Эллисон смотрела Завтрак у Тиффани... и плакала. Только плакала она не из-за фильма. Ей было жалко себя. Даже не себя - маленького человечка, который ничего не подозревая, пока был в полной безопасности внутри нее. Поняв, что рыдать над своим (а теперь и не только своим) неопределенным будущим глупо, Кэмерон вытерла слезы рукавом и уже хотела выключить телевизор и отправиться спать, как в дверь позвонили. К своему удивлению, она обнаружила на пороге Чейза. С ведерком мороженого в руках.
- Привет, не разбудил? - виновато спросил он.
- Нет, проходи, - ответила Эллисон, пропуская его в квартиру.
- Держи, - тепло улыбнувшись, он протянул ей мороженное. - Сегодня случайно услышал, как ты сказала Хоуп, что готова душу продать за фисташковое.
- Ох, спасибо, - Кэмерон, приняв ведерко, с ним в обнимку побрела на кухню за ложкой. - Я сегодня прикончила последние запасы, а ехать в супермаркет за добавкой было лень.
Вернувшись в гостиную, Эллисон нетерпеливо открыла крышку и, зачерпнув приличную порцию, с блаженством, будто наркоман, получивший желанную дозу, отправила ее в рот. Немного поморщившись от холода, она пробормотала:
- Терпеть не могу фисташковое, но сейчас готова есть его тоннами. Все эти пресловутые вкусовые заскоки беременных.
Роберт снова улыбнулся, глядя на нее. Сейчас она была неотразима - с упоением уплетала нелюбимое мороженое, такая смешная и милая, с растрепанными волосами, в пижаме с Винни Пухами, тонкая ткань которой подчеркивала округлившийся животик. Он должен был признать - беременность ей невероятно шла.
Только внимательно присмотревшись, Чейз заметил покрасневшие, все еще на мокром месте, глаза Эллисон.
- Эй, ты плакала? Что-то случилось? - обеспокоено спросил он, подходя ближе.
Грустно улыбнувшись, Кэмерон поставила вожделенную сладость на кофейный столик, и повернулась к нему.
- Нет, все в порядке. Просто... - она замялась на мгновение, а потом вдруг слова сами сорвались с губ, а слезы снова покатились из глаз: - Я была эгоисткой. Думала только о себе, когда решила завести ребенка, совершенно не представляя, на что его обрекаю. Какая у него будет жизнь? Я не смогу оставить работу, не смогу уделять достаточно времени... Мой ребенок будет чаще видеть нянь, чем свою непутевую мать... Я неудачница... Я буду ужасной матерью...
Немного ошарашенный, Чейз даже не знал, что сказать сначала.
- Эй, не говори так. Все будет хорошо. Я уверен, ты станешь замечательной мамой... - прошептал он, наконец, подойдя к ней, и начал вытирать ее слезы.
- Не обращай внимания, - пробормотала Эллисон, по-ребячески шмыгнув носом, - это говорят мои гормоны. Ауч, - поморщившись, она взялась за живот.
- Что такое? - снова забеспокоился Роберт.
- Кажется, она не любит, когда я распускаю нюни, поэтому решила меня проучить, - улыбнувшись, и продолжая поглаживать себя, Кэмерон опустила глаза и обратилась к своей "мучительнице": - Юная леди, намек понят, больше не буду.
Только через несколько мгновений до него дошел смысл этой речи.
- Ты сказала "она"?
Эллисон широко улыбнулась.
- Да. Лин сегодня сделала ультразвук. Это девочка.
Глядя на ее живот, Роберт нерешительно произнес:
- Можно мне..?
Поняв, что он имеет в виду, Кэмерон ответила:
- Конечно.
Все еще улыбаясь, она приподняла край футболки и, взяв его руку, приложила к месту, куда совсем недавно ее пнула возмущенная малышка. Через пару секунд он почувствовал легкий толчок.
Чейза словно током ударило. Он как завороженный смотрел на ее округлый животик, не в силах отвести взгляд, будто в первый раз его действительно заметив. Там его дочка. Впервые за шесть месяцев пришло осознание, что у нее... нет, у них будет ребенок. Он станет отцом.
От этой мысли весь его внутренний мир перевернулся.
- Кэм... Эллисон, послушай, я не знаю, что из этого получится... как это все будет выглядеть, но точно знаю одно - я не смогу просто наблюдать со стороны. Я... я хочу принимать участие в ее воспитании.
Такого поворота событий Кэмерон не ожидала, хотя - только в этом она никогда бы не призналась даже себе - в тайне на него надеялась.
- Чейз...
- Эллисон, пожалуйста... - прошептал Роберт, перебив ее. - Не лишай меня этой возможности.
- Х-хорошо... – пробормотала ошарашенная Эллисон. Чейз на радостях чмокнул её в носик и пошёл за ложкой, ему вдруг тоже очень захотелось фисташкового мороженого.
***
Голова Эллисон лежала у него на плече. Сегодня был выходной, и Чейз согласился остаться у нее, на случай, если что-то понадобится. Поэтому сейчас оба сидели на диване, смотрели какую-то бредовую комедию. Вернее, Кэмерон смотрела, а он, безропотно исполняя роль ее подушки, увлеченно читал медицинский журнал.
- Эй, Элли?
- Ммм? - лениво ответила она.
- Ты знаешь, что дети, даже находясь в утробе матери, реагируют, если с ними разговаривают, улавливают интонации?
- И? - Кэмерон тихо хихикнула.
- Тут в статье есть несколько интонационных поговорок. Не хочешь попробовать прочитать ей?
Она приподнялась и удивленно глянула на него.
- А почему я? Сам читай!
- Нет, - продолжил убеждать ее Роберт, - голос матери воспринимается лучше. Попробуй. Пожалуйста?
Умоляющему взгляду этих чертовски притягательных голубых глаз Кэмерон не могла сопротивляться. К тому же - пусть она и не хотела ему этого показывать - идея ей понравилась.
Снисходительно забрав у Чейза журнал, Эллисон начала нараспев читать глупые стишки. И сразу же почувствовала легкий толчок.
- Эй, ей понравилось, она толкается! Дай руку, - не в силах сдержать восхищение, она схватила его за запястье и приложила ладонь к своему животу.
Какие же ошеломляющие ощущения это вызывало - чувствовать движения крохотной ножки. Каждый раз, когда она так делала, ему казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
- Ты еще не думала насчет имен? - спросил Роберт, поглаживая ее животик.
- Для девочки я выбрала уже давно, - улыбнувшись, ответила Эллисон. - Кира.
- Красиво. И необычно. Почему Кира?
- Я не говорила тебе, что Лин наполовину русская? Так звали ее маму. Она умерла, когда Ли было десять. Родители развелись, и она жила с матерью, но после ее смерти переехала в Штаты, к отцу. Из рассказов Лин я поняла, что она была очень хорошим человеком. И имя мне безумно понравилось, поэтому решила, что обязательно назову свою дочь Кирой.
- Отец Хоуп ведь тоже врач? Случайно не Алекс Хоуп, лучший пластический хирург на всем западном побережье? - вдруг вспомнил Чейз.
- Он самый. Изрядная сволочь. Иногда даже Хаус по сравнению с ним кажется ангелом во плоти.
Роберт невесело рассмеялся.
- Да я смотрю, у нас с ней много общего.
Кэмерон замерла, в надежде, что сейчас он хоть немного ей откроется. С того момента, как Чейз упомянул о своей матери, ей невероятно хотелось выяснить все подробности их взаимоотношений, но он всегда избегал разговоров о родителях. Только и этот раз не стал исключением - Роберт моментально сменил тему.
- А второе имя?
- Не знаю, - в голосе Эллисон проскользнули легкие нотки разочарования. - Может, ты предложишь?
Легкая улыбка коснулась уголков его губ.
- Элизабет.
- Кира Элизабет, - повторила Кэмерон. - Красиво звучит. Теперь твоя очередь - почему это имя?
- Так звали мою мать...
Она не удержалась, и задала мучавший ее вопрос:
- Ты любил ее? Поэтому возненавидел отца - потому что винил его в смерти матери?
- Да...
Эллисон видела, что ему было больно вспоминать об этом. Опустив глаза, она положила ладонь поверх его руки и улыбнулась.
- Кира Элизабет Чейз. По-моему, идеально.
- Чейз..? - он сначала даже не поверил своим ушам.
- Ну, да. Она ведь твоя дочь.
Роберт сам не понял, что сделал. Он наклонился и нежно ее поцеловал. А потом, вдруг, как будто опомнившись, резко отстранился.
- Извини... извини, Кэм, я не...
- Чейз, - перебила его Эллисон.
- Что?
- Заткнись и поцелуй меня.
*остальное вычитаю позже, много работы*
Мне эта фраза покоя не давала, про чмок в носик. 