Добавлено (05.03.2011, 21:39)
---------------------------------------------

И прежде всего, господа, со всем уважением, не могу, ну вот не могу принять похоронных настроений, царящих на форуме! Нет, ну правда, «Реквием по Хаусу», «Хаус умер»… Как? Когда? Почему? И почему мне об этом ничего не известно?!
Если мы говорим о Герое, то да, разумеется, его больше нет. Но я бы не сказала, что он умер. Он ушёл, как уже говорила, если не ошибаюсь, Одуванчик (поправьте меня, если я опять что-то путаю). Но, коллеги, Герой ушёл давно, оплакивать его уход имело смысл с началом четвёртого сезона. Теперь-то уж поздно, после драки-то кулаками махать. Уже несколько сезонов мы имеем дело с человеком, по-моему, ничего не остаётся, как признать этот факт. И не искать уже Героя. И лично мне стало гораздо легче, когда я согласилась на общение с человеком. (И на этот счёт у меня есть, конечно – а как же без неё? – пространная и красивая теория.)))) Но сейчас речь не о том.) В свете принятия человеческой реинкарнации Героя всё совершенно логично и правильно, всё просто безупречно.

Коллеги, мне хочется спросить, почему всё не так с Хаусом сейчас? Мне казалось и кажется, что наиболее всё не так было в шестом сезоне. Шестой сезон был для меня тягостным и страшным. Это непонимание, эта потерянность, эти нелепые попытки абстрактно измениться. Я очень люблю «Broken», но страшным было для меня падение лицом в торт. И страшным было это лицо с приклеенной улыбкой, лицо Хауса, покидающего Мейфилд. Человек, который не знает, как ему жить, а знает только, что жить надо как-то не так, как он жил раньше, – вот где Хаус был жалок, вот где он безжалостно ломал себя. Я не знаю, что страшнее может случиться с Хаусом как с личностью, чем утрата способности самостоятельно принимать решения и брать на себя за них ответственность.
Но случилось чудо: великолепный «Багаж» и ЕГО возвращение.
А потом был финал. И все воскликнули «Хаус умер!» Не в первый раз, но впервые так громко и дружно. Но почему?! Феномен финала шестого сезона — безусловное принятие прямого текста и отказ от интерпретаций. А между тем, в полном соответствии с логикой событий, последовательно продолжая тему «Багажа», ОН возвращается к себе, он наконец-то знает, куда идти. И всё, что сделал и сказал он тогда, он сделал и сказал не потому, что этого кто-то от него хотел, не потому, что так было надо, не потому, что кто-то сказал сделать так, а потому, что ОН ТАК РЕШИЛ. И за все свои действия он готов был платить. Кадди наорала на него, и он не просто поддался ей, он решился на ещё одну попытку. И эта попытка была страшной! Вы помните, ЧТО он сделал с собой. Потому что пошёл до конца, потому что не отступил от своего решения. Как это не похоже на аморфного, плывущего по течению Хауса всего шестого сезона! Хауса с пустотой в глазах. Хауса, действительно потерявшего себя.

Потом была катастрофа. И Кадди. И переосмысление. И новое решение. И теория честного эксперимента. Ну, вы, наверное, помните, я не буду повторяться. Скажу только, что приняв, как я говорила, ЕЁ правила игры, он признал и её доминанту, снова на время принял положение ведомого. Но он не изменил себе: он верил ей и шёл за ней лишь до тех пор, пока не убедился, что это ставит под угрозу успех его плана. Все его уступки, все подыгрывания — его свободный выбор, его осмысленное решение.
Но она перешла черту. И его отношение к ней изменилось. Это было так явно, так осязаемо для меня — этот момент очередного переосмысления. Он ведь всё делает, как всегда, как делал до Мейфилда. Он скорректировал схему, исходя из новых данных. Ввёл в игру новые пазлы и получил новую картинку. Я писала об этом моменте в одном из комментариев к 07х07. Момент, когда выяснилось, что она действительно лично оскорблена его ложью ради спасения пациента, вернее, не ложью, а самим фактом ЛЖИ ЕЙ. Это настолько по-детски, настолько эгоистично, что, чтобы не дать ей всё испортить, он в очередной раз принимает ответственность на себя. Теперь он — главный. Не в смысле, что он диктует условия, а в смысле, что за успех «отношений» теперь отвечает он сам. И именно с позиции сильного он решет, где поддаться, где уступить, чтобы не разрушить и не сломать то, что ему ещё нужно, то от чего он не готов ещё отказаться. Я писала в форуме небольшой пост тогда. Вот кусочек:

У камина

Наплывала тень... Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,

Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:

"Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шёл мой караван;

Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,

И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.

Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.

Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.

Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река.

И в стране озёр пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.

Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;

Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребённый здесь, в четырёх стенах;

Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны..."

И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.

Н.Гумилёв

Вот как-то так. Что ж, бывает...
И всё равно я ему верю.

Ой… Остановите меня! Остальное – в следующий раз… (Если не побьют за такое количество букафф. )