То, что началось, как захватывающий судебный триллер, закончилось как более чем средний эпизод «Хауза». 

В разгар судебного процесса у Томми, 44-летнего прокурора, внезапно начинается сильная боль в груди. Он попадает в больницу, где исключают сердечный приступ и синдром тревожности, но так как причина болей в груди остается невыясненной, его отправляют в департамент Хауза. 

Первоначальные диагнозы команды включают опоясывающий лишай, пневмоторакс, вызванный астмой (коллапс легкого) или отравление (в первую очередь, хлором). Хауз считает отравление наиболее вероятным, поэтому команда подщелачивает мочу, а затем опрашивает жену и обыскивает дом. Яда там нет, но вместо него Парк и Адамс обнаруживают скрытый бункер, напичканный оружием. Теперь Чейз и Адамс считают, что это паранойя, но Парк с ними не соглашается. Тауб в этой дискуссии мудро не участвует. Новый диф. диагноз включает злоупотребление кокаином, синдром Фара, фибрилляцию предсердий из-за гипертиреоза или синдром сонного апноэ. Хауз дает распоряжение проверить на все, но ничего не подтверждается.

Парк замечает кровоточащую рану на ноге Томми, который не знает, откуда она взялась. У него также начинается жар. Команда рассматривает возможность туберкулеза, а также системного склероза (который больше известен как склеродермия, аутоиммунное заболевание). Хаузу больше нравится предложенный Таубом склероз, он заказывает биопсию кожи и начинает давать Томми эноксапарин (антикоагулянт). Лечение не помогает, у Томми начинаются галлюцинации, и происходит психотическая вспышка. Парк считает, что у пациента инфекция вроде туляремии, а Адамс думает, что у него аутоиммунная реакция на декарбоксилазу глутаминовой кислоты. Чейз считает, что все симптомы пациента связаны с психиатрией или вызваны им самим. Хаузу нравится идея Адамс, и он начинает давать Томми иммуноглобулин и кортикостероиды. Томми становится хуже, его температура повышается. Адамс хочет увеличить дозу стероидов, но в это время Хауз соглашается с Парк, и Томми проверяют на множество инфекций, включая споротрихоз и менингококкемию. 

У Томми внезапно начинается анафилактический шок. Чейз делает трахеотомию, но это не помогает, потому что дыхательные пути блокированы ниже эластического конуса гортани. Это был напряженный момент (по крайней мере, я так думаю, потому что все, что мы увидели, это перерыв на рекламу), но Чейзу и Таубу удалось освободить дыхательные пути и подключить его к вентиляции легких. Команда зашла в тупик со случаем, но Парк выдвигает предположение, что симптомы Томми могут быть проявлением плоскоклеточной карциномы (типа рака кожи) и связанного с ним паранеопластического синдрома. Команда готовится провести биопсию кожи, когда Хауза осеняет, и он понимает, что у Томми тяжелая дифтерия. Одним из классических симптомов дифтерии являются псевдомембраны, которые блокируют дыхательные пути, и это объясняет остановку дыхания. Остальные его симптомы тоже могут вызываться дифтерией, хоть и очень редко. Немного анатоксина, и пациент будет как новенький (хотя паранойя останется).

Серьезные ошибки:

Пациент с болью в груди, которую вызвали не кардиологические проблемы и не синдром тревожности - это не такая уж большая загадка. Если у боли в груди нет кардиологических причин, то нет причин госпитализировать пациента (разумеется, если нет угрозы для жизни, которая явно отсутствовала в случае с Томми, по крайней мере, в начале). Остальное обследование могли провести в клинике.

  - Есть много распространенных причин для болей в груди, не связанных с кардиологией и синдромом тревожности (например, можно начать с желудочно-кишечного тракта или костно-мышечного аппарата). В скорую помощь такого масштаба должна поступать дюжина подобных пациентов  в день. Сложно представить, чтобы Хауз заинтересовался таким прозаичным случаем.

Обратите внимание, как на этот раз Хауз отложил лечение антибиотиками широкого спектра до получения результата анализов – лишь потому, что, если бы он дал антибиотики раньше, случай был бы решен слишком быстро. Заставлять персонаж действовать вопреки обычной практике ради развития сюжета не является признаком хорошо написанной загадки.

Они собирались делать биопсию всей груди в поисках плоскоклеточного рака, или на груди было какое-то подозрительное повреждение, которое просто напрашивалось на биопсию? Но тогда почему никто не заметили или не упомянул о нем раньше?

Незначительные ошибки:

Дифтерия, настолько сильная, чтобы вызвать жар, образование псевдомембран, повреждения кожи, боль в груди и галлюцинации, и при этом никаких проблем с дыханием или увеличения лимфоузлов?

Дать пациенту Ксанакс и отметить отсутствие болей в груди – это еще не значит исключить синдром тревожности. Что, если тревожность у него наступала только под влиянием стресса, например, в зале суда? Что в этом случае показал бы Ксанакс, принятый в неестественном больничном окружении?

Это была не анафилаксия, а остановка дыхания. Это вовсе не одно и то же. Думаю, команда могла бы заметить, что другие симптомы анафилаксии отсутствуют.

 Основными симптомами синдрома Фара являются двигательные нарушения, которых у пациента не было.

Если блокирование дыхательных путей было устранено, почему Томми подключили к аппарату искусственного дыхания? Не было никаких признаков и никаких причин того, что он мог дышать самостоятельно.

Больному с сильной инфекцией могло стать хуже при приеме кортикостероидов, но прием антибиотиков не повредил бы пациенту с аутоиммунной реакцией на декарбоксилазу глутаминовой кислоты.

Придирки:

Если ЭКГ и уровень сердечных ферментов были в норме, то зачем понадобилось делать зондирование сердца?

Шизоидное расстройство и шизофрения – не одно и то же.

Как я уже говорил, медицинская загадка была совершенно неинтересной. Боль в груди – это очень распространенное состояние, и никак не могло привлечь интерес Хауза. Получает 2. Финальное решение подходит, но только, если принять тот факт, что врачи в команде идиоты и полностью некомпетентны. Получает 3. Предлагаемые диагнозы носили хаотичный характер, в них не было логики, и они плохо подходили к симптомам пациента, если вообще подходили. Слабая 2. И я говорил, что Хауз повел себя не так, как всегда? Мыльная опера на этой неделе, в которой переплелись истории Формана, Парк и Хауса с Уилсоном, была неплоха. Ставлю 4+.