От Автора: разрешите небольшой эксперимент в рамках проекта "Эпидемия": пробую себя в псевдодокументалистике

В предыдущих сериях:

Псевдоисторическая справка.

Здание Научно-исследовательского института Принстона, как и большинство строений городских центров северо-восточной Америки было шедевром архитектуры. Его построили в 1765 году во время правления Георга III и поначалу здесь располагалась администрация североамериканской колонии, во главе с герцогам Сёдерблумом. Строительством занимался выдающийся архитектор своего времени – знаменитый голландский зодчий Лестер Ван Халлен, на счету которого уже были Кафедральный собор святого Виконтия в Мадриде, здание высшего законодательного собрания в Париже, Мюнхенская городская ратуша и Церковь Святой Сусанны в Риме. Искусствоведы единогласно считают это здание венцом в карьере прославленного архитектора. В нём. непривычно для той эпохи, ему гармонично удалось совместить черты модного тогда стиля барокко с признаками средневековой готики и ренессанса: развернутая масштабная колоннада со стороны парадного входа, с неизменными для подобного рода строений теламонами, кариатидами и маскаронами, была увенчана многоярусным куполом сусального золота, а широкий фасад, богато украшенный причудливыми резными деталями от витиеватых вимпергов и тимпанов до угловатых архивольтов, с многоцветными витражными стрельчатыми окнами симметрично простирался в обе стороны, изображая полукруг.

С началом войны за независимость в 1777 году, после того, как полки Георга III потерпели поражение у Саратоги, войска Джорджа Вашингтона направились к Принстону, близ которого произошло сражение американских борцов за независимость с королевской армией, окончившееся уверенной победой свободолюбивых американцев. После этого переломного в войне момента, в Принстоне стали дислоцироваться основные силы революционеров. Здание колониальной администрации отныне стало ставкой главкома Вашингтона, в котором расположился штаб командования колониальных войск. До конца войны в 1783году – Принстон был центром колониального сопротивления. После подписания Версальского мирного договора здание штаба командования сопротивления приняло на себя роль Администрации новоиспечённой республики – Соединённых Штатов Америки и лишь к 1787 году правительство молодого государства, во главе с первым его президентом, переехало из этого маленького городка в Бостон.

В 19 веке за Принстоном закрепляется репутация центра образования и науки и в здании бывшей Администрации Вашингтона по инициативе президента Абрахама Линкольна открылся Центр Просвещения, где лучшие умы того времени реализовывали свой научный потенциал.

В первой половине 20 века, в Принстоне идёт активное строительство общеобразовательных и исследовательских учреждений: библиотек и научных лабораторий, институтов и университетов. В 1934 году по указу Министра Образования Соединённых Штатов Джеффри Коула в рамках общеобразовательной программы, Центр Просвящения становится первым в США образовательным учреждением, имеющим поддержку правительства, иными словами – первым государственным институтом, комплектование студентов в котором осуществлялось на бесплатной основе. С 1943 года он стал именоваться Принстонским государственным Университетом им. Дж. Вашингтона. В течение следующих пятидесяти лет через стены института прошло множество талантливейших деятелей науки, которым было суждено поднять США на новый технологический уровень. Работы выпускников ПГУ признаются учёными всего мира. Среди одних из самых ярких учеников ПГУ был нобелевский лауреат Джон Нэш, который в 1987 году возглавил Научно-Исследовательский институт Принстона, открывшийся в здании ПГУ, и был его бессменным руководителем в течение 15 лет.

С 1956 года здание ПГУ было занесено в списки ЮНЕСКО, как культурное достояние страны и с тех пор находилось под защитой государства.

Величественное, красивейшее, имеющее богатую, насыщенную историю здание должно было простоять ещё лет двести. Но ни герцог Сёдерблум, ни Лестер Ван Халлен, ни Джордж Вашингтон, ни Абрахам Линкольн, ни Джеффри Коул, ни Джон Нэш даже и представить себе не могли, что однажды тихим осенним вечером окрестности Института разразятся ужасающей силы взрывом, который превратит прекрасное архитектурное строение в обезображенные, покрытые чёрной копотью руины.

Добавлено (08.07.2008, 11:12)
---------------------------------------------

Учебный госпиталь Принстон-Плэйсборо. 50 часов назад.

Уилсон, осторожно приоткрыв дверь, зашёл в палату Мери. Она лежала на кровати без движения, точно кукла в игрушечной коляске. Выглядела она неважно: за последние недели пребывания в больнице она страшно исхудала, скулы на лице выпирали, а щёки наоборот были впалыми. Тени под глазами ясно выделялись на фоне бледно-серой кожи лица. Химеотерапия не оставила шанса растительности: вместо роскошных каштановых локонов на голове красовался цветастый платок, а изгиб бровей был гладок, словно у манекена. У Уилсона защемило сердце от неистовой жалости к Мери, ему было невыносимо смотреть на то, как медленно увядает и теряет жизненные силы его любимая.

Мери открыла глаза. Мутным, безжизненным взглядом она посмотрела на Уилсона и слабо улыбнулась. Переборов в себе безнадёжное отчаяние, Джеймс улыбнулся ей в ответ и подошёл к кровати. Прикоснувшись губами к её горячему лбу, он тихо прошептал:

- Привет, жемчужинка Что тебе снилось?

- Мне приснилась наша старая квартирка в Бостоне… Помнишь её: крохотные комнатки, протекающий потолок, скрипучие полы, шумная азиатская семья за стенкой, ворчливая, вечно недовольная хозяйка, которая сдирала с нас втридорога… Но мы в ней были счастливы, потому, что мы были вместе… Помнишь, как мы мечтали о будущем: красивый уютный дом в пригороде … обязательно с бассейном, солидная работа в престижном госпитале, гольф-клуб по субботам, озорные, весёлые дети… Ты хотел мальчика, а я хотела девочку…

Глаза Мери наполнились влагой, она всхлипнула, погладила Джеймса по щеке, пристально посмотрев ему в глаза, и с глубокой печалью в голосе произнесла:

- Прости меня… Прости за то, что этого никогда не будет…

- Не говори так… - горло свела судорога, говорить было невыносимо трудно. Уилсон тихо застонал и в нём стала вскипать ярость: он клял во всём несправедливость судьбы, - Я не дам тебе умереть, слышишь? Я не позволю тебе умереть! Всё у нас ещё будет: и дом, и бассейн, и гольф-клуб и дети… мальчик и девочка … Я тебе это обещаю, милая…

Полным бессильного сочувствия взглядом, Мери посмотрела на Уилсона. С трудом приподняв руку, она приложила пальцы к его губам, заставив замолчать, и прошептала:

- Бедный … Смирись, Джейми… Уже ничего нельзя сделать… Просто отпусти меня… Просто отпусти… Отпусти… Прости… Прос…

Мери закрыла глаза. Пожирающая изнутри болезнь дала о себе знать: организм долго не выдерживал бодрствования и она снова погрузилась в беспамятство.

- Нет! – прошептал Уилсон, держа в руках ладонь бывшей жены, - Я тебя не отпущу!..

Резко встав с кровати, он подошёл к столу, вытащил шприц из верхнего ящика, зубами разорвал упаковку, после чего достал из внутреннего кармана бутылёк с экспериментальным составом и наполнил им внутренность шприца. Подойдя к кровати, он осторожно, чтобы не потревожить сон Мери, ввёл иглу в вену на руке и впрыснул в кровь спасительную жидкость.

Всё! Теперь оставалось только ждать. Он несколько минут стоял рядом с кроватью и смотрел на свою спящую красавицу. Сомнения и тяжёлые мысли, словно стая бешеных собак накинулись на слабый огонёк надежды, стараясь растоптать и уничтожить его, но он как мог старался отогнать их прочь. Он не мог теперь сдерживать слёз и отойдя к окну, тихо зарыдал. Никогда в жизни ему ещё не доводилось терять близкого человека, поэтому он не представлял, как переживёт расставание с Мери. Смерть окружала его работу, она была повсюду: каждый день, каждый час, каждую минуту она могла постучать своей костлявой дланью в одну из палат с его пациентами, но никогда ещё он не испытывал такого неописуемого ужаса перед её приходом. Уходи прочь, мерзавка, тебе здесь делать нечего! Зря ты скалишься в безгубой улыбке: тебе не чем будет поживиться сегодня…

Улица осветилась вдруг весёлыми сине-красными огоньками. У парадного входа, скрипя тормозами, остановилась полицейская машина и здоровенный чёрный джип. Из патрульной машины выскочили полицейские и направились к прозрачным дверям больницы, а из массивного «Шевроле-Блейзер» поправляя полы чёрного плаща неспеша вышел агент Мирослав Гашек, который суровым взглядом окинул окна Принстон-Плейсборо. Сердце Уилсона заколотилось в груди. Он посмотрел на сжатую в руке бутылочку с украденным из Института образцом и сквозь зубы прошептал:

- Вот чёрт! Как же это они меня так быстро вычислили…

Окинув прощальным взглядом неподвижно лежащую Мери, Уилсон стремглав выскочил из палаты и направился к лестнице. Как только он скрылся за дверью, створы лифта медленно раскрылись и из него вышли двое полицейских, которые, пристально осматриваясь по сторонам, направились к кабинету начальника онкологического отделения.

Бутылёк в руке становился всё тяжелей и, казалось, обжигал ладонь. От него нужно было срочно избавиться, так как это была явная улика, свидетельствующая о преступлении Уилсона. Спустившись на первый этаж, Джеймс осторожно выглянул в коридор. Путь был свободен, поэтому он прикрыл за собой дверь, ведущую к лестничному пролёту и напряжённо вглядываясь вдаль, стал пробираться к выходу. И тут из приёмного отделения в коридоре появился агент Гашек. Уилсон остановился, и они с секунду смотрели друг на друга, после чего Гашек уверенно, со злорадной ухмылкой на лице, зашагал в сторону Уилсона, потянувшись к подмышечной кобуре. Джеймс ринулся в сторону и наткнулся на дверь приёмного кабинета. Не долго думая он схватился за ручку и ворвался внутрь.

На него тут же изумлённо уставился Хаус и длинноволосый парень, сидящие на кушетке и рубящиеся в карты. После недолгого молчания, Хаус сказал:

- Э-э-э… Не расскажешь об этом Кадди и я промолчу о том гейском порно, что обнаружил у тебя на компьютере…

Но Уилсону было явно не до Хауса. Он подошёл к шкафчику с лекарствами и в то же мгновение дверь отворилась и в приёмную ворвался агент Гашек, держа перед собой пистолет.

- Не с места! Руки вверх! Вы арестованы, доктор Джеймс Уилсон!

Незаметно для Гашека, Джеймс сунул бутылёк в ящик с лекарствами, после чего поднял руки. В проёме появились полицейские, один из которых подскочил к Уилсону и защёлкнул на его запястьях наручники:

- Вы можете хранить молчание: всё, что вы скажете, может быть использовано против вас…

Хаус изумлённо глядел на происходящее действо и вопросительно посмотрел на Уилсона.

- Я влип, Хаус, Серьёзно влип… - отвечая на немой вопрос во взгляде, сказал Уилсон, - И ещё… Грег – позаботься о Мери, хорошо?

- Конечно, Джеймс…

Выводя под руки Уилсона, полицейские покинули приёмное отделение. Агент Гашек ещё немного постоял, внимательно оглядывая комнату, после чего тоже покинул помещение…

Хаус стоял на асфальте и смотрел вслед удаляющейся полицейской машине, увозящей куда-то его друга. На секунду, он представил, что больше его никогда не увидит и ему стало очень горестно на душе и ужасно захотелось выпить…

Продолжение следует…