Добавлено (12.04.2010, 00:05)
---------------------------------------------
ну вот... дотеребила себя...
глава слабовата, ничего особенного... просто пока не знаю, чего бы такого написать, но и затягивать особенно не хочется с продолжением.
так что вот...
как всегда предупреждаю о оос.
зы. дала сегодня почитать фик своей маме... Х)

Глава 9

«Незыблемый мир, созданный тобою…»

Жить сложно. Эта простая истина усваивалась всеми людьми старше двадцати. Иногда и раньше.
Форман устало посмотрел в окно. Пустое солнечное утро. Ни облачка, ни птички, вообще ничего. Тихо, глухо, словно под водой. Ощущаешь только давление, дикое давление, от которого все клеточки словно разрываются.
Он перевёл взгляд на широкий солнечный луч, который на правах хозяина скользнул в кабинет Хауса и осветил почти весь его стол. В этом луче танцевали вальс крохотные пылинки. Зрелище было настолько завораживающим, что Форман почти полностью отключился, наблюдая за этой игрой. Каждая пылинка сверкала на солнце и, если подойти поближе, можно было рассмотреть, как она переливается.
Он подумал о Реми. С тех пор, как они расстались, он охладел. Даже больше, чем до того, как они начали встречаться. Форман гордился тем, что он не позволяет эмоциям играть с ним, что он всегда собран и всегда строго официален. В то время как Хаус полностью живёт под властью своего настроения, и скрывать чувства ему явно не так просто.
Он вздохнул и невидящим взглядом уставился в бумаги. Они так и не могли понять, что происходило с их пациентом. Возможно, «великий» Хаус уже догадался. А может, и нет. Иммуноферментный анализ ничего не дал. Серология – тоже. Зачем Хаус вообще назначил эти анализы? Не иначе, как этот старый калека догадался.
Форман встал и начал медленно расхаживать по кабинету. Долго и внимательно изучал доску, на которой были написаны симптомы. И вычеркнутые диагнозы. Не саркоидоз. Не синдром Гийена-Барре. Что ещё подходит? Обычный грипп? Вряд ли. Вариантов сотни, тысячи.
Хаус точно должен знать. Он точно…
Врач задумчиво поднял голову и снова бросил взгляд на доску. Что-то же должно быть, хоть какая-то зацепка. Он, прищурившись, осторожно толкнул верхнюю половину, заставляя крутиться. Показав внутреннюю часть, доска остановилась, а Форман, читая, цинично хмыкнул.
«Болезнь Лайма. Импрегнация серебром по методу Вартина-Старри для подтверждения. Форман, за то, что нашёл это, ставлю пять. Тринадцатой за усердие четыре. Таубу и Чейзу по три, т.к. они слишком обленились. Ваш ПАПА».

***

- Хаус.
- Отвали.
- Хаус!
- Отвали, мордастая!
- Вы на меня посмотрите или как?
- Или как!
- Хаус, - укоризненно.
- Ушла! Быстро!
- Иначе что?
- Вколю себе инсулин и ты исчезнешь.
- У вас будет припадок!
- Зато не будет тебя.
- Хауууус!!!
В ответ послышалось лишь злобное ворчание.
Этот высокоинтеллектуальный разговор шёл между Эмбер и Хаусом в квартире Уилсона. Впрочем, вряд ли к нему можно применить слово «высокоинтеллектуальный», поскольку он в основном состоял из нытья первой и гавканья второго.
Хаус в полном изнеможении опустился в кресло. Эта галлюцинация выводила его из себя.
Хотя, с ней было нескучно. Она убивала одиночество.
Да, одиночество… Его образ жизни…
Некоторым могло бы показаться, что ему это нравится. Как правило, это люди, незнакомые с Грегори Хаусом. Или те, кто его терпеть не мог. Сам же Хаус прекрасно знал, что это такое, и прекрасно знал, что чувствует.
Порой это была невыносимая боль, от которой хотелось выть, даже сильнее, чем в ноге. Хотя, разницы никакой, ведь весь ментальный стресс тут же переходит в физический. Любое эмоциональное расстройство отдаётся нытьём в бедренной мышце.
Порой это было словно давление, когда ты задыхаешься, захлёбываешься от невозможности получить живительный кислород. Словно ты смотришь со дна озера вверх, на свет, который приглушён из-за толщи воды, и даже пытаться поплыть вверх бесполезно.
А порой ты просто сидишь где-нибудь в тёмном закутке больницы или квартиры и выключаешься из жизни. Как кнопку на пульте нажать. Пустота в уже серых глазах, абсолютное равнодушие и абстрагирование от происходящего. Вот он, наркоман в депрессии.
Это была изматывающая боль.
Порой Хаус думал, каким бы он был отцом. Никогда ему не хотелось детей, однако порой, когда он видел счастливых родителей и не менее счастливых детишек, это заставляло его задуматься. А не оставить ли хоть капельку своей крови на планете, чтобы род остроумных и голубоглазых Хаусов продолжил своё существование? А достоин ли он того, чтобы иметь ребёнка? Сын или дочь будет его ненавидеть, как и он ненавидел своего отца. А может ли он вообще быть отцом, или это просто галлюцинация, которая будет мучить его и дразнить, обещать, но не претворяться в жизнь? В конце концов, кто может дать ему ребёнка? Старому хромому алкоголику и наркоману?
Порой Хаус думал, каким бы он был дедом. Наверное, сварливым, но в то же время любящим. Он мог бы рассказывать своим маленьким внукам кучу историй о злобных вредителях-болезнях и о прекрасном рыцаре-враче, которому почти всегда удавалось спасти невинных людей от смерти. Он мог бы быть с ними, казаться мудрым стариком, улыбаться их милым проказам. Если бы он смог до этого времени дожить. Ведь, если честно, жить ему осталось от силы лет десять, если не меньше. Печень и почки на грани отказа, ишемическая болезнь всё чаще даёт о себе знать. И ещё разные болячки, мелочи.
И реже всего Хаус думал о том, каким бы он был мужем. Реже всего наверное потому, что слово «муж» в его сознании тут же вязалось с браком, нудными обязанностями, скандалами и паршивой жизнью. А с недавнего времени – с Чейзом и Кэмерон. Хаус им сочувствовал, по-своему, конечно, но всё же. А ещё он сочувствовал Уилсону, чья полигамная натура сразу же виднеется из-за трёх браков. Притом, неудачных. Ему нравились женщины и он не мог ходить со связанными руками. Хаус прекрасно понимал Кадди, которая желала защиты и отчаянно бежала от одиночества. Да, они раньше были в одинаковых ситуациях. Теперь она не одна. Возможно, был шанс, призрачно-далёкий шанс построить что-то наподобие отношений. Но они не были бы такими прекрасными. Первое время – страсть, дикая и безудержная, потом непонимание, упрёки, взаимная боль, скандал, разрыв. Хаус долго отрицал, что любит её, но признал это после осознания своей галлюцинацией ночи с ней. Это был действительно сильный удар по нему. Понять, что галлюцинации и не исчезали, детоксикации не было, как не было и Кадди рядом с ним. Она всё же предала его.
Но Мэйфилд ему действительно помог. Время не лечит, как говорят многие. Лечат лишь поступки и действия. Потому Хаус и считал Лидию своим лекарством. Хоть и очень горьким.
- О чём вы думаете?
Он вскинул взгляд на Эмбер. Вот всегда так. Только-только погрузился в собственные мысли, как сразу начинают прерывать. И кто? Собственная галлюцинация!
- Имей уважение, стерва!
- Я? Никогда!
И засмеялась. А может, не надо от неё избавляться?..
- Так о чём вы думаете?
- Ты же знаешь…
- Нет, не знаю.
- О том, что моя жизнь нихрена не стоит.
- В принципе, вы правы. Но что ещё у вас есть?
- Ничего.
- А что могло бы быть?..
- Всё…
- Вы переживаете из-за этого.
- Иногда.
- Знаете, я всё ещё не хочу, чтобы вы себя убивали. Может, ну её, эту операцию?
- Хочешь остаться со мной?
- Я жива в ваших галлюцинациях.
- Всё это бред.
- Согласна. Но пока я здесь вы перестаёте чувствовать вину из-за моей смерти.
Диагност задумчиво на неё посмотрел и отвернулся.
В своей жизни он из-за многого испытывал чувство вины. Слишком многого. Чёрт.
Он подтянул к себе свою куртку и достал пузырёк с викодином. Потряс, услышав грохот таблеток внутри, достал две и проглотил. В это время у него всегда чуть левая дёргалась щека и губа вместе с ней. Наркоманская манера принимать пилюли.
- Вам снова придётся ехать в Мэйфилд.
- Ничего не имею против.
Диагност усмехнулся и посмотрел в окно. Это была правда. Там, рядом с Элви и Ноланом, он чувствовал себя под защитой. Словно ангелы хранители, они стояли за его спиной и оберегали от ужасов этого проклятого мира.
Он внезапно задумался о том, что будет, если галлюцинации вернутся. Тогда снова детоксикация?..
- Или электрошок четыре раза в день… - закончила за него Эмбер.
- Или коктейль из лекарств, от которых даже у лошади будет истерика, - усмехнулся он.
Викодиновый туман окутал его перламутровым теплом.
«Надо бы съездить к себе, забрать парочку вещей…» - сонно подумал он.
Через несколько секунд он уже спал, а Эмбер примостилась где-то рядом, с интересом разглядывая его лицо, даже во сне порой напряжённое из-за боли и кошмаров.

***

Лиза Кадди тем временем ходила по больнице в поисках Хауса. Увы, пока безуспешно.
То, что он вчера ей сказал… И как он это сказал… Заставило её поверить в чудо. Нет, Кадди совсем не была наивной идиоткой, возможно, она была идиоткой с большими амбициями, но всё равно это возродило в ней крохотную, незначительную надежду, которая было умерла ещё полгода назад. Глупо, очень глупо, но что поделаешь. С Хаусом абсолютно не работает принцип «с глаз долой, из сердца вон», ибо эта сволочь постоянно вертится у неё перед глазами и никак не хочет выходить из её сердца. Внутри снова светло, тепло и бабочки.
«Что же я делаю…»
Она вспомнила о Лукасе. Нет, ни в коем случае нельзя ему ничего говорить. И отказываться от предложения тоже нельзя. Что, если всё это фарс? Даже если и нет, ей придётся выбирать? Или Хаус похитит её прямо со свадьбы? С этим подонком – какая нежность мелькнула в её глазах при мысли о нём – нельзя быть расслабленной.
Так или иначе, сейчас она искала по работе. Как обычно, не сдал отчёты. Как обычно, отсыпается. Как обычно, выводит её из себя. И в то же время, было что-то родное в его поведении, пусть и чересчур раздражающее. Часто, очень часто она по нему скучала.
«Лукас не должен знать!»
Но что делать со свадьбой? Отложить? Или просто забыть то, что Хаус сказал вчера, явно в алкогольном или наркотическом опьянении. Раздобыл морфий и кайфовал.
- Доктор Хадли, вы не видели доктора Хауса?
Тринадцатая растерянно на него посмотрела.
- Не появлялся с утра. Да и рановато для него.
- А когда он вчера отправился домой?
- Простите, не знаю, я ушла с работы раньше, но он был там около одиннадцати.
- И спал?
- Да.
- Спасибо.
Реми удалилась, цокая тонкими шпильками. Кадди же вздохнула и достала мобильный.
- Ты опоздал на МРТ. Опять.
- Я… Что? Сколько времени?.. Кадди, мать твою, какого чёрта ты будишь меня в такую рань?!
- Немедленно в больницу! Больше я не буду пробивать для тебя окно в расписании!
С другого конца послышалось ворчание и странное сопение.
- Хаус?..
Сопение продолжалось.
- Хаус!
- А?..
- Ты что, заснул?
- Нет! Как ты могла такое подумать?..
Одновременный тяжёлый вздох обоих.
- Садистка.
- Сволочь!
- Стерва!
- Псих.
Сонный Хаус снова засопел в трубку, но теперь уже от злости.
- Кадди…
- Да?
- Я не соврал тебе вчера.
Она замерла на минутку, стоя у сестринского поста.
- Что?..
- Ты ведь об этом сейчас думаешь?
- Нет. Почему я должна верить в твой наркоманский бред?
- Но ты поверила!
- На минуту – возможно.
- Брось, он тебе не пара.
- Ты это уже говорил.
- И буду повторять ещё.
- Может, заткнёшься?
- Нет. Ты этого не хочешь.
Кадди беспокойно оглянулась, проверяя, не слушает ли кто.
- Ты достаточно проснулся?
- Нет.
- Быстро в больницу.
И отключилась.
Снова он валяет дурака. Как обычно. И снова эти проклятые пошлые шуточки. Господи, да он просто засасывает её, как чёрная дыра.
А правда, что там, внутри? Что в нём? В этой параллельной вселенной по имени Грегори Хаус? Пустота, как и порой в его глазах? Или там целый мир, который он тщательно скрывает?
Он настоящая драгоценность. Но так ли это на самом деле? Может ли он стать таким, каким она порой его видела? Или просто хотела видеть? Или это невозможно и она все эти годы пыталась создать то, чего нет и быть не может?
«Но это же не так!»
Кадди в полном смятении отправилась в сторону своего кабинета. Что может дать ей этот человек? Что он может выкопать в глубинах своей души? Что она сможет принять?..
«Так, Лиза, ты вроде как помолвлена. Хватит думать о нём».
И чуть не столкнулась с Лидией.
«Отлично…»
Кадди натянула на себя приветливую улыбку.
- Добрый день, доктор Кадди…
- Добрый день, миссис Шульц. Вам чем-нибудь помочь?..
- Да, я хотела спросить, вы не видели сегодня доктора Хауса? Я бы хотела его поблагодарить за то, что он вылечил моего сына… - Лидия счастливо улыбнулась, на глазах всё ещё блестели несколько слезинок.
Кадди с пониманием посмотрела на женщину и хотела уже ответить, что доктор Хаус скоро придёт, просто он задерживается. Но тут что-то кольнуло её где-то под ключицей.
«Ну нет, ты не получишь сладкого… Больше никаких игр, мама не разрешает…»
- К сожалению, он улетел на десятидневную конференцию в Лондон. Не думаю, что вам удобно ждать его здесь десять дней. Я могу передать ему вашу благодарность, - сказала главврач мягко и с абсолютно невинным видом.
Лидия немного нахмурилась, расстроенная, и, благодарно кивнув, направилась обратно к палате своего сына. Кадди удовлетворённо улыбнулась и со свежими силами отправилась в свой кабинет для борьбы с кучей абсолютно бесполезных документов.

Люди получают не то, что заслужили, а просто что попало. © Грегори Хаус
Я хожу вприпрыжку и вижу музыку вокруг... (с) ДХКЛ

Вот что я хочу сказать. Первый раз мне эта мысль пришла в голову, когда я читала Токареву, кажется (читать было нечего). Я вдруг отрефлексировала, что мне мешают ее комментарии по поводу состояния того или иного персонажа, тем более, что она перед этими комментариями неплохо дает картинку происходящего, включая поведение, позу и мимику. Из которых становится вполне понятно, о чем все-таки думает и что переживает герой повествования. Зачем эти избыточные комментарии? Я тогда решила, что она специально адаптирует сложность излагаемых событий под широкую публику.

Но когда я обнаружила вполне позитивные отклики на нее от довольно продвинутых людей, удивилась. А потом это явление меня довольно часто стало донимать. Правда, я заметила, что у некоторых авторов это было как бы уместно, и не вызывало внутреннего протеста и чувства избыточности. Это было в тех случаях, когда идея автора в этом и заключалась - в том, чтобы акцентировать ход внутренних мыслей, причем не столько ради содержания этих мыслей, сколько ради погружения читателей в мир мыслей.

И высший, что называется, пилотаж - это когда автор вообще обходится без лишних комментариев и длинных описаний. Помните, у Чехова в Чайке - молодой Треплев каялся, что не умеет писать, и сравнивал себя с Тригориным (мог изобразить лунную ночь всего лишь с помощью блеснувшего бутылочного осколка)...

Да, хорошо бы. Все мы к этому стремимся. С переменным успехом.

Inely,

Понимаю, почему Вы не беретесь писать фанфы. Действительно сложно продираться через Ваш текст, чтобы все-таки уловить, что же именно Вы хотите сказать.

Ну, что Вы, я не заслуживаю такого комплимента! Вот сценарий сериала - это действительно сложный лабиринт!