Мини-чат | Спойлеры, реклама и ссылки на другие сайты в чате запрещены
|
|
|
Високосный год
| |
| tatyana-ilina-61 | Дата: Вторник, 04.01.2022, 08:13 | Сообщение # 16 |
Окулист
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 148
Карма: 56
Статус: Offline
| Спасибо за проду, hoelmes9494, и с Новым годом!    
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Понедельник, 17.01.2022, 11:36 | Сообщение # 17 |
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| я извиняюсь, что в этот раз долго и мало - реал заел, но тем не менее, вот:
Мартовская волна нас не зацепила. Были пациенты в «Принстон-Дженерал», о них докладывали на селекторном совещании, в котором я принимал участие, и я, помнится, лихорадочно припоминал слова молитвы, чтобы нас с Хаусом « минула чаша сия». Минула. Улицы города опустели тогда, как в преддверии воздушной атаки, везде виднелись натянутые полосатые ленты полицейских кордонов, позакрывались кафе, выставочные залы, кинотеатры. Потом вроде поутихло, и лето мы пережили спокойно – и вот опять. Неужели и до нас добралось?
Я заполнил карты индивидуального наблюдения на всех четверых, сменил Буллита в аппаратной, снова позвонил Венди, ввёл на территории больницы расширенный масочный режим и только тогда вспомнил о «киношниках». О, чёрт! Начало Альцгеймера, что ли?
Леон Харт ждал меня в кафетерии, лоснясь от заинтересованных взглядов сотрудниц, хотя и выбрал столик за фикусом – наш с Хаусом столик, такой же, как некогда в «ПП». Я даже насчёт фикуса нарочно распорядился. На столике перед Леоном сиротливо стоял одинокий опустевший стаканчик кофе, поэтому я кивнул ему издалека и сначала направился к стойке.
- Два кофе со сливками и два пончика со смородиновым повидлом.
Буфетчица вскинула брови – у Хауса на смородину жесточайшая аллергия, и когда была хоть малейшая возможность того, что он схватит, смородиновой начинки – любимой, кстати - я не заказывал. Об этом знали и, похоже, девушка решила, что мой неудобный друг достал меня настолько, что я решился, наконец, его отравить. Пришлось разочаровать.
- Не для него, - сказал я. – Для мистера Харта.
Но Леон поймал мой взгляд и в отрицательном жесте скрестил руки перед грудью. Да ещё и головой помотал. Я всё-таки взял свой заказ и направился к нему:
- Ты не хочешь?
- Хочу, и ты меня сейчас будешь жестоко дразнить, поедая это у меня на глазах, но Бич велел сбросить семь кило за две недели для следующей серии. Он деспот, правда?
- Ну, что ж, я тогда не буду поедать это у тебя на глазах. Уберу в коробку, заберу с собой, съем потом, под подушкой. А кофе выпьешь?
- С молоком?
- Ты же не хочешь сбросить все десять килограммов? Послушай, как ты вообще себя чувствуешь?
Леон вздохнул, потёр переносицу, но ответил, хоть и осторожно, оптимистично:
- Ты знаешь, очень и очень прилично. Нет, я, конечно, пройду все тесты и анализы, как положено, но по своему почину в смысле здоровья я бы не прилетел.
- Ну что ж, рад это слышать. А что за фантазия устроить съемки в больнице, да ещё с привлечением наших сотрудников? Зачем? Ведь вашим зрителям, я думаю, куда больше интересны актёры, их игра, сюжет…
- Много ты понимаешь! – фыркнул Леон. – Кухня нравится всем. Знаешь, Бич передоверил съёмки одной серии Орли – у него и к этому талант, как, кажется, ко всему на свете – и он решил попутно забабахать небольшую документалочку, так, минут на двадцать. Знаешь, о том, что, вроде бы, по-твоему, никому не интересно: о том, как делают декорации, как пишут сценарий, как проводят озвучку, засветил весь вспомогательный персонал, до которого дотянулся. И ты себе не представляешь, какой рейтинг получился у этого ролика. Так что то, что Бич решил снимать здесь – по сути, зрительский заказ. Лишь бы твой Хаус не сорвал съёмки. А он может.
- Может. Но не станет. Ради меня и ради Орли.
- Уверен?
Вот как он подкрался? Хромой, с тростью, но когда ему надо, ходит, как кошка по ковру. И уже рука метнулась за пончиком.
- Не трожь – там смородина!
Руку тут же отдёрнул, как будто эта смородина кусается, но скорчил скорбную рожу.
- Ты нарочно?
Голос с настоящей обидой, но голубые глаза смеются. И я угадываю безошибочно:
- Уже виделся с Орли? Где он?
- Флиртует с Венди. У меня просто встроенный маячок сработал: Уилсон жаждет купить мне ленч. Так что давай, не наступай на горло своему порыву, - и, едва я встал, плюхнулся на моё место.
- Привет, гомосек с чужой почкой!
- И тебе здравствуй, - кивнул Леон, справляясь с той лёгкой оторопью, которую выходки Хауса вызывают у человека, подготовленного к ним предыдущим общением – неподготовленного они шокируют и лишают дара речи.
Дальнейшего я не слышал – отошёл к стойке за другими кофе и пончиками с клубникой или шоколадом. Кстати, и клубника, и шоколад – самые распространённые аллергены, но когда это у Хауса что-то было, как у нормальных людей?
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Среда, 19.01.2022, 10:32 |
| |
| |
| tatyana-ilina-61 | Дата: Понедельник, 17.01.2022, 18:33 | Сообщение # 18 |
|
Окулист
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 148
Карма: 56
Статус: Offline
| Реал заел
и много дел,
но автор смел –
и всё сумел!
Спасибо большое за маленькую, но очень интересно написанную проду!   
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Среда, 26.01.2022, 11:36 | Сообщение # 19 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Когда, взяв пончики и ещё один кофе для Хауса, возвращаюсь к столику, они уже обнюхались, продемонстрировали друг другу зубы и перешли к мирному общению.
- И сколько вас всего? – не без подозрительности поинтересовался Хаус, судя по всему, про себя прикидывая размер бедствия.
- Тринадцать человек. Из актёров я, Орли, Джесс, Лайза и Крейфиш, ну, потом ещё Гаррисон – без неё никак, хотя с Джессом они сейчас в контрах, и мы все ждём осложнений, но Бич планирует снимать нас с прототипами, а мы все – ведущий состав по трём сезонам. Потом, сам Бич, Георгис, звукоператор – помните его? Такой маленький латинос. Ещё гримёр и трое операторов, для съёмок – вы их не знаете. Бич велел сократиться до минимума – опасается помешать вашей работе.
Хаус фыркнул скептически, но не прокомментировал – снова спросил:
- И где остановились?
- «Краун».
- А, слышал… Там бассейн хороший.
- Важнее то, что он близко от вас.
- Если бы только ничего не сорвалось, - сказал я, ставя перед Хаусом кофе и тарелку с пончиками. – Ты знаешь, в «ПП» поступил с подозрением на новую инфекцию наш парень из программы. Выезжал в Китай, и у нас был семнадцатого. Я пока изолировал контактных, но каждого уборщика не отследишь.
- Китай – уже неактуально, - отмахнулся Хаус. – Там всё пресекли на корню и только из-за законопослушия аборигенов. Они – солдаты: сказали стоять – стоят, сказали лежать – ложатся. Ещё исполнительнее японцев. А японских солдат я видел – отец там служил, когда мне было двенадцать. Стоя на посту, они не моргают, чтобы не пропустить ничего подозрительного, пока глаза закрыты.
- Вряд ли можно быть исполнительнее японцев, если они даже уже в последнюю войну шли в полёт без посадочных шасси, жертвуя собой просто из соображений самурайской чести, - сказал Леон, и в его голосе мне послышалась насмешка – обычная для него интонация, словно он всё время слегка прикалывается над миром. Очень похожая на самого Хауса, между прочим, но у Хауса это глубже, и поэтому трагичнее, Леон легковеснее, если не сказать легкомысленнее.
- Русские проделывали это, не отвинчивая шасси. Но японцы ещё относили стариков на гору и оставляли умирать, чтобы не тратить на них ресурсы, что способствовало процветанию народа на скудной неплодородной почве. А русские этого не делали – вот вам и торжество рацио. Очень по-человечески.
- Но летучих мышей едят китайцы, а не русские, - сказал я. – И ты ещё говорил про секс с обезьянами.
- Это про другую болезнь. И не про китайцев. У китайцев культ ханумана и сунь-укун, а русские, хоть и православные, но обезьян у них там не водится, а летучих мышей им незачем есть – у них лоси и медведи.
- Хануман – в индуизме. Спроси Рагмару - она тебе расскажет. А сунь-укун у тебя свой на холодильнике сидит.
- Ты не путай, пожалуйста, дитя грозной Карни-Мата с облезлой мартышкой, проклятый язычник, - погрозил пальцем Хаус.
- У вас живёт ручная крыса? – вытаращился Леон. – Серьёзно?
- Неужели у тебя на моё счастье мурофобия?
- Нет. Но Джим завёл себе ручную крысу – вот совпадение, правда? Вернее, ему её подарили на Новый год.
- Серьёзно? – теперь уже вслух удивился Хаус. - Неужели братец Чейз и в Эл-Эй метнулся?
- Чейз? Почему Чейз? Ему её Лайза подарила. И назвала Хартман. Ну, чего ржёте? Мелкая недостойная пакость, тем более, что она оказалась самкой.
- Кто пакость, крыса или...
- И кто оказался самкой? – подлил масла в огонь Хаус, а мы и так уже давились от смеха.
- О, рад, что вам весело!
Вот он – хрипловатый «блюзовый» голос. Нет, в целом он мне нравится. Но порой дико раздражает. Может, это ревность, потому что такая улыбка Хауса… ну, в общем, она – моя, и я бы не хотел ни с кем делиться, но ничего не могу поделать – навстречу Орли он улыбается точно так же.
- Джим, представляешь, у Хауса есть домашний питомец. – не до конца ещё погасив смех, сообщает Леон.
- Я знаю. У них кошка живёт. Добрый день, доктор Уилсон, - протягивает мне руку, и я пожимаю, вежливо привстав.
- Кошка – Джима, а не Хауса, - только он один меня Джимом и зовёт. Как Орли. Как, наверное, звал своего брата. Ну, нравится ему так, и я готов терпеть, хотя с некоторых пор от любого другого это уменьшительное в отношении себя с трудом переношу. Интересно поставить эксперимент: подбить Орли назвать Хауса Грегом или даже Джи, и посмотреть реакцию. Неужели тоже стерпит?
- Не кошка? А кто же?
- Крыса.
- Крыса?
- Как раз жених для твоей Щёточки.
Вот тут уже Хаус вытаращивает глаза, и они становятся у него светлыми до почти прозрачных:
- Как? Щёточка? Это вместо Хартман?
Леон чуть розовеет, но объясняет миролюбиво:
- Ну, я же сказал, она – девочка. Девочку никак нельзя звать Хартман.
Кошусь на Хауса и вижу, что Леон «попал». Мне на какой-то миг его жалко, но сейчас лучше промолчать – с Хаусом можно будет это обсудить и позже.
- Серьёзно? – Орли присаживается за столик, и теперь к нашей компании, точно, прикованы все женский взгляды. – Вы обзавелись крысой?
- Хаусу её подарили на Новый год. Как символ.
- Високосный год, да ещё год крысы, - вдруг вздыхает чему-то своему Леон, и он уже не смеётся – погрустнел.
- Хорошо бы, чтобы на этот Новый год никому не пришло в голову ничего подобного, - Орли улыбается, но его рука находит руку Леона и успокаивающе накрывает сверху. – Всё-таки, бычок – серьёзное животное. Его держать дома в клетке не станешь.
- Парни, - спрашиваю внезапно для самого себя. – У вас что-то плохое случилось?
Орли поспешно и как-то не по-настоящему улыбается:
- Да нет, ничего особенного. Просто мы сосчитали потери за год...
- Нет, серьёзно, - добавляет и Леон. - Високосный год - вроде бы суеверие, но… Знаете, как-то словно пулями повыбило…
- Вирус? – понимающе спрашиваю, но Орли качает головой:
- Ну, это как посмотреть. Совсем недавно нашли в отеле одного из наших «второпланников». Тёмная история. Сорока лет не было. Потом, у Джесса отец... Он, знаете, врач, работал в «красной зоне». Тоже нестарый ещё… - и всё-таки я чувствую, что он чего-то недоговаривает.
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
|
| |
| |
| tatyana-ilina-61 | Дата: Среда, 26.01.2022, 16:35 | Сообщение # 20 |
|
Окулист
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 148
Карма: 56
Статус: Offline
| Цитата tatyana-ilina-61 (  ) обнюхались, продемонстрировали друг другу зубы и перешли к мирному общению. 
Про крысу тоже хорошо изложено
В общем, как всегда, спасибо за такую замечательную проду! 
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Среда, 02.02.2022, 09:02 | Сообщение # 21 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Но мне как раз в этот момент скидывают на пейджер. О! Сам Дудди Бич ожидает моей аудиенции в приёмной у Венди. Надо идти.
Я его немножко знаю – видел в Ванкувере, хотя уже подзабыл и на улице, возможно, прошёл бы мимо.
Он сидит на диване – седоватый, одетый небрежно, в какой-то затрапезный свитер, ни за что не угадаешь, какие на самом деле у него гонорары. И персонал на него не пялится – это актёры всегда на виду, кукловоды скрыты за ширмами. А Бич всем кукловодам кукловод – мягкий, как шёлк, твёрдый, как гранит, гибкий, как резина. Это не мои слова – это Леон так говорил о нём.
- Доктор Уилсон? Приветствую. Нам нужно подписать кое-какие документы, если вы конечно не передумали насчёт предоставления нам площадки. Впрочем, если передумали, кое-какие документы подписать тоже придётся. У вас есть юрист или…
- Венди, - называю я, слегка кивая головой в её сторону.
Строго говоря, Венди – не юрист, но она разбирается в делопроизводстве и умеет видеть подводные камни витиевато составленных контрактов. Я ей доверяю.
- Вот. Пожалуйста, - Бич с готовностью протягивает её стопку отпечатанных листов. Венди начинает просматривать их и – вижу – глаза у неё лезут на лоб:
- Сколько-сколько? – переспрашивает она.
У Бича тонкая улыбка истинных сынов израилевых.
- Киноиндустрия хорошо финансируется, миссис Бликс.
Надо же – успел и фамилию Венди узнать – а многие ли из персонала её помнят? Привыкли: Венди – и Венди. Скашиваю глаза в бумагу: при моём природном косоглазии, наверное, выглядит жутенько, но то, что хотел увидеть, вижу, и у самого во рту пересыхает от жадности:
- Вы серьёзно? Мы столько за год не получаем.
- Киноиндустрия хорошо финансируется, - повторяет он всё с той же улыбкой. – Мы доставляем вам неудобства, мы готовы за это платить.
«Надо будет назвать сумму Хаусу, - решаю про себя. - Он – не жадина, но такая цифра, пожалуй, и у него отобьёт охоту мешать съёмкам».
- А неустойка? – спрашивает Венди, листая контракт.
- Да боже ж мой, какая может быть неустойка! – восклицает Бич, напоминая мне интонацией покойного дядю Элохима. – Есть страховка, которая всё покрывает. Мы же понимаем, что у вас – больница. Любой форс-мажор – всё, что угодно, но почему люди должны быть виноваты в том, в чём виноват один наш Бог Всемогущий?
- А это? – Венди указывает пальцем, и её тёмно-коричневый палец с розовым гелевым ногтем выглядит обличающе.
- Но это же само по себе покрывается начальным авансом! – всплескивает руками Бич. - Мы просто останемся при своих. И то, это может случиться только при катаклизме мирового масштаба.
- Вирусная эпидемия может быть признана катаклизмом мирового масштаба? – осторожно спрашиваю я, всё ещё под впечатлением телепередачи и звонка Кадди.
- А у вас есть такие больные?
- Пока нет, но кто в наше время может поручиться!
- Понимаете, - Бич доверительно понижает голос и вкрадчиво берёт меня за рукав. – Вы же знаете: мы третий год ждём прилёт метеорита, который врежется в Землю, и наступит конец света. Но я не страхую себя от этого метеорита. И знаете почему? Потому что пока он не прилетит, я должен буду платить страховые взносы, а когда он прилетит, с кого мне получить сумму страховки? Подписывайте, доктор Уилсон, и будем молиться, чтобы очередной метеорит пролетел мимо. Да?
И я послушно подписываю, чувствуя себя Тимом Таллером. Бич собирает документы и улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ, подспудно подозревая, что у меня – Тима Таллера - не должно получиться. Но у меня получается. Потом я провожаю его до машины и возвращаюсь в кафетерий, но там уже никого нет. Растерянно озираюсь, ощущая легчайший флер обиды – чего уж не дождались-то? И куда подались? Но ухо улавливает отдалённое звучание фортепиано. Значит, это в амбулаторной зоне, в актовом зале, потому что игры из нашей квартиры здесь не слышно. А вот так запросто среди рабочего дня усесться за рояль и начать наигрывать «Времена года» могут только считанные по пальцам коллеги: Чейз, но репертуар не его; Сабини, но Сабини сейчас занят с послеоперационным, и Хаус.
Угадываю наполовину. Играет Орли. Хаус торчит рядом, облокотившись на крышку, и доедает пончик. Харта нет. В каком-то месте Хаус, облизав пальцы от повидла, вдруг протягивает длинную руку и как-то воровски пробегает по клавишам, вплетаясь в игру Орли своей короткой вариацией. Орли, не прерываясь, кивает, а Хаус замечает меня и выпрямляется, готовый уже что-то сказать. Я подношу палец к губам – пусть доиграет, красиво ведь. Положа руку на сердце, играет он лучше Хауса – свободнее, с некоторым даже небрежным шиком.
Но Орли уже и сам замечает меня, и музыка прерывается:
- Ну что, удалось Бичу охмурить вас?
- За такую сумму я сам рад охмуриться, - и я, как и собирался, специально для Хауса, называю сумму и тут же спрашиваю: - Ну а технически: как это будет происходить?
Хаус изумлённо вздёргивает брови – ага, проняло, а Орли объясняет с утешительной интонацией:
- Да вы не волнуйтесь, мы всё сами сделаем. Ну, может, ответите на пару вопросов, и то в записи – не в прямом эфире. Основной ваш труд: просто терпеть наших, шляющихся с камерами по вашим коридорам, и по возможности не обращать на них внимания.
Я не сдержал улыбки:
- Последнее будет трудно – я уже в кафетерии заметил. Там просто искрило.
- Ничего, - ответно улыбнулся Орли, но почему-то снова с грустинкой. – Они привыкнут. Мы ведь здесь уже были.
- Когда вы здесь «уже были», у вас не было миллионных показов и первых призов в номинациях… А где Леон?
- Они с Лайзой отправились покупать какую-то особенную ширму в её гостиничный номер. Она ему позвонила.
Орли говорит об этом как-то слишком уж индифферентно, и у меня мелькает догадка: уж не интрижка ли у милого Леона с Лайзой Рубинштейн? Чем-то подобным, помнится, он и раньше грешил и, может быть, грустинка в глазах Орли именно из-за этого? Хаус спросил бы прямо, но мне – слабо. И повисает пауза. Тогда Орли снова кладёт руки на клавиши – теперь это полонез Огинского – «Прощание с родиной».
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
|
| |
| |
| tatyana-ilina-61 | Дата: Среда, 02.02.2022, 19:30 | Сообщение # 22 |
|
Окулист
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 148
Карма: 56
Статус: Offline
| Так рассказано об игре на рояле, что и музыка вроде слышна Особенно "Полонез Огинского", из любимого...
Спасибо!
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Суббота, 19.02.2022, 17:07 | Сообщение # 23 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Музицирование прерывает на этот раз Чейз.
- Уилсон, к нам поступил тот пацан из «чёрного квартала», Ричард Байкли – помните?
- Который притащил в больницу опоссума и целый выводок братьев и сестёр?
- Да. Только подрос и стал ещё пакостнее. У него угроза отторжения на фоне пневмонии. Я хотел положить его в изоляцию, в гнотобиологию, но ты уже засунул туда контактных с парнем из программы.
- Там что, одна палата? Положи в соседнюю.
- Там вообще-то три палаты. И три человека.
- Ну, пусть девушки лежат вместе, раз так вышло.
- А если одна заболеет, а другая – нет?
- Значит, у неё хороший иммунитет, потому что в контакте были обе, - отрезаю я, потому что мне кажется, что Чейз уже просто подначивает меня своими вопросами – вон, как невинно хлопают золотистые ресницы. - И вообще, знаешь что? Нам, пожалуй, нужно расширять изолятор. Кто у нас во второй послеоперационной?
- Никого пока.
- Значит, перепрофилируем её под возможную обсервацию. Скажи Ней, что я распорядился – пусть организовывает.
- А кстати, - спохватывается Хаус. – Ты кого туда запихал-то? Кто контактные?
- Кэмерон, Ли и Тауб.
- Чёрт! Всю зону «А».. А кто у нас будет вытирать сопли амбулаторным?
- Никто. К нам, если ты забыл, с соплями не обращаются. А вести амбулаторный приём пока будет…будет… Да я и буду.
- Ты? – Хаус смотрит на меня, как на камикадзе перед вылетом.
Сам он амбулаторные блицы терпеть не может – ему нужно головоломку посложнее, да время покрутить её в мозгу так и этак, поиграть тростью, покидать мячик. И желательно подальше от пациента. Зато с амбулаторными прекрасно ладит Кэмерон, да и Марта Чейз тоже. Но Марту я пока трогать не хочу – она из отдела Хауса, а Хаусу нужен буфер. И Марта прекрасно справляется. А значит, и я, как главный врач, прекрасно справляюсь. И могу с полным правом почёсывать чувство собственной значимости, а это уже мне необходимо, как воздух.
Чейз, кивнув, уходит громить вторую операционную, Орли тоже спохватывается – он только вещи в номере оставил, даже халат из сумки не вытащил, а Лайза, например, уже покупает ширму.
- Увидимся, - говорит он, пожимая руку Хаусу и протягивая мне. Вот ещё один повод для моей настороженности: никому больше Хаус вот так запросто руку не подаёт. Всё-таки я – ревнивец. Но руку Орли пожимаю: Орли —хороший мужик, и не он заселил мне голову этими тараканами.
Орли уходит, а мы остаёмся с Хаусом вдвоём, и он перемещается за пианино. Это расстроенный и раздолбанный инстумент, как и полагается казённому фортепиано в актовом зале – дома у него гораздо лучше, но он всё равно часто играет на этом рыдване. Может, просто благоприобретённый рефлекс: увидел клавиши – не проходи мимо. Ничего особенного – простенький фокстрот, играет, быстро перебирая пальцами, практически вслепую, потому что смотрит на меня. И я не выдерживаю:
- Чего?
- Ну, ты доволен? Это же ты затеял.
- Что я затеял?
- Превращение «двадцать девятого» в филиал Голливуда.
- Знаешь… пока вообще-то ничего не происходит.
- А вторая операционная?
- А при чём тут Голливуд?
Молча играет. И снова спрашивает, как поддых тыкает:
- Думаешь, у Харта роман с Рубинштейн, и теперь Орли будет постоянно искать у меня сочувствия и понимания, а ты продолжишь громить опреационные и сажать сотрудников в карантин, потому что у Харта роман с Рубинштейн?
На какой-то миг мне хочется с размаху дать ему по затылку. Но опять оживает мой пейджер. Это тот самый пациент, из Бриджуотера, и мне надо ему позвонить – только не при Хаусе. А потом надо ещё позвонить Кадди насчёт Наймайстера и его пневмонии, а потом ещё…
- Устал? – спрашивает Хваус и перестаёт играть. – Вид у тебя замороченный…
- Нет у Харта никакого романа, - говорю. – Ну, попросил человек помочь ширму купить – что тут такого? У Харта хороший вкус.
- Ну да, «хороший». Из всех в мире красивых женщин выбрать Орли…
- А чем тебе некрасив Орли? – говорю, подначивая, словно мы поменялись ролями и играем в условные игры. - Если бы ты был геем, ты бы тоже его выбрал.
Это уже почти на откровенность, к тому же, переход на личности – зря я. Могу ой, как подставиться сейчас. Но Хаус просто и спокойно качает головой:
- Нет, никогда бы я его не выбрал – с любой ориентацией.
- Почему?
- Я бы с ним быстро заскучал… Ну что, ты начнёшь вести приём в зоне «А» прямо сейчас или отправить пока туда Трэверса?
Моему альтруизму тоже есть предел:
- Отправь пока Трэверса.
Набираю номер, едва выйдя в коридор:
- Что-то случилось?
Голос испуганный – он явно в панике:
- Доктор Уилсон. Я едва дождался вашего звонка. Понимаете, я пошёл в туалет – и…там просто читая кровь!
- Вы что-то предприняли?
- Да, конечно, всё, как вы учили.
- И кровотечение не прекратилось?
- Прекратилось. Уже всё в порядке, но я тут такого страху натерпелся – думал, на этот раз всё.
Он каждый раз так думает – ничего нового. И ещё будет думать не раз, потому что несколько месяцев в запасе у него, скорее всего. ещё есть.
- Но послушайте, Том, - увещеваю я. - ведь это у вас уже не впервые, вы знаете свой диагноз, вы знаете, что делать в таких случаях, и я…
Контрольный в голову:
- Вы не могли бы приехать прямо сейчас?
Ну что тут можно поделать! Он труслив и самовлюблён, он боится умирать, считает, что жизнь к нему несправедлива, и за это все вокруг ему должны. Он мне неприятен. И не был приятен до рака. Но перед лицом рака мы все такие – и приятные, и неприятные. И я сам такой. И я бы сорвался и приехал, если бы в этом был малейший смысл, если бы мотоцикл ещё не болтался в ремонтной мастерской, если бы так не ныло плечо, если бы, хотя бы, было утро, а не вторая половина дня, если бы с ним случилось что-то новое, из ряду вон выходящее, а не восьмое по счёту ректальное кровотечение из распадающейся опухоли, на шесть из которых я послушно срывался и полночи сидел рядом, держа его за руку. Если бы я хоть что-то мог поделать!
Скашиваю взгляд на часы:
- Простите, но я никак не успею засветло. Давайте я позвоню вашему врачу, а сам приеду завтра, хорошо?
- Но вы уверены, что до завтра со мной ничего…
- Я уверен, Том.
Он разочарован, но уступает, и я набираю его врача, который тоже порядком устал от этих дёрганий.
- Меллон, это Уилсон. Мне только что звонил мистер Белл… Он напуган. У него снова кровотечение, и он… Да, конечно, я понимаю, но вид крови пугает, особенно когда она льётся из тебя, и особенно, когда ты понимаешь, что она означает начало конца… Вы не могли бы? Да-да, спасибо. Свяжитесь со мной, хорошо?
Только успеваю нажать «отбой», звонит Кадди:
- Пришёл анализ Наймайстера. Можешь выдохнуть. Как там у тебя контакты? Не подняли восстание против твоего произвола?
- Кэмерон хотела бы. Пойду её обрадую.
- Подожди. Телевизионщики к вам приехали?
- А ты откуда знаешь? Орли звонил?
Знаю, что они поддерживают связь – несколько лет назад чуть не поженились сдуру. Вовремя остановились, но мостов не сожгли – приятельствуют.
- Звонил… Знаешь, он хотел посоветоваться с Хаусом насчёт одной знакомой, но боится что Хаус откажет.
- Ему? Не откажет.
Кадди несколько мгновений молчит. Потом спрашивает - вроде даже с лёгким сочувствием:
- Ревнуешь?
Я пугаюсь:
- Что, даже по телефону заметно?
- Ну… заметно.
- Вот чёрт! Но всё равно ему Хаус не откажет.
- Да? А когда он в тот раз привёз Харта, сначала отказал.
- Были причины.
- Причина, - поправляет Кадди. – Ты. А ты ревнуешь, дурачок!
И мне почему-то тепло от её слов. Действительно, дурачок. Но спохватываюсь:
- Так о ком он хотел посоветоваться?
- Кто-то из съёмочной группы. Не знаю. Там дело серьёзное, и он очень расстроен.
- Что он расстроен, я заметил. Поговорить с Хаусом?
- Нет, не надо. Просто поприсутствуй и повлияй. Как ты умеешь, ладно?
- Ну… ладно. Хотя я пока не понимаю, как можно влиять, ничего не зная о том, по поводу чего нужно влиять.
- Ничего, - хмыкает она. – Разберёшься. Я в тебя верю.
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Воскресенье, 20.02.2022, 12:55 |
| |
| |
| tatyana-ilina-61 | Дата: Воскресенье, 20.02.2022, 11:47 | Сообщение # 24 |
|
Окулист
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 148
Карма: 56
Статус: Offline
| Да... ревность дело такое, трудно с ней совладать, даже всё понимая...
Хорошо написано, спасибо!
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Среда, 23.02.2022, 14:28 | Сообщение # 25 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Направляюсь в изолятор амнистировать контактных и по дороге буквально натыкаюсь на семью Чейза – Марту и Эрику, старшую дочку. Младшая, Шер-Эн, посещает круглосуточный класс для детей с особенностями – в той же школе, где и дочь Кэмерон, только она в начальной, малышковой, группе, а Лида Кэмерон уже учится по адаптированной программе. У Шер-Эн сложный генетический синдром, странная внешность и почти полностью отсутствует речь. Но она не идиотка – она общается жестами, пробует рисовать, и очень музыкальна. Так говорит Хаус, наблюдающий её с рождения, а ему можно верить. В этом году она как раз доросла до младшей группы специального обучающего детского сада при школе для особенных детей – они её отдали, и теперь скучают. У Марты то и дело глаза на мокром месте. Тем более, что и по телефону не поговоришь – без речи-то. Но что делать? Дети растут, их нужно отпускать, даже не совсем обычных. Говорят, чужие дети растут особенно быстро, но своих у меня нет, так что сравнивать не с чем. Например, вот Эрика, которую я вроде бы вот только что таскал на руках и пел ей про брошенное птицами дерево. Стоит передо мной в яркой кофточке с рюшами и оборками – ох, Марта-Марта - держит на плече этюдник, а в руках – папку для эскизов - и снисходительно строит мне глазки, окаймлённые накрашенными хоть и детской, но всё же косметикой, ресницами.
- Привет, - говорю. – Ты здесь зачем?
- В студии занятия отменили, - она демонстрирует мне этюдник. - У нас карантин. А дома никого нет: папа на сутки в отделении, а мама будет в аппаратной за дистантными наблюдать до вечера. А что это у тебя какая блямба на щеке?
- С мотоцикла упал.
- Потому что опять гоняешь, как ненормальный, - наставительно говорит она, и Марта укоризненно дёргает её за одну из оборочек.
- А я и есть ненормальный, - говорю. – У меня об этом и справка от психиатра имеется. Показать?
Про справку не верит. А зря. Справка, действительно, есть – кто бы меня допустил без неё к вождению после психиатрической клиники и детоксикации? Только написано там не что я ненормальный, а наоборот – что я нормален-нормален - нормальнее некуда.
- А меня покатаешь?
- Пока не на чем. Мотоцикл в ремонте.
- А потом покатаешь? Когда починят?
Смотрю на Марту: «Она это серьёзно? А ты что думаешь?»
Марта разрешающе поводит плечом. Она прекрасно понимает, что с Эрикой на седле я изображать бешеную бабочку ни за что не стану, так что, почему бы и нет? И в самом деле: почему нет?
- Ладно, покатаю. Когда починят. А ты что же, будешь тут теперь?
- До вечера, пока мама не освободится. Смотри, кого я нарисовала, - раскрывает папку и показывает мне.
И вот тут рот у меня приоткрывается, а сам я чуть не сползаю по стене: на картинке её - Кир Корвин. Карикатура. Яркая. Хлёсткая. Беззлобная, но… он там изображён на шкафу в виде домового эльфа из Гарри Поттера – в наволочке, полосатом носке на голове и с ушами. И узнаваем безошибочно. Не просто узнаваем, а весь, как есть – надменный, лохматый, с гордо вскинутым подбородком. Вот только уши…
И меня с полминуты гнёт и раскачивает, и я вздохнуть не могу, хватаюсь руками за стену и вот-вот описаюсь. А Марта с олимпийской невозмутимостью качает головой и снова требовательно теребит оборки дочериной кофты – может, она для этого и выбирает с оборками.
- Рики, нехорошо смеяться над взрослыми знакомыми.
- Разве я смеюсь? – невинно хлопает она накрашенными ресницами. – Это Уилсон смеётся... Уилсон, ну, ты чего? Так плохо получилось?
- Отлично, - всхлипываю, - получилось. Ты – талантище, Рики! Слушай, продай мне эту работу, а? Художник ведь может продавать свои работы – разве это несправедливо? Сколько ты за неё хочешь?
- Не вздумай! – грозит пальцем Марта – не то мне, не то ей.
- Хочу автографы доктора Билдинга и всех его партнёров, - не обращая внимания на грозящий палец, называет цену Эрика. – На их шаржах, которые я нарисую
Рисует она удивительно быстро, и к Рождеству, точно, будет иметь полную коллекцию портретов всех актёров. Удастся уговорить их черкануть автографы? Нет, ну, если там тоже будут наволочки и уши… Но рискну.
- Идёт.
- Джеймс! – отчаянно восклицает Марта, и я узнаю интонацию – именно с такой я время от времени взываю не то к нему, не то к небу: «Хаус!» Ну, вот, значит, и я удостоился. Приятно.
- Оставь, Марта, оставь, бизнес - есть бизнес. Значит, автографы… кого конкретно?
- Орли, - перечисляет она, разгибая пальцы. – Леона Харта, Лайзы Рубинштейн, Роберта Джесса, Лав Блэйк, Крейфиша и…и…
- Подожди-подожди, Блэйк не приехала.
- А Гаррисон?
- Да.
- Ну, тогда и её. Всё!
- Идёт. Но ещё ты никому не продашь и не подаришь шарж, который нарисовала на меня.
Её глаза, так похожие на глаза Чейза, широко распахиваются:
- А ты откуда знаешь, что я его нарисовала?
Фыркаю – мол, мне, знатоку человеческих душ, да не знать!
А взглянуть хочется. Кроме умения рисовать, у Рики Чейз ещё незаурядное умение видеть то, чего другие, может, и не замечают. Она в силу малолетства и сказать-то, наверное, не может. Но на бумагу это знание переносит чётко. Я видел её шарж на Хауса, где он несётся верхом на своей трости с чупа-чупсом на палочке, занесённом лихо, как меч. Про викодин она не знает, не то бы и ему на картинке место нашлось. Но дело не в этом. Дело в лице Хауса. На этом лице вдохновение и азарт. И улыбка. Та самая, на которую он отчаянно скуп, но которая меня, например, пробирает до глубины души, потому что это – улыбка Бога. В общем, на её картинки смотреть, как в зеркало, и может, качество исполнения пока несовершенное, детское, но сама суть… В общем, за девчонкой явно большое будущее в портретной живописи.
- По рукам, - говорит она, и хлопает меня своей ладошкой, а потом протягивает портрет Корвина.
- Уилсон, - снова подаёт голос Марта, и в этом голосе осторожное сомнение. – Кир - наш друг…
- Не переживай, мне он тоже нравится, - говорю и бережно прижимаю портрет к себе «лицом», чтобы никто не видел. Уже знаю, что первым его зрителем будет Хаус. А там посмотрим.
Марта спрашивает про карантин. Что, уже слухи пошли? Хотя, ей, наверное, рассказал Чейз.
- Пока обошлось, - говорю. – Кадди звонила. Там что-то более банальное, чем новый вирус. Пойду, скажу нашим контактным – как раз собирался.
Вообще-то, учитывая телевизионщиков, хорошо, что всё обошлось.
А «контактеры», смотрю, уже обжились в изолированных палатах гнотобиологии. Тауб поглощает больничный обед, поглядывая в экран телевизора, где мечутся парни с клюшками для лакросса, наши дамы, согнанные Чейзом в одну палату, обсуждают какую-то выкройку, а занявший третье освобождённое под него место любитель опоссумов Дик Байкли кашляет в салфетку и читает спортивный журнал.
- О! – бурно радуется он моему приходу. – Док Уилсон! Док, вы за «быков» или «медведей»?
- Я из Чикаго, Байкли.
- А-а, - говорит он. – Ну, понятно, - и тут же, без перехода спрашивает: - Что, видать, хреново моё дело? Скоро на диализ, да?
- А что, - спрашиваю, – разве больше никто из братьев не горит желанием поделиться с тобой лишней почкой?
Вот это я выдал - прямо, как будто Хауса наглотался. Но с Байкли так и надо – он розовых соплей не терпит. В его квартале пацаны учатся стрелять раньше, чем читать, а Байкли, судя по спортивному журналу, уже и второе освоил.
- Надо мать спросить, - говорит он. – Подходили Рони и Майк, и ещё Клив, но он младше меня. Майк уже с одной почкой, а вот Рони в тюрьме сидит, и если он подойдёт, по вашему ходатайству его могут условно-досрочно выпустить – вы попробуйте предложить, мать уцепится.
Судя по всему, мать в их не то семье, не то шайке – главный авторитет, и именно она решает все вопросы. Но я всё-таки сомневаюсь:
- А самого Рони не хочешь спросить?
- Да я и так знаю, что он ответит. Ему же ещё три года чалиться, а там тоже здоровее не становишься.
- Слушай, - спрашиваю, пытаясь сосчитать в уме. – А сколько вас всего, братьев?
- Восемь, - вроде даже с гордостью отвечает он. – Девятый на подходе. И две сестры.
- А отец?
- Отцы. Мать их не записывает.
- И сколько старше тебя?
- Майк, Рони, - перечисляет он по пальцам, - Питер, Николас и Саманта.
Питер, Николас и Саманта не подходят – это я знаю. Помню.
- Ладно, Дик, не падай духом раньше времени – может, мы ещё и справимся лекарствами.
- Похоже, что я падаю? – с удивлением спрашивает он.
Действительно, не похоже. Внешне не похоже, а там, внутри, кто знает!
Перехожу к «девочкам»:
- Новости хорошие. Звонила Кадди – диагноз у Наймастера не подтверждён.
Вскидывается непримиримая Кэмерон:
- Тогда что мы здесь делаем?
- Насколько я понимаю, выбираете покрой для брючек капри – нет?
- А ты ехидный стал. Уилсон, - говорит Кэмерон. – Выписывай нас уже – мне за Лидой надо ехать.
- Извини. Но формальности – на то и формальности, чтобы их соблюдать. Что с вашими тестами?
- Ну. Уилсон! – вскипает она. – Это же время, а ты сам говорил «ни единой лишней минуты».
- Это - не лишняя.
Отрезал и вышел. К Таубу.
- Всё в порядке?
Вот он – законопослушный пациент.
- Звук с помехами, - говорит. – И пюре не досолили. А так всё о`кей. Хоть высплюсь.
- Не успеешь, - говорю. – Кадди звонила – у Наймастера экспресс- анализ не подтверждён. Если и ваши в норме, выпишу, не то Кэмерон меня на завтрак съест. Наймастер был в Китае. Там сейчас более-менее благополучно.
- В Индии хуже. И ещё в Африке, - кивает Тауб. – Я бы на твоём месте Рагмаре пока отпуск не давал.
- Рагмара – американка, - возмущённо возражаю я, потому что Рагмара, точно, просила на Рождество отпуск, и я подписал, а «двадцать девятое» - «дом, который построил Грег», то есть такое уж место, где все всё про всех знают, и это иногда малость подбешивает.
- Бабушка у неё в Дели, - подтверждает мою мысль Тауб, так-то никакого отношения к Рагмаре не имеющий – они даже не приятели.
- А в Ботсване у кого бабушка, не знаешь?
- Может, у Ней?
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Среда, 23.02.2022, 14:30 |
| |
| |
| tatyana-ilina-61 | Дата: Четверг, 24.02.2022, 21:32 | Сообщение # 26 |
|
Окулист
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 148
Карма: 56
Статус: Offline
| Да, вот ещё бы проиллюстрировать здесь шаржами Эрики!
Хотя так здорово описано, что вполне можно представить.
Спасибо самое тёплое! 
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Среда, 02.03.2022, 11:22 | Сообщение # 27 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Отправляюсь в амбулаторию посмотреть, как дела у Трэверса и не нужна ли помощь – там, кроме консультативного приёма, исследования и диализ. Но Трэверс справляется, и я могу, наконец, спокойно заняться собственными консультациями. Их у меня запланировано семь, поэтому приходится поторапливаться. Трое совсем лёгкие – просто биохимический анализ и подтверждение схемы, трое посложнее – подбор схемы, довольно хитрое лавирование между «не навреди» и « не сработает», а у одной ещё и немедленная аллергия на всё, что мы пытаемся подключать. Отправляю её на плазмаферез и остро сожалею о том, что Ли всё ещё в гнотобиологическом изоляторе – с одной стороны, она бы лучше провела процедуру, чем оставшаяся сестра, с другой, эту бы пациентку сейчас в «чистую» палату гнотобиологии. А седьмой вообще непонятный. У него зашкал кальция и вся шея в опухолях. Но он уже был прооперирован в Окружной пару лет назад на щитовидной железе по поводу медуллярного рака, и её убрали вместе с капсулой, так что я – в любом случае – скорее, ожидал увидеть низкий кальций, а тут вон оно что. Снова звоню Кадди – посоветоваться.
- Ну, - говорит, - в принципе, всё возможно. А что Хаус думает?
- Не знаю, ещё не спрашивал.
Как о само-собой разумеющемся – и даже вижу в воображении, как она пожимает плечом под тонкой тканью открытой блузки:
- Так спроси.
Ладно, скидываю ему на пейджер. Появляется недовольный – как же, оторвали от важного дела – небось, сериал смотрел и чупа-чупс сосал – он их тоннами поглощает, недаром Эрика подметила.
Больного он осматривает с видимой небрежностью, но я знаю, помню, насколько на самом деле внимательны и бережны его пальцы.
- Пальпируемых три. Ещё есть?
- При аппаратной визуализации семь всего.
- О, счастливое число! Плотно-эластической консистенции. Биопсию не брали?
- Не успели.
Чуть приподнимает бровь:
- Зачем тебе я, если есть игла?
- Тебя не нужно втыкать пациенту в шею.
- У меня что, метастазы рака? – нервничает больной. Хаус жизнерадостно предлагает мне, открывая бумажник:
- Хочешь пари на результат биопсии?
Я глазами показываю на больного – не при нём же. Но Хаус – есть Хаус - поворачивается к пациенту:
- А ты хочешь пари? Ставлю против рака сотню. Уилсон, поддерживаешь? – и снова пациенту. - Ставь на рак – если не повезёт, будет утешительный приз.
Думал, тот возмутится, может быть, даже пожалуется. Ничего подобного.
- Ладно, - говорит. – Ставлю, - и хлопает Хаусу по протянутой ладони.
Это хорошо. С этим парнем у меня, похоже, проблем будет минимум.
- Знаете, мистер Картер… будет удобнее, если вы ляжете в стационар, - говорю, просматривая ещё раз его историю болезни. – Мы сможем обследовать вас и полнее, и быстрее. Скорее всего, вам понадобится ещё одно вмешательство, это тоже будет удобнее сделать, если вы уже будете госпитализированы.
Вижу, между прочим, что история не полная – придётся делать запрос, и хорошо, если только в Окружную.
- Я тебе ещё нужен? – спрашивает Хаус.
- Ты мне всегда нужен, – отвечаю машинально, не отрываясь от карты. – Но не прямо здесь и не прямо сейчас.
Хорошо, что Картер – последний, дело к вечеру, и я устал. А завтра, знаю, налетят «телевизионщики», и нужно будет быть собранным, да ещё этот Белл висит дамокловым мечом. Надо, кстати, ещё раз позвонить перед сном – вдруг Меллон его уже успокоил, и мне удастся отвертеться от ненужной и бессмысленной поездки. Было бы неплохо. Но когда уже совсем собираюсь домой, в кабинет просовывает хитрую мордашку Эрика Чейз. На ней тёплая курточка с капюшоном. И пахнет от неё снегом.
- А твой мотоцикл починили уже.
- Правда?
- Я видела, его как раз на верхнюю стоянку привезли, сейчас тебе сообщение поступит. А ты помнишь, что обещал?
- Подожди! А что это ты делала на стоянке?
- Приносила папе из машины папку с его статьёй. Он её дома правил, а потом на сидении забыл.
Ого! Чейз пишет статью? За ним такого прежде не водилось – скорее, Марта этим грешит. Нет, Чейз - он талантлив, даже, пожалуй, Богом поцелован. Но при этом жутко безалаберный – например, вот как можно посылать маленькую девочку одну на парковку, где уже, бывало, и взрывались автомобили, и старались сбить кое-кого насмерть…. Но ладно мне кудахтать – ничего же не случилось: вот она, Эрика, жива, здорова, и даже статью папе уже отнесла.
- А машину заперла?
Её лицо делается чрезмерно задумчивым.
- Ладно, - говорю. – Всё равно надо принять мотоцикл у ребят. Пошли.
На улице уже сумерки – из кабинетов с задёрнутыми жалюзи не очень видно, а вот на надземной парковке воздух сгустился глубокой сизоватой синью зимнего солнцестояния. Но не холодно. Тихо и даже глуховато, потому что опять падает снег.
И на брезентовом верхе ремонтного грузовичка, и у парня, устанавливающего на подножку мой мотоцикл, на непокрытой голове целые сугробы. Ещё издалека, подходя, прикидываю размер ремонта. Бак выпрямлен и заново покрашен, руль тоже выправлен, фонарь восстановлен. А вот бабочки с бака исчезли. Жаль. Там одна была с автографом. Впрочем. автограф теперь – не проблема - всё равно для Эрики выпрашивать.
Изучаю протянутую квитанцию. Не так страшно. Рассчитывал, что будет дороже.
- Он заправлен?
- Конечно.
- Спасибо, всё о`кей. Сдачи не надо.
- Вот здесь, пожалуйста, подпись. А это – наша реклама. Спасибо, сэр, счастливого вечера.
Эрика приплясывает рядом, стараясь заглянуть в глаза.
- А где я тебе второй шлем возьму? – спрашиваю, уже фактически сдаваясь.
- А у Хауса на руле висит.
Правда, висит. Старый, как ископаемый мамонт, тёмно-зелёный, обшарпанный, со стеклом, настолько потёртым, что непонятно, что он ещё сквозь него видит. Сто раз мог бы новый купить, но это у него пунктик. Вспоминаю давнюю историю с заляпанным его же кровью ковром, который Кадди велела было вынести на свалку, а потом вынуждена была вернуть, почистить и постелить, потому что Хаус целую кампанию по возвращению ковра тогда развернул, и, как в каждой шутке, была в ней только доля шутки.
- Ладно, надевай. Подожди, я сам застегну.
Шлем на ней, как на гидроцефале. Подсовываю капюшон, но он всё равно велик и сползает на глаза.
- Ничего, - утешает она. – Если голову задрать, всё видно.
Набираю номер Марты:
- Это Уилсон. Эрика со мной. Мне тут мотоцикл привезли, мы проедемся до парка – не возражаешь?
- Она всё равно не отстанет. Я только тебя умоляю, Джеймс, осторожнее.
- Да, конечно.
- И обязательно посади её вперёд – не за спину.
- Конечно, не беспокойся.
- И шлем.
- Конечно.
Завожу мотор – он у меня тихий, с глушителем. Пальбы и треска, поднимающих с постели весь город, я не понимаю, ведь прелесть не в шуме – в скорости. Подсаживаю в седло Эрику.
- Садись. Сдвинься вперёд. Ручки перед собой, держись вот за эту штуку. Крепко. Ногам может быть горячо, ничего не бойся, упирайся прямо в мои ноги – дотянешься? Вот так, и никто никуда не упадёт. Ну что, поехали? Будет страшно – кричи.
- Не будет!
Срываемся с места. Ну, то есть, по меркам Эрики срываемся – для меня такая езда – медленная. Но быстрее нельзя – когда быстрее, я на поворотах кладу мотоцикл почти себе на колено. С таким седоком, как маленькая девочка, это опасно. Ладно, обойдёмся и ездой помедленнее. Всё равно уличные огни размазываются в короткие разноцветные полосы.
- Не страшно?!
- Не-а!
- Держись крепче!Добавлено (13.03.2022, 11:48)
---------------------------------------------
ДОРОГИЕ МОИ СОФАНДОМНИКИ!!!
В силу сложившейся международной обстановки мой самый постоянный читатель [b]tatyana-ilina-61, потерял возможность постить на сайте свои комментарии и не имеет на настоящий момент доступа к сайту даже для чтения. Боюсь, что то же самое и с другими.
Прошу вас: если кто-то читает здесь мои фики, оставляйте хотя бы смайлики для перебивки и чтобы я знала, что пишу не в пустоту.
Для тех же, кто не имеет сюда доступа. но продолжает читать, я буду дублировать выкладку на прозе.ру https://proza.ru/avtor/hoelmes
Прошу вас также , если кто-то знает литпортал общего доступа, сообщить мне о нём.
Желаю нам всем мира и доброжелательности друг к другу! Я вас всех очень люблю![/b]
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Среда, 02.03.2022, 11:23 |
| |
| |
| Links | Дата: Вторник, 15.03.2022, 17:50 | Сообщение # 28 |
|
Новичок
Награды: 0
Группа: Пациент
Сообщений: 5
| Спасибо вам! Постараюсь заглядывать сюда почаще.
|
| |
| |
| hoelmes9494 | Дата: Воскресенье, 20.03.2022, 13:59 | Сообщение # 29 |
|
фанат honoris causa
Награды: 0
Группа: Персонал больницы
Сообщений: 4345
Карма: 6358
Статус: Offline
| Links, спасибо, что отликнулись.
Неподалёку от больницы залитый жидкой грязью овраг, через который хлипкий мостик – я эту дорогу ненавижу – проскакиваю, зажмурившись, и руки у меня начинают трястись, а переднее колесо вибрировать. Дело не в страхе перед хлипкостью мостика, хотя он хлипкий, а в неприятных, даже жутких, воспоминаниях. Но я иногда нарочно направляю мотоцикл именно туда – в порядке борьбы с собственной хлипкостью. Но с ребёнком ни за что бы не поехал. Если бы привычный проезд через переулок не оказался огорожен полицейской ленточкой – вот только её мне не хватало для окончательной деморализации.
- Что там стряслось?
- Авария. Пижон какой-то въехал в ограждение. Его как раз из машины выпиливают, - охотно сообщает один из хрестоматийных зевак – мальчишка с пакетиком попкорна. – Это теперь надолго.
- А как же озеро? - убитым голосом спрашивает Эрика из-под снова съехавшего до переносицы шлема.
Стою в нерешительности, спустив ноги на асфальт, но не глуша мотор. Другой дороги к озеру тут нет – разве что совсем разворачиваться и делать круг – такой, что Марта, не дождавшись, начнёт меня дёргать за телефон ещё по дороге туда. В конце-концов, что я комплексую? Могу же через этот мостик проклятый проехать со скоростью велосипедиста. Ну, чего? Не в обморок же я упаду!
- Не канючь, - говорю. – Тут есть проезд, только держись, как следует – дорога плохая.
Дорога, и правда, плохая – под уклон, и на узкой тропинке и самом мостике лёд. А свет уже не дневной – темнеет всё гуще. Вот никогда мне не нравились сумерки - унылое время. Впрочем, нет, тут я кривлю душой, дело не в «не нравились». Просто они действуют на меня угнетающе – хотя иногда это не плохо - даже необходимо и правильно, созвучно настроению, мыслям. И я охотно признаю, чувствую, что они могут вдохновлять поэтов на гениальную лирику. Но при этом мне всегда пронзительно тоскливо видеть, как опускается к горизонту и скрывается за ним солнце, разливая по небу тревожный свет – сначала охряно-жёлтый, потом оранжево-алый, а потом в него начинает постепенно подмешиваться синева, гуще, гуще, и только окончательная темнота приносит успокоение и умиротворение наступающего покоя, отдыха, сна. Даже на дежурстве в больнице ощутимо это умиротворение, пауза. Ну, или, наоборот, оживление хорошего вечера – застолья, попойки с друзьями, секса. И электричества.
Ну, ничего, чёрт с ними, с сумерками, чёрт с ними, с воспоминаниями - у меня шипованная резина, я осторожен, и я всё-таки классный мотоциклист – разве нет? А ребёнок хочет покататься, хочет проехать вдоль озера, где в зимнем домике пережидают Рождество утки. И я обещал.
Спуск к мостику проезжаю без приключений – здесь горит фонарь, и в его свете снег роится, как летняя мошкара. Но он же и мешает видеть дальше. И на самом въезде на мостик, когда я уже ныряю в темноту, вдруг резкий свет по глазам и навстречу призрак: чёрный здоровенный джип с ухмыляющимся смайликом прямо на ветровом стекле сбоку. Вот правда: прямо закон парности случаев – он прёт, как камикадзе в лобовую атаку, и не то не видит меня за своим светом, не то не принимает во внимание. И хоть бы какая другая тачка. А то джип. Большой. Чёрный. Летучий голландец, мать его, привет из прошлого.
Еле уворачиваюсь, вплотную прижимаясь к ограждению, руль у меня виляет, мотоцикл дёргается, колено чиркает по ограждению – больно, до синяка и ссадины - но я выправляю и с перепуга ору, не выбирая выражений, в адрес водителя джипа, что он такой-растакой, слепой придурок, посаженный за руль по недоразумению и недогляду санитаров. И ещё покрепче. И только потом спохватываюсь, что у меня на седле ребёнок, и ему вообще-то слушать такие словесные эскапады неправильно.
Притормаживаю. Останавливаюсь. Сердце выпрыгивает из груди и застревает в глотке – не могу его проглотить. А этот тип, не научившийся пользоваться ближним светом, просто спокойно съезжает с моста, разворачивается и уезжает. Это что, он меня, похоже, и не заметил? Что там говорил Хаус? Синдром Котара?
- Почему мы не едем? – спрашивает Эрика, встряхивая своим безразмерным шлемом. Кажется, она ничего и не поняла – ну, подумаешь, дёрнулся у Уилсона мотоцикл. А то, что Уилсон едва не слетел сейчас вместе с ней в жидкую ледяную грязь на дне оврага – так это ниоткуда не следует.
- Сейчас поедем, - говорю. – Рики, а ты мне покажешь, как ты меня изобразила?
Она даже не пытается больше увиливать и сочинять, будто никакого портрета нет.
- Если хочешь. Не всем нравится, как я их рисую. Доктор Тауб обиделся.
Портрета Тауба я не видел, но на что он мог обидеться, догадываюсь.
- А доктор Хаус видел свой портрет?
- Ага. Он сказал, что мне лучше всего удался леденец.
- Смотри не бросай. У тебя, и правда, талант.
- Не брошу… Уилсон! Ну, мы поедем, наконец?
Осторожно трогаюсь с места. Может быть, у меня не только котар, но и паранойя. С чего вдруг за одну неделю два таких случая? Я ведь не первый день гоняю, и как ещё гонял, и ничего со мной не случалось…
Но тут мой внутренний голос с тембром Хауса ехидно напоминает «а ключица, а тот случай, когда ты просто отключился, возвращаясь в Принстон после смерти Стейси?»
«Но я же…»
Да, тогда был метамфетамин, и я психовал, и был с жестокого похмелья, а сейчас я же просто катаю дочку сотрудницы. Неужели, этот тип на джипе и тот тип, из-за которого я чуть не покалечился, возвращаясь из Бриджуотера… Показалось? Показалось.
Пока едем до озера, успеваю прийти в себя и то, что меня встревожило, уже кажется дичью. Ну, джип – и что? В Штатах вообще, и в Принстоне – в частности, полно чёрных джипов, и мудаков за рулём, не умеющих пользоваться фарами, тоже сколько угодно. Катил, слушая музыку, слепоглухонемой дебил – слава Богу, что всё обошлось. Только колено саднит – в довесок к плечу.
А снег становится гуще и крупнее. Ветра совсем нет, и он падает неспешно, и, наверное, вокруг тихо, если бы не мой стрекот – негромкий, у меня хороший глушитель. Прохожих мало – люди разучились ходить пешком. И я не исключение. Объезжаю озеро по периметру и глушу мотор.
- На утиный домик смотреть пойдёшь?
- Ой, смотри! Вот она! – вдруг вскрикивает Эрика и показывает пальцем.
Озеро замёрзло у берега, но середина свободная ото льда. И там, в воде, утка. На неё даже смотреть холодно.
Лезу за телефоном:
- Подожди, я хочу сфотографировать.
- Уилсон, а когда люди придумали фотографировать?
- Точно не помню. Где-то в начале позапрошлого века. Спроси маму, она, наверное, знает.
Это я не просто так, чтобы отделаться. У Марты память, действительно, близкая к феноменальной, особенно на числа и даты. Даже телефонную книжку свою она помнит наизусть – покажите мне ещё хоть одного такого человека.
- А фотографировать придумали те, кто рисовать не мог?
Тут меня разбирает смех:
- А кино снимать – те, кто читать не умел? – спрашиваю.
Запечатлеваю моржующую утку, потом Эрика «кормит» её тут же купленной булочкой – вернее, бросает издалека кусочки в надежде, что когда-нибудь утка до них доберётся, потом мне отзванивается Маллен из Бриджуотера, и, слава Богу, мой приезд пока не нужен, наконец, звонит Марта – интересуется, куда мы пропали и не холодно ли нам.
- Рики, мама беспокоится. Поехали?
Эрика запихивает в рот остаток булки и послушно идёт к мотоциклу. Она – покладистая девочка, у меня с ней никогда нет проблем, а бываем мы вместе часто – так уж повелось. Не уверен, что это нравится Чейзу – он, похоже, ревнует Марту ко мне – и не совсем уж без оснований. С другой стороны, как раз совсем без оснований – надо знать Марту с её патологической честностью, но я когда-то на это и повёлся, видимо.
На обратном пути Эрика подначивает меня прибавить скорость.
- Нельзя! – я повышаю голос, перекрикивая мотор. - Мама расстроится.
- Она не узнает!
Видимо, референсный интервал правдивости Эрика унаследовала от отца. Нет, не то, чтобы Чейз заправский враль, но он, точно, темнила. Чуть прибавляю, она просит ещё, я спорю с ней - так, торгуясь, влетаем во двор больницы, и я торможу на парковке.
Путь к сердцу мужчины лежит через торакотомию. Всё остальное - ванильная ересь.
Сообщение отредактировал hoelmes9494 - Понедельник, 21.03.2022, 08:53 |
| |
| |
| taniwha6738 | Дата: Воскресенье, 20.03.2022, 20:13 | Сообщение # 30 |
|
Новичок
Награды: 0
Группа: Пациент
Сообщений: 11
| Таки хотелось бы знать, как Эрика изобразила Уилсона)
|
| |
| |
|
Наш баннер |
|
|
|
