Мини-чат | Спойлеры, реклама и ссылки на другие сайты в чате запрещены
|
|
|
История, начатая с эпилога.
| |
| hoelmes9494 | Дата: Среда, 18.09.2013, 23:16 | Сообщение # 61 |
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Те несколько шагов, которые отделяли его от кустов мушмулы, Уилсон шёл с неприятно замирающим сердцем, словно к нему вернулись детские страхи перед мёртвыми, перед кладбищами и вообще всем, связанным со смертью. Трудно было переставлять вдруг сделавшиеся ватными ноги. Это ощущение удивило его и даже почти напугало — будучи онкологом, он навидался всяких смертей и всяких вскрытий, много раз провожал умерших знакомых в последний путь, похоронил двух любимых женщин и теперь в толк не мог взять, что вдруг стало с ним твориться. «Может быть, это начало манифестации какого-нибудь заболевания? - мнительно подумал он. - Что, если рак вернулся? Или же всё проще, и это всего лишь гроза с её электризацией и перепадами давления?»
С некоторым усилием напустив на себя безразлично-любопытствующий вид, он подошёл к камню, на который указывал Роберт и — с облегчением вздохнул...
Могила, найденная мальчишками, оказалась не человеческой. На камне было выцарапано: «Пёс Кадрусс, попал под колёса товарного вагона 15 мая 2000 года». Надпись стёрлась, но ещё оставалась читаемой. Рядом с камнем лежали засохшие маргаритки.
- Это собака, - сказал Уилсон.
- Я прочитал, - кивнул Роберт.
- Где собака? - спросил Грэг.
- Здесь похоронена собака. Она попала под поезд, и поезд её задавил насмерть. Здесь так написано. Давно. Меня тогда ещё на свете не было, - попытался объяснить Роб.
Но Грэг, кажется, не понял. Его формирующийся разум ещё не усвоил понятия жизни и смерти, поэтому слова «насмерть» и «ещё на свете не было» прозвучали для него пустым звуком. Однако, про собаку он переспрашивать не стал — в отличие от Роберта Хауса, Грэг Уилсон, однажды задав вопрос и не получив на него ответа, больше попыток задать его не повторял, предпочитая додумываться самостоятельно.
«Почему я так испугался? - снова подумал Уилсон. - Словно кто-то прошёл по моей собственной могиле».
Подошла Рэйчел и тоже прочитала надпись.
- Странная кличка, - сказала она. - Кадруссом звали предателя из кино про графа Монте-Кристо. Разве можно называть таким именем собаку? Они же всегда верные. И кто принёс маргаритки? Здесь нет никаких домов — значит, он специально приехал издалека.
- Наверное, это хозяин собаки, - вздохнул Роб.
- Столько лет прошло, а он всё навещает могилу? - в голосе Рэйчел прозвучало сомнение — вряд ли, что она уже становилась по-взрослому циничной, но для неё десять лет было ещё огромным сроком — больше всей её жизни.
- Наверное, очень любил пса, - предположил Уилсон. - Даже надпись на камне выбил, а это не так-то просто. Пойдёмте отсюда, ребята...
Хаус так и не поднялся с одеяла, ожидал их лёжа на боку, подперев голову рукой.
- Что за могила? - спросил он.
- Собаку сшибло на железной дороге. Давно. Это старая могила.
- Но кто-то принёс маргаритки, - упрямо добавила Рэйчел. Её тоже задело посещение собачьей могилы, и Уилсон уловил это своими странно натянувшимися нервами.
- Здесь проходит шоссе, - мотнул головой в ту сторону, откуда они приехали, Хаус. - Мы же остановились. Могли и другие останавливаться. Простое объяснение.
- Но они должны были привезти маргаритки с собой — здесь нигде не растут маргаритки.
- У них мог быть огромный букет, собранный совсем для других целей, они могли везти цветы на продажу — мало ли что. Все варианты подходят. Почему тебя это встревожило?
- Потому что... Па, мне непонятно...
- Что именно? - серьёзно спросил Хаус. И по обоим видно было, что речь уже не о маргаритках.
- Зачем богу нужно, чтобы собаки или люди рождались, если потом они всё равно должны умереть? Зачем ему это нужно?
- Не знаю. Те, кто регулярно ходит в церковь, пытаются спросить бога об этом.
- И он им отвечает? - удивлённо обернулся Роберт.
- Никто им не отвечает. И, скорее всего, отвечать некому.
- Давайте лучше завтракать, - поспешно перебил Уилсон, опасаясь углубления теософской беседы, но когда он, опустившись на колени, принялся раскладывать на салфетке буттерброды, Хаус, воспользовавшись моментом, вдруг шепнул на ухо:
- А с тобой-то что?
- Что? - оторопело дёрнулся он, до глубины души поражённый ещё одним подтверждением способностей Хауса к чтению мыслей.
- Боишься смерти?
- А ты не боишься? - полез он в контрнаступление.
- Все бояться, - спокойно кивнул Хаус. - Но не каждую минуту... Дай с ветчиной — не терплю я этот овечий сыр, ты же знаешь.
- Зато он полезен.
- Надеешься оттянуть конец, поедая безвкусную дрянь?
- Это здоровье. Кроме вопроса «сколько жить», есть ещё вопрос «как жить».
- А что, он и на потенцию влияет?
- Хаус! - облегчённо возопил Уилсон, в глубине души благодарный другу за предлог возмутиться, предлог отвлечься... от чего?
Роберт между тем почти целиком улез в открытый багажник, что-то разыскивая там.
- Чего ты ищешь? - окликнул Уилсон.
- У тебя там была корзинка — я видел. Мы хотим набрать мушмулы.
- Следите, пожалуйста, чтобы Грэг не объелся, не то придётся останавливаться у каждого куста, - предупредил он.
- О`кей.
Раздался далёкий гул приближающегося поезда. Едва заметный вначале, он нарастал, становясь всё громче и членнораздельнее, и Уилсон почувствовал, что уже земля под ними ощутимо дрожит, но движение скрывала залитая предгрозовым светом рощица канадской берёзы, настолько густая, что прямые стволы казались связанными между собой. И снова Уилсон отчего-то похолодел, сам не понимая, отчего.
- Странно себя чувствую, - признался он Хаусу, и пришлось повысить голос, чтобы перекричать грохот состава, ставший нестерпимым. В ту же секунду он с рёвом вылетел на открытое пространство рельсов и загрохотал мимо, завораживая движением — огромные железнодорожные цистерны с яркой маркировкой, от движения мелькающей, как в стробоскопе, контейнеры на платформах, насыпные платформы, вагоны для перевозки техники с металлическими конструкциями крепежа.
Уилсон завороженно следил за движением состава, чувствуя, как от горизонтального нистагма схватывает лёгкое головокружение, пока не ощутил прохладные пальцы Хауса у себя на шее.
- Ты себя странно чувствуешь, потому что у тебя давление повысилось, - сказал Хаус. - Слишком много кофе на твой хлипкий организм. Прими афедитаб и не ищи мистических объяснений там, где есть рациональные. То есть, нигде не ищи.
- То есть, рациональные объяснения везде есть?
- Везде, - Хаус снова повалился на спину, закинув руки за голову. Уилсон подумал — и лёг рядом с ним.
- А регресс моей опухоли рационально объяснишь?
- Пфе! Кто из нас онколог? А вообще-то ничего мистического: капризы тканевого иммунитета. А-а, вот оно что... - он вдруг снова приподнялся на локте и пристально посмотрел на Уилсона. - Боишься, что подарок назад отберут?
- Ну, и боюсь! -краснея, буркнул Уилсон. Но Хаус не был расположен издеваться.
- Ну, и не бойся, - мягко сказал он. - Отберут или нет, от твоих страхов не зависит — чего себя зря дёргать? Да и нормально у тебя всё — проверял же.
- Не знаю... Мне не по себе — какое-то предчувствие сегодня... Не смейся!
- Чего уж смешного! Или ты напитался благодати и прозрел, или мне придётся выписывать тебе нейролептики, а у меня после всей этой фигни с законом ограничения на выписку по списку «А». Ты меня подставляешь.
- Да пошёл ты, - с облегчением фыркнул Уилсон и закрыл глаза. У него отлегло от сердца, и теперь ему снова захотелось спать. Солнце уже ощутимо пригревало, и лежать было приятно. Жужжание пчёл и стрекотание кузнечиков в начинающей желтеть траве сливались в непрерывный гул — всё это усыпляло, а Хаус сорвал колосок и принялся этим колоском щекотать задрёмывающему Уилсону висок и ухо, втайне надеясь, что тот примет колосок за какую-нибудь кусачую шмакодявку и взвизгнет.
- Отстань, - сонно отмахнулся Уилсон.
Но тут появились юные собиратели мушмулы с перемазанными губами и пальцами. Притом, судя по виду Грэга, ему досталась львиная доля ягод. «Придётся всё-таки останавливаться по дороге», - вяло подумал Уилсон, когда липкие губы сына запечатлели на его щеке сине-алый пахнущий мушмулой поцелуй.
- Хотишь? - Грэг протянул в потном кулачке ягодную кашу и, не дожидаясь ответа, затолкал ему в рот. Уилсон — делать нечего — покорно принялся жевать.
- А я ещё видел у тебя в багажнике мяч, - осторожно «закинул удочку» Роберт.
Это точно. Мяч в багажнике был, оставленный там, как и плетёная корзинка, «на всякий случай» - вдруг спустит колесо или что-то ещё, и будет, чем занять детей, пока они чинятся или ждут ребят из автосервиса. Уилсон даже немного гордился своей предусмотрительностью - почему нет?
- Смотрите только: здесь дорога близко...
- Мы осторожно! - ликующе пообещал Роб, почувствовав за предостережением скрытое разрешение, и нырнул в багажник за мячиком.
Уилсон снова закрыл глаза. Теперь весёлые выкрики детей и звонкие удары ладоней по мячу вплелись в шелест травы, стрекотание и жужжание, создавая общую симфонию начинающейся осени и этой автомобильной поездки, в которой было место и мушмуле, и железной дороге, и старой могиле пса, и щекочущему колоску в руке Хауса. Интересно, Хаус мог бы создать из этого фортепьянную композицию?
Словно почувствовав, что Уилсон задумался о нём, Хаус завозился и сел, стал шарить вокруг в поисках трости.
- Куда? - лениво, не открывая глаз, спросил Уилсон.
- Отлить. Там, ниже, очень подходящий куст. Разве что таблички с парой нулей не хватает, - пошутил Хаус, несколько напряжённо, потому что идея встать и идти до кустов его ногам по вкусу не пришлась. Он даже задрал голову и посмотрел в небо, словно рассчитывая взглядом упрекнуть причину их строптивости. Гроза продолжала неспешно наползать, и очень далеко, на грани слышимости, уже зарождался рокот. Но, только добравшись до кустов, Хаус понял, что слышит не гром, а поезд.
Наверное, Уилсон успел задремать, не то при самом отдалённом гуле надвигающегося состава он поднял бы голову и нашёл глазами Грэга. Это была не привычка даже — инстинкт, почти звериный, безусловный, вроде того, который заставляет кенгуру прятать детёныша в сумку, а птицу - уводить от гнезда, прикидываясь больной. И, тем не менее, его вернул к действительности только крик Рэйчел:
- Нет! Грэг, стой! Держи его, Роб!
Совсем не там, где они начинали играть — много ниже — по склону, подпрыгивая, катился прямо на рельсы мяч. За ним, позабыв обо всём на свете, в союзе с земным притяжением мчался туда же, прямо на рельсы, Грэг. А поезд уже сотрясал канадские берёзы, и, конечно, машинист не видел за ними мальчишку, а если бы и видел, всё равно уже ничего не мог бы поделать. Грэг же, озабоченный только упрыгавшим мячом, не обращал на поезд никакого внимания.
Все трое сорвались с места практически одновременно. Только чуть замешкался Роберт — он бегал быстро, но не сразу сообразил, чем грозят малышу нарастающий гул и подрагивание берёзовых крон, поэтому побежал только после окрика Рэйчел. Сама Рэйчел бегала не слишком быстро, к тому же побежать напрямик ей помешала невысокая гряда колючих кустиков. А Уилсон был взрослым, длинноногим и очень чётко осознавшим опасность, но он находился дальше всех, и он вскочил на ноги, толком не проснувшись.
Ближе них - метрах в пятнадцати - был Хаус, как раз выбиравшийся из куста с «двумя нолями». Вот только он не видел Грэга, а если б и увидел, в этом не было бы никакого толку, потому что Хаус совсем, нисколько не мог бегать, и не смог бы пробежать даже те два десятка шагов, что отделяли его от мальчика.
Уилсон летел по склону вниз без дыхания и с остановившимся сердцем. Он уже видел, чувствовал, что никто из них не успевает, но не мог же он не надеяться. Он ставил мировой рекорд по бегу по пересечённой местности — некому только было зафиксировать его спортивное достижение, призом за которое могла стать жизнь его ребёнка. Время словно застыло — вернее, он сжал для себя время, чтобы успеть хоть на сотую долю секунды опередить с рёвом несущуюся по рельсам, грохочущую на стыках, раскачивающуюся на ходу, жаркую, дышащую горячим ветром смерть.
А получилось так, как будто подстроено придуманным кем-то сюжетом: камень, незаметный в траве. Нога попала на его край, неловко подвернулась, и он полетел с размаху лицом вниз, уже зная, что даже если тотчас вскочит и рванётся снова, он опоздал. Безнадёжно. Навсегда. И он взыл в зверином отчаяньи, ни на что не надеясь, зная, что не будет услышан ни сыном, ни богом:
- Грэ-э-эг!!!
Его услышал и обернулся на крик другой человек, носивший то же имя. Человек, который не смог бы пробежать и десяти шагов, но который при этом молниеносно оценивал и молниеносно соображал. Импровизированным бумерангом из-под его руки свистнула и закрутилась в воздухе трость. Она ударила Грэга по ногам, и мальчик, запнувшись, грохнулся и проехал на пузе по щебёнке насыпи, обдирая колени, ладони и подбородок. От его вытянутых рук до грохочущих колёс поезда оставалось около метра.
Застывшее время стояло, и только состав летел сквозь это время с головокружительной быстротой перед глазами четверых бледных, как смерть, людей, которые на миг потеряли все недостатки и преимущества своего возраста — за пятьдесят или чуть больше шести сейчас не имело значения: просто четыре живые души перед приоткрывшимся таинством единства и борьбы жизни и смерти.
И только когда рельсы опустели, и стал виден сдувшийся мяч, отброшенный из-под колёс, и слышен громкий рёв ободранного Грэга, они «отмерли». Рэйчел бросилась к малышу и стала поднимать и утешать его, Роберт поднял и отдал отцу палку, а Хаус обернулся и увидел, что Уилсон неподвижно лежит ничком в нескольких шагах от того камня, о который споткнулся.
- Тьфу, блин! - шёпотом сказал Хаус и захромал вверх по склону.
Машинист поезда, если только локомотив не управлялся роботом-автоматом, видимо, был раззявой, которого опасно подпускать к управлению железнодорожным транспортом — он так ничего и не заметил. Но ещё большими раззявами оказались они, два взрослых человека, не сообразивших, что трое детей, мяч и железная дорога неподалёку — плохое сочетание. Мелькнула даже малодушная мысль; «Хорошо, что это был Грэг, а не Роб — Кадди бы меня убила».
Уилсон не шевелился — его неподвижность оттеняли лёгкие пряди на затылке, колеблющиеся от порывов крепчающего перед грозой ветра.
- Эй! - окликнул Хаус. - Ты в порядке? Эй, Уилсон! Грэг живой, ничего не случилось — пара ссадин не в счёт. Ты слышишь меня? Да ответь же ты! - он встал рядом на колени и потрогал Уилсона за плечо.
Уилсон медленно, как при замедленной съёмке, оперся на ладони и, приподнявшись посмотрел на Хауса пустым, ничего не выражающим взглядом.
- Грэг живой, - повторил Хаус втолковывающе. - Очнись, слышишь? Твоё чадолюбие становится проблемой, чувак. Он просто упал и ободрал коленку в километре от рельсов... Уилсон! Джеймс, да очухайся ты, наконец! - он сильно тряхнул его за плечо, и Уилсон, вскрикнув, со стоном схватился вдруг за щиколотку.
- Ну, зато сразу стал живее, - удовлетворённо констатировал Хаус. - Что там у тебя? Растянул?
- Кажется, сломал...
- Ты нытик и, как всегда, преувеличиваешь. Пусти, - Хаус задрал на нём брючину и спустив носок, увидел, как неестественно вывернутый голеностоп на глазах затекает лиловой опухолью.
- Везунчик... Тут репозиция нужна. - он осторожно тронул щиколотку. Уилсон снова вскрикнул.
Рэйчел и Роб подошли, неся на сплетённых руках всё ещё подвывающего Грэга.
- Не реви, - сказал ему Хаус. - Твои боевые раны подсохнут через пару дней.
- Бо-ойно-о! — провыл Грэг.
- Это хорошо, что «бойно»,- серьёзно кивнул Хаус. - Значит, ты жив. Да не так уж и «бойно» - просто кровь выглядит пугающе-ярко. Вот папке твоему, наверное, больнее — он, похоже, ногу и вывихнул, и сломал одновременно, чтобы два раза не затеваться. Рэйч, посмотри в багажнике - держу пари, Уилсон, ты с собой и шины «Ферно» возишь, а не только автопокрышки. Да, Рэйч, и принеси салфетки — надо же герою дня отереть боевую раскраску с физиономии, не то нас копы задержат.
- Рэйч, там нет «Ферно», - сдавленным от боли голосом проговорил Уилсон. - Зато там проволока есть. Жёсткая. И скотч... Грэг, малыш, ты как?
- Я в пойядке, - мужественно прохныкал Грэг.
Хаус вытряхнул на ладонь продолговатую таблетку и снова повернулся к Уилсону:
- Открой клюв — мамочка червячка принесла.
Грэг засмеялся сквозь слёзы, а Уилсон, послушно открыв «клюв», почувствовал на языке горечь викодина и уличил вслух:
- Я смотрю, ты всё-таки регулярно закидываешься...
- А ведь я мог бы о нём и умолчать, - укоризненно заметил Хаус. - Сейчас не у меня лодыжка болит... Кстати, тебе как, очень дороги эти брюки? Хочу превратить их в шорты — о`кей?
Дальнейшее Уилсон почти не воспринимал. Импровизированная шина держала плохо, машину потряхивало, и он всё видел, как в тумане, из-за боли, викодина и пережитого кошмара. К тому же, у него поднялась температура. Они доехали до Принстона под проливным дождём, и Хаус тихо ругался сквозь зубы, потому что дворники не справлялись со сплошной завесой воды, заливавшей ветровое стекло. Потом был приёмный покой, короткий наркоз с тошнотой и комариным звоном в голове. А потом он вдруг оказался один в палате с застывающим гипсом на ноге и только там впервые осознал — разумом, а не зашкаливающими эмоциями, что несколько часов назад его ребёнок чуть не погиб по его собственной вине. Он осторожно дотянулся до телефона на тумбочке и торопливо набрал номер:
- Хаус? Хаус, где Грэг? - его голос тревожно прерывался.
- Продал на органы на чёрном рынке. Сам-то как думаешь, где ему быть? Отвёз его домой, Кадди за ним присмотрит.
- А ты... где?
- А я пытаюсь купить тебе пончик в больничном кафетерии, но у меня бы лучше получилось, если бы ты перестал мне мешать дурацкими телефонными разговорами ни о чём.
- Пока, Хаус, - Уилсон улыбнулся в трубку. - Спасибо тебе...
- Что, за пончик? - насмешливо хмыкнул Хаус.
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Четверг, 19.09.2013, 23:13 |
| |
| |
| Конфетка | Дата: Четверг, 19.09.2013, 00:14 | Сообщение # 62 |
Кардиолог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 755
Карма: 1812
Статус: Offline
| hoelmes9494, слушайте, до чего ж Вы сегодня вовремя с этой Вашей продой!  На душе весь вечер так тоскливо, что ощутила просто необходимость начитаться фанфиков, чтоб отвлечься... Спасибо!
*ушла читать*
|
| |
| |
| JaVika | Дата: Четверг, 19.09.2013, 11:13 | Сообщение # 63 |
Невролог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 234
Карма: 172
Статус: Offline
| Цитата (hoelmes9494) он опоздал. Безнадёжно. Навсегда. И он взыл в зверином отчаяньи, ни на что не надеясь, зная, что не будет услышан ни сыном, ни богом:
- Грэ-э-эг!!!
Его услышал и обернулся на крик другой человек, носивший то же имя. Человек, который не смог бы пробежать и десяти шагов, но который при этом молниеносно оценивал и молниеносно соображал. Импровизированным бумерангом из-под его руки свистнула и закрутилась в воздухе трость. Она ударила Грэга по ногам, и мальчик, запнувшись, грохнулся и проехал на пузе по щебёнке насыпи, обдирая колени, ладони и подбородок. От его вытянутых рук до грохочущих колёс поезда оставалось около метра.
Фух, выдохнула только тогда, когда дочитала этот кусочек до конца. Заставили Вы меня попереживать, hoelmes9494, за что и люблю Ваши произведения...  Цитата (hoelmes9494) - Хаус? Хаус, где Грэг? - его голос тревожно прерывался.
- Продал на органы на чёрном рынке. Сам-то как думаешь, где ему быть? Отвёз его домой, Кадди за ним присмотрит.
- А ты... где?
- А я пытаюсь купить тебе пончик в больничном кафетерии, но у меня бы лучше получилось, если бы ты перестал мне мешать дурацкими телефонными разговорами ни о чём.
- Пока, Хаус, - Уилсон улыбнулся в трубку. - Спасибо тебе...
- Что, за пончик? - насмешливо хмыкнул Хаус.
А в этом моменте я улыбнулась вместе с Хаусом и спасибо за такой финал этой интригующе-опасной истории. Жду продолжения. 
|
| |
| |
| ПоДождДинка | Дата: Четверг, 19.09.2013, 14:43 | Сообщение # 64 |
Аллерголог
Награды: 2
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 391
Карма: 4128
Статус: Offline
| Присоединилась сегодня к читателям "Истории". hoelmes9494, мне нравится эта реальность! Вообще, детская тема чертовски благодатная, и я просто млею от того, какими выросли Рэйч, Роберт и Грэг. Но последний кусочек "Истории", перекликающийся с моим любимым Стивеном Кингом, чуть не довел до инфаркта драматизмом ситуации, а благодаря мастерству слога я как будто сама бежала за Грэгом и слышала грохот приближающегося поезда.
Уффф, выдохнула с громадным облегчением, когда ситуация разрешилась, хотя с самого начала понимала, что трагедии удалось избежать. в общем, спасибо, дорогой автор, за неиссякаемый фонтан творчества.
Если ты умрешь, то я останусь один (с)
Сообщение отредактировал ПоДождДинка - Четверг, 19.09.2013, 14:44 |
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Четверг, 19.09.2013, 15:34 | Сообщение # 65 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Конфетка, JaVika, ПоДождДинка, вам огромное спасибо за комменты, за то, что продолжаете читать мою писанину. Нет ничего лучше для стимуляции вдохновения, чем фидбек от читателей
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
|
| |
| |
| Вера-Ника | Дата: Четверг, 19.09.2013, 22:40 | Сообщение # 66 |
|
Кардиолог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 759
Карма: 85
Статус: Offline
| О, наконец-то! Спасибо, hoelmes9494, за проду, заждалась, чесслово!
Да уж, Кингу пора покурить в сторонке! 
Я, признаюсь, хоть и знала, что всё кончится хорошо, не утерпела и сначала заглянула в конец, чтобы убедиться, и только потом, выдохнув, прочитала всё целиком. Но, учитывая само название фика наверное. не такой уж большой грех, да?
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Четверг, 19.09.2013, 23:18 | Сообщение # 67 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Цитата (Вера-Ника) учитывая само название фика наверное. не такой уж большой грех
Ага. Его можно в любом порядке читать - сначала, с корнца, даже с середины
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
|
| |
| |
| JaVika | Дата: Суббота, 28.09.2013, 20:40 | Сообщение # 68 |
|
Невролог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 234
Карма: 172
Статус: Offline
| Цитата (hoelmes9494) Его можно в любом порядке читать - сначала, с корнца, даже с середины
Каждый день захожу на эту веточку с тайной надеждой, но опять облом... 
Автор, когда же прода, ну хоть маленький кусочек...
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Понедельник, 30.09.2013, 12:25 | Сообщение # 69 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭПИЛОГА
Нога тогда срослась через месяц, но напоминала о себе ещё долго, принимаясь побаливать осенью или весной, от сырости, от чрезмерной нагрузки — например, после футбола с Робом и Грэгом на пустыре позади дома, где он всё собирался, да так и не собрался разбить сад. Может быть, поэтому, когда начались боли, он на неё и грешил поначалу, пока не подошёл срок очередного обследования.
Трудно забыть выражение лица Хауса, когда он вышел из сканерной. Почти не волнуясь, не в первый раз же, Хаус сам всегда смотрел его сканограммы — так уж повелось — и привычно отпускал похабные шуточки в конце. Но каждый раз — чуть-чуть, самую капельку — напрягался перед тем, как включить изображение. За эту капельку Уилсон был ему благодарен, как и за похабные шуточки, впрочем.
Но в этот раз Хаус не шутил — смотрел пристально и хмуро, сжав губы.
- У тебя, похоже, опухоль в дистальном эпифизе малоберцовой кости, старик, - сказал он серьёзно и спокойно. - Рост инвазивный в кость и полость. Нужна биопсия.
- Насколько инвазивный? - тут же спросил он, тоже становясь серьёзным и спокойным.
- Она готовится прорасти капсулу.
- Делай биопсию.
И даже не удивился, через сутки получив ответ: злокачественная тимома, вторичный метастаз.
- Напрямую ей гадить несподручно, - сказал он Хаусу. - Решила, значит, вот так...
- Ты же понимаешь, - сказал Хаус, - что нужно ампутировать ногу.
- А почему ты решил, что больше нигде нет?
И снова Хаус ответил без раздражения, без тени сарказма:
- Я посмотрел так хорошо, как только смог, Джеймс. - и то, что он назвал его по-имени, почему-то тряхнуло Уилсона крепче, чем сама опухоль.
- Я подумаю, - пообещал он.
Он думал двое суток без перерыва на сон, но плод раздумий не удовлетворил Хауса. И можно было уже не сомневаться: Хаус не успокоится, пока не прогнёт его под своё решение. Он мог пускать в ход всё, что угодно: запрещённые приёмы, подкуп, шантаж — любые средства. Уилсон знал, что прессинг будет жёстким, но всё равно не ждал, что Хаус бросит в бой Грэга. Он воспринял его ход как предательство — ведь открытым текстом просил же, и да, он сам спровоцировал разрыв, но сейчас, когда он прогнулся, и когда всё так паршиво, ему сделался нужен Хаус, а Хаус не появлялся.
В день накануне операции стало известно, что ему нельзя дать общий наркоз: химия и рентгенотерапия так ослабили организм, что это было бы попросту небезопасно.
- Сделаем под спинномозговой анестезией, - успокоил Чейз, в очередной раз заглянув в палату. - Ничего, держись. Я постараюсь оставить как можно больше.
Он бледно улыбнулся в ответ. Ну и ничего, держался, даже пошутил с операционной сестрой, которая делала премедикацию, только дрожь не мог унять. С другой стороны, её можно бы было списать на прохладу операционной.
От анестетика нижняя половина тела отнялась, как при параплегии, и он не понимал, что происходит за экраном. Было тошно, кружилась голова, в какой-то момент он вдруг почувствовал, что забыл, как сделать следующий вдох, и его охватило удушье. Анестезиолог и его ассистентка следили за ним, что-то добавляли в капельницу. Потом сбоку от экрана он выхватил боковым зрением какой-то странный, необычной формы предмет, которому не место в операционной. Предмет казался чужеродным в чьих-то окровавленных перчатках, удерживающих его, как большую рыбу. И только через несколько долгих мгновений Уилсон сообразил, что этот чужеродный предмет — его собственная нога, отделённая от тела. Это настолько потрясло его, что он потерял сознание и не помнил, как закончилась операция, и как его перевезли в ОРИТ.
Ранний послеоперационный период тоже оказался трудным. Его рвало, сердце путало ритм, сознание то улетало, то возвращалось, как на гигантских качелях, и настойчиво звал настырный с австралийским акцентом голос:
- Джеймс! Джеймс, открой глаза! Джеймс, открой глаза!
Сделав усилие, глаза он всё-таки, наконец, открыл, но перед ними плавали только пятна — белые, в цвет потолка, и голубые, как пижамы хирургов.
- Зрачки расфокусированы, - сказал ещё чей-то знакомый голос, а он не мог понять, чей. - Не хочет к нам возвращаться.
«Похоже, вы, ребята, напортачили», - подумал он и, наконец, действительность обрела для него форму и цвет.
Форма была параллелепипедной, а цвет - белым — белое параллелепипедное помещение ОРИТ с функциональной кроватью посередине, чтобы обеспечить подход с обеих сторон, с белым параллелепипедным корпусом монитора наблюдения, успокоительно попискивающим, с задёрнутыми белыми жалюзи на прозрачных стенах-панелях. Из прозрачного мешка по системе трубок что-то капало в вену.
Он не сразу вспомнил, что с ним делали и почему он здесь, а вспомнив, содрогнулся от мгновенного удара ужаса, и снова как будто увидел отделённую от него ногу в руках, обтянутых окровавленными перчатками. Его снова всухую вывернуло, и он, чтобы уж «сорвать пластырь одним рывком», откинул одеяло.
Обрубок заканчивался повязкой. Уилсон попытался привычно напрячь мышцы, сгибающие ногу, и тогда обрубок дёрнулся бессмысленно и некоординированно. Разбуженная боль перехватила дыхание. Но болел не обрубок — болела больше не существующая лодыжка, болела так, словно ему вот только сейчас начали на живую отпиливать ступню. Уилсон закрыл лицо руками и заплакал.
Тотчас же вошла медсестра со шприцем и добавила что-то из него в капельницу, а через мгновение гнусавый голос селектора громко объявил: «Доктора Чейза просят пройти в ОРИТ. Доктор Чейз, пройдите в ОРИТ».
Но появился в палате не Чейз. Уилсон сначала уловил постукивание палки в коридоре, неровный рваный шаг, шорох отодвигаемой створки двери, а потом, ещё не отведя рук от лица, услышал:
- Ну и чего ты теперь ревёшь?
Уилсон убрал от глаз ладони и посмотрел на Хауса. Новый тёплый свитер, связанный артритичными руками пациенток гериатрического, воротник голубой рубашки отглажен Кадди, и даже бейджик небрежно зацеплен за нагрудный карман пиджака. Только складки в углах рта выдают боль, простреливающую бедро при каждом шаге и заставляющую морщиться, сгибая колено.
- Мне же ногу отрезали, - возмутился Уилсон, судорожно всхлипнув. - Думаешь, не повод?
И то, что он сказал это вслух, снова ударило словно под дых.
- Думаешь, если хорошенько поплачешь, новая вырастет? - с сомнением спросил Хаус.
- Думаю, если ты пришёл издеваться, то лучше тебе уйти.
Добавлено (30.09.2013, 12:25)
---------------------------------------------
Хаус спокойно кивнул, но вместо того, чтобы уйти, взял металлический вращающийся стул и подсел к кровати.
- Боль уже завтра станет меньше, - пообещал он. - А потом ещё меньше. Но даже если она останется такой же сильной, есть анестетики.
- Твой долбанный викодин, что ли?
- Ну, просто для примера. Есть и другие.
- Ты идиот. Думаешь, я плачу из-за боли?
- Ну, я не думаю, что ты скорбишь по левой пятке или оплакиваешь безвременно утраченную опухоль. Это было бы уж совсем глупо.
Уилсон снова попытался шевельнуть обрубком, и снова он как-то странно конвульсивно дёрнулся. Хаус отвёл глаза.
- А-а! - обличающе завопил Уилсон. - Отворачиваешься?А мне не отвернуться!
- Что так? - участливо приклонил ухо Хаус. - Шея задервенела? Отворачивайся на доброе здоровье. Первое время можешь даже вообще не смотреть ниже пояса, тем более, что твой куцый член стоит визуализации даже меньше, чем твоя злосчастная конечность.
- Ты не понимаешь. Это — не моя конечность.
- Одолжил? Не знал, что ты киборг — починили бы тебя без ампутации.
- Там, в операционной, - сказал Уилсон, помолчав, - я увидел в чьих-то руках свою отрезанную ногу. Хаус, поверь, нет зрелища омерзительнее и... и непристойнее, чем твоя собственная голая нога, но перемещающаяся отдельно от тебя, как посторонний предмет. А эта култышка, как присосавшийся полип, как дохлая рыбина, вросшая в мою плоть. Она не имеет со мной ничего общего. Только болит.
- Да? - Хаус придвинулся ближе, его ладонь вдруг легко легла на бедро Уилсоновой култышки, сухим теплом скользнула по коже. - Ты чувствуешь моё прикосновение?
- Что ты хочешь доказать?
- Ты чувствуешь? Температуру моей кожи, её фактуру, влажность, силу давления? Значит, рецепция работает. И это — твоя нога, просто покалеченная из-за рака. А движениями ты овладеешь. У тебя проблемы, потому что изменился вес, перерезаны нервы, кое-какие мышцы пришлось перекроить, чтобы оставить сгибательную функцию. Всё со временем устроится. - Хаус убрал руку с его бедра.
- Что устроится? - уже спокойнее, но всё ещё безнадёжно спросил Уилсон.
- Чейз постарался оставить как можно больше. Колено удалось сохранить. Он перешил сгибатели и разгибатели — ты сможешь ходить на протезе.
- Я прямо вне себя от радости, - буркнул Уилсон.
- Идиот, - нежно сказал Хаус. - Главное, что ты будешь жить. Мы трижды проверили на метастазы, с подсветкой, послойно — у тебя всё чисто. Первичный очаг едва различим, неактивен. Это какая-то случайность, срыв иммунитета. Может быть, старая травма сыграла не последнюю роль — этого я не знаю. Ты будешь жить, будешь ходить на протезе, водить машину с ручным управлением, ты не сможешь танцевать на свадьбе своего мальчишки и играть в футбол с внуком — придётся просто смотреть, как это делают Грэг и Роб, ты будешь первое время стесняться раздеваться на пляже, поэтому мы выберем какое-нибудь безлюдное местечко. Ты будешь орать на собаку и швырять в неё костылём, когда она уволочёт твой протез погрызть под диван, а Грэг за ней полезет и будет отбирать, ругаясь, на чём свет стоит. Ты будешь знать о перемене погоды лучше всех метеобюро. Ты станешь ворчливее и раздражительнее. Но ты будешь жить.
Уилсон слушал, закрыв глаза, чувствуя, как ладонь Хауса размеренно успокаивающе поглаживает его по голове. Действие этих слов и этой руки, видимо, потенцировало действие введённых ему успокоительных: боль стихла, его клонило в сон. В какой-то момент в палату было сунулась с каким-то назначением сестра, но Хаус свирепо глянул на неё и махнул рукой: «уйдите».
- Всё будет хорошо, с тобой всё будет хорошо, - снова и снова тихо повторял он, пока не убедился в том, что Уилсон спит.
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Понедельник, 30.09.2013, 22:05 |
| |
| |
| JaVika | Дата: Понедельник, 30.09.2013, 21:11 | Сообщение # 70 |
|
Невролог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 234
Карма: 172
Статус: Offline
| Цитата (hoelmes9494) - Там, в операционной, - сказал Уилсон, помолчав, - я увидел в чьих-то руках свою отрезанную ногу. Хаус, поверь, нет зрелища омерзительнее и... и непристойнее, чем твоя собственная голая нога, но перемещающаяся отдельно от тебя, как посторонний предмет. А эта култышка, как присосавшийся полип, как дохлая рыбина, вросшая в мою плоть. Она не имеет со мной ничего общего. Только болит.
Прочла этот отрывок и чуть сама не содрогнулась от вида отрезанной ноги Уилсона...
Цитата (hoelmes9494) Ты будешь орать на собаку и швырять в неё костылём, когда она уволочёт твой протез погрызть под диван, а Грэг за ней полезет и будет отбирать, ругаясь, на чём свет стоит. Ты будешь знать о перемене погоды лучше всех метеобюро. Ты станешь ворчливее и раздражительнее. Но ты будешь жить.
Хаус обрисовал Уилсону схему дальнейшего его поведения после ампутации, но самое главное, что он будет жить, а это есть та самая главная мотивация, ради которой стоит идти на риск.
И ещё очень понравился вот этот момент:Цитата (hoelmes9494) Уилсон слушал, закрыв глаза, чувствуя, как ладонь Хауса размеренно успокаивающе поглаживает его по голове. Действие этих слов и этой руки, видимо, потенцировало действие введённых ему успокоительных: боль стихла, его клонило в сон. В какой-то момент в палату было сунулась с каким-то назначением сестра, но Хаус свирепо глянул на неё и махнул рукой: «уйдите».
- Всё будет хорошо, с тобой всё будет хорошо, - снова и снова тихо повторял он, пока не убедился в том, что Уилсон спит.
hoelmes9494, спасибо за долгожданную проду!
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Понедельник, 30.09.2013, 22:11 | Сообщение # 71 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| JaVika, спасибо за внимание.
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
|
| |
| |
| Конфетка | Дата: Понедельник, 30.09.2013, 22:19 | Сообщение # 72 |
|
Кардиолог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 755
Карма: 1812
Статус: Offline
| Цитата (hoelmes9494) - Там, в операционной, - сказал Уилсон, помолчав, - я увидел в чьих-то руках свою отрезанную ногу. Хаус, поверь, нет зрелища омерзительнее и... и непристойнее, чем твоя собственная голая нога, но перемещающаяся отдельно от тебя, как посторонний предмет. А эта култышка, как присосавшийся полип, как дохлая рыбина, вросшая в мою плоть. Она не имеет со мной ничего общего. Только болит.
И даже этим Вы, Оля, не так меня испугали, как ожидание и неизвестность в соседней ветке. А рационализация ситуации Хаусом успокаивает всё же. Спасибо за проду.
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Понедельник, 30.09.2013, 23:29 | Сообщение # 73 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Конфетка, ну. эта история, хоть и с напряжением. но пастораль. "Больница" - другое дело. Там печенек не дают
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
|
| |
| |
| Вера-Ника | Дата: Вторник, 01.10.2013, 00:04 | Сообщение # 74 |
|
Кардиолог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 759
Карма: 85
Статус: Offline
| Цитата (hoelmes9494) эта история, хоть и с напряжением. но пастораль
Вау! ЭТО - пастораль? Ну да, ну да... Хаусу ногу вторую чуть не отстрелили, Уилсону - вообще отрезали. Кадди чуть не померла, Тринадцатая померла безо всяких "чуть" Пастораль, однако...
Всё равно, классно! Читаю с интересом и жду продолжений с нетерпением!
|
| |
| |
| JaVika | Дата: Вторник, 01.10.2013, 09:50 | Сообщение # 75 |
|
Невролог
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 234
Карма: 172
Статус: Offline
| Цитата (Вера-Ника) Вау! ЭТО - пастораль? Ну да, ну да... Хаусу ногу вторую чуть не отстрелили, Уилсону - вообще отрезали. Кадди чуть не померла, Тринадцатая померла безо всяких "чуть" Пастораль, однако..
|
| |
| |
|
Наш баннер |
|
|
|
