Продолжение 6 главы
XXXX
«Опухоль давит на двигательную зону коры головного мозга, что и вызвало контралатеральный гемипарез, который в последствии перешел в гемиплегию», - выдвинул свою теории Катнер, уставившись в карту пациентки.
«И снова, идиот! У нее нет никаких болей в лобной части головы, и начало было острым, а не постепенным», - молодой индус, кажется, даже не заметил едкого замечания Хауса в свой адрес.
«Церебральный васкулит или экстрадуральная или субдуральная гематома. Черепно-мозговая травма может вызвать паралич вследствие отека или повышенного внутричерепного давления. Это самый простой ответ», - предположил Катнер.
«Если у нее была травма головы, должны быть головные боли, а, как уже сказал Хаус, у нее этого нет», - противостояла тринадцатая.
«У нее паралич только одной половины лица, она попросту может ее не чувствовать», - оправдывался Катнер. (А вот тут, либо я налажала с переводом, либо автор что-то напутал, но изначально паралич был двухсторонний).
«Ты хочешь сказать, что будь удар достаточно сильным, чтобы вызвать односторонний паралич, то боль была бы исключительно только с одной стороны?», - спросил Тауб с долей скепсиса.
«Если бы у нее был двухсторонняя травма головы, то и паралич был бы всего лица», - не сдавался Катнер.
«Это же смешно!» - насмехался Тауб
«Я думаю, здесь будет уместнее фраза ‘Ты идиот’», - предложил Хаус, снова откидываясь на спинку стула.
«Думаю, все согласятся, что девочка уже живет половой жизнью», - уверено начал Тауб, - «В редких случаях сифилис головного мозга может вызвать паралич. А Хаус ведь любит все редкое».
«Ей пятнадцать. Чтобы иметь такие осложнения, она должна была родиться лет на десять раньше. Бритва Оккама. Девочка вероятнее всего отравилась. У нее ботулизм», - монотонно произнес Форман. За все это время на его лице не отобразилось ни единой эмоции.
«Если это ботулизм, то были бы проблемы с дыханием, а с этим у нее все в порядке», - все еще листая карту, добавил Катнер.
«И снова, идиот!», - смакуя любимое слово, воскликнул Хаус. «При ботулизме паралич нисходящий, который развивается в течение 3-4 дней. Если сейчас у нее легкие не отказывают, то это не значит, что они не будут», - выпалил Хаус, - «Сделайте КТ, чтобы исключить травму головы, проверьте на ботулизм и сделайте люмбальную пункцию. Пока вы все это делаете, определите скорость проводимости нейронов и уровень белка в ликворе, чтобы исключить Гийена-Барре».
«Паралич лица очень редко бывает при Гийена-Барре, и обычно он симметричный, были бы парализованы обе половины лица», - размышляла вслух тринадцатая.
«Тауб был прав, я люблю все редкое. И я не фанат всего ‘обычного’. А теперь встали и пошли делать то, что я сказал», - рявкнул Хаус, указывая тростью на дверь.
Тринадцатая, Форман и Тауб соскочили с мест и удалились, в то время как Катнер остался сидеть на своем месте. Проигнорировав его, Хаус встал и направился в свой кабинет.
«Каковы правила больницы, касающиеся близких отношений между начальником и подчиненным?» - Хаус удивленно на него взглянул, но тут же спохватившись, изобразил глупую усмешку.
«Катнер, я, конечно, польщен, но ты не в моем вкусе. Да и к тому же, я уже получил предложение от ночного уборщика».
«Вам следует быть более осторожными», - с храбрым лицом произнес Катнер.
«О, пожалуйста, скажи, что у тебя есть какой-то компромат на меня, а не просто глупое предостережение. Иначе, я подумаю, что ты точно идиот», - шлепнувшись в кресло, высказал Хаус.
«Вы и доктор Кадди тайно встречаетесь», - с дрожью в голосе вымолвил Катнер.
Хаус замер. Катнер гордо улыбнулся, наслаждаясь эффектом, который произвели на бесстрашного босса его слова.
«Откуда ты …»
«Видел вас в аэропорту», - быстро, чтобы не выдать свой страх, ответил Катнер.
«Что ты там делал?»
«Встречал приятеля».
Хаус сидел молча, размышляя над тем, что же хочет от него Катнер и куда все может привести.
«С чего ты решил, что меня это волнует?»
«А я и не думал», - Катнер сглотнул, набираясь смелости, чтобы продолжить, - «Но если все узнают, что доктор Кадди крутит любовь с одним из ее подчиненных, то думаю, она будет очень расстроена. А из моего личного опыта замечу, что если твоя подружка несчастна, то это и тебя делает несчастным. Уловили мою мысль?»
Хаус уловил его мысль весьма точно.
«Кадди не моя подружка», - сказал он просто, заранее зная, что это не произведет должного эффекта.
«Мне так не показалось», - Катнер гордо выпрямился во весь рост, - «Со всеми вашими поцелуями и прикосновениями».
«Ты что, мена шантажируешь?» - Хаус довольно откинулся на спинку кресла. Он был горд за эту новую сторону Катнера.
«Да», - с храбрым лицом заявил тот.
Последняя вещь, в которой сейчас нуждался Хаус - это было их с Кадди разоблачение. Ему не нужна была еще одна причина, чтобы прервать их совместные встречи. Кроме того, была высока вероятность, что узнай обо всем Кадди то, она и вовсе все прекратит. Но Хаус был хорошим игроком и ни один мускул на лице не выдавал его смятения.
«Так, что ты хочешь?» - Хаус сузил глаза, все еще улыбаясь, словно чеширский кот.
«Я хочу, чтобы вы стали хорошим!» - в недоумении брови Хауса поползли вверх. На его лице было написано: ‘Ты что серьезно?’.
Проигнорировав это, Катнер продолжил, - «Предварительно я хорошенько подумал, что для меня было бы наиболее выгодно от вас получить. Но как оказалось, мне ничего от вас не нужно. Тогда мне в голову пришла только одна идея – вас помучить. Таким образом, я хочу, чтобы вы стали хорошим на целую неделю. Как те в старые добрые временя, когда у вас был нейросифилис, и мы давали вам пенициллин. Только на этот раз для меня все будет намного веселее», - Катнер улыбнулся во все тридцать два зуба.
«И ты думаешь, что я соглашусь на это?»
«Да, если вы о ней заботитесь, а я думаю, что вы заботитесь».
«Я могу тебя просто уволить, если ты кому-нибудь хоть пикнешь про нас. И на этот раз ты точно не сможешь заручиться поддержкой Кадди», - на мгновение Катнер запаниковал, но быстро сумел с этим справиться. В конце концов, именно у него на руках были все козыри.
«Или… я могу пойти к Кадди прямо сейчас и рассказать ей, что цена сохранения вашего с ней секреты была всего-то побыть пару дней добряком. И вы отвергли мое предложение. Думаю, эта новость ее не обрадует».
«Думаю, она просто не станет тебя слушать, как только узнает, что ты угрожаешь ее репутации», - немного нервно ответил Хаус, - «И что начнут говорить люди, когда самый злобный и вредный доктор вдруг станет душкой? Я не думаю, что ты объявишь о своем причастии к этому».
«Я буду вам подыгрывать», - настаивал Катнер, - «Это мое предложение. Ну, так что по рукам?» - спросил он, предлагая свою руку.
На мгновение Хаус задумался, а потом расплылся в улыбке, принимая рукопожатие.
«Несомненно», - Грег снова откинулся в кресло, - «Хотя я бы потребовал денег».
«О, поверьте, это будет бесценно», - ответил молодой индус с усмешкой.
«А теперь иди и делай свою работу. Купи конфетку, чтобы отметить свой триумф», - Катнер засмеялся, прежде чем выйти из офиса.
Убедившись, что тот ушел, Грег встал и направился к Уилсону полный решимости все ему рассказать о Кадди, а потом вдоволь вместе посмеяться над выходкой Катнера. Но, похоже, его желаниям было не суждено сбыться.

«Здравствуйте», - симпатичная молодая блондинка подняла голову от стопки бумаг, которую она пристально изучала.
«Чем я могу вам помочь?»
«Кто вы?» - Хаус оглядел комнату в поисках Уилсона.
«Я новая помощница доктора Уилсона, Эмми», - Хаус вспомнил, что онколог и впрямь на днях говорил что-то про свою новую помощницу.
«А где Уилсон?» - пробубнил Грег, оборачиваясь в надежде увидеть его за спиной.
«Его срочно вызвали на консультацию», - она положила пачку документов в архив. «Вы должно быть доктор Хаус?»
«А вы, наверное, ясновидящая. Какое мое любимое число?» - ответил он легкомысленно, - «С другой стороны, если бы вы были так хороши, то навряд ли стали секретаршей».
«Я помощница доктора Уилсона».
«Это просто так называется. На самом деле как вы приносите ему кофе, забираете его вещи из химчистки, заполняете документы. Но если вам так нравится слово помощница, то, пожалуйста, тешьте себя этим, все равно вы остаетесь девочкой на побегушках», - похоже ее совсем не тронуло едкое замечание Хауса.
«По крайне мере у секретарши есть свой стол», - сказала она, закрывая ящик архива бедром.
‘Или она идиотка, или очень умна’ подумал про себя Хаус.
«Доктор Уилсон меня предупреждал на ваш счет. А также сказал, что если вы начнете меня оскорблять, сообщить ему, и он с вами потом разберется», - Хаус сладко улыбнулся на это и решил, что сейчас самое время показать себя с наилучшей стороны.
«На счет меня? Да, я безобиден», - Грег играючи слегка ударил по руке девушки, - «Если я вас чем-то обидел, так и скажите. Я тут же извинюсь».
Она широко улыбнулась, делая вид, что поверила в ложь.
«Хорошо, довольно необычный ход. Но, к сожалению, меня он также предупредил, что вы на многое способны».
Хаус про себя улыбнулся, понимая, что Уилсон нашел для себя подходящую помощницу. Грег уже открыл рот, чтобы ей ответить, но тут резко открылась дверь. Увы, это оказался не Уилсон, а тринадцатая и Катнер.
«Извините за вторжение», - начал Катнер с хитрой ухмылкой.
«Ничего страшного доктор Катнер. Доктор Хадлей, что вы узнали?» - тринадцатая была явно удивлена, что Хаус вообще знал ее имя, но предпочла промолчать.
«Пациентка Х», - начала она, - «У нее полный паралич лица, и только что была остановка дыхания. Тауб и Форман ее стабилизировали, но результаты анализов пока еще не готовы. Паралич нисходящий и прогрессирует».
«Ее седьмой черепной нерв не поврежден, лишь парализован. Значит это определенно не Паралич Белла».
«Хотя опять же, что ты в сотый раз пережевываешь уже известный факт, доказывает, что ты…», - он замолчал и слегка вздохнул, посмотрев на нее с кривой полуухмылкой, - «Незаменимый член команды. Всегда полезно иметь под рукой кого-то, кто умеет искусно справляться с трудными задачами».
Если раньше тринадцатая была удивлена, то теперь она находилась явно в шоке. Хаус, очевидно, наслаждался этой новой фишкой ‘быть милым’.
«Так, что вы думаете? Ее паралич прогрессирует очень быстро. Временные рамки соответствуют синдрому Гийена-Барре, как вы и сказали. И при нем он как раз нисходящий».
«В большинстве случаев, но не всегда. Или это все еще могут быть наркотики, которые затронули вегетативно-нервную систему», - развил свою мысль Хаус.
«Но мы не знаем, какие наркотики она употребляла. Кадди их влияние, а результаты токсикологического анализа нам не достать».
«Начните ей давать большие дозы иммуноглобулина и сделайте плазмаферез», - Хаус направился к выходу.
«Но мы не знаем точно, что это Гийена-Барре. Внутривенная иммуноглубулиновая терапия может усугубить и без того отказывающие легкие», - попыталась возразить тринадцатая.
«К тому моменту, когда вы подготовите капельницу, я уже успею подтвердить диагноз», -Хаус снова сделал попытку уйти, но уже у двери развернулся и добавил, - «У вас двоих котелки варят не так уж плохо». Он улыбнулся и вышел.
Тринадцатая и помощница Уилсона обе стояли с разинутыми ртами, в то время как Катнер был полностью удручен, что его план провалился.

Хаус достиг лифта, спустился на нем вниз, прошел через коридоры и клинику, пока, наконец, не оказался у офиса Кадди. Когда Грег открыл дверь, она внимательно изучала какие-то документы.
«Хаус», - Лиза оторвалась от бумаг, - «Что ты здесь делаешь?»
«Мне необходимо посмотреть изъятые тобой результаты анализов нашей сверхсекретной пациентки», - он остановился, уперевшись в стол руками, и слегка наклонился в сторону женщины.
«Хаус, там нет ничего, что могло бы стать причиной ее паралича», - бесстрастно ответила она.
«Отлично, но поправь меня, если я ошибусь, реальный доктор должен делать такие выводы».
«Оу, ну ничего себе, ты определенно знаешь, как расположить к себе людей».
«Тебе виднее», - ответил Грег, хитро ей подмигнув.
«Хаус, я не могу нарушить ее право на конфид…»
«Из-за чего?» - это его слегка раздражало, - «Из-за денег? Это единственное, что тебя волнует. И каков самый худший сценарий?»
«В отличие от тебя Хаус, у меня очень много обязательств перед этой больницей. И одно из них, не допускать получения судебных исков, связанных с нарушением конфиденциальности пациентов».
«А ты думаешь, они не предъявят тебе иск, если их звездочка умрет? Или подожди, новость о смерти девочки намного прибыльнее, чем история о малолетней шлюшке-наркоманке?».
«Хаус», - Кадди сделала паузу, пытаясь найти аргумент поубедительнее. К сожалению, у нее было не много вариантов. Не то чтобы она ему не доверяла информацию, скорее он бы не доверял ей. Он не доверял ей достаточно, чтобы принять безоговорочно все, что она скажет. Почему-то ее это даже не удивляло.
«Забудь. Я только пойду к девчонке, скажу, что она умирает. И тогда посмотрим, что она думает по этому поводу», - он быстро развернулся и направился к выходу.
«Подожди», - Кадди успела перехватить его у двери, - «При поступлении в ее крови были найдены следы героина». Брови Хауса поползли вверх.
«Вау. А малышка-то играла по-крупному», - Хаус самодовольно улыбнулся, - «Но ты права. Это никак не связано с ее диагнозом. Наркотики могли притупить симптомы Гийена-Барре, но не вызвать его. Ей делали какие-нибудь прививки за последние несколько месяцев?»
«Ты думаешь, это Гийена-Барре?» - спросила Кадди, вытягивая из стопки самую нижнюю папку. Хаус кивнул. Лиза открыла файл и стала искать хоть какие-то записи о прививках.
«Ничего, кроме героина и экстази. Может экстази?»
«Нет», - разочаровано вздохнул он, - «Неужели это было так сложно сказать все с самого начала?»
В ответ Лиза лишь слабо улыбнулась.
«Хаус», - с усталостью в голосе произнесла она. По ее тону, он понял, что новость будет не из приятных. «Я подумала…»,- определенно начало не сулило ничего хорошего. Хаус глубоко вздохнул и легонько стукнул тростью об пол. «…Это не приведет ни к чему хорошему. Особенно если правда всплывет наружу. Все было замечательно, но я думаю нам следует все прекратить прямо сейчас, прежде чем кто-нибудь не причинит боль другому», - она почувствовала как сердце сжалось и ухнуло куда-то вниз.
«Ты имеешь в виду, прежде чем я причиню тебе боль?» - с неприкрытой досадой спросил Грег.
«Да», - ответила она твердо, - «А разве не так?»
«Нет», - Хаус уставился в пол. Она защищалась. Он отчаянно хотел не понимать этого, но все понимал. Он не мог с ней бороться. Лиза смотрела на него, умоляя сказать хоть что-то, но он не знал что сказать. Или просто не хотел этого знать. Хаус развернулся и без единого слова вышел, захлопнув за собой дверь.

Добавлено (17.12.2008, 20:44)
---------------------------------------------
Он вернулся в свой офис, где стал просматривать медицинские журналы, пока не пришел Тауб с результатами люмбальной пункции.
«Это Гийена-Барре. Хотя причина по-прежнему не ясна».
«Причина ГБ всегда не ясна. На всякий случай сделайте еще тест на кампилобактерную инфекцию. И назначьте лечение».
«У нее есть пара не присущих ГБ симптомов: частое мочеиспускание и рвота. Они не укладываются в общую картину».
«Она уже здесь неделю и у нее просто ломка».
«А частое мочеиспускание?»
«Должно быть, пьет много воды. Понаблюдай за ней».
Взгляд Хауса был устремлен куда-то сквозь стеклянную стену кабинета. Мысли в его голове проносились со скоростью света, скакали, обгоняли друг друга в надежде поскорее найти возможную причину Гийена-Барре, и, наконец, покончить с этим делом раз и навсегда. Но сосредоточиться ни на чем так и не получалось, так как думать он мог только об одном. Хаус задавался вопросом, когда же он начнет снова думать ясно. Когда грязные мысли о Кадди прекратят засорять его мозг.
«Вы в порядке?» - осторожно поинтересовался Тауб, заранее ожидая какой-нибудь колкости в ответ. Но Хаус только кивнул. Без слов Тауб развернулся и вышел.
Оставшись наедине с самим собой, Хаус снова погрузился в раздумья. Так незаметно наступил вечер. Включив настольную лампу, Хаус вспомнил, что все хотел рассказать Уилсону. Понимая, что для этого сейчас самое подходящее время, он быстро встал и направился к офису друга.
Как всегда, не потрудившись постучаться, он шумно открыл дверь. Уилсон подпрыгнул от неожиданности. И при виде Хауса инстинктивно придвинул к себе поближе свой наполовину съеденный бутерброд.
«Я познакомился с твоей новой помощницей сегодня».
«Да, она мне сказала. Ей довелось поприсутсвовать на твоей диагностике. Она до сих пор прийти в себя не может от восторга».
«Она симпатичная», - сухо произнес Хаус.
«Даже не смей», - предупредил Уилсон.
«Не смей, что?» - изображая саму невинность спросил Грег.
«Ты помнишь Сьюзен? Ну, с которой ты переспал после ухода Стейси? Мне пришлось ее из-за тебя уволить».
«Эй, если у тебя на нее виды, то я отойду в сторону. В конце концов, она же ТВОЯ помощница», - потворствовал Хаус, изображая мнимую заинтересованность блондинкой.
«Хаус, она моя помощница. Я понимаю, что ты не нанимаешь женщин без медицинского образования, но меня все вполне устраивает. Она занимается регистрацией документов, составляет графики приема пациентов, выполняет мелкие поручения».
«А разве не для этого нужна секретарша?» - Уилсон хотел было возразить, но тут в кабинет зашла сама предмет их спора.
«Ой, извините. Я вам помешала?»
«Нет, Эмми, все хорошо», - ответил Уилсон. Хаус чертыхнулся про себя, понимая, что ему опять не удалось выполнить то, за чем он сюда пришел.
«Еще увидимся», - раздосадовано сказал диагност и поспешно стал уходить.
«Ты только за этим приходил?» - поинтересовался Уилсон.
«Да», - крикнул через плечо Хаус, оставляя Уилсона и его помощницу одних.

Он вернулся в свой офис и сел за стол, уставившись на теплый жар, исходящий от настольной лампы. Освещение напомнило ему о той ночи, которая началась с вторжения Кадди в его кабинет, чтобы отругать его за кучу не сделанных документов, а закончилась двусмысленным массажем бедра. Она представил ее стоящую на коленях, потирая его бедро, ее глаза были затуманены, вероятно, думая о нем. Его взгляд скользил по ее глубокому вырезу, рисуя в воображении ее грудь. Он улыбнулся себе, понимая, что сейчас ничего не нужно было фантазировать, достаточно было закрыть глаза.
«Проклятье», - выругался Хаус, глядя вниз на увеличившийся бугор под штанами. Он снова улыбнулся, вспомнив, какой застенчивой она была тогда. Но в мозгу пронеслись ее слова о том, что он может причинить ей боль, и улыбка тут же померкла. Впервые за долгое время ему было, что терять. И он не знал, что с этим делать. Как себя вести. Она ждала, чтобы он ее заверил. Но чем? Что он мог сделать, чтобы снова вернуть ее?
«Доктор Хаус?» - он поднял голову, замечая в дверном проеме помощницу Уилсона.
«Что ты здесь делаешь?» - спросил он грубо. Она хотела уже уйти, но тут заметила его пах.
«Доктор Уилсон сегодня задерживается. И я предложила свою помощь. Он сказал, что я не должна была это делать, но я…»
«Нет. Я имел в виду, что ты делаешь ЗДЕСЬ? В моем офисе?» - устало произнес он.
«Я увидела, что у вас горит свет».
«И ты решила, что это некое приглашение?»
«Я хотела сказать вам кое-что», - произнесла она сладким голоском, что не могло ускользнуть от внимания диагноста. Спазм между ног отвлек его от ответа, и он уставился на нее как пятилетний мальчик. «Я думаю, доктор Уилсон забыл сказать о вас кое-что». Она сделала несколько шагов, входя в офис. «Он не упомянул, что всемирно-известный доктор. Пришлось узнать это от медсестры. Также он не упомянул, на сколько вы сексуальны».
Хаус стал ерзать на кресле, пытаясь скрыть свое затруднительное положение. Он настолько увлекся мыслями о Кадди, что даже не заметил, как девушка расстегнула верхние пуговки на своей бледно-розовой блузке.
«Забавно, обычно это первое о чем он говорит, описывая меня», - неловко промямлил Грег.
Девушка засмеялась, при этом она слегка морщила носик, а ее карие глаза блестели. Молодая помощница поместила обе руки на стол и наклонилась к нему, предоставляя лучший обзор ее вырезу на блузке.
«Я не сомневаюсь», - ее взгляд упал на его пах, замечая то, что он так отчаянно пытался скрыть. Она решила, что именно она стала тому причиной. «Ничего себе», - промурлыкала она, - «А вы горячий». Это был не первый случай, когда его застают в таком положении, но в этот раз удовольствия было намного меньше, не смотря на то, что женщина была более заинтересована, чем Кадди в подобной ситуации. «И вы быстры на подъем», - добавила она, все еще пожирая его глазами.
«Да», - усмехнулся он, - «Но вы переоценили себя». Он хотел дать понять девушке, что в этом не ее заслуги, но она уже обогнула стол и встала около него.
«Я могу помочь вам с этим».
«Я так не думаю», - Грег попытался встать, но нога так некстати его подвела.
«Почему нет? Разве помогать - это не моя прямая обязанность?»
«Я уже сказал», - он выдохнул шумно и отвел взгляд в сторону, пытаясь подумать о чем-нибудь, что помогло бы снять его эрекцию.
«Да, сказали», - ответила она, улыбаясь, - «Но не волнуйтесь, я не сержусь. Если честно…», - она встала на колени около него, - «Я и не рассчитывала на что-то большее». Он сделал жалкую попытку остановить девушку, но ее пальцы ловко нашли молнию на его джинсах.
«Эй», - он еще раз попытался ее остановить. Еще какой-то месяц назад он наплевал бы на все и расслабился, получая удовольствие, но не сейчас. Только когда она пустила в ход свой рот, Хаус сдался и вцепился в подлокотники. ‘Восхитительно’ – думал он - ‘но не так восхитительно как это делает Кадди’. Он отчаянно пытался придумать что-нибудь, что могло бы его отвлечь. Мысль об Уилсоне первая пришла ему на ум. Он точно будет зол и обвинит его во всем, хотя в данной ситуации он был скорее жертвой, чем зачинщиком.

Тем временем Уилсон в своем кабинете искал нужные ему документы, и никак не мог найти, куда же их положила новая помощница. Он подождал ее еще пару минут, прежде чем отправится на ее поиски. Проходя мимо опустевших коридоров, он заметил, что у Хауса все еще горит свет. Решив скоротать время за разговором с ним, онколог направился к нему в кабинет. Подойдя поближе, он увидел Хауса, сидящим в кресле, голова была запрокинута, а рот широко открыт. На мгновение он подумал, что у того приступ удушья, но, приглядевшись, заметил белокурую голову между его ног. Уилсон разочаровано выдохнул, решая, стоит ли ему войти прямо сейчас и разрушить все веселье диагносту. Он крепко сжал кулаки, понимая, что Хаус в очередной раз сделал то, что его просили не делать. Уилсон, кипя от злости, направился в свой кабинет, собрал вещи и ушел домой прежде, чем смог сделать то, о чем потом будет жалеть.

Хаус мысленно представил себе Кадди, ее губы, ее руки. Но достаточно было взглянуть вниз и увидеть там блондинку, как его желание быстро выветрилось. Девушка заметила перемену и остановилась.
«Я сделала что-то не так?» - она никак не могла понять, что могло заставить мужчину потерять интерес в середине такого удовольствия.
«Нет, это я сделал», поправил он ее, быстро натягивая боксеры и джинсы. Теперь он точно знал, что ему следует делать.
«Если вы хотите, можем заняться сексом, но только с презервативом, потому что я не принимаю противозачаточных, и …»
Но Хаус уже не слышал, его мозг нащупал нужную ниточку.
«Она беременна!» - воскликнул он.
«Кто?» - спросила женщина, внезапно чувствуя интерес.
«тебе нужно идти», - сказал он, поспешно беря телефон. Она не сдвинулась с места. Грегу пришлось прикрикнуть на нее, прежде чем та поняла, что здесь не к месту. Блондинка что-то пролепетала и выбежала из офиса.

«Алло?» - ответила Кадди.
«У нее синдром Гийена-Барре вызванный ее беременностью».
«Как ты догадался?»
«Мы на столько зациклились на ее параличе, что забыли о других симптомах, списав их на побочные действия наркотиков. Приступы тошноты и частое мочеиспускание – это признаки ранней беременности».
«Ого», - он опять ее удивил, - «Ты уже сделал ультразвук?»
«Пока нет. Но доверься мне», - это был первый раз, когда она слышала от него подобные слова. Обычно он подкреплял свою теорию медицинскими причинами, а не ссылался на одно только ‘доверься мне’. Лиза улыбнулась.
«Повредит ли лечение ребенку? Она собирается его оставить?» - спросила она с надеждой.
«Плазмаферез не опасен для плода».
«Это хорошо», - с искренней радостью в голосе ответила Лиза. «Спокойной ночи, Хаус».
«Подожди не вешай трубку», - сказал он грустно, и она повиновалась. «Я думаю, что нам следует поговорить о нас».
«Я думала, нет никаких НАС, Хаус», - она устроилась поудобнее, ему явно удалось ее заинтересовать.
«Кадди», - начал Хаус, но остановился, подбирая нужные слова.
«Хаус», - она вздохнуло, - «Я не думаю, что это хорошая идея».
«Я должен тебе кое-что сказать».
«Слушаю», - Лиза затаила дыхание.
«Не по телефону», - она выдохнула.
«Хорошо, но это может подождать до завтра?», - спросила она, чувствуя себя уставшей.
«Да, если ты обещаешь, что не будешь прятаться от меня весь день».
«Спокойной ночи, Хаус», - он мог слышать ее улыбку.
«Что сейчас на тебе надето?»
«Спокойной ночи, Хаус», - ответила она сквозь смех.
«Спокойной ночи, Кадди».

Кадди нажала кнопку ‘отбой’ и вернула трубку на базу. Все еще улыбаясь, она спрашивала себя, что такого хотел сказать ей Хаус. Скорее всего, он хотел больше секса. Но она твердо решила, что этому не бывать. Она не хотела еще больше к нему привязаться. Возможно, он просто хочет извиниться за то, что обманул ее, хотя это было не в его стиле. А может он хочет что-то еще. Что-то больше, чем просто секс.
Не желая давать себе ложные надежды, она решила прекратить думать об этом. К тому же она была все еще на него рассержена. Не смотря на все его оскорбления, он все еще ждет, что она будет с ним всякий раз, когда ему вздумается. Неисправимый эгоист.
Кадди решила лечь спать пораньше, прошлой ночью ей почти не удалось поспать. Она попыталась согнать с лица улыбку, которая появилась при воспоминании о том, что они вытворяли накануне. Она чистила зубы и думала о том, что порой она почти верила в то, что у них настоящие отношения. То, как он целовал ее, то, как он смотрел на нее, создавали эту иллюзию. Даже на работе она иногда ловила на себе его взгляд, в котором против ожидания легко читалась не ожидаемая страсть, но задумчивость. Сперва, она решила, что он в это время представляет себе ее полностью обнаженной, но в то же время не было оснований считать, что он бы стал утаивать подобные фантазии. Он никогда не скрывал того, что было связано с сексуальным желанием по отношению к ней. Но он ни разу не сказал ей, чем заняты его мысли в тот момент, когда она его окликает, обратив внимание на его задумчивый вид. Просто иногда она чувствовала его пристальный взгляд, и у нее создавалось впечатление, что мысленно он видит ее насквозь. От этого ей было не по себе. Он, словно гигантское увеличительное стекло, с необыкновенной силой и ясностью выявлял малейшее ее желание, чувство, ошибку. Иногда он смотрел столь пристально, что у нее появлялись мурашки. Это будоражило, никогда раньше она не испытывала столь волнующие эмоции.
Сперва, когда они только начали проводить вместе ночи, она опасалась, что это отрицательно скажется на их совместной работе. Но ее опасения оказались напрасными, все обошлось (не считая сегодняшнего происшествия). Она пришла в его кабинет, чтобы устроить выволочку за то, что он снова, не стесняясь, позволил себе позаимствовать оборудование из другого отдела больницы. Она пыталась втолковать ему, что нельзя так поступать, впрочем, не особо рассчитывая на то, что ее слова достигнут цели. Зашедший в кабинет Катнер сообщил новые сведения, касавшиеся пациента. Команда приступила к дифдиагнозу, Кадди осталась в кабинете, к явному неудовольствию Хауса. Они стояли рядом в комнате для совещаний, примыкавшей к его кабинету, и выслушивала гипотезы, которые выдвигали подчиненные Хауса. Кадди еще никогда не чувствовала такой эмоциональной близости с ним. Они стояли совсем рядом, их ладони незаметно для окружающих соприкасались, заставляя сердца трепетать от этой тайной ласки. Несмотря на невинность прикосновения, щеки Кадди вспыхнули, а сердце забилось, как сумасшедшее.
Теперь, когда одинокие ночи, стали редки, она с трудом засыпала, не ощущая его присутствия рядом. Ей не хватало тепла его тела, звуков его дыхания, биения его сердце. Она отчаянно желала чувствовать его рядом, прижиматься щекой к его груди, чувствовать, как та поднимается и опадает с каждым вздохом.
Она никак не могла решить, как быть дальше. Она страстно его желала, и прекрасно отдавала себе в этом отчет. Но как это будет? И будет ли этого достаточно? Ведь ясно, что их действующее соглашение, со всеми ограничениями и условиями, которые сдерживают ее, это все, что он способен ей предложить. Стоит ли получить больше, чем есть, рискуя быть отвергнутой? Возможно, он не оттолкнет ее, но и дать больше, чем есть теперь, не сможет. Как же сблизится с ним еще больше, не отпугнув, не оттолкнув от себя?
Все так запуталось, что Кадди решила отложить эти размышления на завтра. Только завтра, после того, как он скажет то, что собирался, она поймет, как ей быть дальше.
Кадди сполоснула рот, поставила щетку в стаканчик, выключила в ванной свет и направилась в спальню, чтобы переодеться ко сну.

На следующее утро, Кадди шла в больницу, чувствуя некоторое волнение. Она терзала себя вопросами: во сколько придет Хаус? Когда он к ней зайдет? Что он ей скажет? Подходя к регистрационному столу, она заметила Уилсона, подписывающего какие-то документы.
«Не могли бы вы передать это доктору Райли из педиатрии?» - усталым голосом спросил Уилсон стоящую за стойкой медсестру.
«Где твоя ассистентка?» - спросила Кадди, удивляясь тому, что он выполняет за нее эту работу.
«Пришлось уволить», - негодуя, ответил он.
«Ты же только что ее нанял?», - удивленно подняла брови Кадди.
«Помнишь Сьюзен? Рыжеволосая, работала у меня около года? Та же история», - он снова вернул свое внимание к бумагам.
«Я думала, ты уволил Сьюзен, потому что она спала с Хаусом?»
«Так и есть».
«Ты хочешь сказать, что…», - ее сердце не позволяла ей соединить два и два, - «Она и Хаус?»
«Да», - ответил он, ставя свою роспись в другом файле, - «Это для доктора Филмера из радиологии», - сказал он медсестре, передавая папку. Та кивнула в ответ.
«Откуда ты знаешь? Он тебе это сказал?» - все еще не веря, пыталась узнать подробности Лиза.
«Я видел их», - с отвращением ответил он, снова расписываясь.
«Ты застал их занимающимися сексом?» - еще сердце забилось быстрее.
«Не совсем. Она делала…», - он пристально посмотрел на Кадди, оценивая ее реакцию. Ее лицо исказила гримаса боли и разочарования, которую он ошибочно принял за шок. «В общем, да», - закончил он.
«Ты поймал их вместе прошлой ночью?» - она отчаянно не хотела в это верить. Слезы застыли в уголках ее глаз.
«Да».
С этим она развернулась и молча ушла. Уилсон так был поглощен своими мыслями, что даже не заметил, как сильно расстроил Лизу.
Она, никого не замечая на своем пути, дошла до своего офиса и повели пальто на вешалку. Кадди успела сесть за стол, прежде чем слезы крупными каплями покатились по щекам. Она быстрым движением руки смахнула влагу, чтобы та не успела испортить ее безупречный макияж. ‘Не пристало главврачу плакать перед совещанием. Слезы подождут’ – сказала она себе твердо.
Час спустя, Кадди взяла телефон, пролистала свою записную книжку и, наконец, найдя нужный номер, нажала кнопку ‘Call’. Было два гудка, прежде чем мужской голос на другом конце ответил.
«Доктор Каллерман, это доктор Кадди», - она набрала немного воздуха в легкие и продолжила, - «Вы свободны сегодня вечером?»
XXXX

Спасибо большое, эта глава великолепна.