Глава 8 В прошлом:
Тринадцатилетняя девочка сидела на своей кровати с наушниками в ушах. Музыка помогала заглушить звуки ссоры, доносившиеся снизу. Как же ей хотелось, чтобы брат был дома. Он бы наверняка знал, что делать. И даже если бы он не смог положить всему этому конец, то, по крайней мере, его присутствие скрасило бы ее одиночество. К сожалению, он был далеко, в колледже, и ее единственной компанией в данный момент был золотистый щенок, доверчиво положивший свою мордашку на ее колени. Она тяжело вздохнула и рассеяно погладила собаку.
Как только она приехала из школы, сразу поняла, что что-то было не так. Родители были в гостиной, но сидели в разных углах комнаты. Отец смотрел на стену, прямо перед ним, в то время, как мама вообще не поднимала головы от пола. В ее глазах можно было заметить слезы. Мама никогда не кричала. Девочка в жизни своей не слышала этого, той всегда удавалось лучшим образом скрывать от них свои эмоции.
«Мама, Папа», - она бодро улыбнулась им, приклеивая улыбку на свое лицо.
«Привет, солнышко», - отец в ответ улыбнулся, мама молчала, продолжая смотреть на свои опущенные руки: «Как школа, детка?»
«Все хорошо», - она с любопытством перевела взгляд на маму.
«Мам…Все в порядке?», - ей стало немного неудобно. Никогда до этого она не обращалась к ней с такими вопросами. Все всегда было замечательно. А даже если не так, то об этом никто никогда не знал. Ей было тяжело видеть маму столь грустной.
Женщина подняла голову и пристально посмотрела на дочь: «Конечно», - в ее глазах промелькнуло что-то вроде признательности, и это заставило девочку сочувственно, но абсолютно искренне улыбнуться ей. Что-то было не так.
«Элли, нам с мамой нужно серьезно поговорить. Почему бы тебе не подняться наверх, в свою комнату», - отец снова улыбнулся ей, но от этой улыбки ей стало не по себе, чувство беспокойства уже прочно поселилось внутри, не желая сдавать свои позиции.
«Как скажешь», - она озадаченно посмотрела на него и начла подниматься по лестнице. Что могло сделать ее маму столь печальной, а отца – настолько серьезным.
Ответ она получила почти сразу, как только дверь ее комнаты захлопнулась за ней. Внизу начался крик. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять смысл этого. Несколько слов, которые она смогла различить, все расставили по своим местам. Она прислонилась к двери, отказываясь верить своим ушам, глаза судорожно пробегали по комнате в надежде зацепится хоть за что-нибудь, забыть о том, что только что было услышано. Все внутри замерло. Она знала, что у них и раньше были проблемы, но вот так…Мама внизу кричала, что отец предал ее…Предал семью…Развод…Какое страшное слово…Эллисон опустилась на пол, судорожно подтягивая колени к груди. Отец, которого она всегда так сильно любила. Он всегда был рядом, когда был нужен…Этого не могло быть…Зачем бы мама тогда говорила это?
Ей не хотелось ни о чем думать. Она быстро поднялась, схватила наушники и надела их, пытаясь хоть как-то заглушить громкий разговор, доносившийся снизу.
Приблизительно час спустя дверь комнаты открылась, и отец зашел, натянуто улыбаясь. Ей не хотелось видеть его, не хотелось снимать наушники и слушать, что он может ей сказать. И все-таки она вынудила себя сделать это. Поместив руку между ушами любимого щенка, она уставилась на пол: «Ты уходишь?»
Отец тяжело вздохнул: «Боюсь, что так, малыш», - он аккуратно присел на краешек кровати: «Твоя мама и я…мы просто не можем быть вместе»
«Знаю…», - она тяжело посмотрела на него из-под опущенных ресниц: «Ты изменяешь ей…»
Он молчал, наблюдая за тенями, снующими по потолку: «Ты же знаешь, что всегда можешь приехать ко мне»
«Конечно…», - она была на распутье, и не знала, что делать, как вести себя. Она обожала отца, больше, чем кого-либо еще. Но видеть столь грустные глаза мамы было невыносимо больно. Этот взгляд не выходил у нее из головы.
«Эй, малыш», - он улыбнулся, приподнимая ее подбородок: «Я буду жить недалеко отсюда. Мы, как и прежде, сможем проводить вместе много времени».
«Обещаешь?», - она слегка улыбнулась ему.
«Обещаю»
В тот день он уехал почти сразу после их разговора, и в течение года все тонкости, связанные с разводом, были улажены. Отец сдержал свое обещание. Она постоянно ездила к нему, и они всегда поддерживали друг с другом связь. Но в любом случае, эти отношения носили довольно напряженный характер. Она так и не смогла до конца смириться с фактом, что он ушел и оставил их. Этому не мог поспособствовать и тот факт, что мама после развода стала отдаляться от нее…И брат…Теперь он постоянно придумывал разные оправдания, лишь бы пореже бывать дома. Она осталась совсем одна. По правде говоря, это сослужило ей хорошую службу, научив ее быть независимой и самостоятельной…Только лучше от этого не становилось. К 15 годам ее встречи с отцом почти сошли на нет. А через год он и вовсе переехал в другой штат. С тех пор, кроме редких поздравительных открыток, она не получала от него никаких известий.
Ей бы хотелось не замечать, какую боль это приносило тогда. Но в глубине души она всегда злилась на него за то, что он сделал с их семьей.
Добавлено (05.07.2008, 10:12)
---------------------------------------------
Кемерон быстро шла по коридору, задаваясь немым вопросом, что вообще заставило ее так поступить. Да, она была занята, и не смогла вовремя спустится вниз, в садик. Но отдать своего малыша в руки тикающей бомбе замедленного действия, коей являлся его отец…Мысли о событиях прошлой недели внезапно пришли на ум, но она только глубоко вздохнула в расстройстве. Если Хаус не изменит своего отношения вскоре, то она даже не знала, что делать…Возможно, вернуться назад…Но Джейку будет сложно без отца…
Она остановилась снаружи, перед дверьми в его офис, глубоко вздохнув, чтобы отогнать непрошенные мысли. Но то, что она увидела, внезапно заставило ее остаться стоять на своем месте.
Джейк только что закончил копаться в большой сумке, которую она утром собирала ему с собой в садик, и с победоносным видом достав оттуда знакомую книжку, заковылял в сторону отца. Она улыбнулась, наблюдая через стекло, как малыш подошел и опустил добытое сокровище на колени Хаусу.
Ее выражение, однако, внезапно стало серьезным, когда Хаус, мельком взглянув на малыша, взял книжку из его рук. Он что, на самом деле, собирается почитать Джейку? Удивление тут же сменилось разочарованием: он повернул книжку к себе титульной стороной и бегло просмотрел ее, прежде чем кинуть взгляд в направлении Уилсона, сидевшего тут же за столом: «Не удивительно, что все врут…Уж если с детских лет вбивать ребенку в голову, что чертовы кролики умеют разговаривать…»
Кемерон закатила глаза: «Господи, Хаус может раскритиковать даже детскую книжку», подумала она и быстро переадресовала свой взгляд ее сыну, услышав его слова:
«Челтовы клолики», - повторил ребенок, с широкой улыбкой глядя на отца.
Все, пора было вмешаться, пока Хаус не научил его еще паре красочных выражений.
«Как умно, Хаус», - она открыла дверь, заходя внутрь («Мама», - Джейк быстро подбежал к ней, обнимая за ноги).
Он оторвался от книги и уставился на нее стальным взглядом синих глаз: «Почему бы и нет, ребенка надо учить хоть чему-нибудь, у тебя на это, похоже, нет времени».
«Мог бы рассказать ему о семейных ценностях, например», - она спокойно встретила его взгляд, отвечая тем же.
«Ладно…Пожалуй пойду», - Уилсон, сидевший до сего момента спокойно за столом, решил, что этой сцены ему было достаточно: «Рад был видеть тебя снова, Эллисон», - он улыбнулся ей и быстро вышел из кабинета.
«Я тоже», - она проводила его взглядом, прежде чем повернуться и обратить свое внимание на малыша: «Ну что, дружок, давай собираться», - Кемерон наклонилась к нему, ласково проводя по едва вьющимся волосам: «Маме сегодня придется работать допоздна, поэтому я отвезу тебя домой, где ты познакомишься со своей новой няней»
Глаза Хауса сузились: «Собираешься перекинуть ребенка из садика к очередной няньке. Ты что – пытаешься прикончить его, пока ему еще и двух лет не исполнилось?»
Она кинула на него сердитый взгляд: «Точно. Именно поэтому сейчас просто выйду на улицу и подберу там первую подходящую кандидатуру»
«Не сомневаюсь, что сможешь. Твоя подруга уже заразила его инфекционной болячкой…У тебя есть какое-то место, где ты откапываешь таких людей, или же тебе просто всегда везет?»
Кемерон сжала губы, раздражаясь все больше с каждой секундой: «Если тебе не нравятся няни, которых я нахожу, то почему бы тебе самому не зайти к нам и не посидеть с ним. Делать-то все равно здесь нечего, кроме как забавляться с мячиком или таращить глаза в новую игрушку».
Он закрыл глаза, усмехаясь: «Так бы и сделал. Но у меня планы на вечер. Не могу отказать себе в маленьких удовольствиях».
Она отвернулась, протягивая руку сыну и поднимая с пола сумку: «Пойдем, милый…Нам пора»
«И все?», - он наблюдал за тем, как они медленно направились к двери: «Просто сдашь его на руки другой няне?»
«Ну если только твоя проститутка не захочет с ним повозиться…Правда тогда, боюсь, тебе придется доплачивать….Хорошей ночи, Хаус», - она быстро вышла из офиса, ведя за собой Джейка.
Добавлено (05.07.2008, 10:13)
---------------------------------------------
Два с половиной года назад:
В тот момент, когда председатель объявил о том, что собрание закончено, он резко выдвинул стул, встал и, не смотря по сторонам, пошел к выходу из зала.
«Хаус, подожди», - ее голос донесся откуда-то сзади.
«Убирайся», - он сердито посмотрел на нее, не замедляя своего темпа.
Кемерон вздохнула, пропуская его вперед и немного затормозила, но тут же передумала и быстро догнала его: «Мне жаль, что все так произошло. Но что еще мне следовало сделать? Ты был без сознания, практически…»
«Понятия не имею», - он прервал ее, разворачиваясь и сверля ее взглядом: «Жалко, что ты – не врач».
«Это несправедливо»
Скорее всего, нет. В тот момент, ему было на это наплевать. «Хочешь, я скажу тебе, что такое несправедливо…То, что моя нога раскалывается от невыносимой боли 24 часа в сутки…То, что такие как ты, не могут понять элементарного…Ты снуешь вокруг и рядом, надеясь, что в один прекрасный момент я сломаюсь, изменюсь, решу, что боль в моей ноге – всего лишь игра воображения, откажусь от своих таблеток, признаю, что мне нужен кто-то, кто бы любил меня. Это глупо и наивно…Ты просто тратишь свое время»
Она открыла рот, чтобы ответить ему, но слова так и не прозвучали. Что бы она не собиралась сказать, шанса ей так и не представилось. Он резко развернулся, воспользовавшись ее замешательством, и быстро пошел по коридору, направляясь к центральному выходу.
Добавлено (05.07.2008, 10:14)
---------------------------------------------
Через пять минут после того, как они покинули его офис, он взял мячик и начал неторопливо бросать его об стену, прислушиваясь к приглушенному стуку, раздававшемуся каждый раз при ударе. Еще через десять минут он начал бродить по комнате, все так же держа в руках мяч. Двадцать минут спустя, быстро схватив шлем со стола, он вышел из кабинета. Теперь, когда прошло уже два часа, он, наконец, остановился, оказавшись во все более знакомом ему месте – на окраине парка, откуда открывался прекрасный вид на ее недавно арендованную квартиру. Был уже восьмой час вечера.
Хаус вздохнул и быстро вытащил ключи. Если уж он собирался это сделать, то к чему было сидеть и лишний раз думать. Об быстро проглотил пару таблеток, перекинул ногу через мотоцикл, доставая трость, и пошел в направлении знакомого крыльца.
«Я могу помочь Вам?», - спросила женщина, открывая ему дверь. На первый взгляд, она выглядела вполне нормально. Слегка растянутый свитер и джинсы, на вид довольно молода, вполне могла быть студенткой колледжа. Нахмуренное лицо Хауса постепенно стало разглаживаться. Может быть, Кемерон повезло, наконец, с няней. Он уже было собирался сказать, что ошибся дверью, когда она внезапно сморщила нос и громко чихнула.
«Извините», - девушка быстро поднесла руку к лицу: «Аллергия когда-нибудь прикончит меня», - она снова сморщилась, пытаясь подавить очередной приступ.
Раздраженная гримаса отразилась на его лице: «Отлично. Можете быть свободны», - он быстро прошел мимо нее, заходя в дом.
«Простите что?», - девушка вытерла нос рукой и, наконец, смогла разговаривать нормально: «А вы кто? Хозяйки нет дома, и я не могу…»
«Я – из Центра по Контролю за распространением заболеваний. Поступили жалобы, что вы можете быть причастной к болезням нескольких детей».
«Что?», - она недоуменно смотрела на него: «Откуда…»
«Было бы лучше для всех, если бы вы просто уехали», - прервал ее Хаус: «Мне бы не хотелось применять наручники или что-нибудь в этом роде», - он сделал паузу и оглядел ее с ног до головы: «Хотя, может быть, над этим можно подумать…Впрочем, если хотите, оставьте мне свой телефон».
«Простите?», - она оскорблено посмотрела на него: «Либо вы сейчас же уйдете, либо…»
Она так и не закончила свое предложение, потому что внезапный громкий стук, донесшийся из задней части квартиры, прервал их разговор.
«Где ребенок?», - он уже направлялся в сторону детской комнаты.
«Я укладывала его спать», - девушка быстро следовала за ним.
«Очевидно, у вас это не очень хорошо получается», - он быстро распахнул дверь и зашел внутрь. Ему потребовался всего один момент, прежде чем заметить источник звука. Как только его глаза приспособились к темноте комнаты, он заметил маленький комочек, свернувшийся на полу, одеяло было зажато в маленькой ручке и вело наверх, переворачиваясь через ограждение детской кроватки. Хаус в изумлении смотрел на открывшуюся перед ним картину. Было похоже, что малыш пытался вылезти из своей кроватки, и это у него получилось, правда, не совсем удачно.
«Папа!», - жалобный голос отвлек его от мыслей, когда малыш, заметив его присутствие, всхлипывая, протянул к нему руку.
Девушка, стоявшая сзади, немного расслабилась, услышав это слово. С другой стороны, Хауса это заставило только напрячься еще больше. Он поставил трость к стене, глубоко вздохнул и медленно наклонился вниз, поднимая малыша с пола. Тот улыбнулся сквозь слезы, чувствуя себя в безопасности, и быстро обернул свои руки вокруг шеи отца, прислоняясь к его плечу маленькой кудрявой головой. Теплота начала просачиваться в его грудь от столь внезапного контакта отца и сына, заполняя и согревая все внутри. Хаус закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь снова вернуться на землю, хотя все его мысли теперь были обращены только к крохотному созданию, доверчиво свернувшемуся у него на руках. «Все хорошо», - его слова, сказанные шепотом, потрясли его самого, а свободная рука начала аккуратно гладить малыша по спине, успокаивая его.
«Извините меня…», - она появилась откуда-то сзади.
Внезапное вторжение рассердило его еще больше, его глаза распахнулись, и он бросил в ее сторону сердитый взгляд: «Вы можете идти»
«Но мне говорили…»
«Взбесить меня и сделать моему сыну больно?», - он грубо прервал ее, прекрасно понимая, что обвинение было, по большей части, несправедливым, но эмоции, проносившиеся в его голове в данный момент, мешали ему трезво оценивать ситуацию: «Поздравляю, Ваша работа здесь закончена».
«Я не делала ему больно», - она в изумлении смотрела на него.
«У вас есть пять секунд», - он снова повернулся к сыну, осторожно осматривая кудрявую голову в поисках каких-либо последствий падения.
«Но…»
«Пять…Четыре…Три…»
Девушка кинула на него оскорбленный взгляд: «Отлично…Мне все равно платят недостаточно много, чтобы я терпела подобное отношение», - она резко развернулась и вышла из комнаты. Минуту спустя звук захлопнувшейся двери вполне прямо дал ему понять, что она уехала.
Малыш, согревшись и успокоившись в его руках, начинал медленно проваливаться в сон. И почему-то, глядя вниз, на маленький свернувшийся комочек, Хаус не мог заставить себя положить его назад, в кроватку. Он обвел взглядом комнату, и медленно дохромал до кресла-качалки, стоящего возле окна, осторожно опускаясь в него. Он откинулся на спинку кресла, вытягивая ноги на прислоненный к нему столик, и пытаясь устроится как можно удобнее для себя и сына.
Добавлено (05.07.2008, 10:14)
---------------------------------------------
Кемерон вернулась пару часов спустя, озадаченная тем, что не могла дозвониться до своей няни. Он спал и не мог видеть слегка горькой улыбки, которая появилась на ее губах, когда она зашла в детскую и остановилась, наблюдая за двумя самыми любимым мужчинами в своей жизни, уютно устроившимися возле друг друга. И только, когда одеяло, заботливо принесенное ею, коснулось его руки, Хаус проснулся и быстро замигал, пытаясь вернуть себе способность видеть. У него заняло всего минуту, чтобы понять, что ребенок все еще мирно посапывал в его руках, а спина затекла от длительного нахождения в кресле. И только потом он увидел Кемерон.
«Эй», - он пристально посмотрел на нее уставшими заспанными глазами.
«Эй», - маленькая улыбка пробежалась по ее губам, но она старалась отогнать от себя те чувства, которые возникли при виде его, качающего ее маленького сына: «Что случилось с няней?»
Он аккуратно пожал плечами, стараясь не разбудить ребенка: «Я просто посмотрел на нее и понял, что она заразна…Решил отослать ее домой».
Кемерон усмехнулась: «И как интересно я пропустила это?», - она пристально посмотрела на него сверху вниз, и что-то промелькнула в этом взгляде.
Он заметил это, и, внезапно почувствовав себя неудобно, осторожно выпрямился, передавая ей ребенка: «Думаю, мне пора»
«Уже поздно», - она кивнула головой, соглашаясь с ним, и медленно подошла к кроватке, опуская в нее спящего малыша.
Хаус посмотрел на него, внезапно улыбнувшись: «Он просто ужасен».
«Должно быть наследственное», - она продолжала укладывать сына, накрывая его пледом.
«Точно. По твоей линии», - что-то в его голосе заставило ее обернуться. Они пристально смотрели друг на друга, не решаясь прервать этот взгляд, всматриваясь, изучая то, что отражалось в них обоих…Печаль…Тоска…Надежда? Он, наконец, откашлялся, отводя глаза: «Думаю, я увижу тебя завтра…»
«Конечно…До завтра», - она потихоньку покачивала кроватку: «Спокойной ночи, Хаус»
Он не ответил, вглядываясь в маленькую фигурку, лежащую в кроватке. Нерешительно постоял и, наконец, повернувшись, вышел из комнаты.
Буду перечитывать все, что есть! 
