Anatomicum, вам спасибо, за то что прочли.

Nenseret, спасибо. Я тоже скучаю по третьему сезону

Не чаще необходимого.

- Ты уверена, что сможешь добраться до дома самостоятельно, Кэмерон? – Он стоит, прислонившись к дверному косяку, и цепким взглядом ловит каждое ее неловкое движение.
Она кивает, как будто забыла все слова, и только слабо улыбается. Почему он не может быть всегда таким? Говорить спокойно, без злости и сарказма, даже, кажется, с некоторой заботой. С той заботой, с которой говорят о своих любимых вещах. Гитаре, например, или цветочном горшке. Кэмерон смотрит на него, без обычной попытки угадать, что он думает. Она никогда не поймет его, не сможет разгадать и уж точно, понять, для чего ему все это.
- Все в порядке, я возвращалась и куда в худшем состоянии… - Но не куда более замученным его прикосновениями.
Эллисон никогда не оставалась у него на ночь, они оба не хотели рушить привычный мирок их редких встреч. Не чаще необходимого – когда уже тело начинает покалывать от желания прикоснуться, пропустить через себя, впитать, как губка. Тогда они смотрят друг другу в глаза, а на его губах появляется эта дерзкая, соблазнительная усмешка, которая заставляет женщин сходить у с ума. Кадди нервно оправляет юбку, пациентки всех возрастов хватаются за косметички, а Кэмерон просто судорожно сглатывает…Она знает, что с этой самой усмешкой он повалит ее на кровать и эта же усмешка будет мелькать перед глазами, заменяясь в скором времени цветным фейерверком чувств. И это заставляет ее гордиться тем, что сейчас он действительно с ней. Пусть негласно, пусть только «не чаще необходимого», которое превратилось для нее в «не чаще двух сотен раз в день», но только в фантазиях.
Она поняла, что сходит с ума, в тот самый момент, когда она, как девчонка залезла в трусики, и, прикусив губу, ласкала себя, пока вспышка не ослепила ее, заставив шептать его имя. Она знает, что для него это только игра, но не может остановиться, как, будто заболев им. Она помнила, как страсть застала их в его офисе. В тот момент он смахнул все со стола и толкнул ее на него, вставая между ее широко разведенных ног. Кэмерон удивляется, как до сих пор ее кожа не воспламенилась от того желания, что испытывают они оба. Часто она списывает это на простое везение. Еще больше ее поражает, что их ни разу не застукали за их постыдным занятием. Черт, нет, оно нисколько не постыдное. Такая страсть не может быть постыдной. Уж она-то знает это наверняка.
Иногда ей кажется, что все это только ее фантазия, галлюцинации вконец уставшего мозга, и тогда она пьет, чтобы не очнуться. Между ними нет ничего, кроме этого урагана страсти, только это заставляет быть его рядом. Хотя самой Эллисон, кажется, что даже это не заставило бы его делать то, что он не хочет. А ее он хотел. Она знала. Она видела, как загораются его глаза, когда он видит ее, когда ему «хочется». И словно соломинка она вспыхивает от его жара. И это нравится ей.
- Тогда не забудь захлопнуть дверь, и до завтра. – Он усмехнулся, качнул головой, и вошел в спальню, захлопывая дверь.
Кэмерон идет к бару и выпивает стакан бренди. Залпом, чувствуя, как горят внутренности, и, морщась. Но это помогает ей немножко придти в себя, хотя не приносит силы в изнуренное тело. Хочется пойти следом за ним в спальню и лечь рядом, прижавшись к его теплу. Заснуть и не думать о том, что это временно. Не чаще необходимого. Эта необходимость стала постоянной, как будто, когда его нет, ей перекрывают кислород.
Она уходит на улицу, смотря, как ранний утренний ветер кружит золотистые листья, поднимая их изломанные тела с асфальта. И ей кажется, что она тоже изломанный лист. А ее ветер стих.
- Не чаще необходимого… - Тихо поизносит она. – А что если необходимость стала одержимостью?
И она не знает, что он, смотрит на нее в окно и задается тем же самым вопросом.

Добавлено (22.10.2008, 20:10)
---------------------------------------------
alvarya, это было мини и оно закончено)