«Есть в Хаусе особого сорта воля к жизни», - говорит Лори. «В неуемной жизненной силе этого временами суицидального психа есть нечто, что меня привлекает».

Доктор Грегори Хаус пережил очень суровый сезон. Его самый близкий друг и коллега, Вилсон, покинул Принстон-Плейнсборо, его протеже, Катнер, покончил с собой, его отец умер, поставив точку в долгих годах отчуждения. Завершает печальный список пылкий секс с Кадди, который обернулся банальной галлюцинацией – побочным эффектом привычки к неумеренному потреблению викодина – и Хаус заканчивает сезон, хромая к дверям психиатрической клиники.

Однако жизнь, потрепавшая Хауса, не оставила видимых следов на Хью Лори. Перешагнувший пятидесятилетие в прошлом июне, он идет через двор знаменитой голливудской гостиницы с мотоциклетным шлемом в руке, украшенный отпущенной за лето бородой, и выглядит при этом счастливым, отдохнувшим, и, кстати, он в прекрасной физической форме. «Я поглощен боксом, и получаю хорошую отдачу», - в его голосе звучат интонации британца и джентльмена, Лори устраивается в кресле, и начинается разговор о новом сезоне, обещающем, в числе прочих сюрпризов, появление на экране Джеймса Эрла Джонса в роли африканского диктатора, желающего лечиться в Принстон-Плейнсборо.

«Хаус» начинает шестой сезон двухчасовым «фильмом». Действие откроется в психиатрической клинике "Мэйфилд", и кроме Вилсона (Роберт Шон Леонард) в поле зрения не будет никого из постоянного актерского состава. В число приглашенных звезд входят Франка Потенте из «Беги, Лола, беги» и лауреат премии Тони Лин-Мануэль Миранда (мюзикл «В небесах») в роли соседа Хауса по палате, но по большому счету это премьера Лори. «Думаю, справедливости ради надо отметить, что ни в одном эпизоде у меня не было такой возможности поработать» - комментирует Лори. «Кажется, я в каждой сцене, поэтому тем, кому я не нравлюсь, рекомендую провести этот вечер копаясь в саду».

Нда, безумная рекомендация.

Последний раз мы видели Хауса, когда он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Вилсона, стоя на пороге дурдома. Есть какая-нибудь надежда для несчастной жертвы порочных пристрастий?

Безусловно. Если без профессиональных разглагольствований, то Хаус разбит, и в начале сезона мы находим его погруженным в рассмотрение моральной стороны вопроса, чего он стоит в этом мире. Чем особенно интересен этот эпизод, так это тем, что оправдание Хауса, единственное, чем он дорожит – способность исцелять людей – у него отнята, вернее, отнята возможность. Пока Хаус исцеляет, независимо от того, насколько он жесток и неприятен, его пропуск на сторону ангелов действителен. Но отнимите это, и что останется? Смесь жестокости, неврозов и самоубийственной энергии.

Звучит как обещание весело провести пару часов.

А это весело, потому что мы получаем возможность видеть Хауса, реализующего свой незаурядный талант к подрывной деятельности. Первым пунктом в его списке идет превращение своего пребывания в клинике в такую проблему, чтобы учреждение просто не смогло себе позволить его дальнейшее содержание. Он мешает лечению других пациентов, срывает сеансы групповой терапии, а в оставшееся время, как правило, просто устраивает погром.

Андре Брауэр играет доктора Дэррила Нолана, главу госпиталя. Это перед его глазами должен настойчиво мелькать Хаус.

Нолан держит в руках ключи к свободе Хауса. Нужные слова в графе о психическом здоровье – и Хаус получает обратно свою медицинскую лицензию, то есть получает обратно свою жизнь. Так что, да, они с Хаусом к этому идут. Солидность Андре можно ведрами черпать, но вместо того, чтобы играть администратора с наклонностями садиста-тюремщика, он приходит к Хаусу в образе, отмеченном печалью, сочувствием и благожелательностью. Это раз за разом сбивает Хауса с толку. Но не позволяет на исходе двух часов сказать, что Хаус исцелен. Он избавился от викодина в крови и готов собирать свою жизнь по новой.

Означает ли это, что Хаус станет менее безумным и, не побоюсь этого слова, найдет место в обществе?

Он демонстрирует умение сдерживать резкость и импульсивность, да – пытается взаимодействовать с людьми в рамках общепринятых норм. Но неясно, то ли в силу обстоятельств он вынужден прикладывать волевые усилия для достижения нужного эффекта, то ли действительно изменился. Мы сейчас что-то около седьмого эпизода. И на данный момент Хаус кажется менее язвительным и едким, но не сказать, что он фиалка на залитом солнцем лугу.

Что по поводу тех хадди-иллюзий прошлого сезона? Есть шанс, что Хаус и Кадди будут вместе в реальности?

Ах, да. Хадди. Звучит довольно погано, не находите? Момент не располагает, Хаус будет вести себя с некоторой долей … не то чтобы трезвости, но орать с балкона, что переспал с руководителем госпиталя, в котором работает, он сейчас не склонен. Правда, его страсть к ребяческим выходкам осталась на месте, и фундаментальной основой отношений Хауса и Кадди все еще остается их привязанность друг к другу. Они нуждаются в человеческом тепле и участии, и пока это так, они будут либо гадить друг другу, либо пытаться друг с другом переспать. Так что оставайтесь с нами, следите за программой.

Настоящая «команда Хауса» – Чейз, Кэмерон и Форман – воссоединятся в этом сезоне. Что это, желание увидеть, что Rat Pack («Крысиная стая») снова вместе?

Ну, недавно мы, Омар (Эппс), Джесси (Спенсер), Дженифер (Моррисон) и я, собрались в одном кадре, и я внезапно осознал, что это случилось впервые за три года. Мы распались, чтобы освободить место новичкам, которых ждали успех и популярность.

В самом начале «Хаус» был пугающе маленьким шоу. У нас было шесть актеров, но невероятно трудно изо дня в день играть в карты все с теми же шестью людьми, так что мы расширились. А возможность опять собраться на одной площадке для меня в какой-то степени награда, потому что эти люди уникальны. Например, мы только что отсняли сцену, в которой Чейз полностью погружен в себя, и я смотрел на Джесси, и не мог отделаться от мысли, насколько он фантастически хорош, есть что-то особенное в том, как он умеет передать, например, потребность Чейза всегда помнить о своих интересах. Абсолютно захватывающее зрелище. И когда что-то идет неправильно – или вот-вот пойдет неправильно, на взгляд Чейза – вы можете точно сказать, насколько это для него важно. Следить за его работой – сплошное удовольствие, впрочем, то же самое я могу сказать и обо всех остальных членах команды. Но «Крысиная стая»? Нет. Лично я никогда не чувствовал себя частью стаи, из кого бы она ни состояла.

Но вы – часть одного из самых успешных проектов на ТВ. Это кое-что да значит. Плюс, у вас трое детей, семья, партнеры по боксу.

То есть люди, стремящиеся до меня добраться при первой возможности? Вы это имеете в виду? [Смеется] Я чувствую, что мне запредельно везет, но мне не свойственно сообщать о своей удаче. Каждый раз, когда проговариваюсь, жду, что меня поразит ударом молнии. Однако факт остается фактом, мы наснимали «Хауса» фильмов на 50. И большинство из них довольно хороши.
Роберт и я на днях снимали совместную сцену, а потом долго хохотали, потому что эту сцену – Вилсон и Хаус в кабинете Хауса – мы сыграли, вероятно, раз 40 или 50 за то время, как шоу в эфире. Так или иначе, в этом заключена гармония. Мы не собираемся менять природу «Хауса». У нас с Робертом нет намерений снять эпизод под водой или стоя на голове. Мы похожи на блюзменов. Блюзмены играют блюз - не блюграсс. В определенном смысле, к шестому сезону моя любовь к «Хаусу» стала сочетанием того, кто мы, и что мы делаем. Это не изменится. Даже время, проведенное в дурдоме, как вы выразились, не изменит Хауса. Хаус всегда остается Хаусом. Но это меня полностью устраивает.

Сканы журнала



Нажать для увеличения

Перевод - фаргаш
Первая публикация