жаль, что за это не платят

Спасибо Шуре, мастерице!

ЗЫ. Прода задерживается. Но будет

Добавлено (20.05.2010, 23:08)
---------------------------------------------

здесь

Ворнинг! Сюжет фика был задуман задолго до конца 6 сезона и не имеет ничего общего с содержанием последних серий. Это альтернативное развитие событий, одно из. И оно - достаточно ангстовое. Дело автора - предупредить.

***

Это было началом конца.
Уилсон, поглощенный воплощением в жизнь своего второго шанса с Сэм, едва замечал, что творится с его другом. Здоровый эгоизм, побуждающий сказать «извини, мне некогда» в телефонную трубку, или просто не открыть дверь, когда занимаешься любовью с женой, вдруг проснулся в нем, а может, это Сэм принесла этот эгоизм с собой, как принесла новую картину на стену, пуховое одеяло и огромный фикус в кадке, занявший в гостиной место органа.

Вдобавок сам Хаус, словно стремясь привязать Лизу Кадди, ускользавшую то к дочери, то к любовнику, то к работе, избрал именно ее – небывалое дело! – своей новой поверенной, приходя в кабинет, чтобы рассказать о новом витке боли, звоня посреди ночи, чтобы напомнить – дела на терапии идут хреново, наконец, подкарауливая ее на выходе из больницы, прося подвезти и нагружая все новыми подробностями своего состояния.

Их отношения, как и боль в ноге, перешли на новый виток: ни тени былой чувственности, ни искры, ни капли химии, витавшей когда-то в воздухе. Словно все, что могло между ними быть, исчерпалось той ночью, о которой ни один из них не заговаривал вслух.

Если бы сама мысль об этом не казалась ей глупой, она, Лиза, сказала бы, что Хаус тянется к ней за сочувствием, как тянулся бы к матери.

Но другая мысль посещала ее все чаще: мысль о Хаусе-манипуляторе, Хаусе, просчитывающем любую ситуацию на сто шагов вперед, Хаусе, с каждым днем отвоевывающем все больше и больше пространства ее частной жизни. Тогда, после ночи, зайдя в ее кабинет, он ни слова не сказал о ее выборе. Согласился с ним? Или дальновидно промолчал, решив, что все равно в итоге все будет так, как того захочет он?

Потеря контроля над ситуацией пугала ее посильнее викодиновой зависимости Хауса, вновь разевавшей свою бездонную пасть.

Терапия не оправдывала возложенных на нее ожиданий; доктор Смит, руководитель проекта, готов был молиться всем богам мира, лишь бы анонимный пациент № 304 растворился где-нибудь в небытие.
«Лиза, он невозможен. И никакой положительной динамики», - вот и весь итог почти трехмесячных ежедневных занятий. Посещай Хаус все это время кружок игры на флейте, и то было бы больше пользы, мрачно размышляла она после очередного – раз в неделю, как договаривались - звонка Смита.

К сожалению, Смит был далеко не единственным, кто обращался в последнее время к главврачу Принстон-Плейнсборо по поводу «невозможности» Грегори Хауса.

Жалоба от мистера Антониони, пациента клиники. Жалоба от миссис Кубовски, супруги больного. Жалоба с переадресацией в совет правления от докторов Хурани, Мастерсона, Тейлора, Бриггса. Жалоба от…

- Можно?

- Тоже пришел поговорить о Хаусе? – она тоскливо усмехнулась позднему визитеру, и Чейз, к ее тайной досаде, с серьезным видом кивнул.

- Он стал совсем неуправляемым. После того как поссорился с Уилсоном…

- С чего ты взял, что они поссорились?

- С того, что отпущен последний канат, сдерживавший Хауса, - Чейз говорил бесстрастно, но за обманчивым спокойствием пробивались нотки волнения, недовольства и… страха? – Не знаю, что там у них произошло, да и у вас тоже – тут она вздрогнула, но развития темы, к счастью, не последовало.
- Знаю только, что Хаусу плохо и больно. От этого он, в свою очередь, делает плохо и больно тем, кто его окружает. А именно – пациентам и нам.

- Очередная жалоба?..

- От мисс Анны Сеймур. Третий день мы лечим ее от всего. Хаус как с цепи сорвался – что с пациенткой, он не знает, поэтому кидается диагнозами наугад, не позволяя нам вставить и слово. Привычный для него лимит оскорблений давно исчерпан, Форман уже с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на босса с кулаками, Тауб всерьез подумывает об увольнении.

- А ты?

- Я считаю, терапия не помогает. Вы оттягиваете решение, которое неизбежно.

Почему я, почему я, - хотелось кричать ей, но кричать рядом с собранным, рассудительным Чейзом казалось верхом безумия. Уилсон самоустранился, команда не имеет на Хауса никакого влияния, да и она, Лиза Кадди не имеет – кроме того влияния, что Хаус сам определил ей. Вечное желание контроля сыграло с ней злую шутку – теперь именно ей предстояло решить, вернется ли Хаус к викодину, или сможет жить дальше без него. Так он наказывал ее – вручил свою боль, как вручают подарок в упаковке с бантом, отдал на откуп свою жизнь, хоть она и не просила, сделал ее поверенной, душеприказчиком, Домо-хозяйкой – хозяйкой Хауса. Какая злая ирония – всего год назад Лиза Кадди была бы счастлива этим. И Хаус, подумалось ей, вполне понимал эту иронию.

…Наверное, ее волнение выдали прикрытые на секунду глаза. Но когда она открыла их вновь, Чейз смог прочесть в них – так ей казалось – лишь решимость.

- Доктор Хаус не вернется к наркотической зависимости, - отчеканил административный голос Лизы Кадди. – Доктор Чейз, если вы хотите и дальше продолжать работать в команде диагностического отделения, советую вам как-то смириться с этим фактом. То же самое можете передать докторам Форману, Таубу, Хэдли.

По дороге домой она плакала.

А назавтра грянул гром.

Подобно последней, критической капле, письменная жалоба от пациентки А. Сеймур переполнила чашу терпения Совета правления. Произведя нехитрые подсчеты спасенных диагностическим отделением душ за год и сопоставив их с количеством исков, копившихся на ответчика Грегори Хауса, члены правления, собравшись на внеочередное заседание, озвучили гравврачу Принстон-Плейнсборо не поддающийся опровержению вердикт. Доктор Грегори Хаус лишался должности главы диагностического отделения без возможности восстановления, с выдачей соответственной рекомендации. Доктор Лиза Кадди, допустившая в подведомственном ей учреждении подобную ситуацию, временно отстранялась от должности. На три месяца место главврача и администратора больницы занимал глава хирургического отделения. Необходимость диагностического отделения ставилась под вопрос; до окончания его проверки и вынесения решения о дальнейшей судьбе главой отделения назначался доктор Эрик Форман. Доктору Роберту Чейзу предлагалось временно занять пост главы хирургии.

Слез больше не было; да они бы ничего не изменили. Истерика клокотала где-то внутри, не прорываясь наружу; внешне Лиза Кадди словно одеревенела. Донести до доктора Хауса решение правления предстояло ей. Задать Грегу Хаусу вопрос, почему он приносит столько боли тем, кто находится рядом, ей бы тоже следовало, вот только сил для этого она в себе не находила. В голове почему-то крутилось: «Уилсон был прав». Уилсон сделал шаг назад, обезопасил себя, а она, оставшись рядом, подставилась по полной. Слово «временное» в беспощадном вердикте по отстранению от должности казалось ей никчемным; Дэйв ни за что теперь не упустит шанс закрепиться на должности главы Принстон-Плейнсборо. А это означало, что Лиза Кадди, самый молодой администратор больницы, бесславно завершила свою блестящую карьеру – ради человека, которого в данный момент не хотела ни видеть, ни слышать.

Это была не трусость, а самозащита. А может, и месть. Только она не пошла к Хаусу. И все невысказанные ему слова так и остались невысказанными. Уведомление об увольнении были доставлены бывшему главе диагностического отделения ПП по почте. Вместе с короткой припиской от бывшего главврача: она принимает предложение Лукаса, выходит замуж и уезжает жить во Флориду. Телефон отключает и просит ее более не беспокоить.

Лукас не задавал лишних вопросов: все, что ему было надо, он, наверное, узнал и без нее, - отстраненно думала она, собирая вещи. Они оба цеплялись за слово «временно», помня, что нет ничего более временного, чем постоянное, и подыскивали варианты, позволявшие в любой момент вернуться в Нью-Джерси, к домашнему очагу, к своим машинам, ко всей налаженной, устоявшейся жизни. Поездка во Флориду казалась каникулами, временем, данным для того, чтобы сделать вдох-выдох, редкостным шансом побыть предоставленным самим себе, провести больше времени с Рейчел…

Однако вернуться им пришлось раньше, чем они могли даже загадывать. Спустя неделю после отъезда в доме раздался звонок, и голос, лишь отдаленно напоминавший Уилсона, попросил: «Приезжай».

Грегори Хауса нашли в своей квартире, мертвого, с располосованной вдоль левой рукой. Смерть наступила в результате передозировки викодина, смешанного с алкоголем.

На стене ванной, рядом с которой он лежал, кровью из разрезанной руки было выведено два слова.

«Привет, пап».

Irga, у меня нет слов...

Только восторг, шикарное произведение, хоть и трагическое...

Я уже выше в комментариях признавался, что, принимая и понимая тот факт, что это ВАШ фик, и он о Кадди, я все же им заинтересован чрезвычайно именно ради попыток увидеть, попытаться понять и разгадать Хауса... Уж извините. Через тот ужас и ту боль, что переживает Кадди, постараться разглдядеть и всю ту трагедию, которая происходит с Хаусом во время этого стремительно набирающего скорость экспресса финала его жизни, несущегося без остановок в пропасть к тому миру, где нет места его страданиям и его боли, где он может быть будет счастлив...........

Здесь я прямо вижу сильнейший драматический эпилог жизни этого великого человека. До комка в горле, до сжатых кулаков...

БРАВО!

П.С.Единственное, как-то не нашлось в проде места "миниатюрной рыжеволосой женщине"...

до сих пор думаю, что это вполне реальный вариант и в сериале. в конце 8 сезона.

Забыла написать: "Продолжение следует"... ;)

Quote (Irga)

Забыла написать: "Продолжение следует"...

АААА!!!!! Семён Семёныч!!

Тогда это совсем другое дело.

ЖДЕМ-ЖДЕМ-ЖДЕМ!

Хм, был уверен, что закончилось все...
Ну, тогда да здравствует продолжение этого замечательного фика.

в проде все заканчивается на Хаусе. А в фике должно закончиться на Кадди

идея фика изначально была в вопросе: что может сломать Кадди? Смерть Хауса? Потеря работы? Вариант с ребенком даже не рассматривала, было бы слишком жестоко, да и предсказуемо (все знают, какое у любой матери самое уязвимое место) Потом уже возник закономерный второй вопрос: а что может сломать самого Хауса, довести его если не до самоубийства, то до состояния аффекта? Потеря Уилсона? Кадди? Потеря работы? Осознание того, что боль уже никуда не уйдет?

Буду рада, если читатели добавят к этому списку что-то своё)

Irga, замечательное произведение, художественное и глубокое, спасибо Вам.

не судите скоро, фик еще не окончен но тема соизмеримости преступления - нет, скажем так, ПОСТУПКА - и наказания за него для меня в этом фике центровая, да. Как и тема Времени. Очень уж торкает.

А про боль - что она никуда не уйдет. Не знаю.

Мне кажется, что уж это-то, как блестящий доктор, Хаус всегда знал.
И понимал, что это его крест, за его выбор (то, о чем сейчас говорят в обсуждении 6х22). Так что вряд ли бы боль могла сломить этот столп. ИМХО.

Про работу.
Да, конечно, это мог быть шок от того, что он перестал быть кому-либо нужен, потеряв возможность использовать свои таланты и свой "дар" на благо людям.

Но, быть может, это был куда больший шок от того, что Хаус сам перед собой поставил вопрос - и сам же честно и без обиняков на него ответил.

"Заслуживают ли окружающие меня люди рядом меня, раз теперь я буду не гением-мизантропом, а просто невыносимым мизантропом и язвой?"

И сам себе ответил, что НЕТ.............

Раньше спасенные жизни пациентов были ему прощением - с высоты башни из спасенных жизней он мог взирать на окружающих, друзей, членов команды, завистников и быть недосягаемым.

А теперь он упал, измениться не может, больше быть на вершине тоже - ему запретили!.. Выход один..

И он честно - как и жил! - сделал это выбор, пошел на этот единственный выход.

Кадди.
Думаю, она будет до конца не только винить себя в том, что произошло, что она виновата и т.д., а ещё и в том, что она не говорила с Хаусом напоследок обыкновенно - по-дружески, или по-женски, или просто по-человечески.
То есть к тому чувству вины, о случившемся, будет ещё примешиваться шок и злость на себя, за то, что не заглянула в последний раз в эти бездонные голубые глаза, не видела его щетины. Ну и т.д. - дамам виднее.

П.С.
Нас скоро автор исключит из числа читателей, т.к. за фиком мы только Хауса и видим, а не героиню... :)