… На столе операционной отделения экстренной медицинской помощи лежал раненый пожарный. По видимому, он был без сознания, так как лежал неподвижно, не издавая стонов, хотя, судя по следам ожогов на открытых участках тела, эти раны должны быть довольно чувствительны. Рядом с больным суетилась бригада неотложки, которая и доставила в больницу пострадавшего. Взглянув на приборы, Хаус с четвёртой попытки сумел-таки натянуть латексные перчатки и, подойдя к койке, спросил у главного в смене:
- Видимо у нас не простое ожоговое поражение участков кожи, если меня вызвали?..
Тот был настолько сосредоточен, что не обратил внимания на то, что подошедший дежурный врач не совсем трезв и, не отрываясь от манипуляций с раненым, ответил:
- Да, доктор. Реанимационные мероприятия не приводят к результату: бедняга никак не можетприйти в себя…
Хаус сдвинул брови и посерьёзнел:
- Голову его осмотрели? Нет следов ударов? Как зрачки – не дёргаются?..
- Нет, доктор: парень был в шлеме…
Хаус снова взглянул на приборы.
- Пульс замедляется… Температура тела падает… В раны могла попасть инфекция… Нет: воспалительные процессы повысили бы температуру… Где и как с ним это произошло?
- Пару часов назад в Федеральном Исследовательском Институте Принстона в результате взрыва случился страшный пожар … Отчего случился взрыв никто не знает, но поговаривают, что это была диверсия… Беднягу еле вытащили из под обломков обрушившейся кровли…
- Ага… Исследовательский институт… - Хаус задумался, - Возможно углекислый газ, растворившись с парами какого-то химиката привёл к параличу…
Повернувшись к медбрату, Хаус приказал:
- Слушай сюда внимательно: быстро тащи сюда флакон Пентазоцина – нужно срочно очистить ему кровь от вредных примесей, а затем поищи Ампициллин– другие антибиотики только нейтрализуют действие с антисептика… Шевелись!..
Через несколько мгновений, парень вернулся, но, из-за спешки, выпустил один из флаконов из рук, который со звоном разбился о кафельный пол.
- На счастье… - мрачно проворчал Хаус, глядя на растяпу – Что встал: беги снова…
- Но доктор, - срывающимся голосом начал медбрат, - Это была последняя бутылочка Ампициллина…
- В кабинетах приёмных есть запас лекарств…
- Они все закрыты…
Хаус взглянул на находящуюся напротив дверь приёмной №4 и потянулся рукой в карман. Достав ключ, Грег принялся его разглядывать. В голове тут же всплыли воспоминания о том, что случилось несколько часов назад…

В предыдущих сериях:

Учебный госпиталь Принстон-Плэйсборо. Онкологическое отделение две недели назад.

Уилсон тихо зашёл в палату и осторожно закрыл за собой дверь. Мери, казалось, спала, поэтому он не хотел нарушать её покой. Стараясь не издавать лишнего шума, Джеймс подошел к кровати и посмотрел на бывшую жену. Как только он на неё взглянул, его охватила волна воспоминаний, терзая сердце от несбыточных мечтаний, которым они когда-то предавались, где они вместе, взявшись за руки, шли по дороге взаимной любви в светлое будущее. Кошмары, преследовавшие его сразу после того, как она его покинула, на мгновение вернулись вновь… и отступили.
Гладкая, слегка бледноватая кожа, тонкие чуть приподнятые, будто от удивления, брови, мягкие, пухлые уста, вьющиеся, золотистые локоны, ароматом которых он когда-то жадно упивался… Господь отправил в наш мир ангела.
Джеймс нежно взял ладонь Мери в свои руки и поднёс к губам. Мери открыла глаза и посмотрела на Уилсона. Уголки рта дёрнулись, слабо изображая улыбку, и она тихо произнесла:
- Ну здравствуй, мой рыцарь без страха и упрёка…
- Рад видеть вас, о прекраснейшая из женщин, - Уилсон тоже улыбнулся, но глаза его выражали глубокую печаль.
Он наклонился вперёд и поцеловал Мери. Как только Уилсон ощутил вкус её губ у себя на устах, его захлестнула новая волна воспоминаний: ему вспомнились безмятежные, светлые дни, когда они беззаботно упивались любовью друг к другу, когда огромный, прекрасный мир, казалось, принадлежал только им двоим, а звёзды на небе зажигались по их желанию… К горлу подступил комок, а на глаза навернулись слёзы, поэтому Джеймс отвёл взгляд в сторону и полным обречённой печали голосом произнёс:
- Ну почему же, жемчужина… Почему вот так… Почему сейчас… У нас же всё было так прекрасно… у нас всё было впереди, почему же ты не дала мне шанс…
- Не надо, Джеймс… - Мери тоже было трудно говорить, - Не стоит ворошить прошлое: что было – не вернёшь… Так надо было, Джеймс, не ищи объяснений, не ищи оправданий… Ты же знаешь, что я не могла поступить иначе… Ты же знаешь: я тебя сильно люблю, но…
- Его ты любишь больше – мрачно продолжил Уилсон.
- Да, Джеймс, даже наша с тобой немыслимая, всепоглощающая любовь не могла стать больше моего желания быть ближе к Нему… Быть ближе к Богу…
… Уилсон познакомился с Мери на втором курсе Бостонского Медицинского университета. Как только он её увидел, он тут же без памяти влюбился и понял, что это и есть девушка его мечты. Они начали встречаться и о их любви среди однокурсников начали ходить легенды. За пылкие чувства их называли то Ромео с Джульеттой, то Тристаном с Изольдой, то Гвеневной и Ланцелотом… Через пару лет они поженились и, казалось, их взаимное счастье ничто не сможет нарушить, но… Между ними встал Бог. Мери был глубоко-религиозной, и, когда её церковный наставник, сообщил ей, что католическая миссия в Занзибаре, раздираемой гражданской войной, подверглась нападению, со стороны повстанческих отрядов, и теперь ей просто необходимы новые волонтёры, она не смогла отказать. Мери знала, что Джеймс не сможет спокойно пережить разлуку, поэтому она так и не смогла найти в себе силы открыться мужу… В одно прекрасное утро, Джеймс проснулся в пустой кровати, а на подушке Мери лежала прощальная записка…
Сердце Уилсона стало биться чаще и он вскочил:
- И как же твой обожаемый Боженька, смог допустить такое, а?! Это за твою преданность и за то, что ты пожертвовала нашей любовью, сделав нас обоих несчастными, он наградил тебя болезнью?! - Глаза Уилсона стали влажными. Он подошёл к кровати Мери и глядя ей в глаза уныло продолжил, - Где же ты была… Почему так долго… Ещё был бы шанс… Почему я тебя отпустил?.. Почему не искал?..
Мери провела рукой по волосам Уилсона и успокаивающе произнесла:
- Не вини себя, Джеймс. Ты не в чём не виноват… На всё Его воля, нам Его помыслов не понять… Благодари Его за те мгновения счастья, что у нас были, и храни их в сердце… Меня скоро не станет, но я буду жить в твоих воспоминаниях и мечтах. И помни: я тебя люблю…
- И я тебя, жемчужина… - тихо произнёс Уилсон, прикоснувшись губами ко лбу Мери, - И я тебя… А теперь поспи… Поспи, тебе сейчас нужно беречь силы…
- Хорошо, милый, хорошо…
Мери медленно закрыла глаза и заснула…
Джеймс ещё долго сидел возле неё и тихо горевал, кляня судьбу за её несправедливость. Вскоре оставаться радом с бывшей женой стало невыносимо, и Джеймс вышел из палаты.
В коридоре его окликнули:
- Доктор Уилсон? Я не ошибаюсь?
Джеймс повернулся. Сзади стояли два человека: один невысокого роста толстяк с ухоженной бородой, другой – высокий плечистый мужчина в строгом чёрном костюме и с непроницаемым лицом.
- Да… - рассеяно произнёс Уилсон, - Простите, с кем имею честь?..
- Том Кембелл – толстяк протянул руку, - Старший сотрудник Федерального Агентства Научных Изысканий. Сокращённо ФАНИ… Забавно, правда – он хохотнул, после чего спохватился и представил второго гостя, - А это – Федеральный Агент – Мирослав Гашек…
- Очень приятно, - Уилсон пожал руку второму пришельцу, а затем спросил, - Но, собственно: чем могу помочь?
- У нас к вам очень заманчивое предложение, - загадочно начал Кемпбел, - Не могли бы мы с вами поговорить об этом в другом месте?
- Конечно, конечно: прошу в мой кабинет…
Нехорошее предчувствие прокралось в сердце Уилсона, но всё же ему было любопытно, что же ему хотят предложить эти люди. Пригласив их в свой кабинет, он попросил Люси никого к нему не впускать и закрыл дверь…

Продолжение следует...

Принстон-Плэйсборо. Кабинет Хауса 11.45

Из-за открывшейся двери показалась голова Хауса, которая с недовольным видом принялась осматривать кабинет. На столе были разбросаны толстенные талмуды медицинских справочников, хрестоматий, пособий, папки с отчётами, ручки, карандаши, анатомические атласы и прочая мелочь. И в эту гору литературы и канцелярии зарылись с головой Форман и Кемерон, которые с предельным вниманием на лицах изучали данные анализов, полученных из лаборатории.
- Тааак! – протянул Хаус, войдя в помещение, - Придётся уволить эту чёртову няню: только родители за порог – детишки тут же принялись играть с папиными вещами. Форман, я не понял: почему доска ещё девственно белая, как задница Майкла Джексона после операции? Я думал тебе доставляет удовольствие делать её чернее.
- Потому что, Хаус, мы не знаем что писать: с подобным мы ещё не сталкивались…
- … сказал пьяный водитель, въехавший в каток. Кидай сюда маркер и выкладывай симптомы.
Форман порылся в бумагах и, выудив из кипы бланков нужный начал:
- Очаговое воспаление участков кожи…
- Вирусная или бактериальная инфекция – скукота! – зевнул Хаус.
- … но температура тела больных понижается, а не повышается. – перебила его Кемерон, - По поводу маленьких проказников: проведённые анализы показывает наличие неизвестного фермента в крови, но явно не бактериологической или вирусной природы…
- Но это ещё не всё, - добавил Форман, - Структура этого фермента неодинакова у больных, заразившихся в разное время. У инфицированных позднее частицы фермента более активны, отчего протекание болезни проходит гораздо стремительнее.
Хаус призадумался и добавил к записям на доске «Воспаление» и «Понижение температуры», слово - «Мутация».
- Ну что: чем мы ещё можем сузить круг подозреваемых?
- Вспышки немотивированной агрессии, - подал голос вошедший в комнату Чейз, - Мышечный судорожный спазм и следующий за ними вентральный коматоз. Первые из заражённых после приступов ярости, выразившихся в нападении на окружающих, подвергались эпилептическому припадоку, после чего впадали в кому. С каждым новым заражением, вследствие изменения структуры неизвестного фермента, инкубационный период уменьшается вдвое! У последних поступивших время между заражением и комой
составило чуть менее часа.
На доске появилось ещё три надписи. Хаус испытывающее посмотрел на помощников:
- Что-нибудь ещё?
- Из аномального – всё, – подтвердил Форман.
- Вот те раз! – воскликнул Хаус, - А сгущение крови у нас уже в порядке вещей!
Чейз сверился с показаниями анализов в папках и удивлённо произнёс:
- Точно! Но как вы?..
- Не вирус, не бактерия… М-м-м… Что же это могло бы быть? – картинно удивился Хаус, показательно ахнув и прикрыв рот ладонью, - Уж не грибок ли это? Ну совершенно случайно, какой-нибудь южно-африканский менахинион? Объясняет воспаление и неоднозначную структуру: этот грибок по разному развивается в организме, в зависимости от группы крови…
Форман оживился:
- Ну конечно же: действие грибка блокирует выработку адреналина в мозговом веществе надпочечников, после чего происходит эпинифриновый всплеск: в кровь выбрасываются остатки адреналира из хромаффинной ткани, что способствует повышенной подвижности и агрессии.
- А после сжигания адреналина кровь сгущается, вследствие увеличения количества тромбоцитов, - подхватила Кемерон, - артериальное давление падает и температура тела понижается…
- А когда содержание тромбоцитов в крови перейдёт определённый порог – больной, после спазмической агонии впадает в вентральный коматоз, так как понижение температуры тела приводит к замедлению сердечной активности организма, – закончил Чейз, - Хаус – вы гений!
- Были б вы тюленями в цирке, то за догадливость получили бы от меня по кусочку сахара. Но не стоит раньше времени радоваться: это лишь предположение, которое следует проверить, - сказал Хаус, - Что у нас с пациентом-Ноль? Только не говорите, что до сих пор это не выяснили!
- Это-то как раз мы и выяснили, - довольно ухмыльнулся Форман, - Он сейчас находится в отделении интенсивной терапии…
- Отлично! Чейз – на тебе анализ крови, Кемерон – возьми пробы с поверхности кожи на предмет выделения через поры пролактина, а мы с тобой пойдём познакомимся с нашим героем!
… Дверь отделения интенсивной терапии была открыта тростью и Хаус с Форманом зашли внутрь. Обстановка здесь напоминала военно-полевой госпиталь рядом с линией фронта: кровати с больными были плотно уставлены в два ряда, между которыми шныряли туда-сюда санитары и медсёстры.
- Ну и где же он?
- Сейчас, - Форман повёл Хауса за собой, и, после недолгого брожения по лабиринту из коек, остановился перед находящейся в самом углу помещения кроватью, - Вот он…
Хаус только взглянул на лежащего без движения больного, жизнедеятельность которого поддерживалась мерно гудящими и издающими тональные прерывистые звуки приборами и глаза его округлились от удивления:
- Не может быть!
- Что случилось? – обеспокоенно произнёс Форман.
- Я знаю этого парня…

Продолжение следует...

Присоединилась к многомиллионной аудитории
Просто офигенно! Я бы реально написала Шору и предложила снять серию!

Учебный госпиталь Принстон-Плэйсборо. Кабинет начальника онкологического отделения. Две недели назад.

Уилсон предложил гостям сесть, после чего занял своё место в кресле за столом и спросил:
- Так что же вас привело ко мне, господа?
Том Кемпбелл добродушно улыбнулся и начал:
- Видите ли, доктор Уилсон. Наш Институт получил государственный заказ на изучение свойств некой субстанции… - тут он едва заметно замялся, но сразу же продолжил, - Исследование направлено на определение степени полезности использования данного вещества и возможности его применения в различных областях науки, промышленности … и медицины.
- Извините, я вас плохо понимаю, - с некоторым сожалением произнёс Уилсон, - Что это ещё за таинственное вещество и откуда оно у вас появилось?
- Не так быстро, доктор Уилсон: всему своё время. – вежливо перебил Джеймса толстяк, - Ответы на эти вопросы вы сможете получить, если примете наше предложение, но сейчас они не так важны… Гораздо важнее сейчас это то, в чём его особенность.
Том сделал паузу, и Уилсон не выдержал:
- Так в чём же его особенность?
- Рад, что понемногу возбуждаю у вас интерес… Не подумайте, что я вас сейчас разыгрываю: Боже упаси… Дело в том, что одно из многочисленных поразительных свойств этого чудного вещества - способность оживлять мёртвые клетки!
Уилсон действительно заинтересовался и внимательно посмотрел в глаза Кемпбеллу: либо он хороший артист, либо действительно не врёт. Тем временем толстяк продолжил:
- Конечно, не обошлось и без различных побочных явлений, но всё же оно действительно обладает этим удивительнейшим свойством. Его открыли недавно, довольно случайно, и тут же было принято решение более внимательно его изучить и определить возможность использования данного открытия.
- Если вас не затруднит: можно немного поподробней о этом веществе?..
- Как я вам уже говорил: пока вы не дадите согласие на участие в проекте, я не уполномочен открывать вам больше информации, чем поведал до сих пор. Хотя, если вам интересно, могу рассказать, каким образом будет проводиться исследовательская работа. Для этого при нашем институте будет сформирована группа из специалистов, которая будет изучать данное вещество в различных направлениях: термодинамика и субатомная физика, космическое строительство, промышленная приборостроение, электроэнергетика и медицина. В медицине исследования будут производиться в следующих областях: трансполтология, формацефтика, неврология, иммунология и … онкология. Для этого вы нам и нужны, доктор Уилсон: мы предлагаем возглавить вам работу по исследованиям возможностей использования нашего вещества в борьбе с раковыми заболеваниями.
Уилсона это предложение застало врасплох. После некоторых раздумий он произнёс:
- Предложение, конечно, заманчивое, хотя и несколько настораживает немалая секретность, сопровождающая проект. В любом случае: без этого не обойтись, когда имеешь место с подобными изысканиями. Меня это не пугает, но проблема состоит в том, что я не готов оставить свою практику…
- Не волнуйтесь: работу в больнице вам оставлять не придётся. Возможно лишь несколько сократится ваш рабочий день. От вас мы хотели бы лишь, чтобы вы уделяли нашему проекту около четырёх-шести часов в день.
- А почему именно я? Почему вы выбрали меня?
Том разгладил бороду и ухмыльнулся:
- Вы знаете: я читал о вашем докладе на онкологической конференции в Женеве. Тогда он произвёл настоящий фурор! По признанию ведущих специалистов: они никогда ещё не видели онколога, так сильно радеющего за своё ремесло. Никто ещё с такой силой и рвением не стремился побороть смертельный недуг. Вы убедили их – вам поверил и я… Или я ошибся?
- Думаю, что нет… - задумчиво произнёс Уилсон, взвешивая предложение.
Стоит ли ввязываться в тёмное, непонятное дело, рискуя своей репутацией? Так ли необходимо тратить время на попытки привести доказательства фантастических гипотез? Сможет ли он воплотить в жизнь свою давнюю мечту? Он ещё долго бы терзал себя вопросами, если бы перед глазами не всплыл образ умирающей Мери… О, Мери… Бледное лицо и постепенно угасающие огоньки жизни в глазах. Я могу помочь ей!! Я могу спасти её!!
- Я согласен, - коротко произнёс Уилсон, протягивая руку Кемпбеллу.
- Отлично! – обрадовался толстяк, треся руку Джеймса, - Ну вот и договорились! Сейчас агент Гашек, который отвечает за обеспечение безопасности и устранение утечек информации проекта объяснит вам, как получить пропуск и когда можно начать работу.
Молчаливый агент ФБР, до этого тихо и спокойно сидевший в соседнем с Кемпбелом кресле, подался вперёд и принялся инструктировать Уилсона. Джеймс изредка ему кивал, но не особо уделял внимание словам агента: все его мысли были заняты треплющейся надеждой о возможном спасении бывшей жены.
«Я тебя не оставлю, родная. Я тебя вылечу. Только дождись… Только дождись…»

Продолжение следует...