Добавлено (10.10.2011, 13:45)
---------------------------------------------
В смотровой комнате над операционной было темно и душно. Кадди нервно прошлась по тесному помещению и подошла к стеклу. Уилсон протянул ей стаканчик кофе и встал рядом.
- Что он тебе сказал? – спросил он.
Кадди отмахнулась от него.
- Ничего не будет, - тихо произнесла она и машинально взяла стаканчик. – Ничего.
Уилсон покачал головой.
- Не верю, - заметил он. – Хаус отказывается дорешать загадку всей жизни? Не верю. Быть такого не может.
- Он сказал, - Кадди вздохнула, - что не будет работать на тех, кто послал его на смерть. Он так выразился.
- А дальше?
- А дальше у него сработал пейджер, - Кадди кивнула в сторону смотрового стекла, - и он убежал. Крикнул что-то про то, что ему надо отдавать долги.
Уилсон прокашлялся.
- И что он сейчас делает?
- Экстренную аппендэктомию, - Кадди глотнула кофе из стаканчика. – Девочка, шестнадцать лет. Дочь какой-то шишки из турецкого посольства.
Оба замолчали и принялись наблюдать за происходящим внизу, в операционной.
Вдруг, видимо, что-то пошло не так – они видели, как Хаус ткнул пальцем в сторону мониторов и что-то скомандовал, как алая кровь из операционного поля брызнула ему в лицо, как засуетились медсестры, как рванулся к пациентке анестезиолог со шприцем в руках, как в операционную ворвалась гематологическая бригада. Видимо, почувствовав взгляды из смотровой, Хаус поднял голову.
- Это не перфорация аппендикса! – крикнул он.
Кадди подошла к микрофону.
- А что это?
- Пока не знаю! – он жестом велел сестре стереть брызги крови со своих защитных очков. – Убрал два абсцесса, вижу еще три. Плюс обширное кровотечение. Блядь! Столько спаек!
Он снова наклонился над операционным полем, что-то скомандовал сестре, та подала ему инструменты. Хаус прикрикнул на нее – она проворно схватила отсос. Ассистент хирурга перегнулся через стол с зажимами в руках. В блестящий лоток плюхнулся бурый кровоточащий комок, за ним еще и еще. Кадди и Уилсон наблюдали за бригадой, затаив дыхание.
Наконец Хаус снова поднял голову.
- Я был прав! – его глаза ярко блестели за защитными очками. – Дивертикул Меккеля!
- Что? – Кадди наклонилась вперед, придав ладони к стеклу. – Ведь ей не шесть лет, а шестнадцать!
- Желудочному эпителию это не объяснишь, - буркнул Хаус в ответ. – Соляной кислоте тем более. Ее тут было предостаточно. Во!
Он ткнул пальцем в окровавленной перчатке в лоток.
- И что теперь? – Кадди нервным жестом откинула волосы со лба.
- Штопаем кишку и закрываем, – Хаус широко улыбнулся под маской. – Да, кстати! Пришлите пластического хирурга. Малышке надо сделать красиво.

Сегодня в обеденный перерыв в кафетерии было особенно многолюдно. Отстояв очередь в кассу, Уилсон подхватил свой поднос и оглядел переполненный зал. Мест не было. Он оглянулся еще раз и с облегчением вздохнул, увидев Хауса, махнувшего ему из-за столика в дальнем углу.
- Как любезно с твоей стороны было занять мне место, - сказал он, устраиваясь за столом. – Наверное, что-то случилось?
- Медведь в лесу сдох, - ответил Хаус с набитым ртом. – Или фазы луны, что более вероятно. Хайди из скорой опять ела только мороженое. Как месяц назад.
- Хайди? – переспросил Уилсон. – Которая рыжая?
- Неа, - Хаус мотнул головой. – Та, которая похожа на Лив Тайлер. На которую ты глаз положил.
- Издеваешься? – Уилсон отложил вилку. – Хаус! Прекрати, ты же женат!
Тот фыркнул.
- Прекрати что? Я и не начинал. Я не виноват, что девчонки липнут ко мне и даже форма империи зла их не отпугивает.
Он ткнул пальцем в камуфляжную куртку, висевшую на спинке стула, и принялся за еду. Уилсон, привстав, заглянул в его тарелку.
- Грудка индейки и салат. Диета бодибилдера, - констатировал он. – И ты даже не посмотрел на мою жареную картошку. Ты в порядке?
- Разумеется, - Хаус потянулся за минералкой, и внимательно наблюдавший за ним Уилсон присвистнул от удивления, заметив свежую татуировку на плече.
- Что это? – спросил он. – Такая злобная морда…
- Это очень злая летучая мышь, - буркнул Хаус, поставив бутылку на стол. – Никогда не видел?
- Вживую – нет, - Уилсон нахмурился. – Хаус, но это эмблема русского спецназа!
- Спецназа ГРУ, - тот равнодушно кивнул. – Конкретно таких мышек накалывают после участия в первых скачках. Я не стал исключением.
- Скачки? Что это? – Уилсон подался вперед.
- Учения в условиях, максимально приближенных к боевым, - Хаус ухмыльнулся и глотнул еще минералки. – Это когда группа идет выполнять задание полностью автономно.
- А ты… - Уилсон замялся, - в каком качестве там был? Врача?
Хаус расхохотался.
- Снайпера! Вот такая пушка, - он развел руками, показывая, - два прицела, и может сделать вот такую дырку. Мне понравилось.
- Да что с тобой такое, Хаус? - Уилсон покачал головой. – Честно говоря, я тебя не узнаю. До сих пор не могу понять, что ты делаешь в хирургии. За что ты себя наказываешь?
- А, Кадди разболтала, - Хаус отмахнулся вилкой. – Знаешь, не хочу исповедоваться за обедом. Испорчу тебе аппетит.
Уилсон нервно схватился за переносицу.
- Хаус, я оперировал опухоль прямой кишки. Что может быть хуже?
Тот пожал плечами.
- Например… Я убил одну пациентку, чтобы спасти вторую.
Уилсон хмыкнул.
- Ты и раньше делал что-то в этом роде. Опять рискованное лечение не сработало?
- Не-а, - Хаус покачал головой. – Я выстрелил ей в висок и взял ее сердце для пересадки.
Уилсон отвел взгляд и принялся внимательно разглядывать содержимое своей тарелки.
- Э-э… - наконец выдавил он, - но у тебя, наверно, были веские причины стрелять?
- Наверно, - Хаус вздохнул. – Она наставила на меня пушку.
- Понимаю ее, но все-таки ты был прав, - Уилсон шлепнул ладонью по столу. – Это была самооборона.
Хаус пристально посмотрел на него.
- Военный прокурор тоже так решил, - он опустил голову. – В конце концов. Но я-то знаю, почему я ее пристрелил.
- Почему? – переспросил Уилсон. – Не хотел оказаться подстреленным?
- Жена друга перенесла двойной инфаркт, - Хаус прокашлялся. – Требовалась пересадка сердца. Он хотел застрелиться, отдать ей свое. Я не дал ему это сделать.
Уилсон кивнул.
- Понимаю. У тебя не было другого выхода. Ты все сделал правильно.
- Я знаю, - Хаус улыбнулся, криво и невесело. – В этом-то все и дело.
Он дожевал последний кусок, поднял свою куртку и направился к выходу. Уилсон проводил его взглядом и взялся за телефон.

Срочный вызов сразу после обеда не предвещал ничего хорошего. С безнадежно испорченным настроением Кадди распахнула дверь своего кабинета и остановилась на пороге, оглядывая собравшихся там людей.
Представительный седой мужчина в дорогом костюме и феске, по-хозяйски расположившийся на диване; стоящая рядом женщина в длинном черном наряде, платке и тяжелых золотых украшениях; трое молодых людей восточного вида, рассевшиеся вокруг ее рабочего стола; юрист клиники Джерри Мейсон, с напряженным лицом поднявшийся к ней навстречу – Кадди приготовилась к худшему. Собравшись с силами, она постаралась любезно улыбнуться и произнесла:
- Добрый день, господа. Я главный врач госпиталя Принстон-Плейнсборо, доктор Кадди. Чем могу вам помочь?
Седой величаво поднялся с дивана и ответил с легким акцентом, протягивая ей руку:
- Добрый день, доктор Кадди. Позвольте представиться: Эрдоган Кемаль, посол Турции в США. Сегодня в вашей клинике оперировали мою дочь.
Кадди кивнула.
- Да, я помню. Эдже Кемаль. Острый дивертикулит. Успешно прооперирована, сейчас в реанимации, прогноз благоприятный. У вас есть вопросы… по ее лечению?
- Можно и так сказать, - Кемаль пристально посмотрел на нее. – Я хотел бы поговорить с врачом, который ее оперировал.
Вот этого Кадди хотелось бы меньше всего на свете – перспектива международного скандала из-за хаусовского длинного языка отчетливо замаячила на горизонте. Ее замешательство не осталось незамеченным. Турецкий посол нахмурился.
- Право, доктор Кадди, не понимаю вашей обеспокоенности. Фамилия Хаус хорошо известна не только в Штатах. Это прекрасно, что вы доверили нашу дочь одному из ваших лучших врачей. Так в чем, собственно, проблема?
- Нет проблем, - Кадди вымученно улыбнулась в ответ. – Просто я думала, что доктор Хаус, возможно, спит после суточного дежурства.
Женщина в платке дотронулась до руки Кемаля и что-то тихо сказала по-турецки. Тот покачал головой.
- И все-таки, доктор Кадди, попробуйте его вызвать. Прошу вас.
Кадди потянулась за телефоном, но в этот момент дверь широко распахнулась. Хаус ввалился в кабинет с внушительной стопкой папок в руках.
- Кадди, - с порога начал он. – Тебе нужно на это посмотреть.
Он свалил папки на стол перед ней. Та отложила телефон и выпрямилась.
- Ты очень вовремя, - сказала она. – Господин Кемаль, посол Турции, очень хотел с тобой поговорить.
Хаус уселся на последний свободный стул, откинулся на спинку и закинул ногу на ногу.
- Дедушек не уважаешь, Кадди, - он зевнул. – Я после суток. Хочу разобраться с этим и завалиться спать.
Он небрежно махнул рукой в сторону кучи папок на столе.
- Хаус, это подождет, - Кадди нахмурилась. - С тобой хотят поговорить. Сейчас.
Ей вдруг мучительно захотелось запустить чем-нибудь тяжелым прямо в его наглую небритую физиономию. Опять, несмотря на все ее просьбы, шляется по больнице в форме русского спецназа с черными нашивками и в кепке на затылке, хорошо еще, что без оружия, вваливается к ней с добрым десятком карт пациентов, рассуждает о каких-то дедушках – хоть раз бы подумал, что есть вопросы и поважней его дел. Кемаль сейчас, видимо, тоже на взводе – внимательно присматривается, только бы не взорвался. Кадди почти физически ощутила повисшее в воздухе напряжение.
Но Кемаль протянул руку Хаусу, и тот с энтузиазмом пожал ее, вскочив с места.
- Давно не виделись, Грег, - Кемаль широко улыбнулся, будто встретил старого знакомого. - Не думал, что встречу тебя здесь после всех твоих приключений.
- А я так и думал, что ты бросишь медицину, - Хаус улыбнулся в ответ. – Ты всегда зеленел после анатомички.
- Не после анатомички, а после твоих милых шуток. Сказать по правде, я должен сказать тебе спасибо. Карьера дипломата мне больше подошла.
Оба рассмеялись. Кадди наблюдала за ними, недоуменно подняв брови.
- Мы учились на одном курсе в Хопкинсе, - Кемаль поспешил ей на выручку. – Но врач из меня оказался бы никудышный… В отличие от доктора Хауса. Грег, расскажи мне про мою дочь. Что произошло?
- Ничего страшного, - Хаус снова уселся на стул, закинув ногу на ногу. – В скорой ей диагностировали острый аппендицит, что абсолютно неудивительно. Я начал аппендэктомию, но сразу же обнаружил обширные спайки. В процесс был вовлечен яичник, пришлось повозиться. Убрал спайки – нашел множественные абсцессы. Провел ревизию кишечника – обнаружил дивертикулит – удалил дивертикул. Все.
Кемаль кивнул.
- Слава аллаху, что оперировал именно ты – кто бы еще так позаботился об Эдже. Но как получилось, что она попала к тебе? Ведь ты заведуешь отделением диагностики. Я беспокоюсь, вдруг у нее нашли что-то… еще. Что-то, из-за чего надо обращаться к диагносту.
- Не волнуйся, - Хаус небрежно махнул рукой, - Так было угодно аллаху, я стал хирургом. Я поставил диагноз уже в операционной и сделал все как надо.
- И тем не менее… - Кемаль вдруг умолк на полуслове, задумавшись. – Э-э… Доктор Кадди, вы не оставите нас? Нам надо поговорить.
Он добавил несколько слов по-турецки, и его свита направилась к двери. Кадди нерешительно кивнула и последовала за ними и остановилась у двери, пытаясь уловить хоть слово из происходящего там разговора.
Кемаль и Хаус вышли из кабинета минут через десять и остановились посреди коридора. Оба довольно улыбались.
- Буду рад помочь тебе, Грег, - Кемаль достал визитку и протянул ее Хаусу. – Я понял, что нужно, и думаю, что у меня это есть. Сделаю все, что смогу. Только позвони.
Тот спрятал визитку и кивнул.
- Спасибо! Значит, созвонимся.
Они пожали друг другу руки. Кемаль махнул рукой своей свите и направился к лифтам. Кадди посмотрела им вслед и повернулась к Хаусу.
- Не расскажешь, о чем вы говорили?
- Нет, - Хаус подавил зевок. – Кадди, это тебя не касается. Посмотри, что я принес, а я пошел спать.
Он отвернулся и, прежде, чем Кадди успела ему ответить, зашагал прочь, что-то напевая себе под нос. На ходу достал из кармана куртки оранжевый пузырек, вытряхнул оттуда таблетку, закинул в рот и оглянулся, хитро глядя на Кадди.
- Это не то, что ты подумала! – крикнул он. – Но тоже вкусно!
- Стой! – прикрикнула на него Кадди. – Что это у тебя?
Тот поднял глаза к потолку.
- Хочешь попробовать? – спросил он.
- Да!
Хаус смерил ее взглядом.
- Не высыпаешься, - заметил он. – Ладно! На, держи!
Он размахнулся и запустил в нее пузырьком. Кадди поймала его на лету.
- Имей в виду, - Хаус ухмыльнулся, - после первой таблетки может дико захотеться спать. После второй поймешь, что это такое.
И ушел.
Кадди вытряхнула из пузырька на ладонь пару таблеток. Маленькие, круглые, слегка желтоватые. Абсолютно непохоже ни на викодин, ни на какой-либо другой известный ей наркотик. Она закинула одну таблетку в рот и проглотила, поморщившись от кисловатой горечи препарата.
- Совсем невкусно, - заметила она и вернулась в кабинет – работать.
Уже вечером, ответив на очередной телефонный звонок, Кадди встала из-за стола и довольно улыбнулась. Как ни странно, хоть Хаус и вывел ее из себя в очередной раз, работа спорилась. Мысли текли легко, голова была ясной, память – услужливой, будто не было позади трудного дня. И усталости она тоже не чувствовала – разве что хотелось поразмяться.
Хаусовы таблетки?
Кадди взяла со стола оранжевый пузырек и решительно направилась в аптеку.
Народу в аптеке было немного - фармацевт Тод и двое врачей. Тод о чем-то ожесточенно спорил с анестезиологиней из новеньких – эмигранткой из Казахстана с труднопроизносимым именем. Второй врач, нервно поглядывая на часы, ждал, пока они закончат, и пытался вмешаться в дискуссию – не получалось. Кадди демонстративно громко постучала согнутым пальцем по стойке. Все умолкли и повернулись к ней.
- Тод, - Кадди повернулась к фармацевту и протянула ему оранжевый пузырек. – Посмотрите, пожалуйста, что это такое.
Тот осторожно взял пузырек, вытряхнул таблетку на ладонь и принялся разглядывать. Потом достал справочник, перелистал и задумался.
- Не знаю, - наконец выдал он. – Понятия не имею. Наклеек на пузырьке нет, а таблетку я опознать не могу.
Новенькая анестезиологиня перегнулась через стойку и тоже принялась разглядывать таблетку.
- Я, кажется, знаю, что это такое, - заявила она. – Можно попробовать?
Кадди с сомнением глянула на нее.
- Айгуль… - он никак не могла привыкнуть к странному имени этой милой девушки с яркой азиатской внешностью. – Вы… уверены?
Та взяла таблетку и уверенно отправила ее в рот. Сморщилась, торопливо запила водой из кулера и объявила:
- Так я и думала. Фенотропил. Спасибо, доктор Кадди. Мне как раз сегодня ночью дежурить.
- Фенотропил? – переспросила Кадди. – Что это такое и почему о нем ни слышали ни я, ни фармацевт?
Айгуль улыбнулась.
- Это очень мощный нейромодулятор, его разработали в СССР для космонавтов. Улучшает реакцию, внимание, работоспособность. В Штатах не продается, так как действует патентная защита.
Кадди кивнула.
- Он вызывает привыкание? – осведомилась она. – От него может сформироваться зависимость?
- Нет-нет, - Айгуль покачала коротко стриженой головой. – Это не наркотик, толерантность и зависимость не развиваются. Зато похмеляет отлично и протрезвляет. Еще его при инсультах назначают.
- Спасибо, - Кадди спрятала пузырек. – Вы мне очень помогли.

Добавлено (10.10.2011, 13:46)
---------------------------------------------
Следующее утро в клинике у Кадди началось со скандала. Заплаканная сестра Кейн возле сестринского поста громко и бессвязно ругалась. Две дежурные медсестры безуспешно пытались ее успокоить.
- Что случилось? – осведомилась у них Кадди, подходя к посту.
Сестра Кейн задохнулась в рыданиях.
- Доктор Кадди, - старшая медсестра Бренда протянула начальнице лист бумаги, исписанный от руки, - доктор Хаус выгнал сестру Кейн из операционной и потребовал, чтобы ее больше на пушечный выстрел не подпускали к хирургическому блоку. Он оставил для Вас записку.
- Интересно, - Кадди взяла листок, вчитываясь в знакомый размашистый почерк. – И как он это объяснил?
- Он сказал, - Бренда вздохнула, - что от ее перегара на пациента наркоз не подействует.
- Он пишет, - Кадди вернула Бренде записку, - что у сестры Кейн тряслись руки, и он заподозрил у нее алкогольное опьянение. Это так?
Бренда кивнула.
- Обследуйте сестру Кейн на алкоголь, - распорядилась Кадди, - и отправьте ее домой. Работать она сегодня не будет.
Она повернулась на каблуках и направилась к лифту.

Когда двери лифта закрылись и кабина плавно тронулась, Кадди позволила себе зажмуриться и прислониться к стене.
Это ужасно, - она вздохнула. – Этот новый Хаус - без боли, без наркотиков, без взбешенных пациентов, любитель ночных дежурств и возможный нобелевский лауреат – еще более невыносим, чем прежний. Выгнать его невозможно, работать с ним – тоже. Как тут работать, когда хочется не то стукнуть его стулом по голове, не то содрать с него эту дурацкую майку в черно-белую полоску, жуткие камуфляжные штаны и изнасиловать?
Она покачала головой. По большому счету, ей бы радоваться случившимся переменам. Что же ее беспокоит?
Ты боишься его, призналась она себе. Хурани прав, с войны вернулся другой человек. Прежний Хаус был понятен, был уязвим и поэтому более-менее управляем. Война переплавила и перековала его, наделив не только сединой в волосах, льдистой сталью во взгляде и опасной грацией движений. Он стал неуязвим для нее и непонятен, а подчиняться ей хотел еще меньше, чем раньше.
Из невеселых размышлений ее вывело легкое прикосновение к плечу, и она открыла глаза. Уилсон озабоченно вглядывался в ее лицо.
- Все в порядке?
- Да… - Кадди вздохнула. – Насколько это вообще возможно с Хаусом. Слушаю тебя.
Тот заулыбался.
- Я разговаривал с Аткинсом, - сообщил он. – Дал ему кое-какую информацию. Он сказал, что теперь-то он сможет все устроить в наилучшем виде.
- Информацию? – переспросила Кадди, недоверчиво нахмурившись. – Какую?
Уилсон прищурился.
- Хаус мне рассказал кое-что, - он хитро посмотрел на нее, - из своих военных приключений. Аткинс сказал, что это можно использовать, чтобы вправить ему мозги.
Кадди покачала головой.
- Уилсон, ты с ума сошел. Ты прекрасно знаешь, как Хаус реагирует на такие вещи. Зачем ты это сделал?
Тот развел руками.
- Кадди, ты же видишь – он изменился. Будешь с ним мягкой – ничего не добьешься. Он должен понять, что твое предложение для него – самое лучшее. Понимаешь?
Кадди покачала головой.
- Уилсон, - она откинула волосы со лба, - ты помнишь, чем кончились все попытки диктовать Хаусу условия? Он же опять упрется и нарочно сделает все наоборот.
Они вышли из лифта и остановились в коридоре.
- Ты не видишь, что с ним творится, - Уилсон вздохнул. – У него совсем сорвало крышу из-за войны. Он сейчас не понимает, что так будет лучше в первую очередь для него самого. И, Кадди, ты, наверно, не знаешь…
Он понизил голос, огляделся вокруг и продолжил:
- Он снова принимает. Я не знаю, на чем он сейчас, но, скорее всего, это амфетамины. Он очень много работает, почти не отдыхает, глотает какие-то таблетки. Я их опознать не смог. Видела у него оранжевый пузырек?
Кадди посмотрела на него в упор.
- Уилсон, - осведомилась она. – Ты сам их пробовал?
- Нет, - Уилсон потряс головой и сморщился. – Мне хватило того раза, когда Хаус эту дрянь сам мне подсыпал. Больше не хочу.
Он слегка улыбнулся.
- Кадди, понимаешь… Мы должны это сделать. Не только ради него.
Та медленно кивнула.
- Я подумаю. Уилсон, обещай мне, что ничего не будешь предпринимать без меня. Ты понял?
Уилсон вздохнул.
- Видишь ли… Вряд ли это возможно. Аткинс сказал, что сегодня приедет и поговорит с Хаусом сам.
Он глянул на часы и заторопился прочь по коридору. Кадди хмуро посмотрела ему вслед.
Черт бы тебя побрал, - вдруг подумала она с неожиданной злостью. – Черт бы побрал тебя, Уилсон, с твоей праведностью, правильностью и готовностью судить и решать. Ты не можешь решить за Хауса, что ему хорошо, что плохо – ты ведь не был там, на войне, ни в кого не стрелял, и в тебя не стреляли. Не в твою ногу всадили две пули, не ты рисковал жизнью в ночном бою, не тебе пришлось вести самолет на посадку в горах. Значит, не тебе осуждать того, кто через это прошел. А ты это сделал – и не потрудился разобраться.
Аткинс не должен встретиться с Хаусом, решила она. Надо предупредить Хауса. Но как? Он сейчас в операционной, ассистирует Голдштейну на пересадке легкого. Много народу, много ненужных ушей. Что же делать?
Ответ пришел быстро. Еле попадая пальцами по кнопкам, она нашла нужный номер в телефонной книжке коммуникатора.
- Доктор Левин, доброе утро! Это доктор Кадди. Нам с вами нужно срочно поговорить.

Gimme fuel, gimme fire
Gimme that which I desire

Oo ____ oO
    ●

Добавлено (10.10.2011, 14:11)
---------------------------------------------
Стоявший возле стеклянных дверей в холле госпиталя охранник, заметив идущую быстрым шагом к дверям блондинку в форме медсестры, решительно преградил ей дорогу.
- Простите, мисс. Не могу выпустить.
Та умоляюще посмотрела на него и робко улыбнулась.
- Сэр, но мне надо только до стоянки, - тихо сказала она извиняющимся тоном. – Пациент попросил меня принести его личные вещи из машины. Я заберу сумку и сразу же вернусь. Можно?
Она жалобно захлопала длинными ресницами и показала охраннику ключи от машины. Охранник задумался.
- О’кей, мисс, - он кивнул. – Только я схожу с вами.
Вместе они дошли до стоянки. Девушка подбежала к черному «шеви-старкрафт», не без труда сдвинула боковую дверь и забралась в салон. Наконец, она вынырнула оттуда с большой черной спортивной сумкой.
- Все, - сказала медсестра, закрывая машину. – Спасибо вам!
- Пошли обратно, - проворчал охранник.
Он искренне надеялся, что ему не попадет за его доброту. В конце концов, карантинный режим нарушен не был, и медсестру эту он знал в лицо, и отлучились они совсем ненадолго. Вот только… послышалось ли ему, или в этой сумке действительно брякнуло что-то железное и тяжелое?
Мало ли что, сказал он себе. Меньше знаешь – лучше спишь.
Пропустив медсестру, согнувшуюся под тяжестью сумки, вперед, он остановился у дверей госпиталя и с удивлением увидел подъезжающие полицейские машины и фургоны спецназа. Он с увлечением наблюдал за ними и не увидел, как из коридора навстречу медсестре выскользнула проворная фигурка в черных мотоциклетных доспехах, забрала сумку, ключи от машины и исчезла также быстро, как появилась.

Выбежав на лестничную клетку, Соня быстро заглянула в сумку. Отлично, Ким положил туда все, что нужно. Аткинс, как и ожидалось, не нашел маячка на машине, не проверил багажник. В результате он сам доставил ей груз и известил о своем прибытии. Пока все по плану. Теперь – на второй этаж.

Стеклянные двери оперблока номер 2 распахнулись, выпуская каталку с пациентом и сопровождающей свитой медсестер. Вслед за ней неторопливо следовали хирурги. Хаус и Голдштейн остановились в коридоре.
- Молодец! – Голдштейн протянул Хаусу руку. – Я задницей своей чуял, будет какая-то засада. С другим ассистентом было бы тяжело. Чистая работа.
Хаус пожал ему руку в ответ и криво улыбнулся.
- Лучше бы этой засады не было, - заметил он. – Надо было сразу…
- Знаю, знаю! – Голдштейн ворчливо перебил его и махнул рукой. – Надо было сразу делать так, как сказал доктор Хаус, потому что он прав. Надо будет повесить объявление в ординаторской.
Оба рассмеялись.
- Простите, что вмешиваюсь в разговор светил, - донеслось из коридора. – Грег, ты мне нужен. Срочно.
Хаус повернулся на голос.
- Привет, Соня! Зачем я тебе так срочно понадобился? И почему ты на байке?
Соня подхватила его под руку и отвела в дальний угол коридора.
- Плохо дело, - быстро проговорила она. – Те товарищи, с которыми ты не захотел сотрудничать, решили сделать по-плохому. Они решили арестовать тебя за убийство Марты Соренсен. Помнишь такую?
Хаус кивнул.
- Это аватарка той диверсантки, которую я пристрелил. И у тебя уже есть план?
Соня улыбнулась.
- План есть, - тихо сказала она. – Слушай, что мы с тобой сделаем…

Она перешла на шепот и принялась объяснять, энергично размахивая руками. Хаус внимательно слушал, изредка переспрашивая. Наконец, он посмотрел на часы и спросил:
- У меня только одна поправка. Есть три минуты?
Соня глянула на часы и кивнула.
- Не больше. Давай.
- Хорошо, малыш. Я в раздевалку.
Он скрылся за дверью раздевалки и выскочил оттуда через минуту уже в своем камуфляже, застегивая куртку на бегу.
- Теперь куда? – спросила его Соня.
- На четвертый этаж!
Они промчались по лестнице вверх и заспешили по коридору. У кабинета Уилсона Хаус остановился.
- Подожди здесь, малыш, - шепнул он Соне. – Тут у меня одно незаконченное дело.

Дверь кабинета с грохотом распахнулась. Уилсон вздохнул, поднял голову от бумаг и встретился взглядом с Хаусом. Тот стоял на пороге, стиснув кулаки, и от недоброго блеска в его глазах Уилсону стало не по себе.
- Хаус, что… - еле выдавил он. – Что случилось?
- Это тебя надо спросить, - ответил тот хриплым, будто чужим голосом. – Зачем ты опять это сделал, гад?!
Уилсон отвел взгляд.
- Сделал что? – тихо переспросил он.
Хаус шагнул вперед и наклонился к нему через стол.
- А ты ничего такого ведь не делал, да? Ты ни с кем ничего не обсуждал, ни с кем не договаривался наставить сбрендившего друга на путь истинный? У него ведь после войны снесло крышу, он ничего не понимает, но старина Уилсон не даст ему пропасть – так ведь? Так?!
Он поднял кулак, и Уилсон инстинктивно отшатнулся, закрывая лицо руками и готовясь принять удар. Но Хаус вдруг развернулся и что было сил хватил кулаком по двери.
- Впадлу мне таких бить, - бросил он и вылетел из кабинета, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла в шкафу.
Уилсон остался сидеть за столом, уставившись в оцепенении на вмятину в дверном полотне. Вдруг в коридоре послышались топот и крики:
- Стой! Куда?! Стой!
Он выглянул в коридор и увидел, как Хаус бежит к лестницам, а к нему от лифтов мчатся трое в штатском, но наперерез им из-за двери диагностической выскальзывает кто-то в черном, с пистолетом в руке, и открывает огонь. Хлопки выстрелов раскатились по коридору, один из троицы схватился за плечо, но преследователи пронеслись мимо Уилсона, чуть не сбив того с ног.
Осторожно, стараясь двигаться как можно тише, Уилсон прокрался к лестничной клетке. Топот и стрельба доносились уже откуда-то сверху.
- Зачем Хаус побежал наверх? – спросил он себя. – Что ему делать на крыше?
Что-то хлопнуло, стрельба утихла, и он осторожно открыл дверь на лестничную клетку. Оттуда повалил удушливый белый дым. Уилсон закашлялся и отшатнулся, чуть не взвыв от острой рези в глазах. В тот же момент в коридор вывалились, натужно кашляя, трое преследователей Хауса. Отдышавшись и вытерев рот, один из них повернулся к Уилсону.
- Газовая граната. Вот дрянь! Есть второй выход на крышу?
Тот развел руками.
- Аткинс, это единственный выход.
- Тогда пожарная лестница, - Аткинс проворно сбежал вниз по ступенькам. – Где она?
Уилсон остановился раздумье, нервным жестом взъерошил волосы.
- Идите за мной. Но хочу вас попросить…
- О чем?
- Разрешите мне подняться на крышу, поговорить с ним, - выпалил Уилсон, собравшись с духом. – Думаю, я смогу уговорить его сдаться.
- Хорошо, - бросил Аткинс. – Идем. Чего тебе?
Это Пауэлл дернул его за рукав, и он недовольно обернулся.
- Аткинс, я тут подумал… - агент почесал нос. – Тогда, может, лучше отменить приказ снайперу?
Тот покачал головой.
- Пусть остается на позиции. Все инструкции я ему дал.
Он вытащил из кармана гарнитуру рации, торопливо приладил ее на ухо и быстро зашагал вслед за Уилсоном.

Добавлено (10.10.2011, 14:11)
---------------------------------------------
- Порядок! – прилепив к косяку двери кусок пластиковой взрывчатки с жестянку из-под колы размером и воткнув в него детонатор, Соня придирчиво оглядела свою работу. – Теперь с этой стороны незваных гостей можно не ждать. Даже в противогазах.
Хаус кивнул, и огляделся по сторонам. Тучи отступили к горизонту, солнце стояло почти в зените и грело вовсю.
- И что теперь? – осведомился он шепотом.
Соня опустила на пол сумку, достала оттуда полевой бинокль, осторожно выглянула из-за угла надстройки и сразу же спряталась.
- Так я и думала, - проворчала она. – На соседней крыше снайпер. На, посмотри.
Она сунула Хаусу бинокль, он проворно выглянул из-за угла.
- Ага, - подтвердил он. – Вижу его. Ждет команды нас снять, но пока ее не было.
- Согласна, - Соня принялась потрошить свою сумку. – Но скоро команда будет, надо спешить. Глянь сюда, знакомая игрушка?
Хаус подошел к ней, наклонился и присвистнул – перед ней на чистой тряпочке лежал разобранный «винторез», в открытой сумке виднелись снаряженные магазины к нему - с десяток, не меньше.
- Понял, - он примерился к прицелу и принялся собирать винтовку. – У тебя, совершенно случайно, не завалялись очки? Я свои забыл.
Соня покачала головой.
- А камуфляжный грим?
Пожав плечами, она протянула ему тюбик.
- А зачем?..
И удивленно замолчала, увидев, как Хаус быстрыми движениями закрашивает гримом верхние веки.
- Мы в горах так делали, - объяснил он, поймав ее взгляд. – Так меньше слепит. Ладно, я на позицию.
Он подхватил винтовку, закинул на плечо сумку и, пригибаясь, двинулся по крыше. Вот он скрылся за надстройкой вертолетной площадки, и Соня потеряла его из виду. Она перезарядила пистолет, вытащила из рюкзака заряженный СР-2, рассовала запасные обоймы из рюкзака по карманам и быстро глянула на часы.
- Грег, устроился? – крикнула она.
- Да!
- Я на прикрышке! Сейчас начнется!
Она осторожно двинулась по крыше в сторону пожарной лестницы, наблюдая за оцеплением внизу. Пока все было относительно спокойно полицейские прохаживались туда-сюда, спецназовцы сидели по машинам. Она разглядела на улице пару фургонов с тарелками на крышах – телевизионщики начали подтягиваться. Очень хорошо.
А вот и лестница, и даже слышно, как кто-то, пыхтя, карабкается вверх. Она спряталась за углом надстройки, держа СР-2 наготове. Вот над крышей показалась рука, размахивающая белой тряпкой – видимо, халатом. А вот и чья-то взлохмаченная голова.
Соня прищурилась, ловя эту голову в прицел.
- Уилсон! – крикнула она. – Стой, где стоишь! А лучше – спускайся. Здесь сейчас будет жарко.
- Не могу! – ответил тот. – Я пришел поговорить с Хаусом. Можно подняться? Очень тяжело тут висеть.
- Ну залезай, - Соня поморщилась. – Но от лестницы ни на шаг, понял? Ты у меня на мушке.
Уилсон не без труда перебрался через парапет и остановился, прикрывая глаза от солнца.
- Соня, где ты? И где Хаус?
- Где-то здесь, - ответила она со смешком. – Говори, мы тебя слышим.
- Хаус! – позвал тот, оглядываясь. – Где ты?! Надо поговорить.
Ответа не было. Уилсон сильно потер переносицу.
- Хаус! Ты меня слышишь? Выходи! Они окружили здание. На крышу лезет спецназ. Они убьют тебя, если не сдашься! Ты понял?
Снова тишина. Соня фыркнула.
- Похоже, он не хочет с тобой разговаривать. Спускайся.
Уилсон развел руками.
- Я не могу!
Краем глаза Соня уловила блик света на соседней крыше. Уилсон вдруг странно дернулся и рухнул набок, из раны выше правого колена хлестала кровь. В тот же момент над парапетом показалась рука с пистолетом, и Соня пустила в нее короткую очередь. Вторая пуля снайпера ударила в стену над ее головой, посыпалась штукатурка. И тут же со стороны вертолетной площадки послышались негромкие хлопки выстрелов из «винтореза» - Хаус открыл огонь. Уилсон приподнялся и сел, зажимая халатом рану.
- Ложись! – крикнула Соня. – Ложись, дурак! Грег, не лезь! Тебя выманивают!
Словно в подтверждение ее слов, еще одна пуля ударила Уилсона в правый бок, он тяжело повалился на спину. «Винторез» выстрелил еще дважды, и Соня заметила, как с соседней крыши на асфальт летит снайперская винтовка, а по стене вниз ползет струйка крови. Хаус снял снайпера, хорошо! Кто-то опять попытался выглянуть из-за парапета – она пустила вторую очередь над его головой и прислушалась.
Стрекот вертолетных винтов. Наконец-то.
Она уловила движение рядом с собой и оглянулась. Хаус осторожно подкрался к ней и дотронулся до ее плеча.
- Пора? – шепотом спросил он.
Соня кивнула. Хаус проворно вскарабкался на треугольную надстройку на крыше. Соня тихо подобралась к пожарной лестнице.
- Эй, там! Сдавайтесь. Вы на прицеле. Сначала кидаете сюда оружие, потом вылезаете сами.
Хлопнул выстрел из «винтореза», послышался стук бьющегося кирпича, кто-то выругался. Наконец, к ногам Сони шлепнулся пистолет. Потом еще один. И еще.
- Не стреляйте! – крикнул кто-то снизу. Мы выходим.
Один за другим через парапет перелезли трое мужчин и остановились, подняв руки. Поднявшийся последним, светловолосый, в очках, сделал шаг вперед.
- Где Грегори Хаус? – спросил он. – Мне нужно поговорить с ним.
- Аткинс, это ты? Я здесь!
Хаус ловко съехал по скату надстройки и поднялся на ноги. Дуло его винтовки уставилось Аткинсу в живот.
- Я знаю, что вы решили арестовать меня за убийство Марты Соренсен, - заявил он с кривой усмешкой. – А еще я знаю, что Марта Соренсен – это только запись в фальшивом паспорте диверсантки Аудры Миллер. Я прав?
Аткинс развел руками.
- Простите, доктор Хаус. Я могу все объяснить.
Тот покачал головой и подмигнул Соне. Она достала дымовую шашку и подняла ее над головой.
Столб оранжевого дыма поднялся над крышей. Круживший над ними вертолет пошел на снижение и опустился на посадочную площадку.
- Объяснять не мне будете, - Хаус кивнул в сторону приземлившегося вертолета, - а им. Им будет очень интересно вас послушать и показать по ящику. Круто!
Он показал свободной рукой на группу выбравшихся из вертолета – шестеро в штатском, держа оружие на виду, окружили Аткинса и агентов, двое операторов уже подняли камеры, прилипнув к видоискателям, еще двое вскинули свои зеркалки для съемки. Высокая негритянка, явно возглавлявшая съемочную бригаду, шагнула к Аткинсу с микрофоном в руках.
- Мистер Аткинс, как вы объясните то, что здесь только что произошло?
- Концерт окончен, - Хаус потянул Соню за рукав. – Пойдем.
Они подошли к парапету – Уилсон лежал там, неподвижно, раскинув руки и неловко вывернув простреленную ногу, его остановившиеся глаза смотрели прямо на солнце. Хаус опустился рядом с ним на колени, проверил пульс на сонной артерии, быстро осмотрел рану в боку.
- Холодный, - тихо сказал он и провел рукой по лицу Уилсона, закрывая ему глаза. – Прости, Джимми. Мне жаль…
Соня положила руку ему на плечо.
- Ты не мог его спасти.
- Я знаю, - Хаус вздохнул. – Даже если бы я успел… Пуля начала крутиться – смотри, где выходное отверстие. У него не было шансов даже продержаться до операционной. Видел уже такое…
Он замолчал, глядя в синее небо надо головой.
- Доктор Хаус, - один из группы в штатском подошел к ним и присел рядом на корточки. – Извините, что я не вовремя, но… Я агент Бриджес, ФБР. Нам надо вас опросить.
- В каком качестве? – угрюмо спросила Соня.
Агент Бриджес искоса посмотрел на нее.
- Потерпевшего, конечно, - он встал. – А вы свидетель, доктор Левин. Как мы и договаривались. И уберите с двери вашу бомбу, хорошо?

Добавлено (10.10.2011, 14:13)
---------------------------------------------
=====================================================
еще разок бы перебить - последний кусок не влезает
=====================================================

Gimme fuel, gimme fire
Gimme that which I desire

Oo ____ oO
    ●

Добавлено (10.10.2011, 16:15)
---------------------------------------------
а можно будет как-то всю дилогию скачать? одним файлом?

Работай головой! 2593!!!