Кэмерон понадобились последние остатки сил, чтобы остаться собранной и сосредоточенной, пока она шла из хирургии обратно в приемное отделение скорой, которое всегда считала своей личной крепостью. Хотя с того момента, как доставили Чейза, и мир вокруг резко остановился, прошло около четырех часов, исступленная боль в груди от сдерживаемых слез, казалось, мучила ее гораздо дольше. Сначала Эллисон снова направилась в раздевалку, желая оказаться под горячим каскадом душа раньше, чем позволит себе заплакать.

В отличие от ее прошлого визита, на сей раз тут оказались два ординатора и один из старших врачей. Она заставила себя пройти мимо них медленно и спокойно, нарочно избегая зрительного контакта. Кэмерон чувствовала, что все трое смотрели на нее, наверняка порываясь спросить, как она, есть ли новости о Чейзе, но также знала, что никто не произнесет ни слова, если продолжать игнорировать их присутствие.

Едва дыша из-за тяжести в груди, Эллисон остановилась перед своим шкафчиком и нехотя рассталась с теплом пиджака Чейза. Затем на автомате достала из нагрудного кармана пижамы сотовый и помятую фотографию. Замерев на мгновение, она проглотила подступающий к горлу ком, когда снова увидела дату на обороте снимка. То, что все посторонние в этот момент покинули раздевалку, оставив ее наедине с собственными страданиями, показалось абсолютным благословением.

Неохотно положив фото на скамейку рядом с другими вещами, Кэмерон медленно сделала глубокий, но неровный вдох, подошла к одной из кабинок, чтобы открыть воду, и поближе перевесила полотенце. Пока вода нагревается, она вернулась к шкафчику, сняла рубашку, обувь и носки, оставшись только в футболке и брюках, а затем принялась набирать шифр на замке. Волшебным образом тот открылся с первой попытки, несмотря на все еще дрожащие руки и вновь возникшее желание броситься под душ и разрыдаться. Но когда дверца шкафчика распахнулась, мир вокруг снова остановился при виде очередной находки. На верхней полке лежала веточка омелы с ярко-красной открыткой, перевязанная серебряной лентой. Глаза наполнились слезами, но Эллисон их быстро смахнула, чтобы сосредоточиться на серебристых строках так тщательно продуманного сюрприза Чейза.

Она шумно вдохнула, не в силах больше сдерживать свое горе. Этот мужчина – удивительный, очаровательный мужчина – сейчас лежал без сознания тремя этажами выше, а милая записка, которую Кэмерон держала в руках, может оказаться его последним посланием; слова – последними, написанными его рукой.

Осознание ее ужаснуло, эта тяжесть наряду с облегчением от того, что он пережил первую операцию, стали совершенно невыносимой комбинацией эмоций.

Резко развернувшись, она подбежала к двери и закрыла замок, чтобы наверняка остаться одной, затем быстро сняла оставшуюся одежду. Зайдя в кабинку и ощутив горячие струи воды на коже, Эллисон наконец дала волю слезам.

Если бы она была дома, а не в больнице, вода бы уже давно стала холодной. Но облако пара все еще собиралось вокруг, и Кэмерон подумала, что впервые невероятно рада принимать душ на работе, а не в собственной уютной квартире. Она проплакала почти час, преодолев первые четыре стадии горя с такой скоростью, что это сбило бы с толку любого психолога.

Первой свою уродливую сущность показала депрессия, заставив Эллисон неукротимо рыдать до тех пор, пока не стало трудно дышать. Единственная мысль в голове была о возможности потерять Чейза, и том, что она не переживет очередную потерю такого масштаба. Эта стадия продолжалось минут тридцать, подавляя своей силой, пока не уступила место гневу. Кэмерон начала ругать вселенную за жестокую натуру и попытку забрать Чейза, когда она только начала снова верить в любовь. Но злость быстро перешла на самого Чейза. Внезапно Эллисон взбесило, что он подверг себя опасности, пытаясь защитить ее. Ей хотелось самой его убить за то, что заставил терпеть лишние муки.

В конечном счете, гнев мгновенно ретировался в отрицание. Десять минут намыливая волосы шампунем, она убеждала себя – теперь ничего плохого случиться просто не могло. Однако врач в ней говорил обратное, поэтому мирный период отрицания перескочил в стадию торгов, где Кэмерон принялась обещать Богу, в которого больше не верила, что пересмотрит свои взгляды, если Он сохранит Чейзу жизнь.

После быстрого отклонения обратно к отрицанию, она оказалась на грани принятия. Массируя свои напряженные мышцы, Эллисон задумалась о стойкости Чейза в критических ситуациях, представляя, как бы действовал он, случись беда с ней. Она вспомнила одну ночь, с которой прошел почти год, когда Чейз рассказал о работе в реанимации, как доктора умудряются сохранять контроль даже в самых сложных случаях. Чейз всегда был сильнее, с первых дней их встречи. Внезапно ей вспомнилось начало работы у Хауса, до прихода Формана, и после – в то время он всегда упрекал ее за то, что она слишком сближалась с пациентами.

Кэмерон понимала, нынешняя ситуация совершенно противоположна – Чейз – ее бойфренд, возможно, любовь всей ее жизни, а не случайный пациент – но все еще думала, что будет лучше, если она возьмет с него пример. Временами, парализованная страхом, Эллисон, словно завороженная, наблюдала за ним в критические моменты. У Чейза всегда была быстрая реакция, он обычно брался за руководство в травме, сохраняя при этом ясность мыслей.

Она была уверенна, что он сказал бы: “Да, сейчас все плохо, но не катастрофично”. И знала, Чейз бы никогда не отказался от нее, даже при самых мрачных прогнозах, не говоря уже лишь о призрачной угрозе. А так же знала, меньшее, что сейчас могла для него сделать – взять себя в руки и стать маяком надежды на его выздоровление. Чейз заслуживал большего, чем девушку, рассматривающую худший исход, пока он лежал, живой и в стабильном состоянии, в послеоперационной палате.

Смыв остатки пены с тела, Кэмерон почувствовала себя гораздо решительней с вновь обретенным оптимизмом, выключила воду и сняла полотенце с крючка. Обернувшись им, после того, как немного просушила волосы, она вышла из душевой, чтобы побыстрее переодеться, намереваясь скорее вернуться наверх.

Поднимаясь на лифте в отделение интенсивной терапии, с легкой улыбкой на губах и чувством умиротворения в сердце, одетая в чистую пижаму (и пиджак Чейза, разумеется), с влажными волосами, собранными в тугой пучок на затылке, Эллисон поняла, что с момента его перевода из операционной прошло около двух часов. Но все было спокойно. Пейджер победоносно молчал во время ее отсутствия, и это только усилило положительный настрой, так похожий на чейзовский. Сейчас ей только хотелось быстрее вернуться к нему и верить в лучшее.

Он жив, с ним все хорошо. Кэмерон чувствовала, если она останется собранной – до тех пор, пока нечто неожиданное не изменит ход событий вновь – им обоим удастся справиться. Возможно, это даже сделает их сильнее.

Когда дверцы лифта медленно расползлись в стороны, она глубоко вдохнула и сделала первый шаг. До палаты Чейза осталось всего несколько коридоров. Эллисон не собиралась его покидать пока не пройдет действие анестезии, и он не улыбнется своей особенной, очаровательной улыбкой, припасенной специально для нее. Мысленно она пообещала больше никогда не воспринимать эту улыбку как само собой разумеющееся, если только сможет видеть ее снова и снова.

Хотя, едва Кэмерон миновала пост медсестры неврологии, пейджер настойчиво потребовал внимания. Сердце пропустило удар, а она замерла на месте, боясь прочитать сообщение. Но все-таки нерешительно потянулась к поясу и взглянула на дисплей устройства. Код 911 из ОИТ – внутреннее чутье сразу сказало, что случилось. Однако Эллисон отказалась думать о худшем, пока лично не убедится, и побежала к палате.

Преодолев последний поворот, приближаясь к реанимации, она уже услышала надсадный рев сердечного монитора и остановилась, неуверенная, хочет ли узнать правду. Но сорвалась с места, как только заметила вышедшую из отделения Кадди. Теперь она была уверена – звук доносился из палаты Чейза.

- Кэмерон! Стой! – прокричала Кадди, увидев паникующую девушку. – Остановись! Подожди!

Эллисон неожиданно оказалась в руках начальницы. Адреналин, гуляющий в крови, мог бы с легкостью заставить ее оттолкнуть Кадди, если бы она не увидела Чейза через стеклянные двери.

- Заряжайте снова! Разряд!

Кэмерон смотрела, как смутно знакомый доктор приложил электроды к груди Чейза, после чего его тело от удара током приподнялось над кроватью. Ее лицо исказилось в агонии, она даже не заметила, что Кадди отступила в сторону, пока звук закрывающейся двери не привлек внимание.
- Нет! – отчаянно закричала Эллисон. – Не закрывайте. Я знаю, мне нельзя туда, но только… я должна видеть… Оставьте двери открытыми.

Лиза посмотрела сначала на плачущую Кэмерон, потом на хаос, царивший в палате, но в итоге, согласно кивнув, снова открыла дверь настежь.

- У него все еще фибрилляция, - выкрикнул Форман, глядя на мониторы.

Только теперь Эллисон его заметила, почувствовав некое подобие облегчения от мысли, что рядом с Чейзом, по крайней мере, находился кто-то, кого она знает и кому доверяет, но пришла в ужас, когда Форман напомнил команде о времени.

- Семь минут? – испуганно прокричала она Кадди. – У него остановка уже семь минут… он больше не сможет! Сделайте что-нибудь!

- Снова! – послышалась очередная команда из-за стеклянной преграды, и Кэмерон, кажется, не могла больше отвести взгляда, несмотря на то, что происходящее медленно разрывало душу изнутри. – Разряд!

Кадди не ответила на мольбу девушки, но подошла ближе – теперь они вдвоем наблюдали за разворачивающимся перед ними кошмаром.

- По-прежнему ничего, - сообщил один из докторов ОИТ. – Ввести еще миллиграмм адреналина!

Форман рванулся к тележке за нужным шприцем, пытаясь изо всех сил помочь сохранить жизнь своего коллеги. Вернувшись к кровати, он быстро ввел препарат, наблюдая за показателями.
- Продолжайте!

- Заряжается… Разряд! – тело Чейза снова подбросило вверх. Эллисон видела это миллионы раз, леча других пациентов, но до сих пор не понимала, насколько движение было устрашающим.

- Опять фибрилляция, - сказала медсестра, смотря на Формана и старшего врача ОИТ.

- Прошло полных восемь минут, доктор Форман. Невролог у нас вы, но нам обоим известно, что мы официально на грани необратимого повреждения мозга.

Форман мельком бросил взгляд на Кэмерон. Увидев ее заплаканное лицо, он вспомнил, что она не сдалась, когда ему самому была нужна помощь.
- Еще один раз. Дадим ему последнюю дозу адреналина, прежде чем объявим…

Старший врач кивнул и попросил медсестру набрать шприц.
- Разряд! – сообщил он, после чего сам посмотрел на монитор, надеясь на какую-нибудь реакцию, но закончил шепотом, признавая поражение: – Никаких изменений.

Она задержала дыхание, когда заметила, что Форман медленно выдохнул, прежде чем посмотреть ей в глаза. Без единого слова Эллисон поняла, о чем он думает.
- Нет! – закричала она, подбежав к дверному проему, но не зайдя внутрь. – Попробуй снова, Форман! Попробуй еще раз!

- Уже больше восьми минут, Кэмерон. Функции мозга могут…

- Восемь минут – это граница возможного повреждения мозга! А не гарантия! Ты невролог, поэтому не смей опускать руки, потому что… - Кэмерон замолчала на полуслове, осознав, что зря тратит драгоценное время на разговоры. – Просто попробуй снова! Давай!

Форман смог выдержать ее пронизывающий взгляд не более пяти секунд, затем развернулся, и кивнул остальным врачам.
- Вы ее слышали. Еще раз.

Эллисон наблюдала, как секунды летели быстрее, чем ей хотелось, а тело Чейза пронизывал разряд за разрядом, снова и снова, до тех пор, пока не прошел десятиминутный рубеж, и она начала думать, что последние шансы потеряны. Но как только мелькнула эта мысль, на мониторе появились заметные изменения.

- Подождите, - сказал вдруг Форман, с нотками удивления в голосе, - подождите… он вернулся. Есть пульс.

Не осознав, что все это время практически не дышала в страхе, Кэмерон всхлипнула, на сей раз плача от облегчения. Он все еще жив. Она питала надежду, даже нашла в себе крупицу веры, и была права, не потеряв их. Теперь он очнется, у нее будет возможность лично сделать ему выговор за то, что так напугал ее.

- Вау, - прошептала стоящая рядом Кадди, и Эллисон заметила, как та утерла слезы.

- Что случилось? – наконец спросила она, хотя знала ответ, наблюдая, как Форман проверяет зрачки Чейза и проводит оставшиеся неврологические тесты.

- Септический шок, - тихо произнесла Кадди. – Я понадеялась, что антибиотики опередили инфекцию, учитывая прошедшие два часа, но… Шок развился практически молниеносно. Мне сообщили о начавшейся лихорадке и упавшем давлении, но пока я дошла до палаты, его сердце… у него уже произошла остановка.

Кэмерон молча кивнула, вытирая слезы с лица, и тяжело вздохнула.
- Но он теперь в порядке. С ним все будет хорошо. Поэтому… все нормально.

- Хорошо, что ты нашла свою оптимистическую сторону так быстро, - Кадди слабо засмеялась, и Эллисон не смогла сдержать улыбки.

Они обе снова замолчали, обратив внимание на Формана, который закончил с осмотром и как-то медленно направился к выходу.

- В чем дело? – спросила Кэмерон после того, как он несколько мгновений просто смотрел на нее, ничего не говоря. Предчувствие надвигающегося рока снова зародилось глубоко внутри, но она приказала себе выслушать ответ, прежде чем делать любые предположения.

- Кэмерон, он… - нерешительно начал Форман. – Он не отвечает на болевые раздражители. А зрачки не реагируют на свет. Он…

- Нет, - твердо заявила она, отступая назад. – Нет, я не… я не хочу этого слышать.

- Мне жаль, Эллисон. Очень. Но Чейз в коме.

Чейзоискатель, она же Чейзоследопыт, она же Чейзоснабжатель. © Angel_K & Ember

Очень понравилось про стадии горя, ну и про сюрприз Чейза!

Вообщем тебе огромный !!!

P.S Теперь, после прочтения мед. обзоров, истории с дефибрилляторами вызывают неоднозначные эмоции

- Кэмерон, что ты делаешь?

Услышав обеспокоенный голос Формана, она сначала замерла на месте, потом опустила карту, которую держала в руках, и повернулась в нему лицом.
- Работаю, - сказала Эллисон так, будто это самый очевидный ответ на свете, а он идиот, раз задает такие вопросы.

- Я вижу, - спокойно произнес Форман, подозрительно наблюдая, как она снова развернулась и продолжила обход приемного, заставляя его следовать за собой, если действительно был намерен узнать, в чем дело. – Но почему? Сегодня Рождество. У тебя нет дежурства по расписанию. И ты говорила, что пойдешь домой, отдохнуть немного.

- Я отдохнула, - отстраненно ответила Кэмерон, зайдя в подсобку, чтобы проверить инвентарь. – А теперь работаю.

Он немного заколебался, прежде чем озвучить свои истинные подозрения.
- Потому что так легче не думать о Чейзе?

- Потому что у нас не хватает людей, - Эллисон отвернулась от него, делая вид, что подсчитывает количество запасных пижам на полках.

- Ну да, - сухо ответил Форман, оглядев пустынное отделение и заметив только нескольких медсестер, радостно болтающих у регистратуры. – Тут просто кошмар. Удивительно, как у тебя еще нашлось время для инвентаризации.

Она тяжело вздохнула, но не отвела глаз от своих записей.
- Скоро будет завал. Праздничные ужины вот-вот начнутся. Бесчисленные бытовые травмы неизбежны.

- Ладно. Тогда для чего такой наряд? – многозначительно поинтересовался он, смерив ее взглядом с головы до ног.

Безумный и изможденный вид взволнованной девушки, который Форман наблюдал менее двенадцати часов назад – медицинская пижама, влажные волосы, собранные в пучок, никакой косметики, сменился одним из классических образов Кэмерон – строгие брюки, яркая блузка, идеально завитые волосы, скрепленные на висках двумя элегантными, украшенными стразами заколками. Судя по макияжу, можно было сказать, что она скорее собиралась на вечеринку, чем на внеплановое дежурство в скорой, да и туфли на шпильках, завершавшие ансамбль – слишком уж непрактичный выбор для дня в аду. Пиджак, с которым Эллисон не расставалась всю прошлую ночь, исчез, а его место занял белый халат. Тут явно что-то было не так, он чувствовал. И дело не только в новостях о состоянии Чейза. Хотя Форман не мог понять, в чем еще.

- Что? – сказала она, пересчитывая лотки. – Я не могу проснуться утром и решить, что хочу выглядеть как женщина для разнообразия?

- Можешь, конечно. Но я все равно не пойму, что ты делаешь тут.

- Мне больше нечем было заняться, поэтому я взяла дежурство, - за все время разговора Кэмерон ни разу не посмотрела ему в глаза, полностью сосредоточившись на своем занятии, чтобы не дать Форману возможности увидеть, что на самом деле скрывается за ее напускным безразличием.

- Правильно, - хмыкнул он. – Как будто твой бойфренд не лежит в коме в реанимации. Сразу становится ясно, почему ты предпочла провести целый день работая, вместо того, чтобы быть наверху, рядом с ним.

Она просто пожала плечами, сделав очередную отметку в карте.
- Неважно.

- Извини? Вчера все выглядело так, словно это чертовски важно!

- Вчера все было по-другому, - спокойно ответила Эллисон, переключая свое внимание на коробки с перчатками.

- Что было по-другому? – теперь Форман решил добиться правды, все больше убеждаясь, что она прячется под завесой отрицания.

- Просто было, ясно?

- Не ясно. Объясни мне тогда, потому что я с трудом понимаю, каким образом ты вдруг стала такой безразличной к человеку, которого любишь...

- Нет! – резко перебила Кэмерон, наконец обернувшись. – Я не люблю его. Он просто... Это Чейз. Он друг, да, но... между нами никогда не было ничего серьезного.

Глаза Формана расширились от шока после такого объяснения, он не поверил собственным ушам.
- Ты серьезно ждала, что я куплюсь на это? Вы оба были практически неразлучны больше года.

- И? – теперь она впилась в него взглядом, провоцируя довести себя до грани, заставить засомневаться в принятом решении. – Нам было весело. Просто теплое тело, к которому можно прижаться ночью в постели. Ты сам сказал мне, что такие отношения лучше одиночества.

- Верно, - решительно подтвердил он. – Но ты – полная дура, если думаешь, что все, кто вас знает, в это поверят. Независимо от того, в чем ты пытаешься себя убедить.

- Слушай, Форман, я поняла, ты просто делаешь свою работу, или стараешься меня поддержать, без разницы, но... Чейз в коме. Конец. Я отыграла свою роль рыдающей подруги вчера, но сейчас... сейчас мне правда нужно работать, - отвернувшись, Кэмерон тихо вздохнула, так, что он едва заметил. Без тени сомнений Форман знал – Эллисон Кэмерон неспособна на безразличие, и определенно пряталась за маской, чтобы пережить трагедию, но потакать этому не собирался.

- Тогда ладно. Хорошо. Если таковы твои истинные чувства, я вернусь в реанимацию и скажу, чтобы его отключили от системы жизнеобеспечения. То есть, раз уж это твоя официальная просьба.

- Что? – широко распахнув глаза и озадаченно нахмурившись, она развернулась так резко, что чуть не упала. – О чем ты?

- Страховщик предоставил завещание Чейза. Он указал тебя своей поверенной в медицинских вопросах. Раз ты говоришь, кома – это конец, тогда... – он медленно повернулся и сделал несколько шагов. – Полагаю, тут все предельно ясно. Мы его отключаем.

- Стой! – выкрикнула Эллисон. Ее голос дрогнул. Когда Форман снова глянул не нее, то увидел ту же женщину, на которую смотрел прошлой ночью.

Глаза мгновенно начали наполняться слезами, она закусила нижнюю губу и подошла ближе.
- Он... Он правда это сделал? Я имею в виду, назначил меня поверенной? Он ни разу не говорил... когда он... это законно?

- Да, абсолютно, - Форман утвердительно кивнул. – И я его прекрасно понимаю. Ты не сдалась, когда моя жизнь зависела от твоих решений, а мы ведь даже не нравились друг другу, - он замолчал на мгновение, едва заметно улыбнувшись, а потом ответил на ее невысказанный вопрос: - Бумаги датированы ноябрем 2007-го. Похоже он очень доверял тебе с самого начала, даже когда ты просто использовала его для... вашего соглашения.

Кэмерон зажмурилась, с позором опустила голову и отрицательно замотала ею из стороны в сторону.
- Я не... я просто... не могла уснуть. Мне все время снился один и тот же кошмар, и он... Это были его похороны, а я должна была произнести речь... но не могла, - она остановилась, провела рукой по лицу, затем подняла глаза к потолку. – Я не могла дышать, не могла думать, и... он был там, и мой муж тоже, но они оба по-прежнему были мертвы... Я продолжала просыпаться от собственного крика, плакала так, что не могла...

- Я понял, - тихо уверил ее Форман, но его напряженность показала, что он почувствовал себя неловко от столь подробных излияний души. – Только Чейз не мертв, Кэмерон. До тех пор, пока ты так не решишь.

- Знаю, - прошептала она, а по щеке снова покатилась слеза. – Просто я испугалась, не хотела снова проходить через эту боль. Было ужасно, когда я потеряла мужа, а сейчас... – Эллисон не смогла заставить себя признаться Форману, что потерять Чейза будет еще хуже; что прошлая любовь даже близко не сравнится с нынешней, а эта трагедия куда глубже затрагивает ее сердце. – Я... наконец поняла... Может, если вернуться к обыденной рутине, сконцентрироваться на своем внешнем виде и работе... на чем угодно, кроме возможности... но нет. Не отпускай его.

- Кэмерон, ты единственная, кто может решать, отпустить его или нет. Я знаю, это тяжело, но жизнь Чейза сейчас буквально в твоих руках, - он посмотрел на нее, ожидая какой-либо ответной реакции, после чего развернулся, заканчивая на ходу: - Мы ничего не можем сделать без твоего разрешения, поэтому поднимайся наверх, когда снова решишь вести себя как его девушка.

- Форман? – окликнула Эллисон, сдавленным от сдерживаемых слез голосом. – Каков его статус? То есть, насколько он плох?

Он оглянулся, тяжело вздохнув.
- Глубина комы – 3 по шкале Глазго, - тихо ответил Форман, зная, что это еще больше разобьет ей сердце. Не нужно быть опытным неврологом, чтобы понять – это худший результат, и он надеялся, что она даже не станет уточнять. Теперь Форман столкнулся с вероятностью еще большего эмоционального надрыва, хотя годами старался держаться подальше от подобной черты ее характера.

Однако, к его удивлению, Кэмерон не сорвалась, а неровно выдохнула и вытерла слезы.
- Он по-прежнему никак не отвечает?

- Нет. Мы продолжаем проверять каждые полчаса, но никаких изменений.

Она скрестила руки на груди, обняв папку, и казалась совершенно беспомощной. Несмотря на их прошлое, Форман знал, Эллисон – настоящий друг, поэтому не мог не посочувствовать ей. Шансы Чейза на пробуждение – на выживание – становились все меньше и меньше с каждым часом. Ему бы хотелось иметь хоть какие-то основания, чтобы пообещать ей благополучный исход. Вместо этого Форман сделал единственное, что в такой ситуации имело бы значение для человека вроде Кэмерон. Он медленно подошел ближе и обнял несчастную девушку.

Ткань его пижамы впитала слезы, пока Эллисон позволила себе мимолетную слабость, ощутив дружескую поддержку. Затем она отошла, вытерла глаза и решительно посмотрела на Формана.
- Я хочу его увидеть.

В коридорах ОИТ было бы совсем тихо, если бы не постоянный шелест аппаратов искусственного дыхания, доносящийся из открытых дверей палат, и тихие перешептывания врачей с родственниками пациентов, которые выглядели так же отчаянно, как чувствовала себя Кэмерон. Она практически не видела ничего вокруг, потому что взгляд ее был прикован к мерным движениям груди Чейза по ту сторону стеклянной перегородки. Он выглядел так умиротворенно, думала Эллисон, как будто просто спал. В некоторой степени, так оно и было. Вот только от этого сна он мог никогда не проснуться, и легкие его работали не своими силами – лишь с помощью машины.

- Что нового? – послышался сзади легко узнаваемый голос Хауса.

Кэмерон тяжело вздохнула, а Форман резко обернулся, чтобы отделаться от несносного шефа побыстрее.
- Никаких изменений, - заявил он твердо, предупредительно посмотрев ему в глаза. – Она только что узнала об обязанностях поверенной, поэтому сейчас не самое лучшее время для твоих...

- Расслабься, - спокойно перебил его Хаус. – Обещаю вести себя хорошо. Слово скаута, - закончил он с фальшивой невинностью во взгляде, отсалютовав рукой в лучших традициях бойскаутов.

Эллисон едва слышно горько усмехнулась, но открыто возмущаться по поводу его заинтересованности в состоянии Чейза не стала. Сейчас большее беспокойство вызывал груз ответственности, возложенный на нее, чем выходки и колкости Хауса. И, по правде говоря, она слишком устала, чтобы сопротивляться.

Плечи Формана пораженно сникли.
- Как я сказал, никаких изменений. Я проверял ответ на раздражители несколько минут назад. Он показывает только минимальные непроизвольные реакции.

- Значит, по-прежнему глубокая кома, - подытожил Хаус. Форман был шокирован, но почувствовал незначительное облегчение, услышав нотки сострадания в его голосе.

- Если ему станет хуже, мозг умрет, - комментарий сорвался с языка Кэмерон с такой легкостью и профессионализмом, что это привело в замешательство обоих мужчин, но эмоциональное приложение не заставило себя долго ждать – она зажмурилась и слезы снова заструились по ее щекам.

- Знаешь, Форман, - внезапно опять заговорил Хаус, чтобы разрядить обстановку. – Тебе записку в кабинете оставили, звонил твой пациент из экспериментальной программы. Наверно, тебе надо сходить, выяснить, в чем там дело.

- Меня не вызывали, - не поверил тот, заподозрив, что шеф хочет его сплавить куда-нибудь. – И мои пациенты не знают номер твоего офиса.

Хаус закатил глаза и сильнее оперся на свою трость.
- Может просто свалишь отсюда? Я не буду ее доставать!

Форман посмотрел на Эллисон, но та даже не моргнула, явно слишком погрузившись в собственные переживания.
- Кэмерон?

- Все нормально, - ответила она, дав понять, что все-таки слушала.

- Ничего, если я оставлю тебя с ним?

Эллисон молча кивнула. Он колебался еще пару секунд, пока Хаус не начал нетерпеливо стучать тростью по полу. Только когда Форман скрылся из поля зрения, диагност подошел ближе к Кэмерон.
- Итак, - тихо сказал он. – Что ты собираешься делать?

Она медленно пожала плечами.
- Ничего. Продолжать ждать, полагаю.

- Чейз не возненавидит тебя, если ты решишь его отпустить. Он всегда верил в эвтаназию, - ответил Хаус, с любопытством наблюдая за ее эмоциями.

- Чейз не такой ограниченный и холодный, каким хотел казаться когда-то. Не берись судить, за что бы он стал меня ненавидеть, - Эллисон покачала головой, опустив глаза. – Он бы никогда... Если бы там лежала я, уверена, он бы никогда не поступил так со мной, оставайся хоть малейший шанс.

Хаус перевел взгляд на Чейза и тяжело вздохнул.
- Вероятность такого шанса слишком мала.

- Мне все равно! – яростно выкрикнула Кэмерон. – Пока ему не станет хуже... Пока... официально не подтвердят смерть мозга... никто к нему не притронется!

- Ты тоже, очевидно.

Она непонимающе посмотрела на бывшего шефа, в первый раз за все время разговора отвернувшись от Чейза.

- Ты по-прежнему стоишь в коридоре, а не в палате, рядом с ним, умоляя очнуться.

- Они никого к нему не пускают, - устало прошептала Эллисон, снова смотря туда, где хотела бы находиться сейчас.

Он понимающе кивнул, а затем немного наклонился к Кэмерон.
- Ты знаешь протокол. Курс антибиотиков закончат через день-два.

- Знаю, - очередная слеза скатилась по ее щеке. – И я знаю, он очнется, независимо от того, что вы все думаете. Я просто... просто хочу войти туда, взять его за руку, закрыть глаза и сделать так, чтобы ничего этого не было. Я хочу вернуть вчерашний день, хочу то Рождество, которое мы с Чейзом так... – она замолчала, вспомнив, с кем разговаривает и что ему, скорее всего, плевать. – Все это... совсем не похоже на то, как должно было быть.

Почти минуту молча изучая ее профиль, Хаус затем снова глянул на Чейза, поймав себя на мысли, что искренне хотел бы сделать хоть что-нибудь, чтобы изменить судьбу двух своих бывших подчиненных.
- Полагаю, именно поэтому жизнь – такое дерьмо, - он развернулся, и направился к лифту. – Ты не всегда получаешь то, что хочешь.

Чейзоискатель, она же Чейзоследопыт, она же Чейзоснабжатель. © Angel_K & Ember