Ну вот, собственно, и окончание этого рассказа. Надеюсь, мой перевод никого не разочаровал. **********************************************************
Глава 44.
Хаус проснулся с головной болью и изжогой. Все это было по его вине, и он знал это. Он заставил себя встать с постели, оделся и сел на диван, прежде чем решить, стоило ли заставить себя поехать на работу. Затем Хаус ударил диван. Была суббота. Он проверил мобильный на наличие каких-либо сообщений от команды, но их не было. Хаус пошел на кухню, надеясь, что там найдется немного соды, чтобы утихомирить его желудок, но заметил мигающий сигнал на автоответчике.
В надежде, что пациент не умер, так как он не хотел услышать это от Кадди, Хаус нажал на кнопку воспроизведения. И вместо того, чтобы услышать голос Формана, диагност услышал своего лучшего друга. Его голос был подавлен и не без причины. Он знал, что нужно извиниться перед этим голосом, но с изрядным количеством оговорок, чтобы в конце концов доказать, что он был прав.
«Эй Хаус, Шон находиться в критическом состоянии. Он все еще в коме, но его уровень кислорода начал снижаться сегодня». Уилсон ненадолго замолчал и продолжил: «Не знаю, зачем я звоню тебе, я думаю, ты сможешь о себе позаботиться. Возможно, ты отрубился на диване. Надеюсь, ты не мертв или не растянулся на полу ванной от передоза, или, что еще хуже, не поскользнулся в ванной и не потерял сознание». Уилсон вздохнул: «Я буду в госпитале все выходные, если ты готов извиниться. Кстати, ты вчера хорошо повел себя с Кадди», – добавил он с насмешкой.
Хаус покачал головой, налил себе стакан воды, но, не найдя соды, выпил три таблетки антацида. Затем схватил баночку с викодином и подошел к шкафу. После нескольких минут копания в шкафу, Хаус извлек из его недр огромный футляр, проверил его содержимое и направился к машине.
________________________________________________________________________
Он вошел в кабинет в надежде обнаружить хотя бы одного из своих подчиненных, занимающихся пациентом, но зал был пуст. Он взглянул на доску, на которой рукой Формана было написано: «Пациент идиот. Он проглотил четыре лезвия. Диагностически скучно. Вы ничего не пропустили».
Хаус улыбнулся и покачал головой. Такого диагноза он не ожидал и удивился, как люди могут быть настолько глупы. «И какой идиот станет глотать лезвия?»
Хаус был поражен, услышав: «Какой идиот убегает с работы и не отвечает на звонки единственного друга?»
Хаус не обратил внимания на тон Уилсона и со вздохом сказал: «Только один».
Уилсон был несколько озадачен признанием Хауса, но принял его извинение с подозрением: «Надеюсь, ты не спал в ванной?»
«Нет, на диване».
«Хорошо, у меня не было бы времени на выходных, чтобы опознать твое тело», – Уилсон вошел в кабинет и сел в кресло, которое стояло в углу, положив ноги на пуфик. «Кадди в ярости».
Хаус поднял брови и, наклонив голову, сказал: «Ничего удивительного».
«Она рассказала мне, что ты ей сказал».
«И какую именно часть?»
«Она рассказала мне все», – Хаус поджал губы, но ничего не сказал. Уилсон продолжил: «В том числе и то, что ты увеличил ее дозу Lotrel. Она попросила меня измерить ей давление вчера».
«Она приняла Lotrel», – не удивляясь этому, Хаус кивнул. «Она была недовольна тем, что ты был прав». Хаус улыбнулся, услышав: «И не смей говорить ей то, что я тебе сказал».
«Она же не глупая. Она знает, что ты мне все расскажешь».
«Ты только что сделал ей комплимент?»
«Нет, и не смей ей говорить это», – виновато сказал Хаус.
«Не скажу. Что в футляре?» – спросил Уилсон, кивая на футляр, что притащил Хаус.
Не имея желания разглашать свою маленькую тайну, Хаус пробежался по нему пальцами: «Синтезатор».
«Ты здесь, чтобы навестить Шона?»
Хаус кивнул: «Как он?»
Уилсон с восторгом покачал головой: «Ему это понравиться».
Хаус задержал взгляд на футляре с синтезатором: «Я знаю».
«Увидимся в понедельник?»
«Да».
______________________________________________________________________
Хаус закончил просмотр истории болезни Шона, проверил его жизненно важные органы и вздохнул, посмотрев на Шона. Хаус знал, что недолго осталось до того момента, как лейкемия полностью поглотит мальчика. Неделя в лучшем случае. Он закончил настраивать синтезатор, который лежал на столике и находился в нестабильном положении, так как был шире стола. Но это не имело значения. И Хаус знал, что это нужно сделать. Отчасти, потому что Кадди придет в ярость, а отчасти потому, что знал: Шону понравиться каждое мгновение его игры. Хаус сделал погромче и начал играть. Он продолжал это делать около часа, пока не потерялся в нотах. Примерно на середине своего «выступления» он перестал играть только для Шона. Звуки его клавиш пронеслись через монитор, капельницу, одеяло, окно, кислородную маску, термометр и вход в онкологию. Он играл все: от Моцарта до Денвера, смешивал мелодии, и закончил несколькими своими любимыми джазовыми композициями.
_____________________________________________________________________
Кадди проинформировали о шуме в онкологическом отделении, и она заставила себя подняться туда, зная, что источником может быть только один человек. Она надеялась, что придя на работу в субботу, она будет работать в тишине и покое, и была расстроена, узнав о нарушении спокойствия в ее больнице. Она услышала звуки пианино прежде, чем остановился лифт. И она знала, кто это был. Кадди быстро прошла по коридору, зашла за угол и остановилась у палаты Шона. Она видела Хауса из коридора и заметила, с каким чувством он играет, и сделала несколько последних шагов до двери палаты. Кадди остановилась у двери, наслаждаясь звуками пианино, от чего ее сердце замерло. У нее не хватало смелости войти в палату и остановить его игру. Она так и стояла в дверях, а Хаус сидел к ней спиной и играл. Он сыграл несколько джазовых мелодий, он аккуратно, точно и быстро перебирал клавиши ловкими пальцами. Кадди показалось, что в его игре слышится боль или даже слезы. Не сказав ни слова, она повернулась и направилась к лифту.
_______________________________________________________________________
После нахождения в одном положении в течение длительного времени, острая боль прострелила ногу Хауса в конце последней песни. Когда он закончил, сложил синтезатор и принял пару таблеток викодина на выходе. Затем повесил на плечо футляр с синтезатором и кивнул Шону на прощанье, не зная, будет ли это их последней встречей.
_____________________________________________________________________
Понедельник принес Хаусу ощущение неуверенности по поводу того, хочет ли он идти на работу. Он не мог просидеть весь день на диване, как в воскресенье. За день до этого у него был соблазн зайти к Кадди, чтобы навестить Мию. Но Хаус никак не мог заставить себя встретиться с ней. Обнаружив ее дома, было бы хорошо извиниться, но Хаус не хотел просить прощения. Так что, он провел воскресенье с пивом в гостиной, за просмотром до невозможного скучных шоу, которые он не слышал, так как был занят, доедая остатки пиццы.
Хаус решил войти в больницу через вход скорой помощи в надежде избежать Кадди. Но это было ошибкой. Как только он оказался в скорой помощи, в памяти всплыли воспоминания тех ужасных дней. Он заставлял не смотреть себя на ту самую приемную, где сначала увидел ту несчастную женщину, а потом и Кадди. Хаус был рад, что не встретил по пути любопытную и любящую задавать вопросы Кемерон.
Он зашел в кабинет и обнаружил там ждущего его Формана: «Вы все-таки решили прийти сегодня?»
«Это все Уилсон. Я устал от его звонков. А где остальные?»
«В клинике. Хорошо, что вы пришли. Мне надоело делать за Вас Вашу работу».
«Тебе никогда не получить моего места, я ведь Бог диагностики, не забыл?»
«Какая разница. Я буду в клинике», – Форман оставил Хауса у чистой доски.
Не имея никакого желания работать, Хаус ворвался в кабинет Уилсона и обнаружил его сидящим за столом. При этом его голова была опущена на руки.
«Голова болит?»
Уилсон посмотрел на него усталым взглядом: «Нет, я просто устал. Тяжелая выдалась неделя».
«Проститутки заставили тебя не спать допоздна, да?»
«Ну, ты же меня знаешь!» – съязвил Уилсон и покачал головой: «Нет. Вообще-то я провел выходные здесь. Работал. Ну, ты знаешь, это то, чем занимается большинство врачей. Тебе стоит попробовать».
«Если бы я это сделал, Кадди умерла бы от инфаркта. Не хочу быть причиной этого».
«Вы вдвоем говорили уже?»
«О чем?»
«Хаус!»
«Хорошо, пойду поработаю. Тебе лучше освежиться перед обедом, ненавижу унылые беседы во время еды».
«Вы должны поговорить. Знаешь, она принесет сегодня Мию».
Хаус опустил лицо и его усмешка исчезла. Очевидно, что он не знал. Его первый мыслью было то, что Мия заболела, но он ничего не сказал. Уилсон забеспокоился, но, поняв, что Хаус ничего не знал, сказал: «С ней все в порядке. У нее обычная проверка у Макмиллен».
Хаус расслабился, прежде чем его злость вылезла наружу. «Полагаю, я больше не в ее команде. Отлично, мне все равно».
Уилсон вздохнул, не зная, что ответить. Он просто смотрел, как Хаус ушел в свой кабинет.
____________________________________________________________________
Через некоторое время в его кабинете зазвонил телефон: «Доктор Хаус?» – Катнер замолчал, а Хаус нетерпеливо ждал, когда же он заговорит. «Это Катнер».
«Я знаю, что это ты. Сколько еще придурков на меня работает?»
Катнер продолжил, но замечание Хауса его задело: «У нас пациент в клинике. Припадки, аритмия, потеря зрения и кое-что еще, вы должны это увидеть».
Хаус закатил глаза: «Просто принеси сюда карту».
«Э-э нет, Вам необходимо увидеть это самому».
«Катнер, я собираюсь…»
«Я серьезно. Вам стоит видеть это».
Не отвечая, Хаус повесил трубку. Он вздохнул, покачал головой и направился к выходу.
__________________________________________________________________
Хаус открыл дверь смотровой и увидел, что внутри его ждали команда и Кемерон. Он посмотрел на стол для осмотров и увидел там человека, накрытого простыней.
«Ты что убил его, пока я сюда спускался?»
Вдруг человек на столе снял простыню и улыбнулся Хаусу. Это был Чейз. Хаус скептически осмотрел его, провел быструю диагностику, и не нашел, к чему можно было бы придраться.
Обернувшись, он заметил Уилсона, который стоял за дверью, когда Хаус вошел в смотровую: «Это что, нападение?»
«Можно и так сказать», – ответил Чейз.
Хаус посмотрел на Уилсона, на что тот пожал плечами и слегка сжал губы. Кемерон подошла ближе и положила руку на плечо Хауса. Он вздрогнул и отодвинулся.
«Хаус, мы знаем, что Вы тоже потеряли ребенка», – сказала Кемерон.
Хаус закрыл глаза, вздохнул и покачал головой. «У меня нет на это времени», – сказал он и направился к двери. Уилсон преградил ему путь, а Форман и Катнер подошли с обеих сторон.
Чейз подошел к Хаусу, но воздержался от прикосновений: «Мы просто хотим, чтобы Вы знали, что мы сожалеем о Вашей утрате, и если понадобимся, мы всегда рядом». Каждый в комнате кивнул в знак согласия с Чейзом.
«Великолепно, я могу идти?» – спросил Хаус с досадой в голосе.
«Еще нет», – ответил Тауб.
«Мы хотим, чтобы ты поговорил с доктором Велесом», – сказал Уилсон, не отводя глаз.
«Мне не нужен психоаналитик», – он сделал два резких шага к Уилсону. «Хватит, я и так достаточно сделал».
«Хаус, Вы стали свидетелем ужасной смерти, а затем пережили личную потерю!» – сказала Кемерон: «Вам нужно с кем-то поговорить об этом».
«Нет, это вам нужно об этом поговорить. Уйди с дороги, я закончил», – Хаус подошел еще ближе к двери и оказался рядом с Уилсоном.
Форман аккуратно встал между двумя друзьями: «Нет, мы не закончили».
Катнер подошел к Хаусу, и так как диагност не заметил своего подчиненного, то вскоре почувствовал, что тот его обнял. Хаус не двигался, руки висели по бокам. Он закатил глаза и произнес: «Ну все, достаточно».
«Нет», – ответил Катнер. Кемерон едва сдерживала улыбку, так как жест Катнера ей показался довольно милым.
Хаус поднял руки вверх и тем самым вырвался из объятий Катнера. «Хорошо, если я встречусь с Велесом, я могу уйти?»
Катнер освободил его, Уилсон отошел в сторону, но смотрел на Хауса, как и остальные в комнате. После того, как они остались одни в комнате, Уилсон положил руку на плечо друга. Хаус был напряжен, ему было неуютно от прикосновений Уилсона, он опустил глаза в пол.
«Ты правда встретишься с Велесом?»
Хаус посмотрел на Уилсона: «Ты же меня знаешь». Он ухмыльнулся и направился к выходу. Уилсон склонился над столом и глубоко вздохнул.
_______________________________________________________________________
Хаус подошел к лифту и остановил закрывающиеся двери тростью. Он вошел во внутрь и очутился наедине с Кадди, у которой на руках была Мия. Он сжал трость и больше всего на свете желал вылить свой гнев в громкой ссоре. Он взглянул на Мию, и у него не хватило смелости потревожить спящего ребенка. Ничего не хотел он так, как сказать ей, что именно он чувствовал, когда его отстранили от лечения Мии, что он пытался ее вылечить, что он заботился о Мии, о том, что никак не мог забыть ту мертвую женщину, которая лежала и истекала кровью, и что в его кошмарах на месте той женщины была Кадди. Мертвая. Вместо этого Хаус отвернулся, чтобы нечаянно не взглянуть ни на Кадди, ни на Мию. Ведь тогда она могла понять, что он скучал по Мии, и что Кадди причинила ему боль.
Кадди смотрела на Мию, хотя иногда незаметно поглядывала на Хауса. Вина вновь поселилась в ее сердце, ведь она знала, что опять отдаляет Мию от Хауса, потому что не говорит ему о результатах ее проверки. Ей тоже хотелось так много сказать ему о том, как сильно она скучает по его объятиям, о том, что она не чувствует себя безопасно по ночам в своем большом доме, когда его нет, о том, как она скучает по тому, как Хаус спал вместе с Мией. Но Кадди также была упряма, и поэтому сосредоточилась на Мии в ожидании своего этажа. Когда двери открылись, она посмотрела, как Хаус похромал в направлении своего кабинета. А когда двери лифта снова закрылись, Кадди вытерла со щеки единственную слезу, зная, что она сама оттолкнула его.
____________________________________________________________________
Хаус задержался в кабинете ровно на столько, чтобы забрать куртку и шлем, прежде чем выйти обратно. Уилсон поймал его в коридоре: «Ты куда идешь?»
«Я ухожу».
«Хаус», – позвал Уилсон, когда диагност уходил: «Не делай глупостей».
_______________________________________________________________________
Несколько часов спустя Уилсон рухнул на диван в своем кабинете. Он был утомлен после долгого и истощающего утра. Он, конечно, беспокоился о своем друге, но знал, что лучше позвонить и спросить, все ли у него в порядке. Как будто больше не было больше забот – всего полчаса назад умер Шон. Хорошо, что отец Шона смог приехать в больницу, но его совсем не утешало то, что он смог наблюдать последние минуты Шона.
Ручка на двери его офиса повернулась, и Уилсон надеялся увидеть в двери Хауса, возможно даже разозленного, как всегда врывающегося в кабинет онколога, чтобы занять свое привычное место на диване. Дверь открылась, и в ней появилась Кадди с Мией на руках. От ее милого лица и широкой детской улыбки на душе Уилсона посветлело.
«Где он?» – спросила Кадди, указывая кивком на офис Хауса.
«Понятия не имею. Ушел час назад».
«Думаешь, он в порядке?» – спросила Кадди. На что Уилсон пожал плечами: «Ты в порядке?» Кадди спросила, так как видела, каким измученным выглядел Уилсон.
«Шон недавно скончался».
Кадди ненадолго закрыла глаза и вздохнула: «Ты должен сказать Хаусу». Уилсон кивнул. Подошел к столу и снял трубку телефона. А Кадди заняла его место на диване, обнимая Мию.
«Как прошел осмотр Мии?»
«Она само совершенство!» Кадди улыбнулась, и посмотрел на нее: «Она со мной, с ней все в порядке. Она умница!»
Уилсон кивнул и набрал номер Хауса. Он включил громкую связь, и они услышали ответ Хауса: «Занято!»
«Хаус, Шон скончался», – Уилсон сказал безо всякого пафоса. Он ожидал ответа, но то, что они услышали перед окончанием звонка, был звук разбивающегося стекла.
Уилсон посмотрел на Кадди, которая стояла возле стола, ее лицо было наполнено тревогой.
«Я пойду», – сказал Уилсон, забирая ключи и пальто.
«Нет, Уилсон, лучше я пойду»
«Я не думаю, что….»
«Нет, правда. Позволь мне. Мне нужно идти», – уверенно сказала Кадди. Уилсон кивнул.
«Ты присмотришь за Мией?»
«Конечно».
«Вот, возьми мои ключи, тебе понадобиться сиденье для Мии», – они поменялись ключами от машин, и Кадди отдала Мию Уилсону.
«Подожди», – сказал Уилсон и начал что-то искать в кармане. «Вот, возьми. Это ключи от его квартиры», – он отдал ключи, которые захватил с собой ранее, зная, что, возможно, придется их использовать после небольшого утреннего инцидента.
«Я не возвращал их, когда съехал», – Кадди кивнула и направилась к двери.
_______________________________________________________________________
Кадди поехала со скоростью, значительно превышающей ограничение, в надежде, что ее не остановят, чтобы оштрафовать. Она также надеялась, что найдет Хауса целым, когда приедет. Она подъехала к его дому и заметила, что его авто и мотоцикл были припаркованы недалеко. Кадди сделала глубокий вдох и, не желая просто вламываться к Хаусу, если с ним все хорошо, постучала в дверь. Ответа не последовало. Кадди не хотела терять время, поэтому использовала ключи, чтобы открыть дверь. Затем она осторожно вошла во внутрь.
Хаус сидел на скамейке у рояля, отвернувшись от двери. Левым локтем он уперся в здоровую ногу, а его лоб лежал на руке. Правой рукой он слегка растирал шрам. Осколки стекла валялись недалеко от рояля, комната была пропитана запахом бурбона. Телефон лежал ряжом на диване. Хаус не повернулся, когда Кадди вошла, но он знал, что это она.
Кадди подошла к нему и увидела, что его лицо искажено от боли. Но это была не физическая боль. Это была всепоглощающая боль утраты. Утраты ее, утраты их еще неродившегося ребенка, утраты Шона и боль, приправленная сожалением, от утраты Мии. Не спрашивая, не дожидаясь разрешения и не опасаясь вероятных последствий, или что еще хуже, отвращения, она она близко подошла кнему, стоя между его ног. Одной рукой Кадди обняла гениальную голову диагноста, а другой коснулась его плечей, и потянула его ближе. Она почувствовала облегчение от того, что он не оттолкнул ее. Вначале Хаус не ответил, держа руки там, где они и были, но через минуту расслабился и обнял Кадди за талию, что позволило ей удержать его. Этими объятиями они простили друг друга, отпустили прошлые обиды и прежние ошибки, совершенно забыв о времени.
Через некоторое время Кадди наконец отошла, и они смотрели друг на друга, прежде чем она повернулась к двери. Она открыла дверь, и, обернувшись, сказала: «Зайдешь завтра повидаться с Мией после работы, хорошо?»
Хаус кивнул, и Кадди отвернулась, закрыв за собой дверь. Он встал, похромал на кухню, взял корзину для мусора и сухое полотенце, а затем убрал разбитое стекло и пролитый бурбон. Закончив, он подошел к дивану, потянулся за телефоном и набрал номер Уилсона.
«Алло?»
«Я не умер».
«Спасибо, Хаус».
Хаус повесил трубку и набрал номер госпиталя. Он вздохнул, и, набравшись смелости, сказал «Соедините меня с офисом доктора Велеса».
Конец.
Большое спасибо всем переводчикам (и большой камень в мой огород, что за это не взялась я), большое спасибо qq34, за смелость и терпение =) Это был хороший фанфик =)