что я знаю точно - мужики не говорят друг другу "я тебя люблю"
Quote (Hellste_Stern)
дык, это 18 век. в те времена мужики носили чулки, да еще и красились
Ты к знакомым мелодиям ухо готовь И гляди понимающим оком. Потому что любовь - это вечно любовь, даже в будущем вашем далёком. Hellste_Stern, они у меня любят друг друга, говорят об это, держат за руку и даже целуют(без явного сексуального подтекста), но пока не трахаются. начнут - напишу, что это слэш и перенесу в соответствующую тему. Не начнут - так и останется, что есть. Вот бывает лёгкое порно и крутая эротика. ну, типа у меня крутой броманс. Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
И, кстати, когда в 8-21 Уилсон в машине говорил Хаусу, что ему важно знать, что "ты любишь меня", это, пожалуй, не было похоже на заигрывание гея с геем, правда? И когда Хаус гладит его по голове в 8-19, это тоже мало напоминало прелюдию У Уилсона "смерть на очереди", поэтому проявление нежности к нему(даже чрезмерное) не обязательно связано с сексуальным влечением Хауса.
Любовь это просто любовь. Её объектом может быть и друг, и сексуальный партнёр, и супруг, и ребёнок, и родитель. И даже собака. Есть какие-то определённые нормы поведения в каждом случае, но в экстремальных ситуациях бывает всякое - и сын тащит отца через пески к самолёту(как друг), и друг целует в губы, провожая на смерть(как возлюбленная), и половой партнёр приходит и прижимается со слезами,но не чтобы доставили сексуальное удовольствие, а чтобы пожалели(как ребёнок). Сразу, чтобы расставить точки над "i" - я (ИМХО ИМХАСТОЕ) не выделяю все эти варианты, как особые виды любви, и не считаю, что половой контакт что-то глобально переворачивает в отношениях. Поэтому геи - это просто те, кто уже..., а натуралы, кто ещё не... На мой взгляд, при определённых обстоятельствах ни один натурал(друг или недруг) не застрахован. А высокая кинестетичность(потребность в прикосновениях) - вообще одно из свойств темперамента, и пола не имеет. Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
дык, это 18 век. в те времена мужики носили чулки, да еще и красились
И причем здесь времена , разве что сейчас так дружить не умеют , то да, возможно.. Но тогда что же это такое мы (я) наблюдали 8 лет? Чего-то я в этой жизни не понимаю Времена, когда людей коробит от слова "любовь", а от "заняться любовью", то бишь "сексом" нет, воистину жалкие времена. Печально.
Quote (hoelmes9494)
Любовь это просто любовь. Её объектом может быть и друг, и сексуальный партнёр, и супруг, и ребёнок, и родитель. И даже собака. Есть какие-то определённые нормы поведения в каждом случае, но в экстремальных ситуациях бывает всякое - и сын тащит отца через пески к самолёту(как друг), и друг целует в губы, провожая на смерть(как возлюбленная), и половой партнёр приходит и прижимается со слезами,но не чтобы доставили сексуальное удовольствие, а чтобы пожалели
ППСК!!! Нечего тут добавить , разве что..
Мужская дружба
Мужская дружба не всегда сурова - Она бывает нежной, как цветок. И, господа, не придирайтесь к слову: Придира - тот, кто ТАК дружить не смог!
Мне довелось воочью убедиться, Насколько дружба может быть светла! И, если честно, даже огорчиться, Что в этот мир я женщиной пришла.
Мужья, отцы, добытчики - мужчины! Ах, если б все вы научились вдруг Притрагиваться к другу без причины - Всего лишь потому, что это друг!
Тогда бы стал уютным и надёжным Несчастный мир без сердца и ума... Поверьте, я мечтаю о ВОЗМОЖНОМ: ТАКИХ мужчин я видела сама!
Я знаю их! Семья, дела, работа... - Живут, крутясь, как белки в колесе. Но (как-то, почему-то, отчего-то) Умеют быть немножко не как все:
Лучистый взор, направленный на друга, Касанье рук, поглаживанье плеч... Дай, Боже, им не выбиться из круга И дружбу эту навсегда сберечь!
Название: Сердце для Уилсона. Автор:hoelmes9494 Пейринг Хаус/Уилсон Жанр: броманс Размер: миди(?) - пока точно не знаю Саммари: то , что осталось за кадром Дисклаймер: и не пытаюсь
- Есть новости в деле о поджоге, - сообщает Форман так, словно принёс ему рождественский подарок. – Установлена причина возгорания. - Неинтересно, - отвечает Хаус, не поднимая головы. - Дело в неисправности теплоизоляции... - Ты слышал, что я сказал? Не-ин-те-рес-но. - Ваш адвокат мог бы... - Почему твои бульдоги-охранники не пускают меня к Уилсону в палату? - перебивает Хаус и смотрит на Формана почти с ненавистью. - Вы же знаете, что это – его желание, - разводит руками Форман. - Идиотское желание! Знаешь почему он его высказал? - Отлично знаю. Он подписал отказ от реанимации, а вы – единственный, кому на это наплевать. Вы приставили Чейза и Парк посменно следить за ним, и если что-то случится, вы явитесь в палату и, возможно, нарушите его волю, вот он и попросил меня обезопасить его от подобной возможности. - И ты не считаешь это верхом идиотизма? Форман смотрит укоризненно и разговаривает убеждающее, как с сыном-подростком: - Каково бы оно ни было, это его желание. Пациент вправе не видеться с тем, с кем не хочет видеться. - Не хочет, чтобы я на него давил. Потому что знает, что прогнётся. На это Форман вообще не отвечает. У него есть такая отвратительная манера – сделать непроницаемое лицо и хранить молчание. Хаусу хочется всколыхнуть его живым чувством, и он замечает вслух: - Я обратил внимание, что в наших коридорах попадается гораздо больше темнокожих сотрудников, чем прежде евреев. Но Форман недаром прошёл школу «особого диагностического» - он отбивает «мяч» в Хауса и проделывает это так безжалостно – мастерски, что Хаус на мгновение чувствует реальную боль, как от реального удара. - В наших коридорах, - просто поправляет он, делая ударение на «наших». – их и раньше было больше, чем евреев. Его неинтересно подкалывать – он неуязвим. А может, Хаус потерял былую сноровку – несколько недель подряд общаясь почти исключительно с раковым больным, в пикировке не потренируешься. Хаус вытягивается на кровати, закинув руки за голову и закрывает глаза, давая этим понять, что аудиенция окончена. Чейз уже сказал, что лечение его, по всей видимости, закончится уже завтра. Судя по данным хромоскопии, почка работает нормально, операционная рана заживает, завтра утром можно будет снять швы и выписать. Это его абсолютно не устраивает, ему некуда идти, он вычеркнут из списка живых и не видит никакого смысла в том, чтобы в нём восстановиться. Был смысл, пока был рядом Уилсон. Но Уилсон подписал отказ от реанимации и просил больше не подпускать к нему Хауса. Оставаться здесь, в Принстон-Плейнсборо – единственный способ хоть что-то контролировать или хотя бы быть в курсе. Значит, нужно оставаться в Принстон-Плейнсборо. В конце-концов, он – нефролог. Неужели не измыслит вескую причину задержаться здесь, годную для Формана? Хаус делает вид, что спит, но на самом деле он комбинирует, строит планы. Он занят привычным делом, и от этого ему спокойнее. Настолько спокойнее, что в конце концов он и вправду засыпает. Ему снится кружевной мост через каньон и тихий солнечный день. Сон-воспоминание. Горьковатая улыбка Уилсона, чёрный, как грач, «харлей-дэвидсон»... «Ты будешь мчаться, обгоняя ветер, а главное, ты будешь это чувствовать»... Он просыпается в слезах. И тут же впадает в бешенство оттого, что за ним подглядывают. В палате, закинув ноги на низкий столик, сидит Чейз. Он без халата – в тонкой голубой водолазке и джинсовой паре, на ногах – «Рибок». Это бесит даже больше, чем подглядывание. - Чего тебе нужно? – хмуро спрашивает Хаус. – Освобождать площадь? По закону имею права до полудня – я оплатил номер полностью. - Хочу сделать Уилсону КТ, - говорит Чейз. - Без меня. - В прошлый раз вы делали сами. Лучше бы он не напоминал. Лучше бы никто никогда не напоминал ему о том, как он взял отчаянную надежду Уилсона и похоронил, закопал своими руками в белом коконе аппарата для компьютерной томографии. Двойной курс химии. Должен был сработать. - Послушай, на кой чёрт тебе его КТ? Ты же вроде диагност. А у него диагноз есть. «Более того, у него теперь даже есть отказ от реанимации – он полностью экипирован для пересадки на «красную металлическую бабочку». - Охранники в КТ- аппаратную не пойдут... Это замечание почему-то вызывает у Хауса приступ нездорового веселья. - Так ты, - фыркая смехом, спрашивает он, - всё это из-за меня? Ради меня? Тайное свидание? Бож-же мой, как романтично! - Его ведёт Майлз, - не обращая внимания на фырканье Хауса или, во всяком случае, делая вид, что не обращает на это внимания, говорит Чейз. – Он формалист и всегда строго следует букве. За это его так любят задействовать в исследованиях – действия точно по протоколу и всё такое... Сегодня он поделился со мной «определёнными сомнениями» по поводу дальнейшего ведения пациента Уилсона – не доктора Уилсона – пациента, заметьте. Но это он так сказал «определёнными сомнениями», хотя имел в виду просто своё желание разделить с кем-то ответственность. В общем, если пойдёт такими темпами, недели через две он... его больше не будет с нами. И Майлз считает, что он здорово навредил себе с этой ударной химией. Говорит, что если бы с самого начала он придерживался традиционного лечения, не поддаваясь на происки безотвественных авантюристов, он прожил бы ещё года два-три, а то и в «пятилетку» бы попал. Он говорил, что готов поставить этот вопрос на любой коллегии. От слов Чейза Хаус цепенеет. Ему плевать на все в мире коллегии, но вот это: «недели через две он... его больше не будет», - отдаётся в барабанных перепонках болью. Внешне это почти незаметно. Он просто сидит на кровати, прикрыв глаза, и тело его чуть покачивается в такт биению сердца. - Я хочу ещё раз сделать КТ, - снова говорит Чейз, как будто думает, что Хаус уже успел забыть о том, что он это говорил. – Я хочу сравнить снимки. И я хочу, чтобы с доктором Уилсоном, - он выделяет слово «доктор», - говорил об этом не только Майлз. Хаус понимает, что Чейзу кажется, будто ему, Хаусу, важно то, что Чейз готов его защищать. Так хотелось сообщить о том, что впрягся в это, что смирно просидел, ожидая пробуждения Хауса, хотя ночь не спал на дежурстве – видно по воспалённым глазам – и вполне мог бы вместо этого пойти домой отдыхать. И миссия привычная – «слить» Майлза Хаусу так же, как когда-то «сливал» Хауса Воглеру. В другое время он не преминул бы съязвить на этот счёт, но не сейчас, потому что он, во-первых, кажется уже переболел остроумием, как корью, а во-вторых, что самое парадоксальное, действительно, благодарен Чейзу хотя бы за попытку быть полезным в том, в чём бесполезно абсолютно всё. - Думаешь, ещё от одного обвинения мне будет намного хуже? – тем не менее, спрашивает Хаус, невольно помещая ладонь на бедро, которое с тех пор, как утратило опорную функцию, в чём-то начало вести себя, как особый орган чувств, чьё дело сигнализировать ему о том, что жизнь – дерьмо. В глазах Чейза мелькает удивление: - Я сейчас беспокоюсь вовсе не о вас. Но доктор Уилсон – онколог. Каково ему думать о том, что он, возможно, сам убил себя неправильным лечением? Вы должны сказать ему, что, как бы то ни было, он всё сделал правильно. А я поищу веские аргументы для Майлза. Хаус отвечает не сразу – он честно обдумывает слова Чейза, но обдумав, отрицательно качает головой: - Чейз, эта суета - то же самое, что ритуал похорон. Хлопоты позволяют забыть о главном - о смерти. Ты говоришь: каково ему думать? А зачем ему вообще об этом думать? Какое для него может сейчас иметь значение, был он прав или нет? - Для вас это всегда имело основное значение. - Брось, Чейз. Он – не я, для него имеет значение, куда повёрнуты ручки чашек в полоскательнице, и стоит молоко в дверце холодильника или на полке. А бессмысленная правота так же не важна для него, как и бессмысленная лажа. Чейз не отвечает, но на лице его прекрасно знакомое Хаусу выражение несогласия – голова чуть запрокинута, подбородок – вперёд, губы приоткрылись, словно готовые что-то сказать, брови приподняты. «Давай, валяй, Чейз, спорь со мной, возражай мне. Ты вырос в настоящего врача, мой ученик, мой адепт, мой апостол. Ты сам не знаешь, как важно мне было все эти годы, издеваясь над тобой и подкалывая тебя, видеть в твоих глазах обиду и преданность, злость и преданность, азарт и преданность. Ну, скажи же мне теперь, что я не прав – и я отпущу тебя с миром». - Я хочу всё-таки сделать ему КТ, - говорит Чейз и вдруг, неожиданно, выпускает парфянскую стрелу: - И мне сейчас не нужно спрашивать на это вашего разрешения. Вы идёте со мной в аппаратную? Хаус опускает голову – это медленный кивок согласия: - Ладно. Подожди минутку, мне надо отлить. Он скрывается за дверью туалета и после нескольких мгновений журчания, окликает: - Чейз, у меня кровь в моче. - Не смывайте, я сам посмотрю. В голосе Хауса прорезается обида: - Ты мне что, не веришь? - Все врут, - дипломатично сообщает Чейз. - Зачем мне врать? - Например, затем, чтобы задержаться в Принстон-Плейнсборо на столько, на сколько вам захочется. - Не верь, - великодушно разрешает Хаус и нажимает кнопу слива.
Добавлено (12.06.2012, 23:34) --------------------------------------------- kekika, чьи стихи? Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Среда, 13.06.2012, 00:12
hoelmes9494, Оля, хотела вставить "Песню о друге" Высоцкого...Но... По всем параметрам получается, что Уилсон.... Если парень в горах — не ах, Если сразу раскис — и вниз, Шаг ступил на ледник — и сник, Оступился — и в крик, Значит рядом с тобой — чужой, Ты его не брани — гони, Вверх таких не берут, и тут Про таких не поют. Вот такие у меня впечатления от Уилсона **** Было к той проде...Но инет засис... R.I.P. Wilson
Уилсон - слабый, да. На вид тряпка. Но не всё так однозначно. Вообще, он, как говорит РШЛ "очень странный парень". Однако, стержень у него есть. Он способен на выходку, на поступок, на неожиданность. С ним "нескучно". Кем он кажется мне... Очень одинокий и ранимый, при этом очень замкнутый - куда больше, чем Хаус. Мы никогда точно не знаем, что у него на уме, что стоит за его словами. Он говорит правильно, поступает правильно. Что он при этом думает, чувствует? Он часто выглядит немного обиженным и немного оторопевшим, словно посторонний вежливый поборник нравственности на вечеринке геев. Полагаю, его чувства очень глубоки и противоречивы. Но во многом он - игрок и манипулятор.Единственный, кому удавалось несколько раз "сделать" Хауса. И он может жертвовать собой так многослойно, что до основ не всегда докопаешься. И он любит Хауса, хотя и несёт его, как крест. беспокоится за него, хочет ему счастья,но не пытается его воспитывать - скорее, толковать, порой даже для самого Хауса. Персональный внутренний голос. ИМХО, лучше всего схвачена натура в "Уилсоне" Anais. Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Если парень в горах — не ах, Если сразу раскис — и вниз, Шаг ступил на ледник — и сник, Оступился — и в крик,
А это непонятно, откуда следует. Где он, собственно, так уж "не ах"? Он - онколог, умирающий от рака. Это уже само по себе стрессующий фактор. Пожарник в сгоревшем доме, ограбленный милиционер.. А тут ещё и смерть. Вселенная, действительно, показала ему большой "фак". А держится он нормально. По крайней мере, для человека, прекрасно представляющего себе, как всё это будет. Хаус говорил, что он привык "проговаривать" проблему - ну что ж, он говорит об этом. пара истеричных выходок - в пределах допустимого. Он не ноет, не требует у всех окружающих особого отношения, да и не видела я как-то, чтобы ему особо сочувствовали(Хаус со своим липовым раком в своё время вызвал куда больше сочувствия).
Добавлено (13.06.2012, 00:10) --------------------------------------------- Anais, спасибо за поддержку и одобрение.
Нет чего-нибудь новенького? - Ваш "Уилсон" у меня прямо настольная книга.
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
hoelmes9494, я просто прочитала один отдельный драббл...И вот такие впечатления...Это по предыдущему...Вот реально так....Вне зависимости от моего к нему отношению в сериале... Я щас дальше читаю, но, боюсь за мой нестабильный инет... R.I.P. Wilson
Данный проект является некоммерческим, поэтому авторы не несут никакой материальной выгоды.
Все используемые аудиовизуальные материалы, размещенные на сайте, являются собственностью их изготовителя (владельца прав) и охраняются Законом РФ "Об авторском праве и смежных правах", а также международными правовыми конвенциями. Эти материалы предназначены только для ознакомления - для прочих целей Вы должны купить лицензионную запись.
Если Вы оставляете у себя в каком-либо виде эти аудиовизуальные материалы, но не приобретаете соответствующую лицензионную запись - Вы нарушаете законы об Интеллектуальной собственности и Авторском праве, что может повлечь за собой преследование по соответствующим статьям существующего законодательства.
Начиная с выбора места для привала ( ну не прыгала же эта кобра\гадюка )
, разве что сейчас так дружить не умеют 
, разве что.. 
