Ну я надеюсь этот фик с хэппи-эндом?))
frou_frou, спасибо огромное, что переводите! Очень классный фик. Буду с нетерпением ждать проды.

Любовь - история в жизни женщины и эпизод в жизни мужчины. (с)

Глава 21.

Хаус запомнил, как удобно, тепло и мирно чувствовал себя, пока кровать не сдвинулась и покрывало не откинулось вверх. Он пошарил рукой по ночному столику в поисках Викодина, и, наконец, понял, что это не его ночной столик и часы, показывающие 5:12 утра, тоже не его. Кто, черт возьми, встает в такую рань? У него было стойкое намерение закрыть глаза и снова погрузиться в сон, но потом он услышал ее. Не было никаких сомнений в том, почему она встала и что она делает. Тонкая полоска света сочилась из-за приоткрытой в ванную двери, оттуда же эхом доносились непроизвольные вздохи от срыгивания. Хаус вздрогнул и понял, что заснуть больше не сможет. Он включил лампу, застелил покрывало и отправился на поиски пиджака. Сначала Викодин, потом одеться, потом ключи, а потом домой. Он снова содрогнулся от звука ее рвоты.

-- Ты же даже ничего не ела вчера вечером, чем, черт побери, тебя может тошнить?
В ответ последовали очередные вздохи. Его снова передернуло.
Он нашел свой пиджак и проглотил две таблетки.

Кадди сидела на коленях, склонившись над унитазом и поддерживала голову одной рукой, желая, чтобы ее тело прекратило посылать рвотные позывы. Она удивилась, когда, подняв глаза, увидела Хауса, стоящего в дверном проеме. Он был одет и держал в руке пиджак и трость. Он поставил что-то на туалетный столик, но она была слишком сосредоточена на своем сотрясающемся в судорогах желудке, чтобы замечать что-либо еще вокруг.
-- Ты еще ребенка не вытошнила?- спросил он.

Она сверкнула глазами. И так достаточно неприятно сидеть с головой, свеcившейся над унитазом, еще хуже делать это при зрителях, а уж когда зритель- Хаус, так это просто Ад.
А он просто стоял в дверях, скрестив руки и самодовольно ухмылялся, наблюдая за ней некоторое время, очевидно, забавляясь, а затем молча вышел.

После еще нескольких попыток желудка самоочиститься, Кадди почувствовала, что сможет встать и двигаться, не рискуя в любой момент съежиться в три погибели. Она поднялась на ноги, вытерла рот ближайшим полотенцем и, включив воду, заметила, что Хаус оставил ей стакан воды. Она бы, наверное, улыбнулась, если бы не ощущала себя так, будто в ее теле только что случился выброс токсических отходов. Кадди сполоснула лицо водой, привела себя в порядок и, сняв с ручки двери висевший на ней халат, раздумывала, не вернуться ли ко сну. Нет, она уже встала, и, если сейчас пойдет спать, потом уже не сможет подняться снова. Пройдя через холл, мимо лужи колы и крема для бритья, в кухню, которая оказалась на удивление чистой, она поняла, что Хаус ушел. Кадди не знала, как к этому относиться. С одной стороны, она ощутила облегчение, а с другой стороны чувствовала себя потерянной.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

В десять утра она сидела за столом, безучастно пялясь в экран монитора и размышляла обо всем и в то же время ни о чем. Ей было интересно, где он сейчас, чем занимается? Она знала, что все попытки проанализировать его будут бесполезными, но не могла справиться с собой и с желанием знать, что он думает. Ей пришлось напомнить самой себе, что это, в конце концов, Хаус. Оторвавшись от монитора, она, не веря своим глазам, дважды моргнула, заметив его, с папкой руках, возле дверей в свой офис. Он толкнул их в своем привычном стиле и, прохромав к ее столу, швырнул на него файл и уселся напротив.
Кадди выжидала.

Он закатил глаза и, подражая ей, изобразил, как она берет файл и начинает его изучать.
Это была характеристика Пейтон.
-- Я просила принести ее на прошлой неделе.
-- И?
-- Просто поражена, что вообще ее вижу. – ответила она, бегло просматривая статью, которую он написал о Пейтон.
-- Выказывает должный энтузиазм по поводу бессмысленных процедур и правил. Хорошо сработалась с остальными, но ведет себя не так уж мило. . .И я совсем не удивлена, что все написанное- полная бессмыслица.
-- Таким образом, мы оба соглашаемся с тем, что от бумажек нет никакого толка.
-- Нет, я пыталась удостовериться, что, как ее начальник, ты задокументируешь ее действия, чтобы оправдать ее прием на работу.
-- Мам, ну я очень-очень-очень прошу, можно ее оставить?- умолял Хаус, выпятив губу и смотря на нее своими огромными щенячьими глазами.
Кадди взглянула на него так, как будто он прилетел с другой планеты.
-- Я обещаю учить ее и заставлю работать так, что она будет не в состоянии и пальцем пошевелить от усталости.
-- Хаус, я просила характеристику, благодаря которой можно было бы ее оставить, а не избавиться от нее. Она решила случай с инженером и уберегла его от возможного повреждения мозга. Уж не говоря о том, что она совершенно не смущается при тебе.
Он ничего не ответил.
-- Ты не поэтому здесь.
-- Что сказал Паскаль?- выражение его лица мгновенно стало серьезным.
И тут ей стало ясно, что Пейтон была лишь поводом, ему хотелось спросить ее о первом пренатальном осмотре.
-- Ничего особенного, все вполне ожидаемо для первого раза.
-- Рога пока не выросли, а?
Она ухмыльнулась.
-- Наверняка, он был так занят лизанием твоей задницы, что забыл упомянуть, что ты в группе риска.
-- Мы обсудили все возможные угрозы беременности в моем возрасте.
Хаус усмехнулся, а затем кивнул.
-- К чему все это приведет?- резко спросила Кадди.
-- А к чему ты хочешь, чтобы это привело?- спросил он в ответ.
-- Говоря “это”, что ты имеешь ввиду?
-- Не уверен, но “это” звучит захватывающе. Он погрозил ей пальцем, поднялся, опираясь на трость, а затем развернулся и, как всегда позорно скрылся, не говоря ни слова.

Прошло больше недели, прежде чем они снова вошли в контакт друг с другом. У Хауса было дело и, как это ни удивительно, ему не нужно было проводить никаких радикальных процедур или анализов. Ей хотелось поговорить с ним, но, в действительности, она не знала, что сказать. Вернее, ей не хотелось слышать то, что он может ей сказать. Но без сомнения, их битва с едой и последовавшая за ней любовная игра, были самыми веселыми событиями за долгое время. За прошедшую неделю Кадди пришла к пониманию того, что наслаждалась его присутствием, не смотря на то, какую угрозу оно в себе таило, или как раз из-за этой самой угрозы. Так или иначе, она по нему скучала и на самом деле считала время, проведенное с ним вместе приятным и каким-то удивительно обнадеживающим. Они подходили друг другу. Вот так вот все просто, по крайней мере для нее. Эта мысль стала кульминационной в ряду мыслей, которые привели ее туда, где она сейчас находилась. Кадди прислонилась к своей машине и посмотрела на окна его квартиры, спрашивая себя, действительно ли это то, чего она хочет. Или это просто чтобы отвлечься? По правде говоря, она и сама не знала. Она не ждала от него признаний в любви до гроба или в том, что ему совсем не наплевать на ребенка. Так почему она сейчас стоит на улице возле его дома? Кадди не могла ответить на этот вопрос, но он манил ее к себе, как пламя свечи манит мотылька. Ей хотелось вдохнуть его запах, уткнуться лицом в его шею и провести пальцами по волосам, лежать рядом с ним и чувствовать жар его тела напротив своего. Они как будто говорили на каком-то своем языке, не произнося при этом ни слова, и она хотела именно этого, но в то же время знала, что, возможно, это все, на что способен Хаус. А это уже не отношения. Она вздохнула и уже хотела открыть дверь машины, но вдруг остановилась и, прежде чем вновь передумать, быстро преодолела расстояние до его дома. Стоя перед дверью, Кадди неожиданно осознала всю неловкость ситуации. Ее мозг судорожно пытался выдумать причину, оправдывающую ее присутствие. Она закусила губу и сжала руки от досады, а затем дверь внезапно открылась, и она оказалась лицом к лицу с Хаусом. Он понимающе улыбался и смотрел на нее как волк на ягненка.

Кадди оробела от его взгляда.
-- Как ты узнал…?
-- Увидел под дверью тень, которая никуда не собиралась уходить. Я не заказывал проститутку, Уилсон звонил 20 минут назад, оставалось не так много подозреваемых.
Она ухмыльнулась и сделала шаг внутрь.
Хаус отправился на кухню, открыл холодильник и вытащил бутылку пива.
-- Я бы и тебе предложил, но, думаю, младшенький будет возражать - произнес он, указывая на ее живот и направляясь обратно к дивану.
Кадди не двигалась с места, чувствуя себя не в своей тарелке и не зная, что делать и о чем говорить.
-- Ты собираешься всю ночь там простоять?
Она пожала плечами и с опаской подошла к дивану. Хаус окинул ее взглядом.
-- Я не настолько плохой, - отметил он, делая глоток пива.
Она молча уселась рядом с ним.
-- Голодная?
Кадди не отвечала.
-- Да о чем это я? Ты же беременна, конечно, ты хочешь есть.- Он закатил глаза и подтолкнул к ней полупустую коробку с едой из доставки.

Порывшись внутри, Кадди обнаружила курочку в сладком соусе. Она принюхалась и еще до того, как запах достиг носа, поняла, что хочет ее. Доедать за кем-то было совершенно не в ее стиле, но, по правде говоря, она себя уже не контролировала. Запах был настоящей пыткой. Кадди схватила торчащие из коробки палочки и набросилась на еду.

Хаус рассмеялся, наблюдая, как она уплетает за обе щеки.
Она покраснела от стыда, но есть не прекратила.
-- Я говорил тебе, что вся эта полезная для здоровья гадость не утолит твой аппетит. Будь осторожна. Единожды налопавшись, не сможешь остановиться.
Кадди посмотрела на него осуждающе, а потом закрыла глаза, наслаждаясь ой- каким восхитительным сладко-острым ароматом цыпленка с китайской лапшой.
-- Будь начеку, в одно мгновение ты станешь размером с кита, и даже когда младшенькому исполнится год, будешь все еще винить в этом его.
-- С чего ты взял, что это будет “он”?- спросила она с набитым ртом.
-- Мои парни знали, что делают, - Хаус подмигнул ей и отхлебнул еще пива.

По телевизору показывали какие-то странные спортивные соревнования одетых в бикини женщин, его глаза как раз наблюдали за тем, как грудастая блондинка закапывает в грязь полуголую рыжеволосую девушку. Протянув ноги и облокотившись поудобнее на ручку дивана, Кадди продолжила уминать цыпленка. Он поглядывал на нее время от времени, периодически отпивая по глотку пива, но по большей части был сосредоточен на телевизоре.

Она доела, облизнулась, подсознательно жалея о том, что еды было так мало, и протянула ему пустую коробку, которую он, не отрывая взгляда от телевизора, тут же швырнул на кофейный столик. Кадди оглядела его, задаваясь вопросом, на самом ли деле вот в этом весь Хаус: загадки, женщины, секс и пиво? Она снова посмотрела на экран, теперь уже рыжеволосая девушка с грудью, выпрыгивающей из тесного купальника, втаптывала в грязь блондинку.

-- Если бы все женские проблемы решались подобным образом, вы бы правили миром - сказал Хаус, указывая пальцем в телевизор.

Кадди усмехнулась сама себе, думая, что прийти сюда было ошибкой. Она посмотрела вниз на свои колени и разочарованно откинулась на диване.

Экран телевизора погас. Она посмотрела вверх, но прежде чем успела подумать о чем-либо, почувствовала, как его рука скользит вверх по ее бедру и увидела его лицо в паре сантиметров от своего. Он пристально смотрел ей в глаза и наклонялся ближе. Кадди испугалась, не зная, бежать ли ей прочь или схватить его и прижать к себе изо всех сил. Хаус задержался на мгновение, наблюдя за тем, как она наблюдает за ним. Их взгляды встретились, и каждый из них ощущал дыхание другого.

Он увидел опасение в ее глазах, и все его существо уговаривало его отступить, остановиться. Ему не хотелось навредить ей. Но пьянящий аромат ее духов и горячее дыхание на его щеке влекли его к ней. Его рука скользнула выше по ее бедру, и он почувствовал, как дрожь прошла по ее телу. Но она казалась спокойной, и их взгляды были прикованы друг к другу. Хаус почувствовал, как сердце забилось быстрее, и адреналин наполнил кровь. Он наклонился ближе к ней, прислоняя ее спиной к подлокотнику дивана.

Ее мозг говорил “нет”, но тело не спрашивало у него разрешения. Кадди разрешила ему подтолкнуть ее назад и прижаться плотнее. Доносившийся от него мужской аромат пива и лосьона после бритья действовал на нее как наркотик. Она закрыла глаза и почувствовала, как его щетина царапает ее щеку, а губы легко касаются шеи. Приобняв за талию, одна его рука скользнула под нее, а другая теребила кудряшки. Она теряла контроль над собой от его объятий, ощущая как его тело прижимается к ней и чувствуя, как щетина щекочет подбородок.

Его губы, теплые и мягкие, коснулись ее губ. Поцелуй был неторопливым и чувственным. Хаус прошелся своими губами по ее, дыша одним с ней воздухом и наслаждаясь нежностью ее рта. Он медленно приоткрыл ее губы языком, чувствуя теплоту, окружившую его.
На вкус он был, как китайская еда и теплое пиво, но это казалось возбуждающим и сексуальным. Он схватил ее за попку и притянул к себе. Кадди была не против. Она поддалась ему, позволяя его языку ласкать ее небо, а рукам поглаживать ее спину и ягодицы. Она хотела его, хотела, чтобы он окружал ее всецело, а его руки блуждали бы по волосам и изгибам ее тела. Ей хотелось чувствовать его объятия и его кожу своей. Какой-то голос внутри нее приказывал ей остановиться, но он затухал и ослабевал с каждым движением его рук на ее теле. Кадди попыталась прислушаться, но сомнения приутихли, и она полностью отдалась в его власть.

Хаус прижимался к ней, целуя и обнимая за попку, и подталкивал спиной к подлокотнику дивана. Она хотела отстраниться, но его вкус, запах и сильные руки, обхватившие ее, посылали сигналы удовольствия в мозг. Она находилась под воздействием гормонов и была возбуждена до предела, этого оказалось достаточно, чтобы заглушить внутренний голос, говорящий остановиться.

Он прижался еще крепче и потерся о нее своим набухшим членом. Их поцелуи становились все более неистовыми и торопливыми. Кадди ухватилась за него и переместила руку к его паху массируя его через джинсы. Стон вырвался у него изо рта. Она чувствовала дрожь во всем теле и не могла с этим справиться. Схватив его за рубашку, она начала задирать ее вверх своей ладонью. Тепло его тела, встретившее ее пальцы вызвало в ней острое желание почувствовать его кожу на своей. Она прервала поцелуй и начала срывать с него одежду.

Хаус взглянул на нее сверху вниз, одарив дьявольской ухмылкой. Ему доставляла удовольствие ее внезапная неспособность противостоять ему. В то же самое время она старалась избавить его от одежды, но у нее плохо получалось без его помощи. Через мгновение Хаус протянул руку за голову и одним движением сорвал с себя футболку и бросил за диван. Потом, чуть приподнявшись, он потянул ее блузку вверх и так же, через голову, снял ее с Кадди, открывая на обозрение черный шелковый бюстгальтер, который уже становился ей мал. Он наблюдал за тем, как ее аппетитные выпуклости вздымаются вверх и вниз с каждым вздохом, вываливаясь из тесного лифчика. Он провел одной рукой вверх по ее животу и обхватил их ею, используя другую руку, чтобы справиться с застежкой.

Ее пухлые груди покачнулись, освободившись из заточения. Они были великолепны, и ему хотелось зарыться в них лицом. Хаус поместил большой палец на границу ареолы и начал выводить им небольшие круги, с каждым разом приближаясь все ближе и ближе к соску. Взяв другую грудь в рот, он подразнил ее языком, а затем нежно прижался им к соску, то затягивая губами, то отпуская, облизывая и целуя его.

Ей было так хорошо. Эндорфины распространялсь в мозг, расслабляя ее нервную систему, повышая чувствительность и делая каждое его прикосновение почти до боли дразнящим, но ровно настолько, насколько было нужно. Она закрыла глаза и, тихонько застонав, подтолкнула себя ближе к нему, вынуждая его еще глубже взять ее грудь в рот.
Хаус наблюдал за ней, и это доставляло ему огромное удовольствие, ему хотелось удовлетворить ее, отдаться ей целиком. Она начала извиваться под ним, испытывая непреодолимое желание.
--Я хочу тебя, сейчас,- прошептала Кадди, чуть приподняв голову и проведя пальцами по его волосам.

Не колеблясь, он расстегнул ее джинсы и стащил их вместе с трусиками. Потом, сгорая от нетерпения, поднялся, поспешно расстегнул ремень и избавился от своих брюк и белья.
Она вцепилась в него, как только он осторожно опустился сверху на нее. Тепло их тел, лежащих рядом, окружило и овладело обоими. Хаус поместил руку сзади нее, водя ею по ее спине и поглаживая изгиб попки, уткнулся лицом в ее шею, слегка царапая щетиной. Он покрыл ее кожу легкими поцелуями, вдыхая ее аромат, и одновременно с силой потерся членом о ее клитор, чувствуя жар, исходящий от ее тела.

Кадди обхватила его крепче, яростно сообщая, что уже готова. Хаус протянул руку вниз и дотронулся пальцами до ее плоти, мягкой, теплой и влажной, очень влажной от его прикосновений. Он улыбнулся и потер пальцами лобок, а потом аккуратно раздвинул ее губы, обнажил клитор и нежно коснулся его, заставляя ее задыхаться. Он водил по нему пальцем круговыми движениями, поддразнивая ее.

По ее спине побежали мурашки. Слабое покалывание распространялось по телу, побуждая ее выталкивать бедра вперед, навстречу его прикосновениям. Он просунул в нее палец, заставляя прогнуться, а затем продолжал дразнить, то вынимая его, то вновь просовывая внутрь, одновременно лаская ее клитор.
-- СЕЙЧАС,- закричала Кадди, хватаясь за него и давая понять, что хочет почувствовать его внутри себя.

Хаус отстранил руку, погрузил свой член глубоко в нее и начал совершать мощные толчки и вращательные движения, воздействуя на ее точку G. Она прижалась к нему, хватая за спину и подталкивая ближе к себе. Ощутив, насколько она горячая, мягкая и тесная, он задвигался быстрее и настойчивее, одной рукой обхватив ее за бедра и подтягивая ее зад к себе.

Кадди почувствовала, как приближается оргазм, и волна наслаждения прокатилась по спине и до самых кончиков пальцев. Хаус качнулся, наклоняясь ближе и, обхватывая ее ногу, погрузился еще глубже в нее.

Ее мышцы сокращались вокруг его пениса сильнее и сильнее, а ее таз извивался под ним, посылая его на вершину удовольствия. Он застонал, почувствовав, что кончает, взрываясь внутри нее горячим и густым потоком. Она вскрикнула и впилась ногтями в его спину, забившись в судорогах и тут же расслабляясь.

Они открыли глаза и взглянули друг на друга, он все еще был в ней. Оба были потными, горячими и задыхались от усталости. Хаус улыбнулся ей и тихонько рассмеялся. Посмотрев на него снизу вверх, Кадди покраснела и улыбнулась в ответ.

Неужели забросят. Ну нельзя же так.

Добавлено (25.07.2009, 21:53)
---------------------------------------------
Глава 22

Хаус слез с нее и скрылся на кухне. Чуть приподнявшись, она почувствовала, как по ноге потекла сперма. Ее начинало раздражать то, что они не использовали презервативы. Он быстро прохромал к ней с бумажными полотенцами, протянул их ей и отправился в ванную. Кадди вытерлась и последовала за ним.

Она завернула за угол, идя на звук посвистывания, и обнаружила, что он стоит, держа свой набухший член над унитазом. Хотя больше в поле зрения попадал его зад, видом которого она и восхищалась, прислонившись к двери.

Заметив, наконец, ее присутствие, Хаус посмотрел через плечо.
-- Не знал, что тебе нравится смотреть, надо будет это запомнить. – сказал он, приподняв одну бровь, и стряхнул.
Кадди продолжала коситься на него, пока он проходил мимо нее, стараясь быть как можно ближе и хватаясь при этом за дверной косяк.

Чуть позже Кадди вернулась в гостиную и увидела, что Хаус в одних боксерах стоит на кухне, прислонившись к столешнице, и глушит апельсиновый сок прямо из пакета. Она стала осматриваться вокруг в поисках блузки и тут краем глаза заметила его футболку, валяющуюся за диваном. Она подняла ее и, повернувшись к нему спиной, с наслаждением вдохнула мужской запах. Пот и его природный аромат создавали невероятно сексуальную комбинацию. Вдруг у нее в голове промелькнула одна мысль. Кадди натянула его футболку на себя и, улыбаясь, направилась в кухню.

Он глянул на нее, немедленно отмечая тот факт, что она носит его одежду, и поставил пакет с соком на стол.
-- Удобно?- спросил он, состроив подозрительный взгляд.
-- Очень.
Хаус усмехнулся.

Она удивилась, что он ничего не сказал. Для Хауса его футболки были истинными произведениями искусства, и было очевидно, что он пытается распознать смысл того, что она одета в одну из них и в то же самое время решить, нравится ему это или нет.

Кадди ухмыльнулась и, подтянувшись на руках, уселась рядом с ним на столешницу. Он протянул ей пакет с апельсиновым соком. Пить после кого-то было также не в ее стиле, но Хаус наблюдал, и было понятно, если она не станет этого делать, то обеспечит его новым оружием против нее, поэтому с улыбкой взяла пакет из его рук, как будто принимая оливковую ветвь в знак дружбы и подтверждая свою значимость.

Он потянулся за чем-то, стоящим позади нее, легонько соприкасаясь при этом с ее грудью сквозь тонкую ткань футболки. Через мгновение у него в руках оказалась банка арахисового масла, и, достав из ящика ложку, Хаус зачерпнул полную, перевернул и отправил в рот. Это было так непосредственно. Стоящий в одних боксерах и слизывающий арахисовое масло с ложки, он выглядел по-мальчишески трогательным. Ее глаза блуждали по его телу: начиная со взъерошенных волос, к эротичным голубым глазам, густой щетине и ниже к редким островкам серо-коричневых волос на груди, спускающихся к пупку и тонкой полоской скрывающихся под резинкой трусов.

Подняв на него взгляд, Кадди увидела, что он смотрит на нее с ухмылкой. Хаус знал, о чем она думает. Он зачерпнул еще комок масла из банки и, приблизившись, встал между ее ног, опираясь на столешницу. Он поднес ложку к ее открытому рту, и она приняла ее, закрывая глаза и позволяя густой и липкой массе распространиться во рту. Кадди облизнула ложку и почувствовала, как его щетина щекочет ее шею, губы вырисовывают дорожки на коже, а его рука держится за ее грудь.

Хаус находил ее, сидящую на столе в его футболке и болтающую ногами, безумно сексуальной и возбуждающей. Когда они учились в колледже, она всегда была такой скованной, немногословной и предсказуемой, все делала по правилам и никак иначе. Он никогда не видел эту ее сторону, и она ему очень нравилась. Его губы переместились от щеки к ее рту. Он нежно провел ими по ее губам, ощущая их мягкость и податливость. Ему хотелось попробовать ее на вкус.

Их рты, пробуждаясь, слились в неторопливом, нежном и теплом поцелуе. Он посасывал ее нижнюю губу, и поглаживал рукой по щеке.
Она чувствовала запах и привкус арахисового масла. Он был удивительным, приятным и манящим, а в сочетании с его теплыми влажными губами еще более восхитительным и опьяняющим. Хаус проник в ее рот языком, углубляя поцелуй и сквозь футболку провел руками по ее груди. Легкое прикосновение ткани, потершейся о сосок, заставило ее ощутить вновь нарастающее возбуждение.

Он почувствовал, что ее соски затвердели и начал ласкать их большими пальцами рук. Тоненькие волокна футболки щекотали ее ставшие чувствительными груди, и она простонала ему в рот, становясь все более и более восприимчивой и напряженной.

Хаус немного отстранился и провел рукой вверх по ее бедрам. Его пальцы коснулись нежной плоти, заставляя ее мышцы сокращаться. Он просунул палец внутрь нее, чтобы проверить. Она уже была влажной и готовой ко всему. Не теряя времени, он просунул обе руки под ее ягодицы и притянул ближе к краю столешницы.

Прохлада плитки на ее попке и ощущение от твердости его эрекции, вызывали болезненное удовольствие в теле. Хаус спустил боксеры до колен и вошел в нее быстро и грубо, поддерживая ее за бедра и наклоняя назад, для более глубокого проникновения. Кадди почувствовала, как температура ее тела повышается, и кухня начинает походить на духовку, когда он стал погружаться в нее с удвоенной силой.

Волны экстаза прокатывались по телу с каждым его толчком. Угол позволял его пенису проникать глубже и воздействовать на ее точку G, заставляя Кадди чувствовать себя так, будто она вот-вот взорвется изнутри. Ее голова начала ударяться о шкафчик, но ей было все равно, она билась в судорогах от каждого удара. Ее мышцы сомкнулись вокруг его члена, вызывая у Хауса возглас удовлетворения.Его рот округлился от стона, и он притянул ее еще ближе к себе, двигаясь все быстрее и быстрее.

Кадди уже ничего не видела, ее глаза закатились, тело вздрогнуло и затряслось, а по спине побежали мурашки. Пальцы ног согнулись, и она вцепилась в его спину.

Хаус почувствовал, как ее мышцы сжались вокруг него, а тело начало дрожать от наслаждения. Он прижался сильнее и вошел глубже, притягивая ее зад к себе, и ударил кулаком о стену, кончая в нее.

Кадди обхватила его руками и ногами, а он положил подбородок на изгиб ее шеи, задыхающийся и уставший.

Хаус вдруг начал смеяться от удовольствия, а она, уткнувшись головой в его грудь, вдыхала его запах и понемногу отходила от второго за последний час оргазма.

Все еще смеясь, он вышел из нее и чуть отстранился.
-- Твои гормоны выходят из-под контроля.- Он указал на нее пальцем, по-прежнему улыбаясь.
-- Меня хотя бы гормоны оправдывают. А тебя что?- Спросила она, покрасневшая и игриво ухмыляющаяся.
-- А у меня есть пенис, и этого достаточно.

Хаус взял ее за руку и помог слезть со столешницы, насколько ему позволяла нога, сейчас просто пылающая от постоянного давления и вынужденного балансирования во время их маленького дельца. Он натянул боксеры вверх и похромал в гостиную, на ходу массажируя больную мышцу. Его пиджак висел на спинке кресла. Отпустив руку от бедра, он вздрогнул и полез в карман за баночкой с таблетками.

Кадди видела, как он проглотил две и почувствовала себя виноватой. Но Хаус не жаловался, а, значит, не хотел, чтобы она заметила, что ему больно.

Она взяла пакет с соком и с наслаждением почувствовала, как сладкая холодная жидкость, стекает по горлу, утоляя жажду. Кадди выпила все до последней капли, когда подошел Хаус и забрал у нее пакет. Перевернув его и выяснив, что тот пуст, он впился в нее взглядом и выбросил пакет в мусорку.

-- Ты приходишь, съедаешь мою еду, выпиваешь мой апельсиновый сок. Радует лишь то, что ты хороша в постели.
Она рассмеялась.
Он пошел прочь из кухни и, держа руку на выключателе, спросил:
-- Ты идешь?

Кадди последовала за ним и выяснилось, что он направляется в спальню. Хочет ли он еще секса? Или просит ее остаться? Она уже впечатлилась его выносливостью, но не думала, что сможет заняться этим снова. Ее порывало собрать вещи и уйти, но ей было любопытно, и она пошла за ним по коридору. Хаус вошел в свою комнату, достал из ящика пару пижамных штанов и футболку, быстро переоделся и взглянул на нее. Она спокойно стояла и смотрела на него.

-- Я знаю, как сильно тебе этого хочется, но придется попридержать коня, если хочешь поездить на нем снова.- Произнес он с сарказмом.
-- Думаю, мне пора идти,- сказала она, потупив взгляд.
-- Так значит, ты просто тут мимо проезжала, трахнула меня, а теперь кидаешь.- Пожаловался Хаус.

Кадди не знала, что ответить. Он шутил, но, прикрываясь юмором, просил ее остаться. Была пятница, и ни один из них не сможет сбежать утром, оправдываясь работой. Его предложение было заманчивым, а ее решение –трудным. Но она уже устала от постоянно изводивших ее вопросов. Тех, над которыми она все время пыталась размышлять. О чем он думает? Что все это значит? Внезапно все эти вопросы полностью заняли ее мысли и прежде чем насладиться тем фактом, что он попросил ее остаться, ей необходимо было знать, почему.

--Зачем мы здесь? Что все это значит?- пробормотала она. Ее лицо, секунду назад выражавшее легкость и беззаботность, внезапно помрачнело.
-- Мы трахались, ты плакалась, я вляпался,- произнес он, довольный коротенькой рифмой. А вот это кровать, на которой позже ты, может, сможешь у меня отсосать.- Хаус расхохотался от своей пошлости.
Кадди ухмыльнулась.
--Ты знаешь, о чем я.
Выражение его лица стало серьезным. Он понимал, что она имела ввиду, но не хотел отвечать, потому что не знал, как. Она больше не казалась той легкомысленной девченкой, которой была на кухне, она стала сама собой, и будто вся тяжесть мира обрушилась на него.
-- Не делай этого,- попросил он.
-- Что?- она начинала раздражаться.
-- Не порти все психоанализом.
-- Как я могу что-то анализировать, если даже не знаю, что это.
Он присел на кровать, откинулся назад на спинку и сложил руки на животе, как будто в ожидании чего-то.
-- Не навешивай на меня ярлыков и не пытайся мысленно отнести к какой-то категории. Я не соответствую ни одной из них, и никогда не буду, это доставит нам обоим только головную боль.
--Как насчет нас?
-- А есть “мы”?- спросил он.

Нельзя было сказать, что она совсем этого не ожидала, но все же это поразило ее в самое сердце, на него как будто тонна кирпичей вывалилась. Кадди не могла поверить, что ее использовали лишь как подходящего партнера для секса.
-- Для тебя это всего лишь секс?- спросила она, заглядывая ему в глаза.
-- Это не “просто” что-то, так ведь?
Она надула щеки и резко выдохнула, разочаровываясь.
-- Я устала расшифровывать твои загадки и словесную риторику. Где ты сам себя видишь? Кто ты для меня и моего ребенка?
-- Я уже сказал тебе, что не буду тебе ничего обещать. Я не могу дать тебе ответы, которые ты ищешь.
-- Так значит, все это… сегодня и прошлой ночью… ты просто использовал меня для секса,- она повысила тон, выказывая презрение.
-- Я тебя использовал? Может, это ты меня использовала? Ты сама пришла ко мне и я не слышал твоих протестов, когда ты стонала во все горло. - И это не то, что я сказал.- Хаус поднялся и, пройдя через всю комнату встал рядом с ней. Теперь уже он начинал раздражаться.
-- Этот ребенок хоть что-то для тебя значит?- спросила она, притрагиваясь к своему животу.
-- Конечно, это же жизнь, и я ее создал. Что ты еще хочешь, чтобы я сказал?
-- Я хочу получить ответы.
Он придвинулся к ней вплотную, но не касаясь ее.
-- Послушай, я не могу обеспечить тебе ни завтрашний день, ни следующую неделю, ни следующий год. Только то, что происходит в данный момент. Настоящее.
-- Но что это значит?
Он закатил глаза и удрученно посмотрел в сторону.
-- Если тебе нужен смысл, иди в церковь, найди Бога. Я его тебе дать не могу, только то, что здесь и сейчас.

Кадди посмотрела на него, в ее глазах отразилась боль. Он знал, что она страдает, знал, что именно она хочет услышать, но не знал, почему не может сказать ей этого. Он попросту был до смерти напуган той штукой, что росла внутри нее. Ему было сложно принять тот факт, что она там, и что со временем она появится на свет, нравится ему это или нет. В данный момент Хаус только начинал примиряться с этим. Ему хотелось быть с ней, в некотором смысле любить ее, но он не мог дать ей то, в чем она нуждалась. Разговоры не были его сильной стороной. Слова для него ничего не значили. Они были пусты и бесполезны, если не подкреплены действиями. Он не мог давать ей никаких обещаний. Это лишь бессмысленный набор слов, с помощью которых одни люди оправдывают свои намерения перед другими. Для него важнее было не то, что они говорят, а то, что делают, потому что все лгут, и он не исключение.

Она отвела взгляд от его глаз. Хаус выглядел измученным, как будто хотел сказать так много, но просто не мог. Было обидно, что он не способен прояснить, кто они друг для друга. Может, ей и не хотелось этого слышать. Наверное, ей не стоит слушать слова, которые могут навсегда поселить лед в сердце по отношению к отцу ее ребенка. Может, все на этом? Ей не хотелось ни слышать этого, ни верить, что это так.

-- Не делай этого,- он коснулся рукой ее щеки и повернул лицо к себе. Глаза Лизы блестели от наворачивающихся слез.
-- Я не могу рассказать тебе всего, не могу дать всего. Это не моя стихия. Для меня это белое пятно на карте. – Прошептал он.

Хаус толком так ничего и не сказал, но по каким-то причинам это что-то значило для нее. Было понятно, что он старается, и на данный момент этого было достаточно. Она была напугана до смерти и ничего не знала, для нее самой это были неизведанные территории. Но между ними, безусловно, была связь, что бы это ни значило. И Кадди не ощущала в себе достаточно сил, чтобы справиться со всем прямо сейчас.

Хаус увидел, что она расслабилась и сдалась на данный момент. Он был рад и испытывал облегчение, но в то же время над ним нависло какое-то недоброе предчувствие. Было очевидно, что так будет не всегда, и совсем скоро наступит момент, когда она захочет большего.

Хаус потянул ее за собой на кровать, и она, сдаваясь, позволила ему.
Они улеглись плечом к плечу, касаясь друг друга. Он лежал на спине, закинув руки за голову, а Кадди смотрела в потолок и ждала. Она не знала, что сказать. Их недавний разговор все еще висел в воздухе.

Хаус уловил ее неловкость и опустошенность из-за всей этой ситуации. Он перевернулся на бок и, потянувшись к ней, сгреб в свои объятия.

Его руки, обнимающие ее, его тело, так тесно и сокровенно прижатое к ее телу, и теплое дыхание на шее успокаивали. Она закрыла глаза, и накатившая усталость овладела ею.
Казалось, прошли часы, а он все лежал рядом с ней, обняв за талию, слушая, как она дышит и чувствуя ее теплоту. Наконец, уловив, что ее дыхание замедлилось, а тело расслабилось в его объятиях, он выключил свет и, свернувшись калачиком возле нее, задремал.
Его глаза распахнулись, встречая с темнотой. Казалось, он только что заснул, и сейчас, пытался выяснить, что заставило его проснуться. Хаус тут же ощутил чье –то присутствие и, вспомнив, что это Кадди, постепенно начал осознавать, что разбудило его.

Невидимая рука поглаживала его под покрывалом. Она терлась о него и ласкала его плоть, заставляя пенис подниматься все выше и выше. Хаус не знал, стоит ли бояться, что это может прекратиться, но не бояться становилось все труднее. Ее мягкая и теплая рука обхватывала яички и нежно прикасалась к члену, щекоча его и играя с головкой.

-- Эмммммм…, - слетело с его губ, вызывая у нее тихий смех.
Выяснив, что он уже не спит, Кадди продолжила свое исследование более настойчиво.
-- Ты что, домогаешься меня?- прохрипел он, пытаясь обрести дар речи.
Она не ответила вслух, а сделала это с помощью своих ногтей, скользнувших вдоль его пениса, от чего Хаус подпрыгнул и по спине у него побежали мурашки.
Она захныкала ему в ухо, заставляя коротенькие волоски на шее подняться дыбом.
-- Эй, это ко мне здесь пристают… охооооооооох, -его речь становилась приглушенной, а слова застревали в горле.

Хаус вновь ощутил ее рот возле своего уха, только на этот раз Кадди глубоко дышала и ее теплые губы, скользнув по его кромке, прильнули к мочке, и она легонько прикусила ее.
Ее тело качнулось ближе, грудь прижалась к его руке, она продолжала поглаживать его и покусывать его ухо. Трение ее груди, горячее дыхание на шее и ощущение от ее прикосновений сводили его с ума. Вокруг постепенно все темнело, а сердце выпрыгивало из груди. Хаус почувствовал, как на лбу выступают капельки пота. Все его тело болело от напряжения, а в спине ощущались слабые покалывания.

Неожиданно ее рука опустилась к его яичкам и потянула их на себя. Его глаза широко раскрылись, и он испытал острое желание притянуть ее на себя и изнасиловать. Хаус почувствовал, как кудряшки щекочут его подбородок, пока ее губы прокладывали дорожку из поцелуев на его шее, опускаясь ниже и лаская живот и грудь.

Хаус ждал, но становился все более нетерпеливым и взволнованным. С сильнейшим чувством неудовлетворенности он начал толкать ее вниз, к своему интимному месту. Поначалу Кадди сопротивлялась, но затем ее нежные поцелуи стали опускаться ниже, по животу, по тоненькой полоске волос, ведущей к основанию пениса. От предвкушения у него потекли слюни, он хотел, чтобы она взяла его в рот так сильно, что буквально чувствовал вкус своего желания. Но она никуда не спешила, провела рукой по всей длине его члена и слегка прикоснулась губами к головке. Он приподнял бедра к ее лицу, требуя взять его. Но Кадди все еще никак не реагировала, она приложила большой палец к основанию, а остальными провела по всей длине его пениса. Он опустил руку ей на голову и подтолкнул ее к пульсирующему члену. Но она едва потерлась губами о кончик и продолжала противиться ему. Хаус не мог дольше выносить это.

-- Черт побери, женщина, отсоси у меня.- Прокричал он в темноту.
Последовал ехидный смех, и он почувствовал влажную теплоту, накрывшую его. Его голова откинулась назад, к спинке кровати так сильно, что прозвучал громкий стук. Но Кадди не остановилась. Ее рот облизывал и посасывал его, двигаясь вверх и вниз, то расслабленно, то с вновь нарастающей страстью. Ее зубы щекотали его головку, а язык кружился, лаская его плоть. Он дернулся и придвинул бедра ближе к ней, желая ее все сильнее и сильнее.

От идеального воздействия ее рта и равномерного приятного ритма у него закружилась голова. Волны экстаза покатились по телу. Хаус почувствовал, что вот-вот взорвется, и когда, наконец, оргазм накрыл его, он кончил ей в рот, ощущая, как густой поток спермы потек по ее глотке.

Он не мог дышать, ему приходилось ловить воздух ртом. Когда она отстранялась от него, Хаус буквально вскрикнул от крайней чувствительности. Он посмотрел на нее и в слабом свете, доносящемся из коридора, наблюдал, как она проводит по губам рукой, как будто стряхивая крошки, а потом увидел, как она глотает, и его сперма опускается в ее горле.

Хаус ощущал себя так, как будто только что стал свидетелем непорочного зачатия, чуда, которое произошло у него в спальне. Он был готов упасть на колени и почитать святую жрицу Кадди. Она, черт возьми, проглотила. Не то чтобы, такого не происходило с ним раньше, но женщина ее калибра, доводящая его до сильнейших оргазмов в его жизни и позволяющая ему кончать таким образом, была воплощением сексуальной привлекательности и желаний. Как будто его любимая порнозвезда только что вошла в его комнату и нашла к нему свой подход. Хаус был на небесах, где Кадди была его эротичной богиней, а он ее верным подданным.

Он откинулся назад и тяжело дышал, все еще глядя на нее с благоговением. Она легла рядом с ним и тихонько захихикала. Немного оправившись, Хаус перевернулся на бок и оказался с ней лицом к лицу. Положив руку ей на колено, он очень медленно и нежно провел ею по внутренней стороне ее бедра до самого лобка. Прильнув к ней, он, тяжело дыша, слегка коснулся губами ее шеи, заставляя ее почувствовать дыхание на своей коже. Его рот переместился к ее уху, и Хаус лизнул кромку и прикусил мочку, посасывая, а затем снова покусывая ее, заставляя Кадди возбудиться.

Она почувствовала, как его рука прижалась к лобку, дразня своим теплом и прикосновением, и ощутила, как поток крови хлынул к самым чувствительным зонам. Сердце начало ускоренно биться, когда его рука надавила сильнее, но затем вдруг отстранилась, скользнув по бедру, животу и достигла груди. Его длинные пальцы обхватили ее, а большой палец ласкал ареолу. Он приподнял ее футболку и снова припал лицом к ее груди, уткнувшись в нее носом, и Кадди почувствовала его губы на своей коже. Его язык вращался вокруг ее уже затвердевших сосков. Пока рот был занят ее грудью, его пальцы опустились ниже к ее животу и снова к ее губам. Он сжал пальцы рук вокруг мягких волосиков и прижался ими к мягкой плоти.

Кадди застонала и начала извиваться под ним, пока его пальцы ласкали и дразнили ее. Ей хотелось ощутить его внутри, почувствовать как его жар смешивается с ее собственным. Хаус сильнее прижался губами к ее соску и затем отпустил его. Мягкие поцелуи переместились к животу и опустились ниже, к участку тоненьких волосиков.

Она была в агонии, чувствовала его жаркое дыхание на своей нежной плоти и не хотела ничего другого, только чтобы Хаус ощутил ее вкус, но он оставался на месте, не торопясь и дразня ее. Кадди подтолкнула себя к нему, он отстранился и приложил руку к ложбинке, ведущей во влагалище. Она разочарованно лягнулась, когда он пощекотал ее носом. И в конце концов закричала:
-- Съешь меня, засранец.

Хаус рассмеялся и опустил голову между ее ног. Его язык прошелся по внешней стороне ее губ, обвивая их и посасывая. Он двигался вверх и вниз, медленнее, быстрее, затем опять медленнее и снова быстрее. Он провел языком по ее клитору, лаская его и посылая мурашки по ее телу. Она взбрыкнула и прижалась к его лицу. Хаус захватил ее клитор губами и начал посасывать, легко касаясь языком. Ее бедра сомкнулись вокруг его шеи, придушивая его. Он снова развел их руками и продолжил исследование ее теплой плоти. Его язык двигался вверх и вниз, облизывая ее эрогенную зону. Наконец, его язык скользнул внутрь, то погружаясь глубже, то вновь возвращаясь к клитору, дразня и покусывая его.

Кадди почувствовала, как жар охватил все тело и волны экстаза побежали по спине, заставляя пальцы ног сжаться. Она прогнулась и сжала простыню руками, чувствуя, как сладкие судороги страсти пробегают по ее телу снова и снова. Ощутив, что он снова сосет губами ее клитор, она забилась в конвульсиях и испытала сильнейший оргазм, пока, наконец, ее обессиленное тело не откинулось на кровати.

Хаус облизнул губы и лег рядом с ней, пока она тяжело дышала, приходя в себя.
-- И не говори теперь, что я никогда ничего тебе не давал.

Офигенные главы))спс переводчику)).
Ааа, я поняла, они сначала у неё дома, а потом у него. По очереди да? Хм... интересно

Глава 24.

Он включил лампу, и они, оба покрасневшие и все еще испытывающие наслаждение искоса наблюдали друг за другом, а потом расхохотались.

Хаус наблюдал за ее смехом, широкой и красивой улыбкой, искрящимися глазами, и в тот самый момент чувствовал себя счастливым. Ему бы не хотелось быть сейчас ни в каком другом месте. Кадди тряхнула волосами, и кудряшки упали на ее лицо, она была совершенно ослепительной. И тут он понял, почему ему кажется, будто она светится. Он никогда не верил в то свечение будущих матерей, о котором говорят люди. Но что-то такое было в ней, что-то необычное и неудержимое. Ему хотелось притянуть ее близко к себе, целовать повсюду, и заставлять смеяться до слез. Но было и что-то, что удерживало его, что-то, от чего его лицо сделалось серьезным, а сердце наполнилось страхом.

Кадди смеялась, пока не увидела перемену на его лице, и поняла, что момент прошел и где-то в своих мыслях он бежит от всего этого. Она склонилась над ним и положила голову на его плечо. Хаус выключил лампу, и они оба заснули.

Посреди ночи он проснулся и потянулся к Кадди, но его рука встретила пустоту на том месте, должна была лежать она. Хаус открыл глаза и, сел, распрямившись, понимая, что она ушла. Именно по этой причине его сердце переполнял страх. Счастье никогда не длится долго, потому что всегда зависит от кого-то или от чего-то еще, не подчиняющегося ему. Он не любил терять контроль, ему нравилось знать, что будет дальше, даже если это что-то незначительное, потому что повседневность и контроль никогда не подводили его. Он и сам никогда не подвел бы себя, но другие- это уже рискованное вложение. Хаус уставился на стену невидящим взглядом, ему знакомо это чувство. Это было разочарование, его сердце было разбито, и вдобавок ко всему он чувствовал себя глупцом. Это было хуже всего, он ненавидел чувствовать себя идиотом.

Но потом Хаус услышал шум, доносившееся из коридора шарканье. Прежде чем он успел задуматься, Кадди вышла из-за угла со стаканом воды в руке.
-- Я тебя разбудила?- спросила она.
Он отрицательно помотал головой. Она предложила ему стакан. Хаус взял его и сделал большой глоток, ни на секунду не сводя с нее глаз, а потом протянул его обратно.
На него нахлынуло облегчение. Он сонно улыбнулся и улегся обратно в постель, вытянув руку для нее. Кадди выключила свет и уютно устроилась рядом с ним. И оба снова погрузились в мир снов.

Следующим, что он осознал, был солнечный свет, падающий из окна и какой-то громкий звук, отдававшийся в ушах. Его глаза раскрылись, и Хаус приподнял голову, прислушиваясь повнимательнее. Несколько резких стуков, предположительно из гостиной, эхом прокатились по всей квартире. Оказалось, это была входная дверь и кто-то стоящий за ней хотел попасть внутрь.

Кадди тоже услышала это, и они посмотрели друг на друга, запаниковав. Он откинул покрывало и посмотрел на нее, как будто говоря “ну давай, сделай же что-нибудь”. Она спрыгнула с постели и отправилась в ванную, закрывая за собой дверь.
Хаус похромал по коридору, используя стену в качестве опоры. Его взгляд блуждал по квартире в поисках трости, но, кто бы это ни был за дверью, он ясно давал понять, что может и будет стучать громче.

Хаус наконец-то добрался до двери и распахнул ее с яростью.
-- Какого черта тебе нужно,- проорал он на всю прихожую.
Уилсон смущенно уставился на него.
-- Мы разве не собирались на автошоу?
Да, но после двух.- Хаус старался не показывать виду, что совершенно забыл об этом.
-- Я думал, ты захочешь сначала перекусить, уже почти полдень.- Ответил его друг, делая шаг вперед, чтобы войти в квартиру, но Хаус не двигался с места.
--Возвращайся в 1:45.- Ответил он, готовясь захлопнуть дверь, но Уилсон продвинулся достаточно далеко внутрь, и это оказалось невозможным.
-- Там кто-то есть?- Спросил он, глядя на Хауса с подозрением.
-- Занимался сексом до поздней ночи. Необходим дневной сон. А теперь иди.
Уилсон отступил в сторону и протиснулся в квартиру. Он заметил в поведении Хауса напряженность и неловкость.
-- Ты что, разрешил проститутке остаться на ночь?- широкая улыбка растянулась на его лице.
Хаус расслабился и улыбнулся, думая про себя: ”Бинго”.
-- Я трахнул ее, когда она была без сознания. Что мне еще оставалось? Нести я ее не мог.
Уилсона все еще терзали сомнения, он стоял в гостиной и оглядывался по сторонам. И тут его взгляд уловил блузку и джинсы, брошенные на полу. Как только он наклонился, Хаус попытался отвлечь его внимание.
-- Если она услышит тебя, то потребует оплаты как за секс втроем. А теперь УБИРАЙСЯ К ЧЕРТУ.
Но было слишком поздно, Уилсон поднял блузку, под которой к тому же обнаружился черный шелковый бюстгальтер. Он смотрел на Хауса с улыбкой до ушей.
-- С каких это пор проститутки носят джинсы? А потом он увидел что-то на столе. Это была… нет, этого не может быть. Да, это была сумочка Кадди, а снаружи припаркована ее машина.
Его рот округлился, а глаза засверкали.
-- Ты и Кадди?
Хаус уставился на него.
-- Кто-то должен удовлетворять недоступных женщин.
Уилсон погрозил ему пальцем.
-- Вы с Кадди спите вместе… ты никогда не позволял женщине остаться на ночь. Она тебе нравится, у тебя есть чувства к ней.

Глаза Хауса метали молнии. Но тут их внимание привлек судорожный крик, донесшийся из ванной.
Уилсон посмотрел на Хауса, тот уставился на него в ответ. Уилсон жестом показал Хаусу проверить, что происходит. Тот бросил на него гневный взгляд.

Продвигаясь по коридору, он смог отчетливо различить всхлипывания, и чем ближе подходил, тем они становились прерывистее и срывались на плач. Хаус подошел к двери и, прислушавшись, уловил ее отчаянные рыдания. Его сердце замерло, что-то произошло. Он тихонько постучался, но ответом ему была тишина.

-- Все в порядке, это всего лишь Уилсон. Знаю-знаю, меня он тоже пугает.
Он подождал, а затем, услышав тихие всхлипы, постучался снова. На этот раз громче прошептав из-за двери:
-- Ты в порядке?
Никакого ответа.

Хаус дернул за ручку, и то, что он увидел за дверью, заставило его сердце оборваться в груди. Она сидела на полу, прислонившись к ванной, закрыв лицо руками, и плакала. Его взгляд метался по комнате, в горле стоял комок. В унитазе оказалась моча красноватого оттенка, а потом он увидел испачканные кровью трусики, болтавшиеся вокруг ее колен. Он почувствовал, как горло сжалось, грудь напряглась, и рвотный порыв буквально опрокинул его на колени.

Кадди посмотрела на него опухшими и покрасневшими глазами. Сквозь слезы она напряженно и с отчаянием прошептала:
-- Все повторяется заново.

Она посмотрела на него взглядом, полным безысходности, ища поддержки, но у него не было ответов. Хаус не мог ничего исправить, и никогда еще ему не хотелось уметь творить чудеса так сильно, как в тот самый момент. Он застыл на месте, глядя ей в глаза и видя в них овладевшую ею боль. Ее голова опустилась обратно на руки, и она вновь зарыдала. Ее плечи тряслись от всхлипов, и, казалось, она в любую секунду может потерять сознание.
Хаус постоял там еще немного, не зная, что делать, и почувствовал, что невидимые узы, соединявшие их, внезапно порвались, и он снова стал ей чужим. Ему хотелось убежать и спрятаться, слишком много проблем свалилось не его голову.

Он закрыл дверь и подошел к ванной, опускаясь на пол рядом с ней, протянул руку и положил ее ей на плечо, сжимая его и пытаясь утешить безутешное.
Ее плач начал стихать, и Хаус почувствовал, что доктор внутри него одерживает верх.
-- У тебя спазмы?
Кадди снова взглянула на него, потерянная и сбитая с толку, и отрицательно помотала головой.
-- Нам нужно отвезти тебя в госпиталь.
Она снова покачала головой.
-- Нет, я не могу…
Он не дал ей закончить.
-- Ты не можешь сидеть на полу в моей ванной с кровотечением и притворяться, что ничего не происходит. Тебе нужно провериться.

Кадди посмотрела на него по-детски огромными глазами, а затем резко осела и вновь разразилась рыданиями. Хаус дал ей проплакаться, не зная, что предпринять. Она плакала, казалось, целую вечность, а потом безвольно опустила голову на колени и, засопев, свернулась в клубок. Ее окровавленные трусики были все еще опущены на колени, а рука Хауса покоилась у нее на плече.

Он потянулся и погладил ее по волосам. Хаус никогда не чувствовал себя так далеко от нее, как тот момент. Он был ошеломленным и бесполезным.
-- Я не могу помочь тебе подняться. Давай, вставай, нам нужно одеть тебя и отвезти на осмотр.
Она ничего не отвечала.

Хаус из неудобного положения с трудом привстал и схватил кусок туалетной бумаги, а затем приподнял ее лицо и вытер с него слезы. Оторвав еще кусок, он протянул его Кадди, чтобы она могла вытереться внизу.
-- Я пойду оденусь и принесу тебе твои вещи.

Он ощущал себя равнодушным, было что-то, что ему следовало сказать или сделать, но он понятия не имел, что. Хаус не знал, как все исправить. Казалось, весь мир обрушился на него в одно мгновение. Ему хотелось захлопнуть дверь в ванную, закрыться от всего мира и никогда не возвращаться обратно, но это был не вариант.

Он вышел, оставляя ее по-прежнему сидеть на полу. Уилсон стоял в прихожей с выражением крайней обеспокоенности на лице.
-- Тебе лучше уйти.- Все, что сказал ему Хаус.
Уилсон лишь посмотрел на него, ничего не понимая, но догадываясь, что произошло что-то серьезное.
-- Что с ней не так?
Хаус мрачно взглянул на него, его голова и плечи понурились. Все равно Уилсон обо все узнает.
-- Возможно, у нее выкидыш.
Уилсон молча посмотрел на своего друга и понял, что тот не шутит.
-- Не подашь мне ее вещи?- Попросил Хаус, протягивая руку.
Уилсон наклонился и, собрав одежду Кадди в охапку, передал их Хаусу. Он наблюдал, как тот похромал обратно по коридору, держа вещи в одной руке, а другой опираясь о стену.

Хаус открыл дверь и обнаружил, что она просто сидит и смотрит в пустоту, по-прежнему сжимая в руке кусок туалетной бумаги. Он положил одежду рядом с ней.
-- Я сейчас вернусь, одевайся.- Произнес он мягко, стараясь не стоять там и не пялиться на нее. Хаус заставил себя отвести взгляд и побрел обратно в спальню.

Он схватил первую попавшуюся футболку и быстро одел ее через голову, потом практически в одном движении втиснулся в джинсы. Его трость стояла возле ночного столика, он схватил ее и поспешил обратно в прихожую. Уилсон все был там, но Хаусу было все равно. Он открыл дверь в ванную и нашел ее в прежнем положении, одежда лежала рядом с Кадди, а она сама не сводила глаз со стены.

Хаус отставил трость в сторону и закрыл за собой дверь, затем поднял ее вещи с пола и снова присел рядом с ней. Он протянул к ней руки, показывая, что собирается снять с нее футболку. Она не реагировала.
--Давай, Кадди, ты должна помочь мне,- попросил он, осторожно пытаясь стянуть с нее свою футболку через верх. Она приподняла руки, помогая ему.

Уилсон ждал в гостиной, не зная, что еще может сделать. Он понимал, что ему следует уйти, но не доверял Хаусу в таких ситуациях, поэтому просто сидел на диване и ждал, казалось, целую вечность. Он пытался не думать об этом, но его сердце разрывалось. Почти два года назад он стал единственным, кому она рассказала о выкидыше. Уилсон знал, насколько сильно она хочет иметь ребенка, и не мог даже вообразить, через какой ад ей приходится проходить сейчас.

Его мысли были прерваны, когда он услышал, как открылась дверь в ванную и последовавший за этим стук трости в коридоре. Из-за угла появился Хаус, выглядевший так, как будто только что вернулся с битвы, в которой проиграл войну. Он посмотрел на Уилсона и почесал затылок.
-- Мне нужна твоя помощь, чтобы довести ее до машины. Кажется, она в шоке.
Уилсон кивнул и направился в ванную.

Он никогда и никому не захотел бы описывать то состояние, в котором нашел ее там. Она была одета и сидела на кафельном полу, безжизненно уставившись на стены, и казалась такой маленькой и крупкой. Эти два слова никто и никогда не использовал бы, чтобы описать Кадди. Ее лицо все еще было покрасневшим и заплаканным, но в целом она казалась бледной и вялой. Уилсон так и стоял, уставившись на нее, пока Хаус не толкнул его в плечо, отодвигая в сторону, чтобы пройти внутрь.

Они оба помогли ей подняться с пола. Встав на ноги она всем телом оперлась на Уилсона.
Ее голова повернулась и склонилась на его плечо, пока они продвигались вперед.
-- Вот так, вот так, девочка,- прошептал он.
-- Принстон Дженерал… отвезите меня в Принстон Дженерал,- тихонько пробормотала она и снова отключилась.
Уилсон кивнул.
Хаус похромал за ними следом, забирая ее сумочку со стола.
-- Твоя машина,- скорее потребовал, чем попросил он.

Уилсон усадил ее на заднее сидение своей машины, и Хаус расположился рядом с ней.
Уилсон поспешил сесть за руль и быстро отъехал от дома. В зеркале заднего вида он видел, как Кадди положила голову Хаусу на плечо, тогда как тот сидел прямо, не выказывая ответной реакции и замечая взгляд Уилсона.

Он направил машину к повороту на Принстон Дженерал.
-- Поехали дальше,- скомандовал голос с заднего сидения.
-- Она сказала…
-- Наплевать, что она сказала, у нее чертов ступор, мы едем в Принстон Плейнсборо.
-- Она не хочет, чтобы ее видели.
Кадди закрыла глаза. Доносившиеся до нее голоса сливались в сплошной белый шум.
-- Надлежащее медицинское обслуживание имеет приоритет над бессознательными желаниями.- спорил Хаус.
--Что не так с Принстон Дженерал?
-- Ничего, если хочешь умереть от инфекции.
-- Она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал.
--Позволь мне побеспокоиться о деталях. Просто веди машину.
Уилсон не был намерен спорить, одного взгляда Хауса в зеркале заднего вида было достаточно, чтобы понять, кто здесь главный.

Они подъехали к подъезду для санитарных машин. Хаус вышел из и, сказав Уилсону ждать его и не заглушать двигатель, направился в Скорую.
Лишь войдя внутрь, он тут же принялся искать Кэмерон, но буквально натолкнулся на Пейтон, которая несла пациенту коробку с бинтами.
-- Что ты здесь делаешь?- спросил он удивленно и в то же время расстроено.
-- Свою работу. А вы почему тут в субботу?
-- Где Кэмерон?- спросил Хаус, оглядываясь вокруг.
-- У нее сегодня выходной.
-- Черт побери.
Некоторое время он смотрел в пол, а потом взглянул на нее так, как будто пытается просчитать свой следующий шаг.
-- Иди подготовь смотровую в клинике, нам понадобится портативный ультразвук. И вызови доктора Паскаля.
-- Но я с пациентом.
-- Выполняй, или ты уволена.- Его тон не оставлял возможности для возражений.
Рот Пейтон раскрылся от удивления, и она одарила его таким испепеляющим взглядом, от которого у него могли вспыхнуть зрачки. Только Хаусу не было до этого никакого дела.
-- Что непонятного в слове СЕЙЧАС? ПОШЛА.- Приказал он.

Пейтон вновь взглянула на него, и, резко развернувшись, направилась в противоположную сторону. Хаус наклонился к пациенту, прошептал ему что-то на ухо и, вручив 20 долларов, сказал следовать за ней.

Хаус поспешил обратно к подъезду для “скорых” и дал Уилсону указание припарковаться у главного входа и подождать звонка на мобильный. Уилсон все сделал, как было сказано. Кадди сидела на заднем сидении и безучастно смотрела в окно, все еще слегка ошеломленная, но более настороженная.

Хаус немного подождал, а потом позвонил на станцию медсестер, чтобы узнать, в какой смотровой Пейтон. Его соединили с ней, и он сказал ей вызвать Уилсона по пейджеру для консультации. Тот должен был войти внутрь, подождать, а потом выйти и привести Кадди. В этом не было ничего необычного, все выглядело как простая консультация, в ходе которой потребовалось ее разрешение на что-нибудь.

Вскоре Уилсон уже сопровождал Кадди в клинику, стараясь быть осторожным, чтобы не привлечь лишнего внимания и делая вид, что объясняет ей что-то, а она будто бы глубоко задумалась о его словах.

Пейтон была потрясена, увидев, как Уилсон заводит Кадди в палату. Она переводила взляд с одного на другую, смущенная и встревоженная. Уилсон взглядом указал ей держать рот на замке, а она в ответ кивнула в сторону пациента.
-- Теперь я могу идти?- спросил сидящий на кушетке лысый парень с перевязанной рукой.
Уилсон кивком указал на дверь, и пациент счастливо спрыгнул вниз и медленно пошел к выходу, оборачиваясь у двери, и пытаясь выяснить, что происходит.

Уилсон помог Кадди забраться на кушетку и сообщил, что Доктор Паскаль скоро подойдет.
Пейтон застенчиво стояла в стороне, не зная, как поступить.
-- Мне уйти?- спросила она Уилсона.
-- Нет, возможно, тебе нужно будет посидеть с ней.
Кадди посмотрела на них обоих, как будто лишь сейчас осознав, где находится.
-- Где Хаус?
-- Я не знаю,- ответил Уилсон, стараясь не встретиться с ней взглядом.

Дверь в смотровую открылась и появился низенький сутулый мужчина в очках и халате. Это был доктор Паскаль, и он выглядел удивленным.
-- Доктор Кадди? - Доктор Паскаль вошел внутрь, закрывая за собой дверь, и вопрошающим взглядом уставился на трех врачей, находившихся в комнате.
К изумлению Уилсона заговорила именно Кадди.
-- Ты можешь идти, - сказала она, обращаясь к нему и поглаживая его по руке.- Спасибо.- искренне и с любовью поблагодарила она его.
Он коснулся ее плеча, легонько сжимая, и повернулся к выходу.

Добавлено (27.07.2009, 15:31)
---------------------------------------------
Когда Уилсон нашел Хауса, тот сидел в своем офисе, откинувшись в кресле, на столе перед ним стояла открытая бутылка бурбона. Он с закрытыми глазами водил большим пальцем по брови; другая его рука обхватывала красную кружку, и не было никаких сомнений, что в ней содержится значительное количество спиртного.

Уилсон медленно приближался к столу, и Хаус, наконец услышав его, распрямился и посмотрел на него широко раскрытыми глазами.
--Какой прогноз?
-- Доктор Паскаль сейчас с ней.
Хаус кивнул.
--Она спрашивала о тебе.
Он не отвечал.
-- Тебе следовало бы пойти к ней и быть рядом. Кто-то должен ее подбадривать.
-- А ты на что?
--Она не хочет меня, ей нужен ты.
-- Ну ладно, мы же не всегда получаем то, что захотим, так ведь?
-- Не могу поверить, что ты собираешься просто сидеть тут, в то время как она лежит там на столе, напуганная до смерти тем, что теряет своего ребенка.
-- Вообще-то, я и не собирался сидеть здесь, мне нужно, чтобы ты отвез меня обратно домой.- Хаус поднялся со стула и похромал по направлению к Уилсону.
--Нет.
-- Тогда я вызову такси.- Он нащупал мобильный телефон и вытащил его из кармана.
-- Нет, не вызовешь,- ответил Уилсон, вырывая телефон у него из рук.
-- Да кем, черт возьми, ты себя возомнил?
-- Другом, который не позволит тебе совершить ошибку.
-- Что я такого сотворил, чтобы заслужить такого друга?- спросил Хаус сквозь зубы.
Уилсон не сводил с него глаз, и Хаус пожал плечами, понимая, что без битвы скрыться не удастся.
-- Я ничего не могу сделать. Ты хочешь, чтобы я пошел туда и держал ее руку и говорил, то все будет хорошо, но я так не могу. И ты знаешь это…Потому что ничего… ничего не будет хорошо, всегда так.

Уилсон посмотрел на своего друга и увидел, что тот полностью обессилен. В обычно чрезмерно уверенном и бестолковом поведении наметились трещины, и Хаус был до смерти напуган, что теперь через них сможет просочиться свет. Он видел человека, который настолько сильно боится испытать счастье, что в страхе падения, отгораживается от всего. И в данный момент Хаус падал, а Уилсон был не способен его поймать.
- Ты что, хочешь, чтобы я сказал ей ЭТО?- Хаус сделал ударение на последнее слово.
Уилсон просто наблюдал за ним, зная, что никак не сможет остановить. Грегори Хаус намеревался сбежать.

Кадди откинулась назад на кушетке и ждала, пока доктор Паскаль приготовит ультразвук. Он задал ей несколько вопросов и, оправдывая свой профессионализм, сделал все возможное, чтобы уверить ее, что это еще не значит, что она потеряет ребенка. Уже пережив один выкидыш, она не позволяла себе надеяться на лучшее. Кадди просто знала, что все было слишком идеально, чтобы быть правдой, и теперь она расплачивается за то, что так быстро привязалась к нему. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, когда Доктор Паскаль включил машину и протянул Пейтон гель. Она закрыла глаза, желая оказаться в каком-нибудь другом месте, где ничего такого не происходит.

Пейтон спросила Кадди, стоит ли ей уйти, но та лишь отрицательно покачала головой. Она так и простояла всю процедуру, не сказав ни слова, а просто держа Кадди за руку.
В тот момент, когда гель оказался у нее на животе, она почувствовала, как в груди все сжалось, ей было известно, что будет дальше, и совсем не хотелось это слышать. Ощутив, как сканер прижимается к ее коже, Кадди крепче зажмурила глаза и глубоко вздохнула, ожидая, что же скажет Паскаль.

Но стояла полная тишина, довольно долго он молчал. Сканер продолжал двигаться, и она почувствовала, что вновь теряет его.
-- Итак, я не вижу ничего, о чем стоило бы беспокоиться, никаких повреждений. Смотрите сами.

Кадди подумала, что ослышалась. Она медленно открыла глаза, и изображение представшее перед ней, оказалось таким же ясным и полным, как и в первый раз. Там, на экране, мерцали вспышки, указывающие на сердцебиение жизни. Только теперь маленькая частичка напротив нее уже не была горошиной, у нее появились вполне различимые очертания: голова, ручки, ножки и нитка крошечных бусинок, которая вскоре станет позвоночником. Это было самым чудесным и драгоценным из всего, что она видела за свою жизнь.

Кадди взглянула на Паскаля с замешательством.
--Но вся та кровь…
-- Кровотечение может быть нормой на ранних сроках.- Он широко улыбнулся ей.
-- И все в порядке?
--Да, насколько я могу судить.
Она облегченно вздохнула и посмотрела на улыбающуюся до ушей Пейтон.
-- Но вы все еще сильно рискуете, поэтому просто чтобы обезопаситься, я назначаю вам три недели постельного режима, пока вы не пройдете рубеж второго семестра и не достигнете срока в 13 недель.

В любой другой ситуации, Кадди бы воспротивилась и выдумала миллион причин, почему необходимо ее постоянное присутствие в госпитале, но последствия такого решения казались сейчас слишком реальными. Она хотела этого ребенка и была готова на все, что угодно, чтобы быть уверенной, что он будет в безопасности и выживет. Она кивнула, и Доктор Паскаль завершил осмотр.

Следующим, кто занял ее мысли, стал Хаус. Ее сердце сжалось от осознания, что его не было рядом. Кадди предполагала, что это может означать, и даже думать об этом было больно. Она знала его слишком хорошо и наделась, что хоть раз окажется не права.
Уилсон встретил ее снаружи, вопросительно глядя на нее.
Она широко улыбнулась.
Он схватил ее и притянул в теплое объятие.
--Это чудесно.
-- Мне прописан постельный режим, как мера предосторожности.
--Ладно, тогда давай доставим тебя домой, в постель.
--Но моя машина.
--Просто отдыхай и позволь мне позаботиться об этом.

Ей стало ясно, что он не хочет, чтобы она ехала в квартиру Хауса, и без всяких слов поняла, что все изменилось, и это заставило ее сердце болеть, как никогда раньше.

P.S. Вот и дождались драмы