Девушки, я учёбой завалена по самое горло, сорри
Никак не могу дописать фик.
Там немного совсем осталось, правда)
я пишу, что выложу в ближайшие дни - а потом опять не успеваю. Так что не буду загадывать.
Но я ничего не забросила, всё будет дописано обязательно

Хаус лениво ковырял вилкой в своей тарелке. Есть ему не очень хотелось. В основном говорила его мать, а он рассеянно её слушал, кивая время от времени или ограничиваясь односложными ответами.

Хаус был всерьёз обеспокоен тем, что ему сказал сегодня Хурани, несмотря на шутливый тон, каким он сообщил эту новость Кадди. Слухи уже давно ходили среди персонала – а разве их раньше не было? Но сейчас всё зашло слишком далеко. Перешёптываются уже не только медсёстры. На днях Бренда, передавая ему карты пациентов, как бы невзначай заметила:
- Знаете, доктор Хаус, за последние пару месяцев вы ни разу не пропустили дежурство в клинике. Раньше подобного рвения за вами не наблюдалось.
- А теперь предполагается, что я должен что-то ответить? – Хаус, взяв карты, уже собрался уходить. Бренда продолжала:
- Интересно, что же такое должна была сказать доктор Кадди, чтобы вы начали её слушаться.
- Её нечленораздельное мычание и громкие стоны оказались куда действеннее всех слов. И я бы хорошенько подумал, прежде чем утверждать, кто здесь кого слушается.
Бренда широко улыбнулась. И Хаусу совсем не понравилась эта улыбка. Бренда привыкла не реагировать на его скабрезности, но сейчас она была явно довольна ответом. Она знала.

По всей видимости, была в курсе и команда.
- Хаус, а вы не боитесь, что Кадди придёт в ярость, когда узнает, что вы решили сделать? – Обычно Форман возмущается, а тут вдруг странно ухмыльнулся.
- Хаус, ну уж нет, просите сами разрешения на эту процедуру у Кадди, - и вместо свойственного Чейзу безразличия тоже ухмылка.
А про Тауба и говорить нечего. Наверняка он и рассказал им.

Ладно, пусть знает команда, пусть болтают медсёстры. Но когда начинают ехидничать главы отделений (а Хурани как раз метит на должность главы хирургии), то дело принимает серьёзный оборот. Хаусу было наплевать на все слухи, но он понимал, что такая ситуация неприемлема – прежде всего для Кадди как для администратора госпиталя, которого подчинённые должны уважать. Они просто выставляют себя на посмешище, скрывая очевидное и позволяя остальным хихикать у себя за спиной. Опять же, для него ничего не менялось, его репутация сводилась к отсутствию таковой, да и когда его заботило мнение других. А вот Кадди…Не хватало ещё, чтобы управляющий больницей совет узнал об их отношениях в такой форме. Пора перестать прятаться и положить конец всем пересудам.

- Грег, надеюсь, ты не против, чтобы я её пригласила?
- Эээ…, - вопрос матери застал Хауса врасплох, так как он настолько погрузился в свои мысли, что совершенно потерял нить разговора. – Да, конечно, почему я должен быть против.
Он понятия не имел, кого и куда она собиралась пригласить.
- Ты серьёзно? Грег, ты меня совсем не слушаешь, - с мягким укором в голосе произнесла Близ. – Но, может быть, ты на самом деле очень любишь свою тётю, просто как обычно не хочешь показывать свои чувства…
- Что?! Тётю Эйприл? – Хаус выронил из руки вилку и в ужасе уставился на мать. Перепуганный вид сына вызвал у Близ улыбку.
- Я сама не горю желанием её видеть, ты же знаешь, мы с ней не очень хорошо ладим. Она всегда считала меня недостойной партией для своего брата. Но она обидится, если я не отправлю ей приглашение. Меньше всего мне хотелось бы её злить, - Близ содрогнулась от неприятных воспоминаний.
- Это не женщина, это сущий дьявол.
- Когда я видела её в последний раз, она, кстати, спрашивала о тебе.
Хаус нервно сглотнул.
- Не волнуйся, просто поинтересовалась, как поживает «твой нахальный мальчишка».

Если Грегори Хаус и боялся чего-то или кого-то на этом свете, то это была старшая сестра его отца, тётя Эйприл. Сейчас ей было уже за восемьдесят, и выглядела она как божий одуванчик. Но никогда ещё внешность не была так обманчива. Хаус отчётливо помнил леденящий взгляд её светло-голубых, почти бесцветных глаз, её скрипучий голос, которым она любила читать нотации и сквернословить (он и не знал, что на свете существует столько ругательств), и тяжёлую руку (в детстве он не раз испытал на себе её тяжесть, что-что, а подзатыльники она умела отвешивать). Её невозможно было смутить и невозможно переспорить. Лишь ему одному удавалось по-настоящему её задеть и вывести из себя, но Хаус предпочёл бы не вспоминать, что за этим следовало. Пожалуй, тётя Эйприл из всей своей родни по-настоящему любила только своего брата – что Хауса не удивляло, у них было много общего. Несмотря на свой преклонный возраст, а также на пристрастие к крепким сигарам и не менее крепким напиткам, старушка не могла пожаловаться на плохое здоровье. «Если что, поеду лечиться к отпрыску Джона. Всё-таки я смогла что-то вбить в голову этому наглецу, раз он сумел стать известным врачом». Хаус почти не сомневался, что, будь тётя Эйприл его пациентом, за разгадки ко всем тайнам мира он не станет её лечить. Ну, может, ответ найдёт, но пусть кто-нибудь ещё берёт грех на душу и лечит её. Единственный возможный случай в его практике, когда он бы не боролся со смертью и не пытался выиграть время, а всячески подгонял бы наступление заветного часа. Да, это было бы отступлением от его принципов (не говоря о врачебной этике), но тётя Эйприл - сама по себе исключение.

- Мама, только не тётя Эйприл.
- Но по сложившейся традиции мы отмечаем юбилеи всей семьёй. Я не могу пригласить всех остальных, а её проигнорировать. Ведь не тебе потом придётся с ней объясняться, - вздохнула Близ.
Хаус, услышав слово «юбилей», наконец понял, о каком именно празднике говорит мать. О своём дне рождения, ей исполнится семьдесят пять. До этого события оставалось ещё больше двух месяцев.
- Прости, мама, но я тогда не приеду.
- Грег, ты ведь мне обещал, помнишь? Я не вижу тебя на Рождество, мы не справляем вместе День Благодарения, а это ведь семейный праздник. На днях рождения ты тоже нечасто появляешься. Неужели я о многом прошу?
- Мам…, - не желал уступать Хаус.
- Приезжай вместе с Лизой. Знаешь, я и не надеялась, что после Стейси…, - Близ запнулась.
- Что Стейси? – невозмутимо спросил Хаус.
- Я просто очень рада, что ты нашёл женщину, которая может сделать тебя счастливым. А ты делаешь счастливой её. Мы, женщины, не умеем скрывать своих чувств так, как вы, мужчины. Наши слова и поступки могут лгать, но взгляд – никогда. Лиза смотрит на тебя так, как может смотреть только глубоко любящая женщина на своего мужчину. Не потеряй её, Грег.

Хаус пробурчал в ответ что-то невнятное и сделал вид, что всецело увлечён едой. Он терпеть не мог вести подобные разговоры, и Близ вернулась к прежней теме.
- Грег, я могу на тебя рассчитывать? Ты сдержишь своё обещание?
- Ладно, - нехотя согласился Хаус. – Пожалуй, интересно было бы посмотреть на знакомство Кадди с тётей Эйприл. Ради этого стоит приехать.

Конечно, он не станет предварительно рассказывать Кадди о том, что из себя представляет его тётя. Пусть сработает эффект неожиданности. Стейси посчастливилось один раз встретиться с грозной старушкой. Победа осталась за тётей Эйприл. «Такая же нахалка, как и он. Два сапога пара», - таков был вердикт. Хаус, смеясь, сказал тогда Стейси, что, по крайней мере, она благословила их отношения.

- Пусть и Джеймс приезжает. Тёте Эйприл он, кажется, нравится.
- Куда приезжать? И кому я там нравлюсь?
- Джеймс, привет, присаживайся к нам.
- Здравствуйте, миссис Хаус. Спасибо, с удовольствием.
Уилсон поставил свой поднос на стол и сел рядом с Хаусом.
- Мама хочет пригласить тебя на свой юбилей. Тётя Эйприл будет очень рада тебя видеть, ты ведь её любимчик.
- Тётя Эйприл? Постой, это та самая тётя Эйприл…

Уилсон тут же отодвинул от себя еду, почувствовав, как у него внезапно пропал аппетит. «Хотела бы я иметь такого сына, как Джеймс. Не понимаю, что может быть общего у такого миленького мальчика с этим бессовестным грубияном, сыном Джона». Так тётя Эйприл говорила лет десять назад. А на похоронах отца Хауса она заявила ему следующее: «Джеймс, с каждым годом ты мне всё больше напоминаешь моего покойного Ричарда. Была бы я годков на сорок моложе». Всё бы ничего, если бы она при этом обошлась без подмигиваний и призывной улыбки.

- Не думаю, что мне стоит с ней ещё раз встречаться.
- Не переживай ты так, Уилсон, ты всё равно не сможешь там присутствовать. Будешь вместе с Сэм прохлаждаться на Гавайях в это время.
- Точно. Слава богу, - облегчённо выдохнул Уилсон. – Простите, миссис Хаус, и спасибо за приглашение, - добавил он, слегка покраснев.
- Ничего страшного, Джеймс, я всё понимаю. А что за поездка на Гавайи?
Уилсон замялся, чуть помедлив с ответом.
- Как, разве ты не знаешь? – удивился Хаус. – Уилсон не из тех, кто учится на собственных ошибках. Уже в четвёртый раз собирается наступить на те же грабли. Или в третий, грабли-то старые…Видимо, в первый раз было недостаточно больно.
- Хаус, - одёрнул его Уилсон. Затем продолжил, обращаясь к Близ. – Через два месяца у нас с Сэм свадьба. После этого мы улетаем на Гавайи на десять дней.
- Какая замечательная новость! Искренне вас поздравляю и желаю счастья.
- Большое спасибо.
- А ты, Джеймс, такой же, как Грег. Про него всё рассказал, а про свою свадьбу – ни слова.
- Ему просто стыдно было в этом признаться, - встрял Хаус.
Уилсон проигнорировал замечание друга.
- Миссис Хаус, на тот момент мы ещё не определились со свадьбой. Я не хотел говорить, пока всё не решилось. Кстати, Хаус. Вся онкология уже болтает о тебе и Кадди. Похоже, ваши отношения - давно не тайна. Когда вы собираетесь открыться?
- Разрешаю тебе сегодня же посплетничать с сотрудниками в своё удовольствие. А теперь мне пора. У Хурани вот-вот начнётся следующая операция, я ему буду ассистировать.
- Ты? Ассистировать Хурани? О чём это ты вообще?
- Он удивится не меньше твоего, поверь. Ну, приятного аппетита.
Хаус попрощался с матерью, ещё раз пообещав обязательно приехать вместе с Кадди к ней на день рождения, и поспешил в операционную.

- Ты кого-то ждёшь? – полюбопытствовал Хаус, услышав стук в дверь.

Он и Кадди готовили вместе ужин на кухне. Рейчел спала у себя в детской.

- Н-нет, - озадаченно протянула Кадди. – Пойду, посмотрю, кто там. Наверно, Марина что-то забыла и вернулась.

Кадди сняла фартук и направилась к входной двери. Посмотрев в глазок, она резко отступила назад. Потом, на мгновение закрыв глаза и сделав глубокий вдох, открыла дверь.
- Здравствуй, Лиза!
Стоявшая на крыльце женщина тут же переступила порог и крепко обняла Кадди.
- Привет, Джулия. Чем обязана визитом?
Женщина притворно надула губы.
- Неужели у меня должен быть повод, чтобы навестить родную сестру? Мне понадобилось заехать сюда неподалёку по работе, и я подумала, что заодно могу тебя проведать. Ты мне не рада?
- Ну что ты, очень рада, конечно. Просто…
- Я не вовремя?
- Да.
- Ты хочешь, чтобы я ушла?
- Нет, постой, Джулия. Не обижайся, пожалуйста. Проходи, конечно.
- Ты точно уверена?
Кадди кивнула.
- Кажется, я понимаю, - Джулия расплылась в улыбке. И, понизив голос, тихо проговорила:
- Ты с мужчиной, да, Лиз? – выражение лица Кадди подсказало Джулии, что она права. - А мы с мамой беспокоились, как ты там переживаешь разрыв с Лукасом, ты ведь у нас скрытная, всё при себе держишь. Но ты времени даром не теряешь, сестрёнка, как я смотрю. И кто он? И как давно…ой.

Прежде чем Кадди успела остановить поток речи сестры, Джулия замолкла сама. Взгляд её был устремлён уже не на Кадди, а поверх неё, куда-то в дальний конец коридора. На лице Джулии сначала отразилось удивление и лёгкий испуг, которые быстро сменились любопытством и нетерпеливым интересом. «Хаус», - подумала Кадди. И обернулась, встретившись с вопросительным и слегка насмешливым взглядом его голубых глаз.

Хаус почти сразу последовал за Кадди, когда она отправилась открывать дверь, и уже с минуту, прислонившись к стене правым плечом и сложив руки перед собой, наблюдал за общением сестёр. Джулия была, судя по всему, лет на пять младше Кадди. Они были похожи, обе стройные брюнетки со сходными чертами лица. Но Джулия была чуть повыше, а её фигура (на что Хаус обратил внимание в первую очередь) не могла похвастать такими же пышными формами, как у сестры. Кроме того, у младшей были карие глаза, а не серо-голубые. Джулия, не столь яркая и эффектная, как Кадди, могла всё же считаться красавицей.

Кадди поняла, что воцарившееся молчание предстоит нарушить именно ей.
- Джулия, это Грегори Хаус. Хаус – моя сестра Джулия.
Хаус подошёл поближе и протянул руку.
- Рад знакомству, Джулия.
- Взаимно. Вы тот самый Хаус…
- Полагаю, тот самый, - прервал её Хаус и улыбнулся.
- Вы и Лиза…Если я правильно понимаю…Но почему…
- Полагаю, вам двоим есть что обсудить, - вновь перебил её Хаус. - Не буду вам мешать, к тому же мне надо вернуться на кухню, если мы не хотим есть на ужин угли. Кадди, можно тебя на секунду.

Хаус, оставаясь стоять у Кадди за спиной, просто притянул её к себе, обхватив за талию рукой, и прошептал ей на ушко:
- Твоя сестра, выходит, о нас не знает? И твоя мать тоже? Наверно, теперь и я имею право задать вопрос: почему ты им не рассказала?
А ведь и правда…Ей сейчас так же трудно подобрать слова, как и ему тогда, у неё в офисе.
- Потому что мне тоже было страшно. Потому что я тоже боюсь, - прошептала в ответ Кадди.
- Боишься сглазить?
Кадди почувствовала, что он усмехнулся.
- Не знаю. Может быть.
- Теперь обратной дороги нет. И в госпитале…
- Хурани…
- Это уже давно не тайна, Кадди. Мы больше не будем играть в прятки.
Молчание. Всего несколько секунд.
- Ты прав.
«Так быстро? Я ожидал сопротивления».
- Хаус…пахнет жареным. Нам всё-таки придётся жевать угли сегодня.

...to be continued...