Глава XXXV Хаус вошел в спальню и без каких-либо эмоций в голосе сказал, - Ты беременна.
-Это невозможно, я не могу…, - сказала она, снова становясь бледной.
-Мы выпишем тебе Зофран от тошноты,- сказал Уилсон, быстро протягивая ей мусорное ведро. Когда Кадди снова подняла голову, Уилсон с улыбкой добавил,- Я думаю тебя надо поздравить.
Хаус повернулся и, выйдя из спальни, быстро направился к входной двери.
-Хаус? – позвала его Кадди.
Уилсон ринулся за ним,- Что ты делаешь?
-Ухожу,- Хаус не остановился, а направился к своему мотоциклу.
-Подумай о Кадди, Хаус. Ты ей нужен,- Уилсон подошел к Хаусу и положил руку ему на плечо,- Она совсем одна. Это и твой ребенок тоже,- Уилсон надеялся быть услышанным,- Не оставляй ее таким образом.
Хаус повернулся к Уилсону и показал взглядом на трость, - Не заставляй меня воспользоваться этим.
Уилсон опустил руку. Хаус закрепил трость на мотоцикле и завел мотор.
-Просто не наделай глупостей,- сказал Уилсон, но его слова потонули в реве отъезжающего мотоцикла.
-Он ушел, да? – спросила Кадди со слезами на глазах.
Уилсон кивнул,- Ему нужно время, чтобы все переварить.
-Тебе надо идти домой.
-Я еще посижу с тобой.
-Мне хочется побыть одной.
Кадди.
-Пожалуйста, Уилсон. Мне тоже нужно обо всем подумать.
Уилсон внимательно на нее посмотрел,- Я могу, что-нибудь для тебя сделать, перед тем как уйти?
-Нет, спасибо.
Уилсон сел в машину и задумался, что ему следует сделать, попытаться разыскать Хауса или сразу поехать домой. Он решил, что поищет Хауса в течение получаса, если не найдет, поедет домой.
Хаус решил не ехать домой, так как он знал, что Уилсон точно будет его искать, поэтому он понесся по шоссе. Он вел мотоцикл очень быстро, но при этом каждый раз прибавлял еще газу, как только в его голове всплывало все, что произошло в ванной комнате, эти три положительных теста на беременность. Страх накрывал его. Одно дело проводить время с Мией, зная, что на самом деле не ты несешь за нее ответственность, и другое дело отвечать за чужую маленькую человеческую жизнь. Он не был способен на это, ему нравилось жить самому по себе. Он остановился на красный свет. Когда мотоцикл снова начал разгоняться Хаус стал прикидывать, сколько ему будет лет. Десять миль в час, ему будет пятьдесят девять, когда ребенку будет десять. Двадцать миль в час, ему будет шестьдесят девять, двадцать пять миль, ему семьдесят четыре. А доживет ли он до семидесяти четырех? Он не был уверен, что его печень это выдержит.
В какой-то момент, когда он уже ехал минут двадцать, он осознал, насколько он уставший; это был длинный день после практически бессонной ночи, а потом еще добавился стресс от новости о будущем отцовстве, что окончательно его изнурило. На следующем перекрестке он развернулся и поехал назад, не представляя, как далеко от дома он находится.
Уилсон проехал мимо дома Хауса, мотоцикла рядом с домом не было. Он навестил два бара неподалеку, в которые Хаус часто заглядывал, там Хауса тоже не было. В конце концов, он решил поехать к себе в отель, в надежде, что Хаусу каким-то образом удалось проникнуть к нему в номер. В надежде, что тот его, хитро ухмыляясь, там поджидает, прекрасно зная, что Уилсон его везде ищет. Надеясь, что Хаус уже пришел в себя после неожиданных новостей и встретит его какой-нибудь шуткой, типа как его сперма сильна, что способна проникнуть даже через презерватив. Он открыл дверь в свой номер, но Хауса там не было.
Он подъехал к зданию и задумался. Да он точно не хотел к себе домой, он не мог поехать к себе домой. Так же он считал, что не может поехать к Кадди. Он догадывался, что Уилсон надеется застать его у себя в отеле, значит, и это место не подходит. Он был очень уставший и хотел одного лечь в каком-нибудь тихом и безопасном месте. Он снял шлем и захромал к зданию. Зайдя к себе в кабинет, он водрузил шлем на стол, а сам растянулся в кресле и закрыл глаза.
Лежа с закрытыми глазами, он мог слышать звуки ночного госпиталя: жужжание полотерной машины, сигналы различных медицинских аппаратов, хождение персонала, и где-то в отдалении он услышал, что кто-то тихонько перебирает струны гитары.
-Некоторые в этом госпитале пытаются спать.
-Некоторые в этом госпитале умирают от рака.
Хаус поднял брови, и ребенок понял это как немой вопрос,- Почему ты не спишь?
-А почему ты пытаешься спать здесь, а не у себя дома?
-Перестанешь ли ты отвечать мне вопросом на вопрос?
-А ты?- спросил Шон с дьявольской улыбочкой.
-Начальница меня выгнала.
-О-о, чего ты натворил?
-Это сложно объяснить. Так почему ты не спишь?
- У меня рука болит.
- Рука? – Хаус подошел к Шону и взял его за руку,- Скажи, где болит. Хаус прощупал руку Шона от плеча до запястья, Шон начал морщиться, когда Хаус трогал его локоть. Хаус вздохнул и чего-то записал в карту Шона, и отметил у себя в голове, что надо завтра не забыть сказать Уилсону, что похоже у Шона метастазы в костях. Потом он подошел к капельнице и добавил Шону обезболивающих.
-Как там твоя Мия?
Хаус усмехнулся,- Собирается завтра домой.
-Счастливая.
-Ага. Она была очень больна.
-А я никогда не держал младенца на руках, сказал вдруг Шон, стараясь не смотреть на Хауса.
-Ты не многое пропустил.
-Ты, наверное, шутишь? – сказал Шон, с некоторой злостью в голосе.
-Нет.
-Ты говоришь, я немногое пропустил? Я был только на одном свидании. И то оно было дурацкое, так как девушка знала, что я болен. Я никогда не держал младенца. Я не закончу школу, не поступлю в колледж,- Шон примолк, но слезы катились у него по лицу,- Я хотел быть доктором. Я хотел быть доктором до того, как узнал, что болен. Я никогда не женюсь, и у меня не будет детей. Я уже никуда не уеду из Нью-Джерси. Нет, я немногое пропустил, только какую-то целую жизнь.
Хаус опустил голову и молчал, и так в тишине они просидели некоторое время. Потом Хаус поднялся, вышел из палаты и вернулся, катя кресло на колесиках.
-Давай, садись.
-Доктор Хаус, часы посещения окончены. И у нас запрещено другим пациентам заходить в детское отделение.
-Вы знаете, кто я?
-Да, вы доктор Хау…
-Точно. И вы знаете с кем я встречаюсь? – сказал он.
-Э-э, да.
-И что мне надо позвонить и разбудить доктора Кадди среди ночи после того, как ей целый день было плохо от пищевого отравления, или вы все-таки разрешите мне увидеть Мию?
Медсестра посмотрела вниз на свои руки,- Да, но пациент?
-Рак не заразен. Мы пойдем.
Хаус вкатил Шона в детское отделение и занялся Мией. Он взял Мию на руки, улыбнулся ей и повернулся к Шону,- Сделай руки так, чтобы тебе было удобно ее держать.
-Я не уверен, что это хорошая идея,- протянул Шон, немного опасаясь брать ребенка на руки.
-Просто сделай и все.
Шон аккуратно взял Мию на руки, а Хаус сел рядом с ним. Он смотрел, как Шону вначале было не очень комфортно держать малышку, но постепенно он расслабился и стал смотреть на спящую Мию.
-Она такая крохотная,- сказал Шон, не сводя с Мии глаз.
-Ты не видел ее, когда мы ее только забрали. Сейчас она просто гигантская по сравнению с тем, какой была тогда.
-Значит она дочка начальницы? А ты встречаешься с начальницей?
-Что-то типа того.
-Она еще как белый лист, правда? – Хаус не ответил,- Она еще ничего не знает о раке, бандитах, войнах.
Она знает об операции на сердце.
-Она не будет помнить. Она будет помнить тебя и свою маму. И она научиться многим хорошим вещам до того как узнает о плохих. Ты собираешься учить ее играть на пианино?
-Может быть.
-Музыка- это очень важно. Я читал статью на прошлой неделе о том, что дети, которые слушали много музыке в детстве и которых с ранних лет учили играть на музыкальных инструментах, потом учились в школе лучше. Музыка до рождения помогает установить связь с ребенком. Хаус снова только кивнул. Ему нравилось слушать Шона, тот был умный мальчик. Он не пытался поучать Хауса, говорить тому, что он должен или не должен. Он был просто Шон. Просто умный ребенок, который любит музыку.
Хаус заметил, что Шон зевает, и сказал, - Нам пора,- он взял Мию и, поцеловав ее в лоб, положил обратно в кроватку. И повез Шона к лифтам. Отвезя Шона в палату, он вернулся в детское отделение и сидел рядом с Мией, размышляя над словами Шона. Шон никогда не держал ребенка. Такая простая вещь, которая позволила Хаусу понять очень многое в эти ранние часы в больнице. Он смотрел на Мию, надеясь, что ту ждет длинная, здоровая жизнь, и что ей никогда не придется столкнуться с такой страшной вещью, как рак.
Он улыбнулся про себя, думая о том, какое это волшебство, что он имеет отношение к этой маленькой жизни. Он по-прежнему не хотел своих собственных детей. Не хотел такой большой ответственности, опасаясь не справиться с ним, как в свое время его отец не смог. Что его нервозность, асоциальный характер и даже его ум не позволят ему быть хорошим отцом. Но с другой стороны Шон открыл ему сегодня глаза, что некоторым недоступны такие простые вещи, которые другие люди воспринимают как само собой разумеющееся. Поцелуй. Любовь. Жизнь.
Хаус перелез на балкон Уилсона и зашел к тому в кабинет. Он нацарапал записку, про руку Шона и оставил ее на столе. Потом он вернулся к себе, взял свои рецептурные бланки и пошел в клинику. Взяв там шприц с лекарством, он затем выписал рецепт, написав в нем выдуманное имя, и пошел в аптеку.
-Алло? – сказал Уилсон.
-Ты нашел его? - спросила Кадди.
-Нет.
-Спасибо Уилсон. Позвони мне, если что-нибудь узнаешь.
-Конечно. Все будет хорошо.
Кадди повесила трубку и стала вертеться в кровати, пытаясь лечь поудобней. Мысли в ее голове крутились вихрем, то о том жив ли еще Хаус, то о том насколько реальна маленькая жизнь внутри нее. Она приложила столько усилий, чтобы забеременеть и все безрезультатно, а теперь она беременна, несмотря на то, что они с Хаусом тщательно предохранялись. Она то плакала, то переставала, то, боясь, что Хаус покончил с собой, то от чувства острой жалости к себе.
Она боялась радоваться, боялась любить эту маленькую жизнь внутри нее. Она понимала, что со временем ей, быть может, даже будет смешно, вспоминать это время. Потом ее мысли перелетали к Хаусу, она осмеливалась мечтать о будущем с ним, о том, как они будут растить двоих детей. Двух девочек или мальчика девочку. Она размышляла о том, будет ли она узнавать пол или подождет до родов. Она думала о том, вернется ли Хаус, о том, что вдруг он будет настаивать на аборте.
Кадди чувствовала себя лучше, после того, как ей поставили капельницу. Но теперь ее уже было пора менять. И у нее мелькнула мысль позвать Уилсона, но потом она решила, что справиться сама. Она уговаривала себя, что глаза закроет только на секунду, а потом займется капельницей.
________________________________________
Хаус тихонько вошел в комнату, пытаясь не разбудить спящую Кадди. Он проверил капельницу и повесил новый пакет с физраствором, добавив туда лекарство, взятое в клинике. Он разулся и лег одетый на свою половину кровати. Повернувшись так, чтобы видеть ее, он неожиданно встретился с ней взглядом.
Больная и злая, она отвернулась от него,- Ты сказал, что не уйдешь.
-Но теперь я здесь.
С сарказмом в голосе, она сказала,- И как надолго?
Хаус вытянул руку и, положив руку ей на живот, игриво сказал,- Ну по-крайней мере на ближайшие девять месяцев.
-Я боялась, что ты совершишь какую-нибудь глупость сегодня ночью,- прошептала она.
Хаус перекатил ее так, чтобы снова быть с ней лицом к лицу,- Я не собирался кончать с собой.
-Вот и хорошо, папочка.
Хаус поежился от этого слова,- Нам надо придумать что-нибудь получше. Может быть Король Хаус.
-Я думаю, папочка это отлично.
