Этот день начался для нее с того, что она, Лиза Кадди, лежит в своей постели одетая, уютно устроившись под одеялом на правом боку и положив руку под голову. Лиза открыла глаза и встретилась взглядом с Лукасом, который лежал на своей половине кровати в почти симметричной позе. Это показалось Лизе забавным. Лукас смотрел на нее.

- Привет! – поздоровалась Лиза.

Тревожное ожидание на лице Лукаса сменилось облегчением:

- Привет!

- Я проспала на работу?

- А то! – улыбнулся Лукас, - Соня! Но на сегодня работа отменяется. У тебя два выходных. Я договорился!

Лиза уже собиралась бурно возразить, но вдруг поняла, что действительно вряд ли сможет сейчас по-настоящему сосредоточиться на работе, и передумала.

- И что мы будем делать? Бездельничать дома? – спросила она.

- Не-а, мы едем в Нью-Йорк.

- Куда мы едем?.., - удивилась Лиза, - Лукас, я, кажется, догадываюсь, куда ты хочешь меня отвезти. Но сейчас, поверь, я действительно не в состоянии знакомиться с кем-либо… Прости.

- Я не предлагаю тебе с кем-то знакомиться. Там, куда мы едем, не будет никого, кроме нас двоих. Обещаю! Мне кажется, что смена обстановки пойдет тебе на пользу. И у меня в Нью-Йорке срочное дело, которое не стоит откладывать. Но я бы очень не хотел оставлять тебя здесь одну…

- Это долгое дело?

- Максимум на час, нужно подписать договор. Текст уже согласован. Просто нужна моя подпись. Ну и еще пара формальностей. А потом я хотел бы показать тебе одно местечко.

- Людное местечко? – с подозрением спросила Лиза.

- Не-а, там не будет ни души, - пообещал Лукас и грустно добавил, - Только призраки. Видения из прошлого.

- Я заинтригована. А если мне не понравится?

- Тогда мы сразу же поедем домой.

- Мне кажется, я ничего не теряю, - улыбнулась Лиза, - решено – мы едем!

Но вставать с постели Лиза не спешила. После задумчивой паузы она продолжила:

- Это снова случилось, да?

- Ага, это снова случилось, - в голосе Лукаса звучали философские нотки.

- Я настоящая дура, - расстроено начала Лиза.

- Не-а, ты настоящая наркоманка, - возразил Лукас и сразу сменил тему, - Было бы здорово встать прямой сейчас и начать собираться. Ты как? Или хочешь еще поваляться?

- Пожалуй, я готова встать, - с удивлением осознала Лиза.

День начался.

***
В Нью-Йорке Лукас достаточно быстро решил свои дела и приступил к реализации второй части своего плана. Он привез Лизу к какому-то высотному зданию, заехал в большой подземный гараж и выключил зажигание.

- Ну что, идем?

Лиза плохо представляла, где именно и зачем они сейчас находятся. Она кивнула Лукасу. Тот вышел из машины, открыл багажник и достал два больших пакета. В таких пакетах он обычно привозил продукты из супермаркета. Лиза тоже вышла из машины и с удивлением смотрела на его маневры.

- Захватил из дома, чтобы здесь этим не заморачиваться, - пояснил Лукас.

Они пошли в сторону лифта. В лифте Лукас нажал на кнопку «лобби». Холл, в который они вышли, больше всего напоминал холл дорогого отеля.

- Ты что, привез меня в отель? – разочаровано протянула Лиза.

- Вот еще, - фыркнул Лукас и улыбнулся, - Погоди чуть-чуть, скоро все объясню.

Лукас забрал почту у служащего за большой стойкой, похожей на рецепцию, и они вернулись к лифту. На этот раз Лукас нажал кнопку одного из самых верхних этажей. Выйдя из лифта, они направились к двери напротив, Лукас открыл ее, и они вошли.

Лиза начала с удивлением осматриваться. Это была не совсем обычная квартира. Одна стена почти целиком была из стекла. Квартира имела студийную планировку. Гостиная, кухня, кабинет, библиотека – зоны были четко разграничены функционально, но никаких стен между ними не было. Только небольшие низкие перегородки и ниши. Из каждого уголка студии можно было видеть стеклянную стену-окно. В дальнем конце виднелась какая-то дверь.

- А куда ведет та дверь? – спросила Лиза.

- Пара спален и пара ванных комнат, - пояснил Лукас.

- Где мы? – наконец поинтересовалась Лиза.

- Это квартира моих родителей. Стоимость владения достаточно высока, я не могу позволить себе просто повесить на нее замок, приходится сдавать в аренду. Здесь много лет жила одна милая парочка, но ситуация изменилась, кризис… Они уехали из Нью-Йорка, и мне пришлось найти новых арендаторов. Как раз этими бумагами я и занимался. Со следующего месяца договор вступает в силу.

- Понятно, а что здесь собираемся делать мы?

- Да ничего особенного. Я разберу некоторые вещи. Тут есть старые фотографии, видематериалы. Если тебе интересно, мы могли бы посмотреть вместе. А больше всего я хотел посмотреть с тобой на ночной город. Эта прозрачная стена – просто чудо. Представляешь, мы пьем кофе, а под ногами весь Нью-Йорк! Ну что, побудем здесь немного? Как только тебе надоест – сразу домой. ОК?

Лиза улыбнулась

– Почему бы и нет? Кстати, стена действительно интересная. Я заметила, что квартира не очень большая, а кажется просто огромной.

- Ну да, это мамины идеи. За счет прозрачной стены и такой планировки квартира действительно кажется больше. Стены не давят. Из-за прозрачной стены складывается ощущение, что все уходит куда-то в бесконечность. Подожди до темноты. В приглушенном свете начинает казаться, квартира сливается с ночным городом. Особенно при свечах. Просто класс! А вместо штор здесь вот эти штуки, - Лукас показал на тонкие рулонные шторы, свернутые над окном, - Это пускают в ход, если солнечный свет слишком яркий.

- А разве это удобно, когда нет разделения на комнаты?

- Им было удобно. Как говорила мама – все равно толкались в одном помещении и перемещались друг за другом по дому. А так больше воздуха и света. А что, по-моему, неплохой вариант современного подвальчика для Мастера и Маргариты?

Лиза улыбнулась.

***

Они сидели на диване в гостиной. Лукас притащил какие-то ящики, которые оказались битком набиты фотографиями, проспектами, путеводителями. В отдельных коробках лежали видеокассеты, пленки и компакт-диски. Содержимое ящиков было тщательно рассортировано, классифицировано, упаковано и в наведении порядка явно не нуждалось. Похоже, Лукас просто хотел что-то найти или посмотреть.

- Это мамин архив, - пояснил он, - Она отлично фотографировала. Я хочу найти все, что касается Испании.

И он снова углубился в изучение содержимого ящиков.

- А здесь есть фото твоих родителей? Можно посмотреть? - попросила Лиза

- Конечно, сейчас покажу, - Лукас извлек из ящика фото и протянул Лизе, - это мама.

Лиза взглянула на фотографию. Очень необычное лицо. Зеленые глаза чуть приподняты к вискам. Тонкий нос, четко очерченные ноздри. Губы красивые. Не тонкие, скорее даже пухлые. Очень четкий овал лица. Даже, пожалуй, чуть ассиметричный и резковатый. Четко очерченные скулы. «На куклу Барби она точно не похожа. Чувствуется, что дама-то была с характером», - подумала Лиза.

- Мама не любила фотографироваться. Она вообще весьма скептически относилась к своему лицу. На самом деле она просто придиралась, - улыбнулся Лукас, - На видео она нравилась себе больше. Говорила, что все время вертится, и никто не успевает рассмотреть ее недостатков. Хочешь, немного посмотрим? Тут есть нарезка из разных съемок, что-то вроде клипа. Минут на тридцать. Я смонтировал не так давно. Отдавал в оцифровку старые записи. Заодно и собрал этот клип.

- Давай.

Лукас вставил диск в приемник DVD-плеера. На большой ТВ-панели замелькали кадры, Лиза заворожено смотрела, как проносилась перед ее глазами чья-то жизнь. Вот женщина с той фотографии держит столбиком смешную таксу и что-то эмоционально втолковывает задумчивому зверю. Потом какой-то семейный праздник. Потом море, роскошные профессиональные подводные съемки. Коралловые рифы. Пара дайверов в кадре – это, наверное, родители Лукаса. Ну да, похоже, это они. А вот какой-то официальный прием. В кадре Лукас и его мама.

- Ты в смокинге? Ого! – удивилась Лиза, - Где это?

- Да уже и не помню, где именно. Наверное, маме по протоколу полагался спутник. Когда отец был занят, мне приходилось принимать огонь на себя. Эти мероприятия такая скукота.

- Но ты вставил это в свой клип.

- Здесь хорошо видно маму, какой она была в жизни. И съемка профессиональная.

«А его мама действительно хороша именно на видео», - женщина с интересом оценивала другую женщину, - «Отличная фигурка. Миниатюрная, но все при ней. Изгибы хороши. И как спину держит. Как она двигается, как посажена аккуратная головка на длинной шее. Похоже, что бальными танцами занималась. О! То самое колье!»

Лиза внимательно всматривалась в женщину на экране, которая нравилась ей все больше и больше. Что-то в ней такое было, она притягивала к себе взгляд, и вообще складывалось ощущение, что все действие всегда вращается вокруг нее. И лицо, действительно, необычное. Живое, запоминающееся, привлекательное.

Отец только изредка мелькал в кадре. Он был высоким мужчиной, мускулистым и , похоже, неплохим спортсменом. В основном, это он вел съемку, переговаривался и шутил с женщиной в кадре. Она все время смеялась, и в глазах светились веселые огоньки.

Кадры мелькали дальше. Какие-то европейские города с красными черепичными крышами. Снова море, пальмы, снова какие-то вечеринки. Снег, горы. Яхта. Шампанское. Смех. Море синее-синее. И опять эта маленькая смешная собака – теперь она с важным видом восседает на стуле за обеденным столом, в котором Лиза узнала стол из этой самой квартиры - камера отъехала назад и показала всю картинку целиком.

- Надо, же сидит, как будто так и надо, – удивилась Лиза. Она решила, что таксу специально посадили за стол для съемок.

- У Ричарда был свой собственный стул за этим столом. Обычно он присоединялся к компании. Но мордой на стол ему бы, конечно, лезть не позволили. И на подачки особо не рассчитывал. С диетой у него было строго, - улыбнулся Лукас.

Мелькали новые места, новые лица. Какой-то офис. Чей-то рабочий кабинет. За большим письменным столом женщина в деловом костюме просматривает какие-то бумаги. Это же мама Лукаса!

- Твоя мама тоже была в бизнесе?

- Да, она была исполнительным директором фирмы.

- То есть она была администратором?

- Еще каким, - засмеялся Лукас.

И снова море. Или океан? Огромные волны. Может, Гавайи? А вот ночные съемки, вероятно, с балкона этой самой квартиры. В самом конце были забавные кадры - такса деловито шла на камеру с намерением понюхать объектив. Это снимали «рыбьим глазом». Клип закончился.

«Действительно, призраки…», - промелькнуло у Лизы в голове. Ей было грустно, но грустить не хотелось. Она вспомнила о собаке:

- Смешной зверь. Умудрился везде в клипе засветиться.

- Ага, куда без него – везде досужий, - улыбнулся Лукас, - Ему на последних съемках лет двенадцать, но бодрый как щенок.

- Он, наверное, очень тосковал по твоим родителям…

- Ричард был с ними в той машине…

И тут с Лизу просто пробило. Ей вдруг почему-то стало нестерпимо жаль именно эту маленькую смешную собаку, которая была так преданна тем, чья жизнь сейчас пронеслась перед глазами Лизы, и разделила судьбу тех, кого любила. Это стало последней каплей, переполнившей чашу. Сердце Лизы пронзила острая жалость и к этой маленькой собаке, и к этой женщине, и к себе самой.

Лиза закрыла глаза и плакала молча. Она думала о том, как Он и Она были счастливы. Как много светлых, радостных, чудесных моментов пережили вместе. Сколько городов и стран увидели. И сколько замечательного осталось за рамками этого клипа. Она посмотрела на залежи пленок и компакт-дисков.

Из чего же будет состоять клип ее жизни, жизни Лизы Кадди? На сколько минут клипа наберется по-настоящему счастливых моментов о них с Хаусом за те двадцать лет, что они знают друг друга? На пять минут? На пятнадцать?.. И что там будет? Одна ночь в Мичигане, один поцелуй, несколько взглядов и вечное «Женщина, твоя задница!..» Она просто физически ощутила, как течет ее время. Утекает, как вода между пальцев. Чего она ждет? На что надеется? Что ей делать?

Она посмотрела на Лукаса. Он тоже был погружен в свои мысли. Лиза вспомнила лицо на фото. Лицо умной и решительной женщины.

- Твоя мама, похоже, точно знала, чего хочет, и как этого добиться.

- Да, она такая, - Лукас улыбнулся своим мыслям, - Мама была аналитиком до мозга костей. Всегда и все анализировала. Многих это раздражало, особенно женщин. Она говорила, что все эти женские штучки из области «сердцем чую» - чушь собачья. Что большинство этих «ясновидящих» вообще ничего не чувствуют, просто пост-фактум, когда все уже все знают, орут на весь мир «Я предчувствовала!». А те, кто действительно делает верные интуитивные прогнозы, просто не в состоянии воспроизвести всю логическую цепочку, благодаря которой ими самими было сделано верное предположение.

Лукас посмотрел на Лизу – не утомил ли он ее своими «лирическими отступлениями». Лиза внимательно его слушала, и тогда он продолжил:

- У мамы были сложные отношения с женщинами. Подруг у нее не было. Друзья были. Настоящие друзья, я имею в виду. Но что-то мне подсказывает, что вы бы понравились друг другу.

- Хотела бы я сейчас посоветоваться с твоей мамой, - заметила Лиза.

Лукас понял, что Лиза готова к разговору. И он решился:

- Я не сомневаюсь в том, что мама начала бы с анализа сложившейся ситуации. Во-первых, признала бы тот факт, что действительно сидит на игле. И что эта игла в руках одного чокнутого гения, который обращается с ней как подросток с родительским «порше». То есть просто как с игрушкой. Почему-то я уверен в том, что маму такой расклад категорически бы не устроил.

- Принято, - кивнула Лиза, - Дальше?..

- Дальше она начала бы перечислять возможные варианты выхода их ситуации. Мамы, к сожалению, нет с нами. Пока я вижу четыре. Буду перечислять по списку, а не по значению. ОК?

- ОК, - Лиза сосредоточилась на разговоре, слезы утихли.

- Вариант первый. Слезть с иглы. Но мама ловила кайф от всего, что вызывает сильные эмоции. Тихое спокойствие никогда ее не привлекало, - Лукас улыбался, вспоминая свою маму, - Темперамент у нее был – ого! В общем, вряд ли бы она захотела просто лишить себя источника удовольствия.

- Я поняла про первый вариант, продолжай.

- Вариант второй. Оставить все, как есть, и пытаться контролировать дозу, - Лукас внимательно смотрел на Лизу, - Ты ведь жила по такому варианту много лет. Ты была по-настоящему неприлично, безоговорочно счастлива, Лиза?

- Я жила одна, в пустом доме. Дети – это огромная радость, у меня теперь есть дочь. Но этого все-таки мало для настоящего счастья. Нет, я точно этого не хочу.

- Тогда вариант третий. Надо встряхнуть как следует этого сукиного сына, который держит в своих руках иглу, чтобы до него наконец-то дошло очевидное. Что, рано или поздно, он своими руками все разрушит и накажет сам себя, если не прекратит валять дурака. До самых печенок надо его достать. Чтобы слепой наконец-то прозрел и увидел, что у него в руках не игрушка, а дар божий, который нужно ценить и беречь.

- Хороший вариант, - кивнула Лиза, - А если не дойдет? Шансов маловато… Я уже начинаю думать, что он безнадежен…

- Ты же понимаешь, вариант «Нам надо поговорить» с такими ребятами, как Хаус, не работает.

- А если и это не сработает?

- Если ничего не выйдет, то остается вариант четвертый. Завязать с этим наркотиком и перейти на другой. Найти не менее сильный, но гораздо более безопасный наркотик и продолжать ловить кайф, - Лукас внимательно смотрел на Лизу.

- Кажется, я хорошо поняла то, что ты сейчас хотел мне сказать, - Лиза задумалась, - Как ты думаешь, сколько у меня времени, чтобы все решить?..

- Ты ждала двадцать лет. Неужели ты думаешь, что это срочное дело? – Лукас улыбался. Он понимал, что время работает на него, и не собирался торопить Лизу.

«Куда легче», - думал он, - «Мириться с существованием соперника, который появился в жизни женщины еще до тебя. Если бы кто-то новенький сейчас сунулся к Лизе, я бы его пришил, честное слово!»

- Пойдем, посмотрим на ночной город, - предложил Лукас, вставая.

Они вышли на балкон. Огромный город раскинулся под ногами.

- ЗдОрово, - восхищенно протянула Лиза и притихла, задумавшись о чем-то своем.

Лукас смотрел на магистрали города - с такой высоты они казались ему плавно текущими светящимися реками. «Наверное», - почему-то подумал он, - «Лизе они больше напоминают кровь, струящуюся по венам». И еще он подумал о том, что приехать сегодня в Нью-Йорк было отличной идеей.

***
Уилсон читал книгу на сон грядующий, когда раздался телефонный звонок. Звонила Лиза.

- Привет, Уилсон!

- Привет, Кадди! Ты как? Лукас звонил утром.

- Все хорошо. Звоню извиниться, что напугала тебя. Я вообще весь вчерашний день испытывала твое терпение.

- Да ладно, не бери в голову. От долгого общения с Хаусом у меня иммунитет к таким штукам, ты же знаешь. Так что я всегда собран и готов помогать, - Уилсон старался изо всех сил, чтобы Лиза не чувствовала себя неловко, - И вообще, если сравнивать с Хаусом, ты была просто пай-девочкой. Ты дома, отдыхаешь?

- Я в Нью-Йорке, домой поедем завтра. Послезавтра выйду на работу. Я действительно в порядке.

- Раз слышать, что все хорошо. Каким ветром тебя занесло в Нью-Йорк?

- Лукас привез. Ему нужно было разобраться с одним срочным делом. Сейчас стояли и смотрели с высоты на ночной город. Впечатляет. А ты как?

- Читаю твою книгу. Знаешь, я проникся. Просто оторваться не могу. Кажется, начинаю понимать, почему ты так вчера вот так ко мне влетела,- по голосу было слышно, что Уилсон улыбается.

- Что именно ты сейчас читаешь? – заинтересовалась Лиза.

- Она направляется на бал.

- О! Не буду тебя отвлекать, наслаждайся, - закончила разговор Лиза, - До свидания, Уилсон.

- Спокойной ночи, Кадди!

жду продочку))
Alex01, все просто супер))))

Не зарекайтесь. Подождите немного - когда-нибудь, возможно, и Вас зацепит

***
Рано утром Кадди появилась в Принстон-Плейнсборо. Рабочий день начинался. Она шла по госпиталю, здоровалась с сотрудниками, которые спешили по своим делам. Все было как обычно.

«Здесь ничего не изменилось», - подумала Лиза и тут же улыбнулась своим странным наивным мыслям. Что, собственно, могло измениться здесь за два дня? А ей казалось, что за эти пару дней она прожила маленькую жизнь. Пора было включаться в работу.

***
Кадди быстрым шагом вошла в свой кабинет. Скопилась масса дел, и ей некогда было заниматься словесными играми с бездельником-диагностом.

- Женщина, ну признайся, признайся, как ты меня хочешь! – ныл Хаус, просачиваясь в дверь вслед за Кадди. Он получил очередной от ворот поворот с дорогостоящими опасными тестами и сейчас усиленно компенсировал свой моральный ущерб.

Лиза подошла к своему столу и с удивлением увидела на нем чью-то чашку с остатками кофе. Кто-то ждал ее в кабинете, но, не дождавшись, ушел, а чашку оставил на столе. «Ну всему же есть пределы!»,- мысленно возмутилась Лиза, - «Совсем бояться перестали!».

- Ну скажи это, наконец! – продолжал ныть Хаус за ее спиной.

И тут Лизу осенило. Если ей суждено встряхнуть этого типа как следует, она сделает это прямо сейчас. Зачем тянуть с хорошим делом? Для начала надо его по-настоящему шокировать. Она резко развернулась к Хаусу и, глядя в наглые глаза диагноста, начала:

- Да ты не представляешь, КАК я хочу тебя, Грег Хаус. Я стараюсь не приближаться к тебе на критическое расстояние, потому что просто не ручаюсь за себя. У меня ТАМ все просто огнем гореть начинает, когда мы приближаемся друг к другу. Помнишь наш поцелуй? Господи, да если бы решился тогда… Первый раз я кончила бы прямо в тот момент, когда ты только начал бы в меня входить – можешь не сомневаться! А потом еще и еще! Я никого и никогда в жизни так не хотела! Какого черта ты тогда сбежал?!. ДА-ДА-ДА! Я хочу тебя!

У Хауса отвисла челюсть, он медленно осел на диван, трость упала на пол. Он смотрел на Лизу во все глаза.

«Отлично!», - пронеслось у нее в голове, - «Есть контакт! Продолжаем!»

Но Хауса не так просто было сбить с толку.

- Я так и думал, что этот паршивый щенок не может тебя удовлетворить, - Хаус не мог не воспользоваться таким моментом, - Ну он хотя бы старается?

- Не волнуйся, он очень старается, и у него все отлично получается! Но мне все равно мало, почему-то я вбила себе в голову, что хочу именно тебя - в этом вся проблема.

Лиза подошла к дивану, села напротив Хауса прямо на пол, обхватила руками свои колени и запрокинула голову, глядя Хаусу в глаза. Ее голос понизился почти до шепота:

- Так вот я очень хочу понять – почему? Почему, черт возьми, я уже двадцать лет хочу именно тебя, Хаус?!. Что произошло с нами тогда в Мичигане?..

Они смотрели друг другу в глаза как никогда не смотрели с ночи того самого поцелуя. Их глаза встретились - всматривались, узнавали и ласкали друг друга. Лиза затаила дыхание. Она ждала. Хаус отвел взгляд.

- Ну, видишь ли, женщина, я очень качественно тогда тебя трахнул. Задал слишком высокую планку конкурентам, - отстраненным и каким-то безразличным голосом произнес он.

У Лизы перед глазами начали расплываться красные круги.

- Что?!. Что ты сказал?!.

- Что. Трахнул. Тебя. Как. Следует, – повторил он громко и отчетливо, впечатывая каждое слово в пылающий мозг Лизы и насмешливо глядя ей в глаза, - У меня и свидетели есть!

- Какие, к черту, свидетели?! – Лиза в бешенстве вскочила на ноги.

- Главный свидетель прямо здесь, - и Хаус театрально указал на мичиганский стол.

- Так вот зачем ты притащил в мой кабинет этот стол!!! Как свидетеля своих сексуальных подвигов?!

- Не мог отказать себе в удовольствии, - съязвил Хаус.

- Удивительно, что ты не присобачил к нему памятную табличку!

Лиза схватила с пола трость, вытянула ее перед собой и резко пригвоздила ею Хауса к спинке дивана. В голове Лизы сверкали молнии, перед глазами все плыло, колени подгибались. «Какая же я идиотка! На что я надеялась? На признания в вечной любви?!» - пульсировало у нее в мозгу. Она уже не могла остановиться:

- Вот именно, Грег Хаус, вот именно! Ничего тогда не было! Ни-че-го! Мальчик с девочкой были на студенческой вечеринке, а потом у них был секс в студенческой общаге. Обыкновенное одноразовое приключение. Просто девочка была сильно пьяна, и даже толком и не помнит, как все это было. Именно поэтому она начала потом бурно фантазировать. Она придумала себе сексуальную фантазию, которую холила и лелеяла в себе двадцать лет. И только недавно у нее хватило ума понять, что все это лишь плод ее воображения.

Лиза презрительно смотрела на Хауса, понимая, что терять ей уже нечего. Он настолько глубоко оскорбил ее чувства, что Лизе хотелось бросить его в грязь и бить, бить, бить этой чертовой тростью. Ей было мучительно неловко за свою наивную попытку достучаться до его сердца, и она продолжала:

- Ну, знаешь, как это бывает. Некоторые маленькие дурочки придумывают себе героев из кинофильмов. Оклеивают всю комнату фотографиями любимого актера, воображают себе всякое. А на самом деле этот актер - обыкновенный стареющий гей - нытик, не вылезающий из депрессий. Здесь что-то вроде этого, только моя сказочка сильно затянулась.

- Я не гей…

- Не сомневаюсь. Но это не имеет значения. Твой мозг – гениальная машина для решения логических загадок. Это твой дар. Чудо, если хочешь. Но прилагается к этой машине слишком куцый набор – мыльные оперы, бои грузовиков, проститутки, глупые шутки на сексуальную тему, презрение к людям и еще какая-то хрень того же уровня. По сути, ты – пустой. Ты ничего не можешь мне предложить. Ничем не можешь удивить, ничем не можешь обрадовать. Твое маленькое ничто прячется под маской рокового мужчины, свысока смотрящего на мир. Весь этот дешевый реквизит пора давно снести на помойку. Но ты не можешь, тогда ведь от тебя просто ничего не останется… Именно поэтому ты убегал – от Стейси, от меня. Ты боишься раскрыться только потому, что внутри – пустота. Любой человек – это сумма его поступков. Вспомни свои поступки, Грег Хаус. Вспомни, и у тебя не будет вопросов, почему я сейчас все это тебе говорю.

Лиза смотрела на Хауса почти с жалостью. И, тем не менее, продолжала его добивать.

- Ты боишься. А меня ты, оказывается, боишься вдвойне – я могу сравнить тебя с тем, каким ты был двадцать лет назад. Тебя же так заботит мнение о твоих выдающихся сексуальных способностях! Вот почему ты сбежал после того поцелуя. Зря боялся, девочка была пьяна и мало что помнит.

Лиза протянула ему трость:

- Забирай свою чертову трость, Хаус, и убирайся из моего кабинета.

Хаус взял трость, встал и посмотрел на Лизу. В его глазах была такая боль, что ей захотелось броситься к нему, целовать эти глаза и просить прощения за все-все-все, что она только что наговорила от жуткой, всепоглощающей обиды.

«Нет, Лиза, стой!» - приказала она мысленно сама себе, - «Не покупайся на его взгляд. Мы это только что проходили. Он просто оттолкнет тебя снова и рассмеется тебе в лицо»

Она посмотрела на Хауса и произнесла грустно, почти нежно:

- Марш работать! Иди делать то, что получается у тебя лучше всего. А я, если надо, прикрою своего гениального диагноста.

- Ты не была пьяна, Лиза, - тихо сказал Хаус сам себе. Но Лиза его уже не слышала.

Когда Хаус, наконец-то, покинул ее кабинет, Лиза судорожно вздохнула и уставилась в какой-то первый подвернувшийся под руку документ. Слез не было. Ничего не было. У нее внутри зияла черная пустота. Двигаться не хотелось. Скрипнула дверь, и боковым зрением Лиза уловила какое-то движение.

Перед ней стоял Уилсон. Он смотрел на Лизу и буквально боялся пошевелиться, на его рубашке высыхало большое мокрое пятно.

- А ты что здесь делаешь? – спросила Лиза убитым голосом. Удивляться или возмущаться у нее просто не было сил.

- Я пролил на себя кофе и набрался наглости воспользоваться твоим умывальником… Вы так быстро перешли к сути, что я просто не успел выйти до того… как…, - Уилсон был готов провалиться сквозь землю.

Лизе стало неловко перед этим замечательным человеком, который точно ни в чем не был виноват и в очередной раз оказался жертвой их с Хаусом разборок. Лиза ласково посмотрела на Уилсона и грустно улыбнулась ему:

- Тем проще, ничего не нужно объяснять.

Уилсон молча кивнул и по-быстрому покинул ее кабинет.

***

Хаус заглянул в кабинет Уилсона. Онколог просматривал чью-то медицинскую карту. Хаус молча вошел и медленно опустился в кресло. Уилсон поднял голову и вопросительно посмотрел на друга. Разговор с Кадди настолько оглушил Хауса, что ему было просто необходимо хоть с кем-то поговорить. Но он понятия не имел, о чем говорить, и с чего нужно начать. Уилсон почувствовал его состояние, и сам начал разговор:

- Я слышал вас с Кадди. Почти каждое слово.

- Вошел во вкус подслушивать под дверями? – Хаус даже сейчас не мог обойтись без сарказма.

- Я пролил кофе на рубашку, пока ждал Кадди в ее кабинете, и решил, на свою голову, воспользоваться ее умывальником…

Хаус откинул голову назад, набрал полные легкие воздуха, с шумом медленно выдохнул и посмотрел на Уилсона:

- Тем проще, ничего не нужно объяснять.

- Надо же, какое трогательное единодушие! – Уилсон ответил сарказмом на сарказм.

- Ты сейчас о чем?

- Кадди сказала то же самое – слово в слово, - пояснил Уилсон.

- Слушай, Уилсон, какая муха ее сегодня укусила?

- Хаус, ты спрашиваешь, какая муха укусила ее СЕГОДНЯ?

- Ну да. Она, конечно, всегда была немного чокнутой, но сегодня просто слетела с катушек.

- Если она и слетела с катушек, так это случилось лет двадцать назад, уж поверь мне!

Лицо Хауса внезапно стало очень серьезным, и он спросил:

- И что мне теперь делать?

- Хаус, ты хочешь спросить, что ТЕБЕ сейчас делать? Я ослышался, или ты сейчас спросил моего совета?

- Фактически, да.

- Ничего себе! Да я понятия не имею, что такого могло произойти тогда в Мичигане, если вы оба до сих пор не можете успокоиться! Если что-то хорошее, то какого черта вы издеваетесь друг над другом вот уже двадцать лет кряду? Если что-то очень плохое, то почему вы до сих пор не можете друг без друга?

Хаус никогда ни с кем не говорил о Мичигане. Это было слишком личным и слишком важным для него. То, что сегодня кричала Лиза о той ночи, причиняло ему настоящую боль, но в этом он боялся признаваться даже самому себе.

- Знаешь, что я сделал бы прямо сейчас, если бы это было в моих силах? – спросил Уилсон.

Хаус кивнул.

-Я открутил бы время назад - до того момента, когда ты был в той чертовой лечебнице и наконец-то начал приходить в себя. Я собрал бы здесь всех троих – Лидию, Лукаса и эту наивную дурочку – нашу соседку. И я точно знаю, что нужно было бы сказать каждому из них!

- Лидия, ты хороший человек, - Уилсон вошел в образ и указал на пустой стул, на котором должна была сидеть воображаемая Лидия, - но оказалась не в том месте и не в то время. Пожалуйста, уходи, пока еще не поздно. Не искушай одного выздоравливающего наркомана уцепиться за твою юбку только потому, что он в очередной раз испугается пойти к женщине, о которой мечтает всю свою жизнь. Ты вообще не вписываешься в игру, ты просто временная случайная заглушка, которая все испортит.

Уилсон обратился к следующему стулу, на котором должен был сидеть воображаемый Лукас:

-Теперь ты, мужик. Тебя здесь вообще не было,- Уилсон явно увлекся,- Посмотри, никакой Лидии нет, и тебе не надо спасать Кадди. Тебя вообще нет в сценарии.

Затем он на секунду задумался и продолжил:

- С нашей соседкой разговаривать бессмысленно, я просто молча спустил бы ее с лестницы.

До Хауса, кажется, начинало доходить…

- Ты хочешь сказать, что Кадди знала про Лидию?..

- А ты как думаешь, болван? Почему у нее в доме сейчас генеральный штаб Лукаса? Она смирилась с твоими проститутками – этой женщине нужно памятник поставить! Она хорошо понимает разницу между отношениями и сексом и способна трезво отличать одно от другого. Но какого хрена ты вообразил, что она будет мириться с твоими романами?

- А соседка?..

- Кадди была здесь, у меня в гостях, когда вы пьяные орали на весь дом, пока открывали дверь той квартиры…

Хаус растерялся. Он не ожидал от Уилсона ни такого взрыва эмоций, ни тех слов, которые произносил его друг в порыве безысходности. Уилсон иссяк и тяжело вздохнул.

- Ни хрена себе расклад, - на большее Хауса просто не хватило.

Уилсон устало кивнул. Он сам от себя такого не ожидал. Но после утренней сцены в кабинете Кадди, невольным свидетелем которой он оказался, складывалось впечатление, что терять было уже нечего. Пусть Хаус знает, что он все это «счастье» он обеспечил себе сам.

- Сам сдал карты - сам играй. Я – пас, - закончил разговор Уилсон и углубился в изучение медицинской карты.

Хаус почувствовал, как его нога просто взрывается от адской нестерпимой боли. Ну что за день такой! Одно к одному! Он молча встал и медленно похромал из кабинета. Ему было о чем подумать в одиночестве.

Я тоже так думаю. Равно как и нам не понять многое из того, чем живут они...

Но моя сказочка на русском, а то, чем мы здесь занимаемся, уже само по себе сюр очень далекий от реализма, так что... хочется немного помечтать

Irga, Спасибо!

Постараюсь не тянуть, все упирается во время.
Если мой компаньон узнает, чем я занимаюсь, отрываясь от дел насущных... Боюсь, он утопит мой ноутбук

Из хороших новостей - я точно знаю, что должно происходить дальше, и как именно это должно происходить.
И печатаю быстро - вслепую, так что... у нас хорошие шансы Я тоже увлеклась и хочу побыстрее все изложить, пока катит.