В серии «Ненаписанное», третьем по счету эпизоде седьмого сезона, Эми Ирвинг играет автора популярной серии книг для подростков. Закончив последнюю книгу о «Джеке Кэнноне, мальчике – детективе», она приставляет к голове пистолет, чтобы покончить с собой, но из-за внезапного припадка падает на пол и в результате оказывается в Принстон Плейсборо. 

Несмотря на то, что книги Алисы рассчитаны скорее на девочек – подростков, выясняется, что Хауз - большой фанат ее творчества и основного героя Джека. Обуреваемому любопытством Хаузу не терпится узнать, что произойдет с Джеком в новой книге. Но если Алиса покончит с собой, книг больше не будет, поэтому в том, чтобы вылечить ее – и отговорить от самоубийства – для Хауза есть личный интерес , по крайней мере, так он говорит. Для начала добившись помещения Алисы под 72-часовый психиатрический надзор из-за попытки суицида, Хауз выигрывает немного времени, чтобы поставить диагноз наотрез отказывающейся сотрудничать пациентке, которая намерена выписаться из больницы и все же покончить с собой.

Но почему ей так отчаянно хочется свести счеты с жизнью? Возможно, в ее жизни настолько много боли (как физической, так и эмоциональной), что она не видит в дальнейшем существовании никакого смысла? Если это связано с каким-то скрытым заболеванием, и его можно вылечить, - возможно, жизнь покажется ей не такой мрачной?

В это время Алиса, возмущенная заключением под надзор, отказывается помогать команде поставить ей диагноз. Она «ненавидит врачей» и заявляет, что они хотят всего лишь покопаться в ее душе, разворошить то, что ее мучает. Она не желает иметь ничего общего с их банальностями и анализами.

Многое из того, что она сказала, мог бы произнести и Хауз в любом из сезонов (возможно, кроме этого). Хауз же с не меньшим упорством пытается, пусть и путем манипуляций, провести больше тестов. И хотя Алиса об этом не знает, возможно, он понимает ее (и симпатизирует ей) намного больше, чем показывает. «Я знаю, что такое боль», - говорит он, объясняя, почему сочувствует ей. «Однажды вы проснетесь и поймете, что не можете с этим жить. И вы попробуете найти способ все прекратить – или нет». Я легко могу себе представить, как Хауз говорил это себе каждое утро в течение тех лет, которые мы его знаем. 

Когда она признается Хаузу, что убила своего персонажа, так и не раскрыв его тайну, Хауз не может поверить, что она это сделала – так обманула читателей. Но затем понимает, что может найти в книге ответы, которые так прячет Алиса. Найдя способ прочитать ее неопубликованную рукопись (надо признать, весьма изобретательно) при помощи использованной ленты от пишущей машинки Алисы, чтобы удовлетворить свое любопытство, Хауз пытается найти в книжке подсказки, которые могли бы объяснить физическое и эмоциональное состояние Алисы. Возможно наставница Джека Хэлен – это воплощение самой Алисы? Возможно то, от чего страдает Хэлен, мучает саму Алису (если она «пишет то, что ей известно»)?

Это классический эпизод «Хауза» во многих аспектах: пациент, чья тайна и ложь мешают установить диагноз, и в тоже время пациент, чья история перекликается с историей самого Хауза. Хауз был Хаузом, украв копию последней книги при помощи ленты от машинки и испробовав все способы, чтобы восстановить текст. Одержимый как и раньше.

Серия сталкивает сверх-проницательного Хауза с не уступающей ему в проницательности пациенткой. Хауз должен понять ее, используя непроизнесенные, ненаписанные слова. Что она скрывает? О чем она умалчивает и что рассказывает при помощи персонажей о своей жизни? Связано ли это с ее болезнью? Может ли это дать Хаузу достаточно подсказок, чтобы спасти ее жизнь, прежде чем она сведет с ней счеты?

Во множестве эпизодов у Хауза с пациентом было что-то общее: иногда положение изгоя («Линии на песке»), иногда пациент тоже страдал от боли – физической или эмоциональной, что желал покончить с этим («Без боли»), иногда это был такой же одинокий гений, которого мало кто мог понять («Блаженство в неведении»). Можно возразить, что это случается слишком часто – теряется эффект драматизма. Мне нравятся такие параллели с Хаузом. Мне кажется, тот факт, что он фанат книг для подростков – как бы странно это не звучало – вполне вписывается в его характер. 

Что в книгах Алисы привлекает Хауза? Почему он так отреагировал, узнав, что Алиса убила главного героя, и потом, когда Алиса призналась, что она его не убивала, но оставила историю неразрешенной, с загадкой вместо финала, с вопросами без ответов. История Джека осталась ненаписанной. Разумеется, это расстроило Хауза, который не любит неопределенности и неразрешенных вопросов. Но возможно Хауз связан с Джеком на более глубоком уровне? Если история Джека остается неоконченной, возможно Хауз видит здесь более глубокую связь? Может быть, он отождествляет себя с Джеком, проницательным детективом, который пытается найти своего настоящего отца? Да еще с уродливым шрамом? Или возможно у Хауза больше общего с наставницей Джека, Хэлен, а может и с самой писательницей?

Как и у Хауза, у Алисы есть нечто главное в жизни  - ее писательство. (Кстати, мне понравилось, что она печатала на старой печатной машинке, которая напомнила мне о Хаузовской коллекции старинных медицинских инструментов и о том, как он периодически пользуется старинными медицинскими приборами и идеями). Оба они ведут себя прямолинейно и резко, почти грубо, но в то же время оба рассказывают ненаписанную историю: историю, которую зачастую вы можете уловить лишь по смутным подсказкам.

 Алиса не уступает Хаузу в проницательности, что вполне ожидаемо от создательницы детективных историй, даже если они пишутся для детей, но ее сверх-наблюдательность позволила ей «читать» команду, так же как Хаус это делает. Забавно, но ему самому Алиса не устраивает сеанс психоанализа. Она не отождествляет себя с ним, как делали другие пациенты, у которых с Хаузом было что-то общее. Возможно, это следствие того, что Хауз на пути к восстановлению? Его дух уже не страдает так, как у тех, кто достиг последней черты от боли? И как основная тема эпизода пересекается с историей Хауза и Кадди? Пока они пытаются исследовать свои отношения, Хауз переживает, что все идет хорошо. Ощущение счастья заставляет его чувствовать смятение, как будто внутри кто-то нажал на сигнал тревоги.

Убежденный, что у них нет ничего общего (кроме великолепного секса), Хауз боится, что после окончания медового месяца Кадди осознает, что он ей не подходит, и бросит его. Больше всего Хауз верит в две вещи: «Все лгут» и «Все меняется». Разумеется, страхи Хауза вполне понятны и даже в порядке вещей, но в его случае беспокойство может легко превратиться в навязчивую идею. Хаузу не дано знать, чем закончатся его отношения с Кадди. Здесь не может быть никакой определенности, эту историю еще только предстоит написать. Хауз переживает: что, если у них совершенно разные вкусы: в музыке, искусстве, фильмах, играх?

Отношения не всегда строятся на том, что у нас есть общего с партнером в нашей обыденной жизни – хотя это, безусловно, не мешает. Забавно, но выясняется, что у Хауза куда более «общего» с Сэм Карр (Синтия Уотрос). Они оба фанаты Джека Кэннона, и им нравятся гонки на картах. И что из этого? То, что нас объединяет, приводит к  дружбе. Но всегда есть нечто неуловимое,  что сложно передать словами, и оно делает отношения возможными, а вовсе не «общие интересы». Кадди чувствует незримую связь между ними,  объясняя, что именно это и делает их отношения не «обычными». Уникальными. Хаузу нужно было это услышать.

Прекрасный эпизод во многих аспектах. Эми Ирвинг отлично сыграла несчастную, подавленную Алису – зеркальное отражение Хауза. У нее было больше сцен, чем у большинства других пациентов, - в основном с Хаузом, из-за чего серия смотрелась немного по-другому. Мы могли изнутри наблюдать за отношениями Хауза и Кадди, которые пытались разграничить свое рабочее /нерабочее общение. Хауз по-прежнему ведет себя как Хауз: ворует цветы для Кадди у коматозной больной и обманом заставляет ее вломиться в дом пациентки. В конце эпизода случайное происшествие на картодроме подсказало Хаузу, в чем разгадка болезни Алисы.

Кадди сказала Хаузу, что он делает ее лучше – лучше как врач, лучше как администратор или просто лучше как человек? Возможно все вместе. А возможно и то, что из-за него она начинает вести себя более спонтанно, готова рискнуть и выйти из привычной зоны комфорта. В этом эпизоде Кадди помогала Хаузу куда больше чем в любом другом эпизоде (хотя он ее об этом и не просил).

Возможно, она тоже делает его лучше: ее влияние очевидно (хотя возможно и слишком очевидно), когда  Хауз в конце эпизода повел себя как обычно, чуть не сказав Алисе правду, которая принесла бы ей только боль и смятение.

Сюжетная линия Хауза и Кадди была не слишком заметной и хорошо вписанной в эпизод. Я уверена, что сценаристы сериала смогут сделать эти отношения частью сериала, периодически уделяя им то больше, то меньше внимания, что придаст сериалу новые оттенки. Это действительно может сработать.