Четыре часа назад…

Дверь камеры со скрипом отворилась и в проёме появилась массивная фигура. Вспыхнули, потрескивая, газовые лампы на потолке, осветив вдруг темницу ярким светом, после чего мужчина приказал грубым баском:
- Мистер Уилсон. На выход.
Щурясь от проникающего сквозь сжатые веки света, Джеймс опустил ноги на пол и поднялся с койки. Уилсон хотел как можно скорее покинуть это недружелюбное место, но чувство собственного достоинства не позволяло ему сломя голову броситься на выход, кроме того, он не знал достоверно, с чем будет связана эта прогулка за пределы камеры: с освобождением или … У Джеймса похолодело в груди, когда он представил себе это «или». Он нашёл в себе силы отогнать эти мрачные мысли, после чего встал напротив двери, потянулся и стал неторопливо разминать конечности, стараясь показать свою невозмутимость.
- Я жду, мистер Уилсон, - терпеливо напомнил здоровенный тюремщик.
- Да, да, конечно… Уже иду…
Выйдя в коридор он тут же встретился глазами с агентом Гашеком. Стараясь скрыть своё волнение, Уилсон придал своему лицу приветливое выражение и поздоровался:
- Добрый день, агент Гашек… Или вечер? Простите: довольно трудно ориентироваться во времени в камере без окон…
Гашек не остался в долгу и также нацепил маску доброжелательности:
- Тогда, я полагаю, вам будет приятно узнать, что прошло ровно тридцать шесть часов после вашего задержания, мистер Уилсон. По закону больше задерживать вас мы не можем, ведь основания, для предъявления вам обвинения у нас так и не появились…
Гашек приблизился к Уилсону вплотную и прошептал на ухо:
- Но это не значит, что их нет. Пусть в этот раз ты ускользнул от меня, но я всё равно достану и тебя и тех, кто тебя покрывает. Ты будешь гнить в тюрьме, Джеймси, я тебе это обещаю…
Приветливая улыбка ещё некоторое время держалась на лице Уилсона после того, как Гашек, сверкнув полным бессильной злобы взглядом, развернулся и зашагал прочь от недавнего пленника. По мере удаления агента ФБР, она медленно сползала, вернув выражению Джеймса привычный вид, а на душе становилось всё легче.
- Мистер Уилсон… - начал было тюремщик, в голосе которого начали проступать нотки нетерпимости.
- О, простите меня. Куда идти, а то запамятовал…
- Прямо по коридору, потом налево…
Джеймс скрестив руки за спиной уверенно зашагал в указанном направлении. Его сопровождающий ловко задвинув массивный затвор на двери камеры, последовал за ним следом.
Уилсона что-то насторожило, но он пока не смог понять, что именно. Окинув взглядом безлюдные проходы и пустые кабинеты, он понял, что его заставило беспокоиться. Он остановился и обратился к тюремщику:
- Простите. Помнится, когда я в прошлый раз проходил по этому коридору здесь было куда оживлённей. Что-то случилось?
Охранник жестом дал понять, чтоб Уилсон продолжал движение и пробасил:
- Сегодня в городе творится чёрти что! Все на выездах. Народ в городе, как с ума посходил…
Тут они прошли мимо работающего телевизора. По ярко красной надписи в углу экрана стало понятно, что передавали экстренный выпуск новостей. Картинки, сменявшие друг друга на экране были одна страшней другой: облачённые в защитное обмундирование полицейские пытаются усмирить обезумевшую толпу, автомобиль на полной скорости врезается в десяток человек, громкий взрыв выбивает витрину магазина, осыпая острыми осколкми прохожих и языки пламени вырываются на улицу, сорвавшийся с балкона высотного здания несчастный несётся вниз навстречу неминуемой гибели. Взволнованный голос девушки-комментатора вещает:

… Правительство отказывается комментировать события, произошедшие сегодня утром у пожарного Депо №23, однако из неофициальных источников поступают сведения, что ответственность за вспышки немотивированной агрессии, поразившей жителей нашего города, лежит на террористах радикального исламского движения: «Аль Хаса Рум», которыми было применено психотропное оружие. Мером Джонсоном степень террористической готовности города повышена с «зелёной» до «оранжевой». Для того, чтобы взять положение в свои руки в поверженном хаусу районе, привлечены все структурные подразделения муниципалитета. Шеф полиции МакРейли заверяет, что ситуация будет взята под контроль к полудню…

Увиденное Уилсона поразило, но вместе с потрясением с душу прокралась смутная тревога. Что-то было во всём этом ненормальное, и Джеймс холодел от мысли, что к воцарившемуся в городе беспределу он может иметь непосредственное отношение.
Выйдя из ступора он быстро зашагал в хранилище, где оставил свои личные вещи перед тем, как его отвели в камеру. Охранник еле за ним поспевал. Насколько он представлял, ему там нужно ещё будет расписаться в каких-то документах, после чего он свободен. Совершив необходимые манипуляции Уилсон выскочил на улицу из полицейского участка и помчался к своей машине. Ему во что бы то ни стало нужно было увидеть Мери…

Продолжение следует...

Добавлено (04.06.2008, 16:20)
---------------------------------------------
с большим нетерпением жду продолжения!!!!!

Добавлено (04.06.2008, 16:21)
---------------------------------------------
И ещё, очень хочется знать где Форман и компания?

Наташ, пасиб тебе за одёжку

Близилось время утреннего обхода, поэтому ровно в 10.50 доктор Уилсон вышел из кабинета и спросил у ждущей уже его в коридоре помощницы Люси, держащей в руках стопку папок:
- Ну-с, что у нас сегодня в меню?
Как начальник онкологического отделения, он занимался непосредственным лечением только лишь нескольких пациентов, но обязан был следить за состоянием всех больных отделения, производя тем самым контроль профессиональной пригодности своих подчинённых. Поэтому для утреннего обхода его заместитель – молодая, перспективная девушка-врач Люсинда Мюррей выбирала пациентов, состояние которых требовало особого внимания начальника.
Уилсон неспешно направился в сторону онкологического отделения, и его помощница тут же последовала за ним. Она стала по одной открывать папки и читать вслух:
- Дениел Вебстер – 42 года – рак поджелудочной… Находится в отделении под наблюдением доктора Гастингса… Проходит вторую стадию курса химеотерапии… Последние анализы показали завышенное содержание в крови глюкозы…
- Ах, Дени, Дени… - не сдержал улыбку Уилсон, вспомнив этого забавного толстяка, - Я же приказал следить за тем, чтобы он не прикасался к сладкому, пока не пройдёт курс лечения, и всё же ты умудрился где-то раздобыть шоколад… Сластёна. Он мне как-то признался, что умирать не хочет только потому, что больше не сможет есть свои любимые шоколадные батончики. Вот Чудак!.. Что у нас ещё?
- Дженифер Бизли… девочка очень хотела вас увидеть, доктор… Лечащий врач говорит, что ей уже осталось недолго… М-м-м… Она хотела попрощаться с вами и поэтому…
- Ах, бедняжка! – покачал головой Уилсон, - Непременно. С неё и начнём. К сожалению, из-за подготовки и участия в онкологической конференции в Женеве у меня в последнее время не так-то и много было свободного времени, ты же меня понимаешь… Она совсем плоха?
- Уже три дня не встаёт с постели и состояние постоянно ухудшается…
- Как это несправедливо: она же совсем крошка, - комок подступил к горлу, как только Джеймс представил себе пронзительно-голубые глаза девочки, уже давно смирившейся со своей участью, немного севшим голосом Уилсон продолжил - Что у нас на сегодня ещё?
- Меридит Фрост…
Уилсон резко остановился и Люси на полном ходу врезалась в начальника. Он обернулся и, со смутной тревогой в голосе, спросил:
- Прости… Как ты сказала? Меридит Фрост?
- Да, доктор: Меридит Фрост – 33 года, рак молочной железы в третей стадии… Поступила к нам пару дней назад… - Люси оторвалась от папки и обеспокоено посмотрела на Джеймса, - Мистер Уилсон – с вами всё в порядке? Вы знаете эту женщину?
- Да, Люси… Это моя жена, - потрясённо произнёс Уилсон…

Продолжение следует...

Продолжение будет скоро

Принстон-Плэйсборо. Ординаторская 11.30

- Эпидемия? – переспросил Хаус, тут же пожалев, что не остался дома: голова ещё трещала, разрываемая адскими муками похмелья, с которыми не мог справиться даже викодин.
- Да, Грег, - сосредоточенно произнесла Кади, - И нам чертовски нужна твоя помощь в определении типа заразы, ведь пока наши совместные искания не привели ни к какому результату. Симптомы противоречат друг другу, анализы не соответствуют внешним проявлениям болезни: мы просто сбиты с толку… Никогда мы с подобным не сталкивались, но, боюсь, это какая-то из неизвестных или малоизученных вирусных инфекций…
- Мммм ням-ням! – Хаус облизнулся, - Мои любимые вирусные инфекции. Ну что я могу сказать: заболевание передаётся не воздушно-капельным путём, а через непосредственный контакт…
- Как ты догадался: я же ещё не успела тебе ничего сказать из того, что мы уже выяснили? – изумилась Кадди.
Хаус присел за стол и потянулся к графину. Налив себе стакан воды, он с шумом её випил, оглядел всех присутствующих снисходительным взглядом и начал:
- Элементарно, Ватсон: передавалась бы зараза по воздуху вы бы сейчас здесь не сидели, а если б и сидели, то больше бы были похожи на первых астронавтов на орбите, облачённые в защитные комбинезоны, к тому же большинство из тех, кого я видел, имели некие странные раны – как будто от укусов. У тех немногих, с кем мне пришлось столкнуться взглядом, радужная оболочка глаза имела характерные признаки поражения организма вирусом типа Lyssavirus. Учитывая слишком маленький инкубационный период: бедняги отправились к нам в гости явно сразу после заражения, о простом рабиесе говорить не стоит: видимо это какой-то экзотичный подвид гидрофобии, что, собственно говоря, не должно противоречить первым шагами лечения от бешенства: что-нибудь из иммуностимуляторов, например Азатиоприн, добавим вкусняшек-альдегидов ммм… ну хотя бы мой любимый Гексаметилентетрамин, после чего заправим жаропонижающими по вкусу и – ВУАЛЛЯ – Хаус вскинул тростью, - коктейль готов!..
По равнодушным лицам докторов, Хаус понял, что произнесённая речь ни на кого не произвела ровным счётом никакого впечатления. Кадди устало вздохнула и произнесла:
- В том-то и дело, Грег. Воспалительные процессы в организме приводят не к повышению температуры тела, а к понижению: у первых из поступивших к нам сегодняшним утром, в районе 06.00 она уже достигла 28 градусов и продолжает снижаться и это только одна из проявившихся аномалий…
Хаус призадумался. За всю свою долгую врачебную карьеру он встретился с подобным впервые: инфекционные заболевания вызывают у пациента лихорадку, сопровождающуюся обильным потовыделением и повышением температуры – это азы из учебников по иммунологии! Что-то они упускают… Отгадка где-то на поверхности, просто нужен иной подход к делу…
Врачебные тайны всегда возбуждали профессиональный интерес Хауса, а борьба с тяжёлыми болезнями была его страстью. И сейчас, в лице неизвестного вируса, он видел достоянного противника. Его покинули похмельные боли и теперь ему нетерпелось в бой.
- Что ж, Кадди, ты меня заинтриговала… - задумчиво произнёс Хаус. – Где мои лоботрясы?
- Они уже давно тебя ждут в твоём кабинете и уже принялись за работу: данные анализов пациентов поступают и туда тоже…
Договорить Кади не успела, так как Хаус, быстрым шагом, опираясь на свою верную трость, покинул ординаторскую и направился к лифту.
Грег нервно постукивал тростью по мраморному полу, глядя на загорающие цифры над дверями лифта немигающим взглядом, как будто это смогло бы ускорить движение кабины вниз. Радом с ним встала старшая медсестра миссис Пулман: некрасивая женщина средних лет, с которой Хауса связывала одна смена в ночных дежурствах. Она укоризненно взглянула на Грега, но ничего не сказала. Хаус чертыхнулся про себя, поняв, что ему придётся ехать в лифте с этой женщиной: в последний раз, когда они виделись, он вёл себя, мягко сказать – не по-джентельменски. Он неловко улыбнулся ей и сказал:
- Пока лифт доедет у нас внук Буша президентом станет… - шутка вышла корявой, поэтому, чтобы снять неловкость Хаус спросил у мисс Пулман, - Как там наш огнеборец? В реанимации ещё, небось…
Медсестра смерила его презрительным взглядом и наставленчиским тоном произнесла:
- Джеферсон выписан вчера вечером. Если бы кое-кто поменьше уделял внимания стакану, а побольше заботой о пациентах, то он, наверное, смог бы поставить правильный диагноз! Доктор Фишер очень был удивлён, читая ваши каракули, которые вы оставили в истории болезни мистера Джеферсона. Судя по ним: ему, бедолаге, не такси нужно было вызывать, по случаю выписки, а катафалк. Ещё бы! Да вы ж на ногах еле стояли: о каком обследовании могла идти речь!
Взгляд старой девы испепелял Грега ненавистью, но сейчас на это он не обратил внимания, так как вот уже который раз за день был ошарашен услышанным. Как бы пьян он не был, но он чётко помнил: что произошло позавчера ночью…

Продолжение следует…

Добавлено (07.06.2008, 01:41)
---------------------------------------------
еще раз перечитала, мона уже и экранизировать

Бесшумно ступая по ступеням, группа захвата, ощетинившаяся стволами штурмовых винтовок, медленно, осторожно, короткими перебежками пробиралась наверх. Достигнув третьего этажа, бойцы спецназа, лица которых были скрыты масками, расположились полукругом на лестничной площадке перед одинокой дверью, направив на неё прицелы своего оружия. В середину вышел здоровенный детина, держащий в руках массивный металлический таран. Двое бойцов встали по обе стороны от двери, а остальные выстроились по двое за спиной спецназовца с тараном. После сигнала, поданного одним из стоящих у двери, последний размахнулся железной балкой и обрушил всю её разрушительную мощь на мохнатую от облупившейся краски дверь. Жалобно скрипнув, она разлетелась в щепки, после чего в освободившийся проход ринулись спецназовцы. Ловко и умело проскочив внутрь они не мешкая ни секунды рассредоточились по комнатам, выставив вперёд стволы винтовок. Последним в квартиру забежал подавший вышибале сигнал, который, судя по всему, являлся командиром группы. Как только он залетел в центральную комнату, от его бойцов стали поступать доклады:
- Первый – чисто!
- Второй – чисто!
- Третий – чисто…
Квартира была пуста! Командир медленно стянул шерстяную маску с лица и достал рацию:
- Койот, я – Ястреб! Объект осмотрен, объект – чист.
Минуту спустя в комнату вошли несколько человек в полицейской форме, среди которых выделялся высокий мужчина в строгом костюме. Пока остальные принимали доклад и обстановку у командира группы спецназа, высокий мужчина принялся внимательно изучать помещение. Комната была совершенно пустая: лишь голые бетонные стены, покрытые ржавыми пятнами и плесенью, да грубый деревянный стол, стоящий посредине. Мужчина подошёл к нему и заметил сложенный вчетверо лист бумаги, прижатый к столешнице кирпичом. Мужчина отбросил его в сторону, затем осторожно взял листок и медленно развернул, после чего проревел срывающимся от негодования и злобы голосом
- Чёрт!
Полицейские недоумённо уставились на него и старший офицер обеспокоено спросил:
- Агент Гашек. Вы что-то нашли?
Вместо ответа мужчина в два прыжка подскочил к окну. Через окно в сумраке просматривались величественные очертания Федерального Исследовательского Института Принстона, расположенного через дорогу. Агент Гашек выставил перед собой найденный на столе листок и ещё раз на него взглянул. На нём была изображена архитектурная схема Института, на которой периметр фундамента левого крыла здания кто-то отметил красными крестами, а внизу крупными буквами было написано слово…
- БУМ! – сквозь зубы прошептал агент Гашек и в ту же самую секунду комната озарилась яркой вспышкой, а, через мгновение, раздался оглушительный взрыв, от которого все, находящиеся в комнате, повалились на пол. Ударной волной стёкла в ставнях выбило, которые разлетелись по полу блестящими брызгами осколков…
Первым пришёл в себя Гашек. Он медленно поднялся с пола, оттряхнув с одежды пыль и стеклянную крошку, приложил руку к звенящему от громкого, резкого звука, уху, после чего посмотрел в окно. Левое крыло Института полыхало: из пустых глазниц окон вырывались языки пламени, столпы чёрного дыма медленно, покачиваясь от порывов ветра, поднимались вверх. Ровностриженный газон перед горящей частью здания был усыпан мелким, медленно догорающим мусором, бумагой и останками лабораторного и офисного оборудования. Расположенные в радиусе квартала от места взрыва автомобили отчаянно трезвонили, мигая фарами… Полицейские заворожено глядели на происходящее на улице.
- Может кто-нибудь всё же вызовет пожарных? Что встали, вашу мать! Может там кому-то ещё может понадобиться ваша помощь! – рявкнул на вошедших в ступор полицейских Гашек. Это помогло: все тут же ринулись вниз по лестнице, оставив Агента ФБР наедине со старшим офицером полиции.
- А вам, лейтенант Морган, давно уже надо было бы побеспокоиться о вызове сюда группы экспертов-криминалистов.
Полицейский пристыжено опустил голову и поспешил за своими подчинёнными.
Гашек понимал, что сам может помешать поиску каких-никаких улик, поэтому тоже направился на выход, но тут его внимание привлекло что-то, лежащее под столом. Нагнувшись, он поднял вещицу, осмотрел. Глаза Гашека расширились и он злобно прошипел:
- Сукин сын!!!
Стремительно проносясь по коридору, агент Гашек побежал вниз по лестнице: мешкать нельзя было ни секунды, ведь у него появился подозреваемый и брать его нужно было быстро.
Выбежав на улицу он окрикнул лейтенанта Моргана и приказал ему выделить в его распоряжение двоих патрульных на машине. Машина нашлась в момент, после чего Гашек запрыгнул в сидение своего «Шевроле» и, выехав на дорогу и убедившись, что патрульный автомобиль следует за ним, отправился в Учебный Госпиталь Принстон-Плэйсборо…

Продолжение следует…