Почти постоянная трансляция старых серий увеличила зрительскую аудиторию. К сожалению, в США решили показывать серии не по порядку, что оставило новых зрителей с вопросами и ошибочными впечатлениями. 

Поэтому, в качестве услуги тем новым зрителем, а также любому, кто наткнется на эту статью, я составила гид из 20 важнейших эпизодов сериала House MD. (Ну ладно, я не много сжульничала, включив в упоминание несколько достойных эпизодов с поворотными моментами.) Они раскрывают главные персонажи, их предысторию, основные вехи; они изучают сложность центрального персонажа, заглядывая ему в душу (с помощью сценария, либо с помощью тонкой игры Хью Лори и его выразительно трагических голубых глаз); вовлекая его не только в «загадку», в общение с пациентом; но и заставляя его справляться с собственными эмоциональными и физическими проблемами.

Те эпизоды, которые я выделила – это лучшее из всего сериала за 4,5 года, но я убрала некоторые мои любимые (и даже те, которые технически лучше, чем перечисленные), потому что они не были ключевыми для всего повествования. Выбранные эпизоды действительно сфокусированы только на постоянной сюжетной линии главного персонажа Грегори Хауза, потому что именно его историю рассказывает сериал. Конечно же, мы много узнали и о других персонажах, но о них лучше поговорить в других статьях.

«Пилотная» (1х01) - Хью Лори с самого начала показал нам ущербного, меланхоличного и мучающегося доктора. Язвительно-саркастичный, Лори смягчает эту сторону гениального диагноста подлинным пафосом, делая едкого Хауза очень привлекательным. Великолепно. Образ Уилсона также полностью сформирован уже в первой серии. Он – милый и абсолютно обычный, настоящий друг, но способный манипулировать Хаузом и даже соврать ему (что все равно сойдет ему с рук). Кадди изображается лояльной к Хаузу, но в состоянии противостоять ему, сарказмом на сарказм. Привлекательная сторона души Хауза – и его истории – открывается в трогательном ключевом моменте, когда Хауз общается с умирающей пациенткой в конце серии. Эта речь, которую, по прошествии пяти лет, я называю одной из лучших за все сезоны. Трудность, с которой он говорит Ребекке Адлер о своей ноге и глубина искренности признания показывают нам, что этот человек намного больше, чем просто гениальная сволочь. Эпизод также представляет нам клинику и подготавливает почву для действительно запоминающихся и искренних моментов.

 
«Метод Сократа» (1х06) – серия, посвященная другой стороне Хауза, еще более чувствительной и намного более привлекательной, чем мы могли бы себе представить. К удивлению персонала (и даже Уилсона), Хауз проводит время с шизофреничкой Люси и ее сыном, дает ему деньги (и свой пейджер), читает ей поэзию и оправдывает ее поведение перед командой, не смотря ни на что. Это одна из тех ранних серий, которые приводят контраргументы утверждению, что «Хауз – это просто веселая сволочь». Он демонстрирует глубокое понимание своей пациентки, ее потребностей и потребностей ее сына. Когда жалкая и отвергнутая Люси делает абсолютно рациональный шаг, очень наблюдательный Хауз прислушивается и замечает скрытый подтекст ее действий. Может показаться, что он никогда не слушает, но на самом деле он слышит, понимает и реагирует намного больше, чем его коллеги. В характерном поступке, Хауз врет хирургу, временно уменьшая опухоль Люси так, чтобы она прошла критерии для операции и, возможно, спасает ей жизнь. Когда Кадди узнает о плане Хауза, она делает ему выговор за намерение провести неэтическую процедуру, но, в итоге, сохраняет все в тайне. Ее поведение показывает нам, что она понимает независимого доктора и доверяет ему.

"Отказ от реанимации” (1х09) – один из наиболее изящно-сложенных эпизодов за весь сериал. Раскрытие основных персонажей, философские дебаты, этические дилеммы и связь между Хаузом и пациентом. Медицинская история джазового трубача с болезнью Шарко осложняется отношениями Формана с лечащим врачом пациента, общительным калифорнийским терапевтом Марти. Контраст между приятным «Доктором Марти» и напряженным Хаузом заставляет Формана переосмыслить свое место в медицине и в команде. Но эпизод заканчивается тем, что Форман и зрители начинают лучше понимать причины такого поведения, что движет им и заставляет нажимать на этические кнопки. Не смотря на то, что у пациента подписан отказ от реанимации, Хауз нарушает юридические и этические законы, реанимируя его после плохой реакции на лекарство. Диагност задает этический вопрос, дает ли отказ от реанимации разрешение пациенту умереть по причинам, не относящимся к его состоянию, а по причинам неверного лечения. Интересный вопрос. Понаблюдайте за выражением лица Хауза, когда пациента отключают от системы жизнеобеспечения. Он единственный из наблюдателей, который не может смотреть, как пациент закрывает глаза, зная, что (по его мнению) умирать ему необязательно.

В эпизоде можно найти несколько ключевых сцен, но две из них подтолкнули меня к пониманию Хауза. Форман яростно спорит с ним о различиях в стиле работы двух его наставников – прошлым и настоящим. Пылкий ответ Хауза: «Я думаю, то, что делаю я и делаешь ты действительно важно! Он лучше спит по ночам; а не должен.» говорит нам, что Хауз не бесстрастный и не черствый. Хауз абсолютно предан медицине, и у него есть такой тип сдержанности, которую такие доктора как Марти вряд ли смогут понять. Вторая сцена в конце эпизода, когда мы видим неожиданно эмоциональную реакцию Хауза на подарок от пациента. Он пытается отстранится, чтобы оставаться объективным и беспристрастным, но нас оставляют гадать, настолько ли глубоко спрятаны его эмоции, насколько он это показывает. 

«Контроль» (1х14) - я знаю, что в то время многим фанам не нравился ввод в сериал персонажа Воглера. («Ненависть» - это даже не той силы слово). Но точка зрения Воглера позволила нам посмотреть на Хауза в более реалистичном мире. Более важно в этом эпизоде то, что он позволил нам узнать кое-что о «настоящем» Хаузе, на какой риск он может пойти ради своего пациента. Его пациентка – карьеристка страдающая булимией – режет себя, как подозревает Хауз. Ее действия привели к сердечной недостаточности, ей необходима пересадка сердца. Булимия ставит под вопрос положительный ответ трансплантационного комитета. Поэтому после некоторых сомнений и эмоциональной беседы с пациенткой, Хауз принимает решение скрыть эту информацию, чтобы она могла получить сердце. Этика его поступка достаточно спорна, так как, спасая ее жизнь, он потенциально обрекает другого, гипотетического реципиента, на смерть. И, как мы позже узнаем, может потерять лицензию. Хауз говорит пациентке, что «хочет сделать правильно», тема ключевая для понимания персонажа и часто будет исследоваться в течение сериала.

Правильно ли поступил Хауз? Или он просто самонадеянно изображал Бога, как предположил Воглер? Эпизод демонстрирует нам, что Хауз не совсем тот, кем хочет казаться – замкнутый сволочной мизантроп, который заботится только о себе. Карли осуждает Хауза: «Вы думаете, я жалкая; у меня есть хорошая работа, и все что я захочу, но мне не нравится, как я выгляжу…» Эти слова точно соответствуют Хаузу, который может сказать о себе также. Его поведение рассеивает миф, что его волнуют только «головоломки». Профессиональный риск, на который он идет, абсолютно не связан с диагнозом, только с лечением больной. Также мы узнаем, что Чейз не только избалованный ребенок, но еще и предатель.

«Образец для подражания» (1х17) - Несмотря на то, что высказывание Хауза про Белый Дом больше не применимо, в этом эпизоде важно наблюдать, как Хауз действительно борется со своими моральными принципами. Подчинится ли он Воглеру, сохранив свою команду или «поступит ли он правильно», отказавшись одобрить лекарство, которое абсолютно не новое, но будет стоить пациентам больше денег. Никто (даже Уилсон) не понимает, почему Хауз так не хочет произнести 10-минутную речь – легкое решение и незначительный моральный компромисс. В итоге, Хауз не может заставить себя сказать нужные слова, подрывающие его репутацию. Он возвращается домой, понимая, что должен уволить кого-то из команды. Визит Кэмерон и ее увольнение, говорит ему, как хорошо она его понимает: «Я всегда думала, что то, что вы делаете, вы делаете, чтобы помочь людям. Я ошибалась. Вы делали это, потому что были правы.» Хауз остается безмолвным и пораженным уходом Кэмерон. Больше, чем в любом другом эпизоде, серия «Образец для подражания» объясняет этический кодекс Хауза и моральную границу, которую он не может переступить.

«Три истории» (1х21)/«Медовый месяц» (1х22) – эпизод «Три истории» был, на тот момент, Святым Граалем для фанатов Хауза. Гениально написанная Дэвидом Шором, который отошел от сериальной формулы, использовав нелинейное изложение, серия повествует нам как Хауз стал калекой и начал страдать от хронических болей. Став жертвой неверного диагноза и предательства возлюбленной (Стейси), он почти случайно рассказывает свою историю постепенно наполняющемуся лекционному залу (возможно впервые). Но двойной эпизод, который включает следующую серию первого сезона, также примечателен приездом Стейси, которая вернулась попросить своего бывшего любовника, чтобы тот продиагностировал ее мужа. Поначалу, Хауз отказывается принимать Марка как пациента, но, в итоге, в серии «Медовый месяц» он фактически помогает Стейси сделать с Марком то, что она сделала с ним. В конце, Хауз понимает, что его чувства к Стейси все еще живы и что Стейси все еще любит его. Человек, которого нам преподносили без романтики или эмоциональной личной жизни, оказывается не чужд ни того, ни другого. Как сказала Кэмерон: «Я думала вы никого не можете полюбить. Я ошибалась.» 

«Аутопсия» (2х02) - это прекрасно-написанный и исполненный эпизод, построенный на контрасте мужественной и оптимистичной Энди (маленькая пациентка с раковым заболеванием) и безрадостного Хауза. Он не верит, что пациентка обладает той мужественностью, которую она проявляет перед лицом своей смерти. Но он сам получает урок от этой бесстрашной девочки, которая согласилась на рискованную диагностическую процедуру просто, чтобы дать своей матери надежду прожить с умирающей дочкой еще год. Жестокий и честный разговор Хауза о предстающей процедуре с Энди, которая, по его мнению, заслуживает осознавать весь риск, больше влияет на самого Хауза, чем на пациентку. Мы также получаем редкую возможность наблюдать его во «врачебном режиме», руководящим детально-разработанной процедурой, сначала на репетиции, потом на самой операции. Он выкрикивает приказы и руководит целым театром докторов и их эго. Чтобы его коллеги не думали о нем, в медицинской ситуации, Хауз уважаем, ему доверяют, идут на сотрудничество.

«Трудности перевода»(2х10)/«Принцип необходимого знания» (2х11) - эти эпизоды, включают сюжетную линию, которая началась в первом сезоне в серии «Три истории». Любовь Хауза к Стейси была достаточно сильна, чтобы он простил предательство, вылечил ее мужа, и, в конце концов, отпустил ее (я знаю, что большей частью этого «отпустил» был его страх снова ввязаться в то, что в итоге, по его полному убеждению, закончиться окончательным разрывом). Эти эпизоды центральные для понимания романтизма Хауза и его страха зависеть от кого-либо. Они также исследуют степень нашего самообмана во имя любви, как в историях пациентов, так и в отношениях между Стейси и Хаузом. Сцена в гостиничном номере и последующая в пустынном коридоре, со Стейси бодрствующей с ним бок о бок, много говорит об их любви. Серия «Принцип необходимого знания» только портится непониманием Уилсона мотивов Хауза, когда тот отправляет Стейси назад к мужу (Уилсон обвиняет Хауза, что тому «нравится» быть несчастным, потому что это отделяет его от других).

Отъезд Стейси влияют на несколько последующих эпизодов, приводя к ключевому моменту в серии «Внешность обманчива», когда Хауз, страдающий от усиливающейся боли в ноге, просит у Кадди укол морфия. Когда она отказывается, Хауз снимает штаны, чтобы показать (впервые для зрителя) ужасный и уродливый шрам на правом бедре. Но Кадди, которая уверена в том, что его боль психологическая, вкалывает ему плацебо. Сцена в конце эпизода «Внешность обманчива», в которой Хауз сражается с болью и неуверенностью в себе и наконец то подается облегчению болеутоляющих, ошеломляющая и мучительная.

«Высокие ставки» (2х17) - задолго до того времени, как начался сериал, у Хауза была пациентка, которая умерла. Навсегда зацикленный на ее смерти, Хауз видит пациента с похожими симптомами. Отказавшись от большого выигрыша в покер, Хауз все больше и больше сходит с ума по этому случаю, делая ошибку за ошибкой на глазах у команды. Этот эпизод хорош для понимания той границы, которую Хауз прочерчивает между непреклонностью и совершенной одержимостью. Поначалу, Хауз теряет свой знаменитый контроль над ситуацией, пугая и шокируя команду своим отчаянным поведением, до тех пор, пока его диагноз не потверждается.

 
«Кто твой папочка?» (2х23) – Дилан Крэндел писатель и друг Хауза еще со времен колледжа. Когда-то Хауз предал его, что не смог себе простить по сей день, поэтому он лечит дочь Крэндела с такими предосторожностями, которые приберегает только для самых больных пациентов. Конечно, он считает, что наивного Крэндела обманула изворотливая жертва урагана Катрин, назвав себя его потерянной дочерью, во что верить он отказывается. Но, под конец, диагност убеждается, что Крэндел действительно хочет быть отцом этой девочке и обеспечивает ему счастье, исполняя мечту об отцовстве. Для Хауза - это плата за то, что он испортил Крэнделу жизнь, много лет назад.

В тоже время, Кадди продолжает поиск донора спермы, решаясь на экстракорпоральное оплодотворение, и прибегает к помощи Хауза как для инъекций, так и для выбора донора. Его точка зрения удивляет, когда он, вопреки холодному, объективному, научному подходу Кадди, говорит ей «выбери того, кому ты доверяешь…того, кто тебе нравится.»

Хауз также страдает от нестерпимой боли, что заставляет его вскрыть свой спасательный набор с морфием. Мне кажется, ухудшающаяся боль и переход с викодина на морфий и привели к галлюцинациям в серии «Без причин» и выборе экспериментального лечения кетамином.