А мог бы. Хаус о своей команде всегда беспокоился, когда те действительно были в сложной ситуации.

Глава 4

- Хаус!
Он поморщился. Только не она. Снова.
- Почему ты не в постели?! Совсем спятил? Через пять часов после комы! С галлюцинациями! После стольких остановок сердца! Ты вообще головой думаешь?!
Эмбер с интересом посмотрела на бушующую Кадди.
- А она в бешенстве…
- Моё подсознание говорит, что на тебе нет нижнего белья. Проверим?
Хаус посмотрел на неё и нагло улыбнулся. Потом снова перевёл взгляд на доску, исписанную чёрным маркером.
- Она к вам всё равно не вернётся, - с укором произнесла Эмбер.
- Я знаю, - нарочито громко ответил ей Хаус, глядя прямо на неё. Со стороны он казался сейчас сумасшедшим. Впрочем, на это он и рассчитывал.
Кадди вздрогнула. Хаус отвечал кому-то невидимому, и смотрел на этого кого-то, словно тот находился совсем рядом с ним. Смотрел с упорством и вызовом. Зрелище было пугающим.
- Хаус, тебе нельзя работать, пока мы не сделаем операцию…
- Не боись, у меня всего лишь галлюцинации… Я вполне отдаю себе отчёт в том, что делаю. Вот например, я решил дело моей команды. Я не говорил, что нанял полных идиотов?..
Она улыбнулась.
- Раз пятнадцать…
Хаус нахмурился и повернулся к ней.
- Волчанка. Эти придурки не смогли распознать банальную волчанку. О, мой Бог, кого я воспитал?.. Они искромсали пациента и чуть не убили, когда нужно было просто взять анализ на LE-клетки. Или, в крайнем случае, биопсию мозга.
- Волчанку сложно диагностировать за один день…
- А я сделал это за два часа! И кто тут, спрашивается, гений?
Кадди закатила глаза, оглядывая кабинет для диф. диагнозов.
- Где они, кстати?
- Мои крокодильчики? А, гуляют где-то… - отмахнулся Хаус, снова глядя на доску.
- Возвращайся в постель. Через два часа у тебя МРТ.
- Ну маааамаа… - капризно начал он и повернулся к ней.
- И не вздумай сбегать. А то привяжу тебя к кровати. А в туалет будешь ходить только под моим присмотром.
- Привяжешь? Это что, эвфемизм?
- Нет, это то, что я с тобой сделаю. Марш в постель.
- О, моя богиня! – Хаус упал на колени и склонил голову, - Пощади своего раба! Привяжи прямо сейчас, и я буду навеки в твоей власти! – и он начал подползать к ней на коленях.
- Похоже, морфий отлично действует. Нога не болит? – ехидно уточнила она.
Хаус нахмурился и встал.
- Вечно обломаешь мне весь кайф…
Эмбер стала рядом с Кадди.
- Ей нравится с вами играть… Интересно, почему?..
«Не знаю. Наверное потому, что ей это всегда нравилось…»
- Хаус, ты меня слышишь?.. Ты согласен?.. – Кадди уже минуту пыталась до него достучаться.
- Без проблем. Ты со мной играешь. Я хочу знать, почему.
Она как-то сразу стушевалась.
- Я… Я не играю, Хаус.
- Нет, ты играешь. Неужели Лукас действительно не может тебя удовлетворить?..
- Хаус!
- А что Хаус? Хаус скромно молчит. У Хауса вообще справка. Ему можно поболеть в своё удовольствие. А он тут ради вас работает. Спасает шкуры своих подчинённых и красивую задницу своего босса. Чем ты недовольна?!
- Не вмешивайся в мою жизнь!
- А я вмешиваюсь?
- Женщинам нужно уступать, чтобы они считали, что они правы. Что победили, - вмешалась Эмбер.
Хаус бросил на неё предупреждающий взгляд, заставляя замолчать и не отвлекать его. Кадди это заметила и беспокойно коснулась его руки.
- Снова?..
- Снова, - он молча кивнул, - Я в порядке. Эта дрянь когда-нибудь уйдёт. Она иногда бывает даже полезна. Представь, что у меня теперь вместо одного мозга два. Радуйся, женщина! Это ж столько денег…
- Ты – идиот, - устало заключила Кадди, - и помни – через два часа возле аппарата МРТ. Я буду ждать, - она повернулась и направилась к двери.
- С плёткой и латексом?.. Мне так не хватает материнской заботы! Я одену кожаные трусы!!! – последнюю фразу слышали, наверное, на всём этаже. Кадди же, лишь усмехнувшись, вышла из кабинета и зашагала к лифту.

***

Она пыталась понять, что же она делает. Ведь это снова всё та же проклятая игра, от которой она уже давно должна была отказаться. Ведь у неё есть мужчина, чёрт возьми! А она снова играет с этим ненавидящим жизнь диагностом…
Лиза Кадди пыталась понять, правильный ли она сделала выбор. Она была умной женщиной и вполне могла представить, что могло бы их ждать в совместной жизни. Это была бы жизнь, разделённая на два полюса.
Первый – война.
Они бы постоянно выясняли друг с другом отношения. Конечно же, это отразилось бы на их настроении, работоспособности, здоровье. Оба вечно были бы в депрессии. Оба бы орали друг на друга так, что их будут слышать соседи, а в больнице – все врачи и медсёстры. И оба мучились бы от эмоциональной боли. А Хаус – ещё и от физической. Чёртова психосоматика.
Но вот второй полюс… Ради него стоило побороться…
Та страсть и нежность, плескавшаяся в его глазах, тот безумный огонь, сжигающий её, секс, от которого на следующий день всё тело будет ныть и болеть. О да, это было бы прекрасно. Кадди была уверена, что в постели Хаус просто божественен. И за двадцать лет ничего не изменилось.
«Ты могла бы быть счастливой…» - тоскливо подумала она.
Но Кадди дико боялась. Она нашла, наконец, более или менее надёжного мужчину, с которым ей было хорошо. Который её любил. Который о ней заботился. Хотя это была лишь одна миллионная часть того, что мог дать ей Хаус.
«Восемьсот тридцать два шанса, Лиза. Восемьсот тридцать два шанса».
Готова ли она была дать ему последний, восемьсот тридцать третий?..
Ей нужно было подумать об этом. В тишине и покое. Без свидетелей. А главное – не говорить Уилсону. Иначе он всё расскажет Хаусу. А этого нельзя было допустить.
«Что тут думать, Лиза? Он всё равно не изменился. Чёрт возьми, он на одиннадцать лет старше тебя! Благодаря тому, как он издевался над своим организмом, ему осталось жить пятнадцать лет! И это в лучшем случае! Если с ним ничего не случится раньше…»
Кадди вздохнула. Когда рядом был Хаус, её доминирование спадало на нет. Матриархат плавно перетекал в патриархат. На самом деле, и все это знали, в больнице главным был Хаус. И лишь потом, после него, у власти была Лиза. Просто это было порой не так заметно и не подтверждалось официально. Ей было безумно обидно, когда он это демонстрировал, подрывая её авторитет.
А она постоянно тушила за ним пожары. Бегала, как ненормальная. Оправдание, которое она всегда приводила – он лучший наш врач, он приносит нам кучу денег. Оправдание для других и для себя. Лиза закусила губу, вспомнив, как накануне ночью она отказалась от секса с Лукасом. Но о чём она могла ещё думать, кроме Хауса?
«Лиза, тебе нужно расслабиться…»
Хах. Разумеется. И ты снова кончишь через две минуты. А я не получу вообще никакой разрядки. Ни за что.
Сейчас ей нужно было всё обдумать…

***

Тем временем Хаус, сидящий в кресле в своём кабинете, думал. Впрочем, думал он постоянно, но сейчас он был сосредоточен и целенаправлен в своих мыслях. Он снова хотел вернуть Кадди.
Всё вокруг было серым. Как и тогда. Это помогало ему сосредоточиться. Он задумчиво наблюдал за единственной цветной деталью в комнате – Эмбер. Она достала зеркало и пыталась подкрасить губы. Хаус чуть усмехнулся самому себе. Да, галлюцинировать этой стервой – лучше не придумаешь.
Почему Кадди снова с ним играет? Почему он играет с ней? Они хотят быть вместе. Или нет?
Эмбер запела. Что-то похожее на You could be happy. Хаус прислушался.
В его мыслях снова возникла Кадди. Один только Бог знает, сколько раз и сколько времени Хаус мечтал о Лизе. Причём мечты эти были абсолютно разного содержания. Одни были наполнены плотским вожделением, от которого внутри его тела всё наполнялось сладким и горячим желанием. Просто сумасшедшим желанием. Другие же хранили в себе нежную и тёплую любовь, которую Грегори Хаус в себе очень долго отрицал. До недавнего времени. Кто сказал, что он не может любить?.. Просто все эти чувства запрятаны в нём очень глубоко.
Он прекрасно знал, что у них нет будущего. Он прекрасно понимал, что у них вообще не может быть отношений. Он прекрасно осознавал, что он безнадёжен.
Но, как говорится, сердцу не прикажешь. И если оно любит…
Хаус поморщился. Насколько же это было не в его стиле. Всё началось с банального желания переспать. Просто секс. Великолепный секс в университете. Да, она была прекрасна.
Потом его исключили. Он даже хотел продолжить с ней встречаться, исключительно ради секса, но не смог. Понял, что если не прекратит это сразу, то завязнет. И он прекратил. И опоздал.
Вспоминать о студенчестве Хаусу было неприятно. По многим причинам.
Например, его там часто избивали. Конечно, он давал сдачи. Но против целой оравы будущих уголовников мало что можно сделать. В общежитие он чаще всего ковылял со сломанной рукой, подбитым глазом или кучей синяков. Или всем вместе. Это была своеобразная месть тех, у кого мозгов кот наплакал, а гордости – хоть отбавляй. Они ненавидели высокомерного ублюдка, который, чёрт его подери, всегда прав. И мстили. А он никому не рассказывал, терпел, потому что знал, что он на самом деле лучше, чем они. И увязал в учёбе.
Хаус машинально встал и направился к двери. Эмбер удивлённо вскинула на него глаза и скользнула за ним.
- Вы куда?..
Он надел наушник блютуза.
- Кстати, вы ведь так и не признались Уилсону, что спали с его мёртвой подружкой?..
Хаус снова промолчал.
- Впрочем, это в вашем стиле – утаивать всё от своих друзей. Тем более то, что вы его предали…
Они вышли из больницы. Хаус, глядя на небо, глубоко вдохнул свежий воздух. И направился на стоянку.
Мозг его был наполнен воспоминаниями, которые он так старался забыть.
Лиза пришла на выпускной вечер одна. У неё было не много подруг, но те, с которыми она была, были ей действительно верны, как и она им. В ту ночь она была ещё прекрасней, чем обычно. И желание, которое испытывал обычно Хаус к симпатичным девушкам, поднялось в нём с новой силой. Он не мог оторвать от неё взгляда. Она была такой хрупкой и нежной…
Он встряхнул головой. Порылся в карманах пальто. Нашёл кредитку. Снял деньги. Всё же хорошо, что у врача его уровня более-менее приличная зарплата... Хаус прикинул, на что можно её потратить. И тут ему в голову пришла мысль.
Он безумно скучал по своему репсолу. Скучал по ветру, забирающемуся под куртку. По ровной, гладкой дороге. По громкому, но такому приятному курлыканью мотора.
«Куплю себе байк!»
Гениальная идея. Вот что ему сейчас надо. Новый мотоцикл. И, желательно, хороший.
«Вполне могу позволить себе машинку за двадцать косарей…»
- Эй, Хаус! – теребила его Эмбер.
- Отвали! – отмахнулся от неё диагност, поправляя наушник, и направился в сторону салона, который был тут недалеко.
«И пусть только попробуют обломать мне весь кайф…»

***

Через два часа он уже рассекал воздух на новом чёрном мотоцикле марки «Triumph Bonneville». Сзади, обняв его, сидела Эмбер. Байк был просто супер – большой, удобный и манёвренный.
Грегори Хаус радостно улыбался. Осталось только приехать в больницу до того, как Кадди найдёт его и, словно визгливая мегера, начнёт вытряхивать его душу за безбашенность. И за его идиотизм.
Он наслаждался ощущением полёта. Всё же это была гениальная идея. Мотоцикл был послушным, хоть и чуть более громоздким, чем репсол. Хаус мог делать с ним всё, что угодно. Он снова начал вспоминать…
Тогда, двадцать лет назад, у него тоже был байк. Спортивный, чёрный с серебром. Но скоро он его разбил. Точнее, ему его разбили. Это были два придурка со старшего курса. Тогда они пытались убрать любыми способами всех, у кого был интерес к юной Лизе Кадди. И Хаусу не повезло. Он оказался у них на пути…
Они подстроили аварию. Просто Хаус в какой-то момент понял, что не может управлять машиной. Тогда они здорово порылись в проводке. В итоге он разбился. Очнулся – гипс… Куча переломов, сотрясение мозга…
Тогда, каким-то невероятным образом, декан факультета совместно с полицией выяснили, кто был виновен, и тех двоих нашли. Но отпустили за отсутствием улик. Хаус был в бешенстве.
Он чуть не врезался в проезжающую рядом машину. Нет, нельзя отвлекаться от дороги.

Люди получают не то, что заслужили, а просто что попало. © Грегори Хаус
Я хожу вприпрыжку и вижу музыку вокруг... (с) ДХКЛ

Вдохновение черпаете из жизни..