На улицах быстро темнело, зажигались фонари, отражаясь в мокром от дождя асфальте, их свет тысячекратно дробился и переламывался, создавая хаотичную мистерию. Чейз всю дорогу молчал, Хаус, отвернувшись, смотрел в окно, но когда «Форд» припарковался перед входом в «ПП», и я попытался выйти, оказалось, что дверь заблокирована. - Как это понимать? - спросил Хаус, подёргав свою ручку. - Нужно поговорить, - сказал Чейз, продолжая глядеть вперёд, как будто всё ещё управляет. - Вот так, да? Посредством взятия в заложники? - Хочу быть уверен, что вы меня выслушаете, прежде чем пойдёте к Кадди. - И твоя уверенность зиждется на дверных замках? Ну-ну... - Говори, - сказал я. - Не затягивай этот балаган. - Марта не должна ничего узнать — ясно? - О, как! - фыркнул Хаус. - О чём? О твоём кобеляже? - О моём кобеляже — вот именно. Нам сейчас нелегко, и если вы, Хаус, с привычной грацией асфальтоукладчика вломитесь в нашу семью, она, скорее всего, прекратит своё существование. Я это переживу, Марта — нет. Это ясно? - Это забавно, - сказал Хаус. - Ты бегаешь налево, а виноватым рассчитываешь сделать меня? - Да что вы понимаете! Я уже любил. Я любил Кэмерон. Даже если она меня не любила, мы вполне могли бы прожить счастливую жизнь. - Если бы ты не пришил африканского диктатора? - Нет, если бы вы постоянно не маячили третьим в нашей постели. - Вау! Значит, когда ты валил в постель Кэмерон, она втайне представляла меня? А ты? О, боже, Чейз! Неужели ты — тоже? Чейз расхохотался так, что его белые зубы хищно засверкали в отблесках ближайшего фонаря. - Ваши шутки всегда отменны, даже когда на грани фола, - сказал он, смеясь. - А может быть, именно потому, что на грани фола. Но я сейчас не шучу, - как бы подчёркивая это, он резко оборвал смех. - Да, в какой-то степени и я о вас думал тогда, когда не надо бы. Не знаю, замечали вы или нет, Хаус, но я всю молодость был в вас влюблён, как ученик в учителя, и во многом я просто смотрел на мир через призму вашего видения — ну, то есть, конечно, на самом деле моего о нём представления. - А вот это - существенная поправка, - заметил Хаус, уперевв ему в грудь указательный палец. - Как и Кэмерон любила и любит не вас, а своё о вас представление. Но всё равно вы виноваты — хотя бы, как носитель харизмы. К тому же, мы вообще всегда воспринимаем людей, как свои собственные отражения, вкладывая им в головы собственные мысли. Иначе просто не бывает. Но сейчас у меня ситуация немного другая. Теперь Марта меня любит. - Но ты не любишь её — верно? - Я не буду повторять ошибок Кэмерон и всё ломать из-за такой неверной и невнятной штуки, как любовь. Я... мне нужна моя семья, и мне нужна Марта, и то, что я один раз допустил слабость и позволил себя вспомнить прошлое с Кэмерон... - О, ты так это называешь - «вспомнить прошлое»? Эзопов язык? - Мы говорили о моей дочери, - сказал Чейз. - Говорили о том, что любовь матери к ребёнку безусловна, и это — их радость и их беда. А потом я узнал... впрочем, совершенно неважно, что я там узнал, - Чейз густо покраснел. - Поймите, это получилось не нарочно. Как будто что-то замкнуло. Я клянусь, сначала это были просто дружеские объятья, а потом... Между нами всё непросто, до сих пор непросто, но я не хотел... не хочу обижать Марту, не хочу, тем более сейчас, когда всё так... - он не договорил и начал тереть лоб. - Сам и проболтаешься, - вмешался я. - Сбегать на сторону гораздо проще, чем умолчать об этом. Можешь поверить ветерану адьюльтера, а не мне — так спроси Тауба. Марта ничего не узнает — во всяком случае, не от нас, но это будет сидеть в тебе, как заноза, пока ты не плюнешь на всё и не выложишь правду. И тогда твой брак накроется, а он, похоже, и без того на ладан дышат. Проблема в том, что свою совесть ты в этом случае облегчишь за её счёт. И просчитать всё это надо было до того, как твой дружок выскочил из штанов, а не после. - Какой чертовское благоразумие у ветерана адьюльтера! - краснея ещё больше, с сарказмом воскликнул Чейз. Я снисходительно улыбнулся: - Это не благоразумие, Роберт - это опыт. И с Бонни, и с Джулией мы расстались именно из-за этого. - Да ну? - встревает Хаус. - А я думал, из-за дурацких галстуков. Но, наверное, ошибался, потому что галстуки ты по-прежнему носишь дурацкие. А тебя кто слил благоверным? - Ну, Бонни, по-моему, ты же меня и слил. А Джулия успела слиться первой. - Точно. И она выставила тебя из дома. Они все выставляли тебя из дома, который ты покупал или снимал за свои деньги. Он ночевал у меня на диване, Чейз. Было весело. А ты куда подашься? - Никуда. Я не уйду от Марты. Даже если узнаю, что она... Неважно. Я не собираюсь облегчать свою совесть за её счёт. Поэтому я и вас прошу... я по-человечески прошу... - А чем заплатишь за молчание? - заинтересовался Хаус. Чейз растерялся. Он всерьёз растерялся — даже губы задёргались, словно хотел что-то возмущённо сказать — и растерял слова. - Вот и не сотрясай воздух своими «человеческими просьбами», - выждав несколько мгновений, сказал Хаус. - Я не знаю, за кого ты там держишь нас с Уилсоном, но мы оба будем поступать, так, как сочтём нужным, а не так, как ты нам тут прикажешь. Ты сам забрался в задницу, и строить из себя хозяина положения, сидя в ней по грудь, по меньшей мере, глупо... Но ты не глуп, - вдруг с совсем другой интонацией проговорил он, помолчав. - Значит, затевая этот разговор, ты на что-то другое рассчитывал? На что? Постой-постой... что ты там мямлил про Марту - «если узнаю, что она»? Ты что-то уже знаешь? - А вы, - посоветовал Чейз, - Уилсона спросите. Он же знаток по части адьюльтера. Когда он был здесь во время эпидемии «А-семь», он останавливался у нас в квартире, и они с Мартой, ох, и о многом беседовали, пока я и работал, и болел... У меня отвисла челюсть, как только я понял, на что он намекает. а Хаус невозмутимо повернулся ко мне и спросил ровным нейтральным голосом: - Ты что, занимался с ней сексом? Серьёзно? - Так он вам и исповедуется сейчас, - фыркнул Чейз. - Уилсон, я не хотел об этом говорить, но... ведь это твоя дочь, правда? Отсюда и такое участие в ней и в Марте. Нет, я не в претензии, я готов стараться быть хорошим отцом — правда, но... Хаус засмеялся. - Лихо, парни! Вас надо познакомить с Фернандо Чаконом — вы его вдохновите на монументальный труд. - Чейз, ты рехнулся... - растерянно пробормотал я. - Да я... да не было ничего у нас... Что за бред! - Моя подушка воняла твоим парфюмом месяц. - Ну... да, я спал на твоей подушке... Но почему, прах тебя побери, именно с Мартой?!- завопил я, оправдываясь. - Да я... Да у меня в Ванкувере женщина была — она умерла недавно. Может, я и бабник, но не турецкий султан. Я же... я столько мета жрал тогда, я приехал обдолбанный в хлам, меня ломало... Да у меня не стояло ничего... почти. На двух бы точно не хватило. Хаус засмеялся громче. Теперь Чейз уже не вполоборота — грудью повернулся ко мне и уставил палец мне в лицо обвиняющим жестом: - Тогда зачем ты проверял отцовство? - Я проверял отцовство?! - Мне сказала Мейда Флинт! - Мейда? Из генетики «ПП»? Так вот она кому сказала! А Кадди уже ты слил, да? Стой! А почему она тебе сказала? Вы с ней тоже... того? - Что значит «тоже»? Это ты с ней - «тоже». Хаус закатился так, что лёг грудью на приборную доску. - Рога... рога не посшибайте... - выдавил он сквозь смех. Мы примолкли, чувствуя себя, видимо, одинаково глупо. - Значит, - отсмеявшись, проговорил Хаус, - ты, Чейз, всё это время думал, что Марта спала с Уилсоном, и ребёнок — его? Потому что у неё Вильямс? Ну да, конечно, ты — здоров, Марта — здорова, генетика чистая — откуда взяться заболеванию. Уилсон — другое дело, он был на химиотерапии, получал облучение. С другой стороны, сначала я втайне от тебя делаю генетический анализ, потом Уилсон делает генетический анализ — имея определённую установку, на это можно повестись. Поэтому ты злился на Уилсона и избегал и жены, и дочери. Потом, то, что я рассказал тебе про «А-семь» и про случай с другой женщиной, тебя смутило. Смутило настолько, что ты поделился с Кэмерон, а она ответила тебя что-то такое, о чём ты не хочешь говорить и из-за чего у вас случился спонтанный секс, которому ты теперь сам не рад. А разговор этот ты затеял, потому что тебе стало страшно самого себя, и ты думаешь, во-первых, что вдруг ты ошибся, а, во-вторых, что, наверное, на самом деле не любишь Марту, раз позволил себе так ошибиться. Тебе нужно, чтобы мы разубедили тебя... или убедили. Я прав? Видимо, прав. Но не уверен, что мне нравится эта роль... Открой двери! - Подожди-подожди, Хаус, - остановил я его и спросил у Чейза: - Почему ты пошёл именно к Кэмерон, а не взял за ворот меня или не поговорил начистоту с Мартой? Ты же видел генетический тест, и ты видел, что это — не тест на отцовство. - Я увидел его случайно, показывать вы мне его не собирались. Может быть, я и поговорил бы тогда, но у Хауса был ишемический приступ, начинал развиваться некроз миокарда, его нужно было срочно оперировать, а тебя забрали в психушку. Что, нужно было сразу, как ты вышел, брать тебя за воротник? Я собирался, но... - Теперь понимаю. Я видел, что ты собираешься, только понять не мог... Чейз, ну, возьми и сделай этот тест на отцовство — сейчас-то тебе что мешает? - Ты ответил на вторую половину вопроса, - вмешался Хаус, похоже, раздумавший покидать машину и вновь заинтересовавшийся разговором. - Ты сказал, почему не взял за шиворот Уилсона, но не объяснил, почему пошёл к Кэмерон. Ты же понимаешь, что такие разговоры с бывшей могут кончаться совсем не так, как надо бы. - А к кому мне было идти? Больше вроде никто не воспитывает ребёнка с олигофренией - С олигофренией? - ошеломлённо переспросил я. - У дочери Кэмерон олигофрения? - А ты не знал? Она же даже дома не живёт — содержится в специальном детском саду, Кэм забирает её только на выходные. Нет, ты, серьёзно, не знал? - Господи... - пробормотал я. - Потерять одну семью, другую, и остаться вот так... - Этот её муженёк — наш онколог, - сказал Чейз с презрительным приподниманием верхней губы, - всегда считал себя совершенством. Терпеть не мог ничего больного, неполноценного. Когда Кэмерон родила и стало понятно, что с девочкой не всё в порядке, она расстроилась, впала в депрессию, стала переедать, располнела. Он начал придираться, оскорблять, потом распускать руки. Нет, я думаю, правильно Бог врезал ему по яйцам... Серьёзно, вы ничего этого не знали? - Чейз помолчал и со вздохом признался. - Вообще-то, я тоже не знал — она не из тех, кто хвастает своими неприятностями. - Я мог бы догадаться, - сказал Хаус. - Спросил её ещё при первой встрече об умственных способностях ребёнка, а она не начала хвастаться. Я ещё тогда подумал, что, видимо, хвастаться нечем... Значит, она тебе сказала, что её дочь умственно-отсталая, а ты её трахнул? И дочь её сразу поумнела... Не знаю только, было это сострадание или ты вообще искал способы повышения интеллекта ребёнка таким способом? - Хаус, - Чейз устало потёр ладонью лицо. - Для хромого у вас опасно острый язык. Вообще-то с таким острым языком лучше бегать побыстрее. - Нет, нормально! - возмутился Хаус. - Ты силой удерживаешь нас в машине, обвиняешь Уилсона в шашнях с твоей женой, сам признаёшься в шашнях с Кэмерон, а быстро бегать нужно мне? - Не было у меня с Кэмерон никаких шашней, - буркнул он сердито. - Ну, извини, подбери мне другой эвфемизм к слову «перепихон», и я употреблю его... Ладно, хорош играть в недоделанного террориста. Машину открой. Чейз молча разблокировал дверцы. Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Четверг, 28.01.2016, 15:34
Пункт номер раз: Чейз и Уилсон - два идиота, но любимых идиота. Пункт номер два: Кэмерон жалко, что так с ребенком, Лейдинг после этого козел втройне! Пункт номер три: я бы их всех (не только этих троих, но и еще много кого), запихала бы в одну комнату, заперла и заставила бы обо все поговорить и прояснить все недоразумения, вот!
Низкий поклон за продолжение. Теперь многое прояснилось. Но мне кажется или Чейз так и не сказал, а значит мы и не знаем, что именно Кэмерон сказала ему.
Первое: Чейз просто фу, чертов трепач, тряпка, идиот... как он посмел выдать тайну Кэмерон, тьфу на него (ей и так не сладко, а теперь еще и Хаус, думаю, не упустит случай в своих манипуляциях использовать эту инфу). А если Кэм и после этого опять когда-нибудь допустит этого вомбата до себя, то и хрен с "этой дурой", пойду лучше первые три сезона пересмотрю Второе: никто никого не любит.. только секс, ошибки, подозрения, недоверие.., хнык Третье:
Первое: Чейз просто фу, чертов трепач, тряпка, идиот... как он посмел выдать тайну Кэмерон, тьфу на него (ей и так не сладко, а теперь еще и Хаус, думаю, не упустит случай в своих манипуляциях использовать эту инфу). А если Кэм и после этого опять когда-нибудь допустит этого вомбата до себя, то и хрен с "этой дурой", пойду лучше первые три сезона пересмотрю
Если я правильно поняла, Кэмерон не делала из этого большой тайны, это раз. А два, Хаус, безусловно, ни разу не ангел, но и не такая сволочь, чтобы использовать это против Кэмерон.
при этом о чувствах Кэм, он будет думать здесь в последнюю очередь
Сомневаюсь. Хаус всегда думает, и на три метра под землю.
Цитатаkekika ()
никто никого не любит.. только секс, ошибки, подозрения, недоверие..,
когда никто никого не любит, не бывает ни ошибок, ни подозрений - только гольный секс Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
когда никто никого не любит, не бывает ни ошибок, ни подозрений - только гольный секс
Не верю.)) Любящие люди никогда не бывают такими Одинокими.. Мне кажется что все они глубоко одинокие люди, каждый переживает свою драму в одиночку, хотя, кажется, стоит только протянуть руку ведь есть к кому.., но, оказывается, что и не к кому (( "каждый из нас что-то жадно ищет в другом человеке, и все равно мы остаемся такими же бесконечно далекими, оторванными друг от друга."(с)-можно вывести с эпиграф В жизни очень мало шансов стать счастливым, а упустив их, жалеть приходится потом всю жизнь. У них были эти шансы, но они предпочли пройти мимо, оставшись одинокими, несчастными и нелюбимыми..имхо
Может быть Хаус любит Кадди? а может быть быть Кэмерон любит Чейза? или может быть Чейз любит Марту? продолжать? но все спять, "перепихиваются", друг с другом, так что секс тут не показатель .. Только Уилсон любит Хауса, но слава богу, они не спят друг с другом
при этом о чувствах Кэм, он будет думать здесь в последнюю очередь,
Цитатаhoelmes9494 ()
Сомневаюсь. Хаус всегда думает, и на три метра под землю.
Ну, подумать-то он подумает, сомнений нет ни разу, но вот в какую сторону он подумает и чего надумает - большой вопрос... А надумать он может много, и результат может сильно не понравиться Кэмерон, хотя. допускаю, что в конечном итоге пойдёт ей на пользу.
kekika, кстати, вы очень правы под спойлером, действительно, спойлер
этот фик закончится открытым финалом, в ветке задуман ещё один, последний, и вот его задача как раз и будет всё расствавить по местам.Если, конечно, получится...
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Суббота, 30.01.2016, 18:39
допускаю, что в конечном итоге пойдёт ей на пользу.
Вот и я тоже надеюсь на это, только в чем эта "польза"?, может Хаус ее так "осчастливит", что ей (и нам) мало не покажется. hoelmes9494,
Ох, не знаю.. Чувства Марты для меня тайна великая, может и любит, а может.. и с детьми у них что-то не заладилось ; Кадди? - "кака любовь"?(с) ни её ни её чувств я никогда не понимала, мне всегда казалось, что они лишь, и то весьма отдаленно, похожи на то чувство, которое любовь зовется, а по сути - некий суррогат: любовь не пришла к ней и её потребность в ней сублимировалась в подмену чувства любви её суррогатами: страсть и дружба, они каким-то образом соединились в ней, не сложно принять их за любовь, но.. нет. Чейз любил и любит Кэмерон, да!.. и возможно будет ее любить всегда, но она его не любила, не любит и никогда не полюбит - они оба это знают, поэтому и секс между ними мне и кажется такой нелепой и жестокой гримасой. Все мое имхо.
только в чем эта "польза"?, может Хаус ее так "осчастливит", что ей (и нам) мало не покажется
А никто и не обещал, что будет легко. Но жить в мире иллюзий Хаус точно ей не позволит, даже если она сама будет уверена, что ей там лучше. Но есть тут один момент. Она прекрасно знала, что е ждёт. когда шла к нему работать. Знала, что е прошлое не будет тайной, что Хаус будет в нём копаться и не успокоится, пока не докопается, что будет ставить её в неловкие ситуации, доводить до слёз, препарировать при всех, перекраивать её жизнь по-своему... Знала - и пошла на это. Значит, надо ей было именно это.
Кадди ожидала нас в вестибюле у стойки рецепшен, как будто вынюхала или ей как-то сообщили о нашем прибытии. - Чёйз, здравствуй, - она как-то очень тепло обняла его и похлопала по спине. - Наконец-то решился... Ну что, пойдём? - Куда? - оторопело отстранился от неё Чейз. - Как «куда»? К дочке. Ты разве не для этого приехал? - Нет, я... да...- забормотал Чейз растерянно, - но я думал... потом... - Ну, хватит, - Хаус решительно взял его за плечо и подтолкнул туда, где дальше по коридору находилось детское отделение. - Ты не можешь просидеть с головой, засунутой в песок, всю оставшуюся жизнь. Что бы ты себе там не воображал, она де-юре — твоя дочь. Хочешь знать правду - посмотри правде в глаза, наконец. Давай, - и он снова подтолкнул его в спину — чувствительно подтолкнул. И Чейз послушался — двинулся по коридору, с опаской, как новообращённый диггер по подземному ходу, неизвестно, куда ведущему. Мы пошли за ним, не приближаясь, держа дистанцию. - Ему тяжело это принять, - сказал я, понижая голос в надежде, что Чейз не расслышит моих слов. - Необычный ребёнок — это всегда стресс. Он не может поверить. - Так что там с генотипом? -перебил Хаус. - Ты говорила таинственно и туманно, как пифия. В первом результате был чистый Вильямс — разве нет? Или там было что-то другое, о чём ты нам не сказала? Кадди покачала головой, поджав губы: - Я не знаю, что было в первом анализе. Мне он и в руки не попал. Вы же, кажется, знакомы с Броуденом из ЦКЗ? Хаус так ткнул меня локтем в бок, что у меня дыхание перехватило от боли — падение с эскалатора не прошло бесследно — а сам сказал: - Сталкивались пару раз по работе. Он переквалифицировался в генетики? - Это было чуть больше двух месяцев назад — если хотите, можно посмотреть по журналам точную дату.. У меня проводили ничего особо не решающую, но довольно обширную плановую проверку. Кстати, у вас она тоже будет, так что вы готовьтесь. Смотрят практически всё. И — в частности — документацию всех лабораторий — ну, там, сами понимаете, журналы списания, процедурные журналы, сроки на всех расходниках, соответствие ярлыков. У меня это проделывал как раз Броуден. Обыкновенно он тут же при мне всё актирует, я подписываю, прилагаю объяснительные записки, и мы полюбовно расстаёмся. Но в этот раз, прежде, чем написать заключение, он вдруг пригласил меня в буфет попить чаю... - Кадди замолчала, собираясь с мыслями, как рассказчик, который планирует перейти от завязки к кульминации. Чейз между тем дошёл до дверей перинатального отделения и остановился, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Таким образом, мы догнали его. - Зайди в фильтр, Роберт, - мягко обратилась к нему Кадди. - Зайди, девочки дадут тебе спецодежду и проводят к малышке. Мы останемся здесь — слишком много посетителей неполезно. За двойной прозрачной панелью - фильтра и бокса - было видно, как над одним из кювезов медленно работает компрессор. - Помнишь, как мы ездили на вспышку полиомиелита? - спросил Хаус. - Там были такие же штуки, только большие. Жуткие условия работы — до сих пор вспоминаю этих мохнатых сороконожек, которые заползали в кровати — бр-р! А я из-за ноги ещё и не мог, как вы, вскочить и подорваться. - Тебя туда никто не гнал, - напомнила Кадди. - Это было добровольное участие, а у тебя, к тому же, уже была инвалидность. - Хотелось экзотики. Не думал тогда, что экзотику притащит к нам в больницу какой-то чёртов иммигрант. Так за какие пирожные тебя покупал Броуден? - Он пригласил меня на чай, - повторила Кадди. - И...? - И у нас состоялся какой-то странный разговор. Он, как обычно, начал говорить о выявленных нарушениях, но прежде он никогда не делал этого за чаем. А потом вдруг спросил, часто ли генетические тесты заказывает «Двадцать девятое февраля»? - Я ответила, что нет, не особенно. И он спросил о тесте на генетические заболевания под номером — ну, ты лучше меня знаешь этот номер, Хаус. Спросил, почему он не внесён в общую базу. Я сказала ему, что ты просил сделать этот тест в частном порядке, потому что пациентка — сотрудница больницы. Он спросил, кто. Я не хотела говорить. Тогда он сказал, что у него достаточно материала, чтобы нас закрыть. - О, так он покупал тебя не за пирожные? - Ты что, так и будешь перебивать каждую минуту? Помолчи и послушай. Когда он так сказал, я почувствовала себя, как кошка на горящей крыше. Если бы ЦКЗ закрыло «ПП», мы бы потеряли бешеные деньги, можно было ставить крест на половине отделений, отказывать страховым компаниям. В общем, я оказалась не готова к такому... шантажу, если называть вещи своими именами. - И ты, конечно, раскололась? - Конечно, раскололась. Это же Броуден! Но я спросила, почему его так заинтересовал этот тест. Он ответил, что хромосомная аномалия может быть связана с одним инфекционным заболеванием, и он хочет знать, тот ли это человек, на которого он думает. А когда узнал, что тест плода Марты Чейз, он сказал, что хочет пересмотреть результаты сам, потому что сомневается в аппаратной трактовке, но, в любом случае, стандартное заключение оспаривать не собирается. - И ты больше не спросила? - И он больше не ответил. А когда я узнала, что ты, Уилсон, взял второй тест... - Откуда узнала, кстати, от Мейды или от Чейза? - Какая тебе разница? Я своих информаторов выдавать не собираюсь. В общем, я пошла в аппаратную, открыла изображение на экран и посмотрела сама. - И что ты могла там такого увидеть? Фенотипически это Вильямс. - Слушай. Сначала мне показалось, что у ребёнка, действительно, две игрек-хромосомы, поэтому я так и вскинулась, когда ты, Джеймс, заговорил про пузырный занос. Но плод с двумя игреками нежизнеспособен — это любой студент знает. Так вот, там мозаика в трёх вариантах, причём нарушено взаиморасположение хромосом — не только потеря плеча у седьмой, из-за которой она смахивает на половую, но и её соединение с икс-хромосомой. В общем, я никогда не видела такого генома, да, пожалуй, и никто не видел. И я понятия не имею, какие тут можно строить прогнозы на будущее. А ещё понятия не имею, как сказать об этом Роберту и Марте. - А, никак, - беззаботно махнул рукой я. - Вильямс неизлечим, твой мозаичный «как бы Вильямс» — тоже. Зачем им знать? «Многия знания — многия печали». - Джеймс, так нельзя! Они — родители, они имеют право знать... - Иметь право и реализовать право — разные вещи. Если они, действительно, захотят узнать, они найдут способ. А сейчас у Марты диссеминация в вещество мозга и ей только не хватает немножко «ребёнка Розмари». Чейз же вообще рискует стать отцом-одиночкой, а он, как видишь, и без наших шарад в смятении. - И значит нужно всучить ему «кота в мешке»? - Что значит «всучить»? Это его ребёнок. Это он всучил «кота» Марте во время страстной ночи любви, и это Марта упаковала этого «кота» в мешок... Кадди, я не желаю зла ни одному из Чейзов... - А ты что молчишь? - Кадди повернулась к Хаусу, явно рассчитывая, что этот любитель насиловать других самой бесстыдной и безжалостной истиной встанет на её сторону, но Хаус неожиданно медленно опустил голову в знак согласия: - Я тоже так думаю. Им незачем знать. Ты молчишь, я молчу, Уилсон молчит. Между прочим, несколько десятков лет назад, когда не было генотипирования, фиш и тому подобных «примочек», доктора старой школы обходились глазами, ушами, пальцами и вкусовыми сосочками языка. А в данном случае о чём нам говорят все вышеперечисленные консультанты? - О синдроме Вильямса, - с готовностью подсказал я. - И почему нам с ними спорить?
-Ну, как она тебе? - глупо спрашиваю я молчаливого Чейза по дороге назад. Он не отрывает взгляд от дороги, а рук от руля, но в ответ словно бы слегка пожимает одним плечом. - У неё удивительно голубые глаза. - Одно из проявлений Вильямса, - бурчит безжалостный Хаус со своего места. - Она очаровательна, - упрямо настаиваю я. - Подожди, он ещё подарит тебе брошюру «Дети — цветы жизни, особенные дети — особенные цветы» - Заткнись, - беззлобно — скорее грустно — прошу я. - Марта умрёт? - вдруг спрашивает Чейз, как про что-то очень простое. - Вероятнее всего. - Я не знаю, что тогда буду делать. - Да очень просто, - говорит Хаус с той же беззаботностью, с которой я подал идею ничего не говорить Чейзу о странном геноме ребёнка. - Сойдётесь с Кэмерон, будете воспитывать сразу двух олигофренов, деля пополам все печали и радости. Чейз осторожно притормаживает, прижимается к бордюру тротуара, тормозит, неторопливо отстёгивает ремень и, резко развернувшись, бьёт Хауса кулаком в лицо. Я только и успеваю ахнуть. Удар не сильный — в тесном салоне не размахнёшься, и, сидя боком, телом в удар не вложишься. Но голова Хауса откидывается и из носа начинает капать. - Чейз! Чейз! - останавливаю я. - Что ты делаешь? Не надо! Но он уже и сам выпустил пар — кладёт сложенные руки на руль, тяжело дыша, упирается лбом. - Дурак, - говорит Хаус, вытаскивая из бардачка упаковку салфеток и прижимая пару к разбитому носу. - Это была не издевка. Это был совет. А теперь, может, подберёшь сопли, и мы уже поедем? Чейз молча выпрямляется и трогает автомобиль с места. Мне хочется вызваться сменить его за рулём — с ним таким сейчас попросту страшно ехать. Но я не решаюсь — хорошо хоть, что улицы пустынны. Он останавливается на больничной парковке. Но не выходит — даже ремня не отстёгивает - и остаётся сидеть в салоне неподвижно. - Чейз... - снова осторожно пытаюсь достучаться я, но Хаус,всё ещё зажимающий салфеткой нос, дёргает меня за плечо: - Оставь его в покое.
- Ну, ты как? - виновато спрашиваю я Хауса на нижней площадке лестницы. - Лучше, чем Чейз. - Покажи, что там у тебя — всё ещё кровит? Низкая свёртываемость - опять подсел на аспирин? - Бабуины. - говорит Хаус, метко швыряя использованную салфетку в корзину для мусора и глядя в сторону. - Стадо бабуинов в галстуках и модных пиджаках. Все интересы: пожрать, потрахаться, отрожаться и сдохнуть. - А ты, можно подумать, высшее существо? Гомо сапиенс... - Нет, я тоже бабуин. Но хоть, по крайней мере, без галстука. - Иди домой, поспи. - Нет. Мне сначала нужно узнать, что там мои нарыли. - Если бы нарыли что-то существенное, давно бы висели у тебя на телефоне. Иди отдыхать — с ног же валишься. - Ладно, - соглашается он.- Эскалатор включи. - Осторожнее... - Чья бы корова мычала...- но за плечо моё придерживается. В квартире сразу уходит в спальню, и когда я, сняв пиджак и умывшись, заглядываю к нему, он уже спит. Спит в одежде, поперёк кровати. И трость валяется рядом, пачкая покрывало мокрым и грязным наконечником.
Я тоже ложусь, но долго не засыпаю. А просыпаюсь оттого, что меня настойчиво трясут за плечо: - Уилсон! Эй.Уилсон! - Сейчас... - с трудом разлепляю веки и понимаю,что за окном кромешная ночь. - Эй, а ты чего вскочил? - Мне приснилось что-то важное. -Что? - Не помню. Ускользнуло. Тут уже терпение мне изменяет: - Хаус, прах тебя побери! Ты чего от меня-то хочешь? Я не умею ловить ускользающие сны, тем более чужие. - Но это был сон насчёт диссеминации в голове Мастерс. Не интересно? Только теперь, в свете неяркой лампочки ночника, замечаю, что он успел раздеться — на нём чёрные боксеры и голубая мятая футболка без рукавов с рисунком. изображающем родео. Он босиком. Взъерошенный. Стоит, как всегда, опираясь на левую ногу, которая дрожит от напряжения. Правая едва касается пола. Сдвигаюсь к стене, давая ему место: - Сядь — свалишься. Интересно — что? То, что тебе приснилось во сне? Хаус, сны — это не шпаргалки для жизни, а причудливое искажение впечатлений дня с фантастической интерпретацией спящего разума. Глупо искать в них рациональную составляющую, но для человека умственного труда ты поразительно не умеешь отвлекаться. - И я не просто понял во сне, - продолжает он, не слушая, - что что-то упускаю, я понял, что именно упускаю. А проснулся — забыл. Если бы я быстрее проснулся, я бы успел это ухватить... - Ты устал, - снова пытаюсь уговаривать его, видя, что он дальше «что-то» не продвинулся. - Ты в таком состоянии не мог быстрее проснуться и не мог ничего ухватить. И не факт, что там вообще было, что ухватывать. Логика сновидений не всегда годится для реальной жизни. - Что-то, имеющее отношение к её первой беременности, к переливанию крови... - Резус- конфликт? - Что? А-а... Нет, дело не в нём — что-то другое. Что-то важное, но не имеющее прямого отношения ни к генетическому анализу. ни к хорионкарциноме. Что-то...что-то... - Тебе нужно просто выспаться. - Мне нужно, чтобы ты меня просто осенил. У тебя всегда получалось. Ты для меня, как доктор Уотсон для Шерлока Холмса: когда я рассказываю тебе проблему, у тебя в мозгу включается какой-то подсознательный процесс, и любая сказанная тобой глупость, может быть, даже если ты сам об этом не догадываешься, отражением этого процесса. Ключом. Потому что твоё подсознание умнее тебя — нам с ним удастся договориться, как двум разумным людям, лучше, чем с тобой. - Хаус, остановись, - предостерегающе поднимаю я руку ладонью вперёд. - Это — фантастическая теория. Ничем не подкреплённая кроме твоего желания, чтобы так и было. И, в любом случае, давай отложим все осенения до утра. Тебе всё-таки надо поспать. - Я не могу спать, Уилсон, как ты не понимаешь! - взрывается он. - Меня просто выбешивает этот тупик: как в игре «горячо-холодно». когда только что было «горячо», а теперь становится холоднее, куда бы я ни шагнул. - Значит, то, то ты ищешь — у тебя перед носом. - Тем хуже. Потому что я не вижу того, что у меня перед носом. Брось ломаться, поговори со мной. - О чём? - О чём хочешь. Это совершенно неважно. - Тьфу. - говорю я, отбрасывая одеяло и нашаривая тапки. - Пойду тогда хоть кофе сварю, если уж ты вцепился, как клещ, и не сам спать не собираешься, ни мне...Хаус...Хаус, что с тобой? Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Суббота, 06.02.2016, 09:04
Данный проект является некоммерческим, поэтому авторы не несут никакой материальной выгоды.
Все используемые аудиовизуальные материалы, размещенные на сайте, являются собственностью их изготовителя (владельца прав) и охраняются Законом РФ "Об авторском праве и смежных правах", а также международными правовыми конвенциями. Эти материалы предназначены только для ознакомления - для прочих целей Вы должны купить лицензионную запись.
Если Вы оставляете у себя в каком-либо виде эти аудиовизуальные материалы, но не приобретаете соответствующую лицензионную запись - Вы нарушаете законы об Интеллектуальной собственности и Авторском праве, что может повлечь за собой преследование по соответствующим статьям существующего законодательства.
(ей и так не сладко, а теперь еще и Хаус, думаю, не упустит случай в своих манипуляциях использовать эту инфу). А если Кэм и после этого опять когда-нибудь допустит этого вомбата до себя, то и хрен с "этой дурой", пойду лучше первые три сезона пересмотрю 
"Твой отец закатил мне таааакую сцену ревности! Он готов был меня убить!!!" (с) *а голос счастливый-счастливый* 
