Учебный госпиталь Принстон-Плейнсборо, офис Кадди, 15:45.

Кадди сидела за своим рабочим столом, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на делах. Она уже успела уладить проблему с поставкой лекарств в аптеку и сейчас в ворохе бумаг искала необходимые документы по онкологическому семинару, который должен был состояться в госпитале на будущей неделе. Телефон звонил почти непрерывно.
«Вот же они! Список участников…план семинара…разрешение на пропуски…так…вроде все нашла. Надо отнести их Джеймсу».
Кадди ещё не видела Уилсона, но не сомневалась, что Хаус с ним уже поговорил. Теперь её очередь отвечать на вопросы. Хаус прав: она чувствует себя нашкодившим подростком, вынужденным скрывать свои прегрешения от родителей. Уилсон их друг, ему-то можно рассказать. Он будет за них только рад. А, впрочем, идея его разыграть ей определённо нравится. Пусть решает Хаус. Кстати, не заскочить ли к нему по пути? Нет, глупости…Что она ему скажет? «Привет, дорогой, я смертельно по тебе соскучилась?» Там наверняка команда…Да и люди кругом. Проклятье, она хочет, чтобы он был рядом с ней, всегда рядом.
- Алло, я слушаю. Да, доктор Стивенс, я как раз собираюсь на четвёртый этаж, мне нужно поговорить с доктором Уилсоном. Без меня ничего не предпринимайте, сейчас поднимусь.

Учебный госпиталь Принстон-Плейнсборо, кабинет Уилсона, 15:45.

Это была его пятая чашка кофе за сегодня. Или шестая. Уилсон уже не знал, он сбился со счёта. Ему точно станет плохо, но почему-то этот факт он воспринимал с тупым безразличием. Уилсон то и дело потирал глаза, подавлял зевки и терпеливо ждал, когда его друг соизволит доесть. Потому что «с набитым ртом разговаривать неприлично». С каких это пор Хаус стал соблюдать правила этикета? Чёрт, надо было всё-таки сразу поехать домой.
Хаус развалился на диване. В одной руке он держал кофе, в другой – огромный сэндвич, который с наслаждением уплетал. И кофе, и сэндвич принёс для него из кафетерия Уилсон. На обивку дивана и на пол сыпались крошки, но хозяин кабинета вполне здраво рассудил не говорить Хаусу: «не сори», поскольку подобная просьба, скорее, имела бы обратный эффект. Не стоит создавать уборщице лишний труд в виде жирных пятен от майонеза и ветчины.
- Итак, Хаус, выкладывай, - сказал Уилсон пару минут спустя, как только его друг расправился с едой. – Про твою пациентку я знаю от Формана. По его словам, ты был в ужасном состоянии и готов был если не наложить на себя руки, то, по крайней мере, закинуться викодином. По твоему внешнему виду можно судить, что ночь выдалась непростая.
- Ты выглядишь сейчас хуже, поверь. Паршиво просто.
- Не переводи стрелки, речь о тебе.
- Я пришёл домой. Больше никуда не выходил. Ничего не принимал. На работу опоздал, потому что проспал. Мне кажется, или я сегодня уже это говорил? Ах да, кое-кто мне не поверил.
- Ну-ну. Ты ещё забыл про Кадди, которая ночью прибежала к тебе обработать твои раны и заодно переспала с тобой. И почему вдруг я тебе не верю, в самом деле? Кстати, я разговаривал с Брендой, Кадди уже пришла, и перед уходом я к ней зайду. Придумай историю поубедительней, а лучше – скажи мне правду. Я твой друг, в конце концов, и мне за это даже не платят.
В этот момент раздался лёгкий стук, и открылась дверь. Вошла Кадди.
- Привет, я на минутку буквально…
Тут она увидела, что Уилсон не один, а с Хаусом, и растерялась от неожиданности. Но быстро взяла себя в руки.
- Здравствуй, Хаус.
- Здравствуй, Кадди.
- Я слышала, ты сегодня сильно опоздал.
«Боже, что за спектакль».
- Я слышал, что ты пришла позже меня.
- Ладно, ребята, вы всегда успеете выяснить отношения. Кадди, ты нас сегодня удивила и заставила поволноваться. Дома всё в порядке, я надеюсь?
- Да, в полном.
Молчание. Это игра его воспалённого воображения, или Кадди нервничает? Уилсон посмотрел на Хауса. Тот был абсолютно спокоен и не сводил глаз с главврача.
- Кадди, я так понимаю, Уилсон ждёт объяснений, но у него, видимо, отнялся язык, и он не может задать тебе элементарного прямого вопроса. Я ему помогу: почему ты опоздала?
Кадди повернулась к Уилсону, широко улыбнулась и уверенно протараторила:
- Ничего особенного не случилось. Я допоздна была на месте катастрофы, потом заехала к Хаусу…
Брови Уилсона поползли вверх, а Хаус торжествующе посмотрел на друга.
- …он серьёзно поранил плечо, требовалась перевязка. И просто необходимо было его проведать. Ну, ты знаешь, его пациентка…
«Зачем я это ляпнула? Мало было мне Хауса упомянуть, когда Уилсон даже о нём не спрашивал».
В глазах онколога сквозило явное изумление. Кадди перевела взгляд на Хауса: тот, похоже, одобрял её действия, как бы говоря: «Молодец, верная тактика. Хочешь звучать убедительно – разбавляй ложь правдой. Главное – не перестараться с откровениями».
- Затем я направилась домой. Лукасу надо было уходить рано утром, а няня внезапно позвонила и сказала, что задерживается из-за семейных проблем. Я не могла оставить Рейчел одну, поэтому опоздала.
И, опережая следующий вопрос Уилсона, добавила:
- Лукас нечаянно прихватил мой мобильный, а домашний телефон нам отключили на три дня из-за каких-то технических работ на станции.
Кадди не была уверена, что Уилсон купился на её притянутые за уши объяснения. Во всяком случае, вид у него сейчас озадаченный. Чтобы не давать Уилсону времени на раздумья, она проворно вручила ему принесённые документы.
- Прости, не могу больше задерживаться, меня срочно вызвали в кардиологию. Это необходимые бумаги для семинара по онкологии в следующий четверг, просмотри их.
И Кадди ушла, оставив друзей вновь одних.
Уилсон в задумчивости отложил документы в сторону.
- Тебе не кажется, что она какая-то странная сегодня?
- Вау, ты тоже это заметил! На ней сегодня юбка длиннее обычного, и блузка застёгнута на все пуговицы. Наверно, отменился ужин со спонсором.
- Выходит, ты не пытался заморочить мне голову. Кадди действительно у тебя была. Она не один месяц тебя старательно избегает, и вдруг такая забота. Может, ты прав, не всё у них с Лукасом гладко? Я помню о твоей просьбе позвонить Бонни, теперь мне и самому интересно.
- Между прочим, она не всё тебе рассказала. Видишь царапину на носу? А эту на щеке?
- Да, следы острых ноготков Кадди, наслышан. Хаус, не надо мне в тысячный раз пересказывать свои сексуальные фантазии, я их наизусть выучил.
Уилсон устало потёр руками лицо.
- Я так и не дождался от тебя толкового объяснения.
- Как это не дождался? Даже Кадди подтвердила.
- Ты хочешь сказать, что я сидел и три часа ждал, чтобы ты пришёл и заявил мне, что был всё время дома? То есть повторил уже сказанное ранее в офисе? Ты издеваешься?
- Да. Ответ на все три вопроса.
- Хаус!
- Я виноват, что ты мне не поверил?
- Ты мне мстишь из-за Сэм, да?
- О нет. Я не такой жестокий.
Уилсон вскочил из-за стола. Чаша его терпения переполнилась. Отвратительный день.
- Хаус! Ты….ты…просто сволочь!
- Моё второе имя. Если хочешь меня обидеть, придумай в следующий раз что-нибудь оригинальное. Сладких снов, Джимми.
И Хаус предпочёл по-быстрому ретироваться. Ему как никому другому было хорошо известно, что если очень постараться и вывести Уилсона из себя, он может начать буйствовать. Швыряться бутылками или бить окна, к примеру.

Учебный госпиталь Принстон-Плейнсборо, 17:20.

Хаус шёл по коридору, сзади его нагоняла команда.
- Пациенту хуже. Антибиотики, которые мы ему даём, не помогают.
- У него сильный жар. По-прежнему сильно повышено давление.
- Надо делать биопсию печени.
- Так делайте! – раздражённо бросил Хаус.
- Но при таком состоянии пациента процедура очень опасна. Нам потребуется разрешение Кадди.
- Она, конечно, с радостью нам его даст, - хмыкнул Чейз.
- А когда Хауса останавливали её запреты? – заметил Форман.
- Верно мыслишь. Идите и делайте биопсию.
- Он может умереть.
- Он и так умирает. Я сказал: идите. Кадди я возьму на себя. Она даст разрешение.
Тауб, Чейз и Форман переглянулись, но с места не сдвинулись.
- Хорошо, ждите.
Хаус заковылял к лифтам.

Добавлено (20.06.2010, 22:39)
---------------------------------------------
Учебный госпиталь Принстон-Плейнсборо, офис Кадди, 17:25.

- Хаус, ты не сделаешь ему биопсию.
- У тебя нет сердца. У Эдди четверо детей и жена-домохозяйка. Подумай, что с ними станет.
- Что-то мне подсказывает, имя пациента совсем не Эдди, а ещё он холост и бездетный.
- Жена у него точно есть.
- В его текущем состоянии очень рискованно проводить биопсию печени. У него температура под сорок, повышенное артериальное давление, и начинают отказывать почки. Ты знаешь, чем это грозит?
- Он и так, считай, труп. А я хочу спасти ему жизнь.
- Нет, Хаус. Проводи другие тесты.
- Значит, нет?
- Нет. Я не позволю тебе убить его.
Хаус молча развернулся и направился к выходу. Кадди остолбенело смотрела ему вслед. Так просто? Сдался? Или наплевал на её запрет?
Хаус открыл дверь, крикнул секретарю: «Проследите, чтобы в ближайшие десять минут доктора Кадди не беспокоили, у неё важное совещание». Затем стал задёргивать жалюзи.
- Что…Что ты делаешь?!
- Создаю интимную обстановку. Полумрак крайне благотворно влияет на обсуждение медицинских проблем.
Хаус начал медленно, но верно приближаться к ней, Кадди – отходить. Пока не упёрлась спиной в стену. Тупик, пути отступления перекрыты.
- Ему нужна биопсия печени.
- Нет.
Правая рука Хауса упиралась в стену слева от Кадди, левая – справа.
- Кадди, ты знаешь, что я крайне редко ошибаюсь.
- Но ошибаешься ведь.
Он прижался к ней всем телом и прошептал на ушко:
- Не передумаешь?
- Не передумаю.
Кадди попыталась его оттолкнуть, но не очень уверенно. Хаус ухмыльнулся и начал целовать её в шею. Нежно и требовательно одновременно. И это сводило с ума.
- А так?
- Нет, - Кадди хотела, чтобы её голос прозвучал твёрдо и строго, но получилось лишь сдавленное мяуканье. Хаус легонько куснул её за мочку и прошёлся по всем чувствительным местам уха.
- А теперь?
- Нет, - снова мяуканье.
Хаус покрывал поцелуями её шею и лицо. Его правая рука забралась под юбку и по-хозяйски легла на бедро.
- Хаус…это…нечестный…метод, - простонала Кадди. Внизу живота разливалось приятное тепло. Только бы он остановился. Только бы он не останавливался.
- Ты права.
Хаус отстранился. Ей кажется, или у него участилось дыхание? Так и есть. Не говоря уже о более явном признаке. Кадди оправила юбку и удовлетворённо улыбнулась. В этой игре не бывает победителей и побеждённых: соблазнитель превращается в соблазняемого, и наоборот.
- Рано празднуешь победу. Я не уйду, пока не добьюсь от тебя разрешения на биопсию.
- Есть и другие, более логичные и действенные способы диагностировать лихорадку невыясненного происхождения.
- Но это единственный способ проверить на гранулёматозный гепатит.
- В большинстве случаев результат ложноотрицательный. Не проще ли сразу проверить на саркоидоз и туберкулёз?
- Ни того, ни другого. В любом случае, биопсия печени даст мне новые зацепки, а пациенту – шанс выжить. Кадди, он долго не протянет.
- Ладно. Делай биопсию.
- Так бы сразу. Но куда подевалось твоё столь яростное сопротивление?
- Твои доводы показались мне убедительными.
- А мне кажется, дело тут вовсе не в словах.
- Тогда в чём? В твоих поцелуях?
- Заметь, ты сама это сказала!
- Хаус, иди и делай биопсию. Пока я не изменила решение.
- А как же поцелуй на удачу?
- Считаю до трёх: раз, два…
Произносить «три» уже не потребовалось.

Учебный госпиталь Принстон-Плейнсборо, офис Хауса, 20:10.

Он один. Какая удача.
- Привет, - тихо сказала Кадди, мягко притворив за собой стеклянную дверь и сделав шаг вперёд.
- Привет, - Хаус отложил в сторону журнал, снял очки и по давно заведённой привычке обнял взглядом стоявшую перед ним женщину, от макушки до кончиков туфель, особое внимание уделив области декольте. Верхние пуговички блузки Кадди были расстёгнуты.
- Как твой пациент? – Она медленно направлялась к нему.
- Пока жив. Как видишь, перенёс биопсию. Гранулёматозный гепатит, но я всё ещё не знаю, что его вызвало.
- Где команда?
- Я отправил их в лабораторию дожидаться результатов анализов, после чего отпущу их домой.
- Твой рабочий день тоже закончился. Как и мой.
Кадди уже стояла возле стола. Бросив на Хауса взгляд из-под ресниц, она кокетливо спросила:
- Доктор, какие у вас планы на вечер?
- Ну..., - он начал загибать пальцы. – Шлюху я не заказывал, Уилсон спит в объятиях своей милой гарпии, гонки грузовиков сегодня не показывают. Секундочку, мне надо проконсультироваться с моим ежедневником.
- Хаус.
Кадди нагнулась вперёд, облокотившись на стол и устроившись таким образом, чтобы её лицо оказалось на одном уровне с его лицом.
«Сзади она в этой позе смотрится, по всей вероятности, ещё аппетитней», - подумал Хаус, чувствуя, что начинает утрачивать способность ясно мыслить.
Её грудь в вырезе блузки была видна ровно настолько, чтобы он мог рассмотреть бюстгальтер. Интересно. Кадди сделала сегодня выбор в пользу кружевного белья. Прозрачного кружевного белья. Хаус откашлялся, чтобы избежать дрожи в голосе, выдававшей его возбуждение:
- Мне заехать за обещанной униформой?
Невероятным усилием воли он оторвал взгляд от её декольте, от молочной, бархатной на ощупь кожи, вкус которой он до сих пор ощущал на своих губах, а пальцы помнили сладость прикосновений.
- Хаус…
Кадди придвинулась к нему ещё ближе. Он сглотнул. Если эта женщина будет продолжать на него так смотреть и призывно улыбаться, он не сумеет сдержаться и займётся с ней любовью прямо здесь и сейчас. Сама напрашивается.
- Кхм, кхм. Простите, если помешал.
Кадди резко выпрямилась, схватила со стола какую-то папку, открыла её и притворилась, что углублена в чтение.
Хаус нарочито громко произнёс:
- Кадди, ты не уговоришь меня принять участие в этом семинаре. Даже если Уилсон приползёт на коленях, а ты станцуешь стриптиз.
Тауб – вошедшим оказался именно он – тем временем остановился рядом с Кадди и, мельком взглянув на папку в её руках, протянул Хаусу результаты анализов пациента.
- Он пока стабилен. Дыхание нормализовалось, давление понизилось. Как минимум пара дней у нас есть.
- Хорошо. Где Форман и Чейз?
- Ушли.
- Не помню, чтобы я им разрешал. Ладно, ты можешь быть свободен. Передавай привет жене. И любовнице.
- У меня нет любовницы.
- А я не хромаю.
- Я не буду с вами спорить.
- Молодец, что понял. Против фактов не попрёшь.
- До завтра, Хаус.
Прежде чем уйти, Тауб повернулся к Кадди и спросил:
- Доктор Кадди, вам, должно быть, не очень удобно читать?
- Ммм…да нет. Это почему же? – рассеянно бросила та, не отрываясь от «чтения» и отчаянно надеясь, что Тауб не обратит внимания на её пламенеющие щёки.
- У вас либо папка перевёрнута вверх ногами, либо файлы в ней. Спокойной ночи.
И Тауб, не дожидаясь ответа и многозначительно улыбаясь, удалился.
- Даже не вздумай..., - начала было Кадди, но поздно: Хаус буквально трясся от смеха.
В расстроенных чувствах, она на автомате начала сворачивать злосчастную папку в трубочку. Ох, сейчас она ему как даст по голове, если он не перестанет хохотать.
- Эй, полегче! – Хаус забрал у Кадди папку. – Вдруг там важные документы. А, нет, макулатура. Отчёт по работе моего отдела за прошлый месяц. Где тут была урна?
Кадди мигом выхватила папку у него из рук.
- Отчёт за прошлый месяц? Я тебе его выкину! Он должен был лежать на моём столе ещё две недели назад!
- А где слова благодарности? Тринадцатая пожертвовала парой походов в ночные клубы ради него. После ухода Кэмерон всю документацию ведёт она. Точнее, вела. Не найдётся случаем молодой расторопной девицы со смазливой мордашкой и твоей фигурой? Для офисной работы, естественно.
- Что значит «вела»? Она уволилась?
- Да.
- Что ты ей сделал?
- Я, конечно, пуп земли, но не причина её увольнения.
- Почему же она ушла?
- Правильный вопрос не почему, а куда. В затяжную депрессию. Позволь напомнить, Тринадцать смертельно больна. Просто в этот раз она решила нас пощадить и устраниться на время.
Кадди видела, что Хаус не горит желанием распространяться на эту тему, и не стала настаивать. Кроме того, её в данный момент заботило другое.
- Как считаешь, Тауб догадался?
- Скоро узнаем. Но он не слепой и не дурак. Продолжай в том же духе «скрывать наши отношения», и через пару дней внизу будет красоваться огромная растяжка «Кадди спит с Хаусом». Которую ты сама и прикажешь повесить.
На его шутку она отреагировала неожиданным образом. Кадди печально улыбнулась и еле слышно произнесла, словно стесняясь своих слов:
- Хаус, я и не представляла, что это будет так сложно. Прятать свои чувства ото всех, когда хочется кричать от счастья. Сидеть в офисе и работать, когда сердце буквально рвётся из груди, и все мысли только о тебе. Мы уже работали вместе в твоём офисе, может, теперь ты переедешь в мой?
Ещё одна грустная улыбка.
- Прошёл всего лишь день…Я веду себя как глупенькая девчонка, которая первый раз в жизни влюбилась и пока не научилась контролировать новые эмоции, сильные, пугающие, но столь восхитительные, что они заставляют её парить высоко-высоко, забывая об опасности падения.
Хаус, казалось, перестал дышать, а сердце пропустило удар, другой и ухнуло куда-то вниз. Разве он мог любить эту женщину больше, чем в данную минуту? Тёплая волна нежности затопила всё его существо. Мгновение – и Хаус уже обнимает Кадди, жадно целует её, и она возвращает ему не менее жаркие поцелуи.
Прошла вечность, когда их губы наконец оторвались друг от друга. По-прежнему прижимая Кадди к себе, Хаус сказал:
- Ты спросила, какие у меня планы на вечер. Я собирался задать тебе тот же вопрос. У вас есть предложения, доктор?
- Да. Поехали ко мне. Я имею в виду свой старый дом, а не новый, который я снимаю…, - она запнулась. – Снимала у бывшей жены Уилсона.
- Поехали.
Кадди сегодня уже побывала там. Она предупредила няню, что переезжает обратно и попросила помочь организовать перевозку вещей. Сегодня вечером дома их будет ждать Рейчел.

Учебный госпиталь Принстон-Плейнсборо, подземная стоянка, 20:35.

- Мы поедем на моей машине.
- Мы поедем на моём мотоцикле.
- Нет, на машине.
- Нет, на мотоцикле.
Пауза.
- Хорошо, поезжай на своей машине. А я за тобой на мотоцикле.
- Не смеши меня, ради бога.
- Тогда на мотоцикле.
- Хаус, я не могу поехать на мотоцикле в этой юбке! Да и потом, представь, как мы с тобой завтра утром на глазах у всего госпиталя прикатим на твоём распрекрасном железном коне.
- С таким же успехом у всех на глазах мы завтра прикатим на твоём распрекрасном автомобиле. Кстати, нет нужды волноваться из-за юбки: можешь спокойно её задрать, всё равно уже смеркается, никто не увидит.
- Хаус!
- Нет, впрочем, попутные водители на тебя глазеть будут. Заглядятся и в столб врежутся. Не самая ужасная участь, если последнее, что им доведётся увидеть в этой жизни – оголённые ножки Лизы Кадди. Лиза, мы поедем на мотоцикле.
Ага, он добивается, чтобы она ещё больше разозлилась.
- Хаус, почему ты такой упрямый?
- Кадди, почему ты такая упёртая?
- Хаус!
- Кадди!
Воздух между ними наэлектризовался до такой степени, что, казалось, вот-вот начнёт искриться. Они стояли очень близко друг к другу. Хаус в силу своего роста возвышался над Кадди и, прекрасно сознавая оказываемый им эффект «давления», буравил её взглядом. Она же, не поддаваясь, сложив руки на груди, задрав голову, с вызовом смотрела в его ярко-голубые глаза.
Ни один не хотел уступать. Но оба понимали, что кто-то должен.
«Лиза, успокойся, сделай глубокий вдох, теперь выдохни. Ты же сама себе сегодня говорила, что готовность идти на компромисс – залог ваших отношений. Ты видишь, что этого барана не переспорить. Уступи ему».
«Может, уступить ей? А то вон она как нахохлилась. Мне сегодня совсем не улыбается спать одному. Более того, большую часть этой ночи я намерен посвятить вовсе не сну, а куда более увлекательному занятию. Надо давать задний ход».
В конечном итоге оба сошлись на том, что сегодня они поедут на машине Кадди, а завтра – на мотоцикле Хауса.
Через пару минут после их отъезда со стоянки выехала ещё одна машина. Сидевший за рулём человек тихо посмеивался, несколько недоверчиво покачивая головой. Он только что стал свидетелем первой семейной разборки между администратором Принстон-Плейнсборо и лучшим врачом больницы, возглавляющим её диагностическое отделение.
«Вот это да! Хаус и Кадди. Наконец-то вместе. Гм…»

...to be continued...

строим догадки - получаем конфетку
не думаю, что это будет решающим моментом в сюжете, но я ещё подумаю, как это обыграть)

Добавлено (21.06.2010, 00:15)
---------------------------------------------
давай,читай,я буду ждать твоих комментариев:)

"Я краснею, когда меня хвалят, а краснеть я люблю!"

это тоже верно) но я опасаюсь обратного - начитаюсь, какие-то моменты осядут в голове, а я потом их неосознанно воспроизведу у себя.
догадки пока не комментирую, до след. проды