Если вы знаете Лизу Эдельштейн в основном как ее героиню Лизу Кадди из сериала «Хауз М.Д,», вы знаете, что она может выжить лицом к лицу с феноменальным Хью Лори (убийственным мерзавцем, не меньше).

Она – самый свежий образ, экстраординарная женщина, вышедшая из активистов службы справочной информации,которая включала в себя поднятие образа LGBT (лесбиянки, геи, бисексуалы, транссексуалы) людей.

В «Disco Bloodbath», автобиографии Джеймса Ст. Джеймса о клубной жизни Манхэттена 80х годов (позже экранизирована в фильме Party Monster), Ст. Джеймс упоминает о «Лизе Э», как о Королеве Даунтауна. Да, Эдельштейн была той девочкой, которая при первой же возможности покинула свой родной Нью Джерси ради ярких огней большого города.
«Главная вещь того времени и причина моего внимания» - поясняет Эдельштейн, - «это просто возможность быть подальше от родных мест. Я была потрясена увиденным миром. Я была просто счастлива покинуть Нью Джерси. Все эти личности Нью Йорка того времени – они приводили меня в восторг: Warhol и все его постановки и актеры были потрясающи. Это было время Basquiat и Keith Haring.»

Но вечеринку прервал кризис здоровья, который охватил друзей Эдельштей из гей комьюнити. «Люди умирали… умирали быстро» - вспоминает она. «Болезнь только что переименовали из Рака Гомосексуалистов в СПИД. Вокруг болезни было много шумихи, но ничего полезного. Никто не мог дать больному лекарства, которые бы помогли ему выжить. И поэтому, если только человеку ставили диагноз – он был обречен на смерть. В то время в обиходе был наркотик AZT (препарат для высокоактивной антиретровирусной терапии), который убивал быстрее, чем болезнь. Смерть косила ваших друзей и знакомых налево и направо.

Не было никакой информации. Люди шли на крайние меры, чтобы вылечить себя. Некоторые убивали сами себя, потому что у них не было страховки или семьи, и они не хотели быть обузой.»     

Эдельштей не могла остаться в стороне. «Я стала волонтером Gay Men’s Health Crisis» - говорит она. «Центр просто нуждался в людях для аутрича в больницах. У людей было так мало информации, что некоторые медсестры искренне полагали, что у больных чума и отказывались их лечить. GMHC организовали 27-часовой семинар, где рассказывали вам об этой болезни – как вы можете заразиться, какие у болезни симптомы, какие существуют лекарства, в чем заключается проблема – а потом вы шли с этими знаниями к больным. Я  узнала много! А потом люди узнали, что я была на этом семинаре. И все мои знакомы и друзья стали затаскивать меня в ванные и показывать мне пятна на коленях, руках или во рту, боясь, что они умирают.»

Эдельштейн ощущала потребность в том, чтобы люди понимали, что такое ВИЧ/СПИД. Результат этого? Positive Me (Зарази меня) – это мюзикл, который Эдельштейн написала и поставила. Вы можете найти короткий клип на You Tube, в котором молодая Лиза играет девушку, у которой презервативо-фобия. Она поет:

Я не могу спросить его,
Так как не знаю, что сказать
Я имею ввиду, как мне сказать
«постой, надень это!» посередине процесса?
О боже! Не может быть!
Я имею ввиду, что невозможно вдруг включить лампу

«Наше поведение, как общества, неожиданно изменилось. Мы внезапно начали использовать презервативы.» - возвращается к теме Лиза. «И тут обнаружилось сопротивление – во мне с другими людьми. Каждый находил «причину», чтобы отказаться, потому что это было нелогично. И это было тем, что меня интересовало – почему мы отказываемся позаботиться о себе в такие моменты, как этот?»

В конце концов, жизнь Эдельштейн переметилась из Нью Йорка в Лос Анджелес, где она начала коллекционировать роли приглашенной звезды во множестве сериалов, среди которых были Seinfeld и Mad About You. «Я также снималась в другом сериале» - добавляет Эдельштейн. «Но однажды, во время съемок четвертого эпизода, исполнительному продюсеру позвонил начальник студии, редкостный негодяй, и нам пришлось свернуть съемки. Никто так никогда и не увидел этих серий.»

Вскоре она играла запоминающиеся роли в сериалах, которые люди смотрели, и двумя из самых запоминающихся ролей были роли в подрывающих основы проектах про гей комьюнити. Первым ее представлением была драма Relativity о взаимоотношениях между лесбиянками.

«В игре лесбиянку есть только одна проблема – следующие десять ролей, которые вам предложат, будут гей-роли. Но такова реальность для любой роли. Единственное, что сейчас мне предлагают, выглядит как: «Вы идеальная актриса для этого персонажа! Она доктор…»

И не смотря на то, что большинство актеров и актрис опасались последствий от исполнения ролей гомосексуалистов, Лиза считала это потрясающим.

«Конечно, это не было нормальным, играть гея в те дни» - вспоминает она. Тем не менее, она говорит, что для женщин исполнять такие роли было проще, чем для мужчин. Женщине было легче остаться естественно сексуальной, точно одна лишь игра гея делала из тебя такового.

«Я думаю, что до сих пор женщинам проще играть в обоих направлениях, так как это мир правильных мужчин. Им приятно думать о женщине, занимающейся сексом с другой женщиной. Мне кажется, что парню куда как тяжелее сыграть гомосексуалиста, тем более, если это женоподобный образ гея. Ему будет очень тяжело потом вернуться в мир ролей гетеросексуальных парней. Хотя я не думаю, что сейчас это проблема. Вы вполне можете видеть, как большинство парней из Queer as Folk находят себе новые роли, а ведь они делали это шоу годами!»

Другая, не менее известная, гей-роль Лизы – транссексуалка на фестивале адвокатов-гомосексуалистов Ally McBeal, которая пришла как клиентка, а в итоге начала встречаться с главной героиней шоу. И не смотря на то, что она сожалеет, что большая часть ее транссексуальных друзей из Нью Йорка не дожили до этого момента, Эдельштейн говорит, что главным было – показать людям достойного человека, заслуживающего внимания и уважения. Сейчас она очень радуется факту, что «вы больше не видите на экранах женщин, играющих транссексуалов. Сейчас транссексуалы играют транссексуалов. И это потрясающе! Это именно так, как это должно быть!»

Перед тем, как появиться в образе Доктора Кадди, Эдельштейн играла еще одного аутсайдера – выпускницу, будущего адвоката, противоположность Робу Лоу в West Wing. «Все, что я могу думать о Робе Лоу, это что если бы я могла сказать 16-летней себе, что буду лежать с ним в кровати, в одних трусах, в потрясающем телевизионном шоу, я бы умерла.» Декадой позже, она по-прежнему в восхищении от этой телевизионной романтики. «Он так сильно возбуждал меня, когда я была в школе! Я просто любила его.» - говорит она, называя этот опыт «одной из тех вещей, когда вам хочется вернуться назад и сказать молодому себе, что все будет ОК. Не только, что все будет ОК, но что, что-то, о чем вы сильно мечтаете обязательно сбудется!»

Еще чуть меньше декады спустя, Эдельштейн будет целоваться с другим секс-символом: Хью Лори, эдаким Холмсом, викодино-зависимым доктором Грегори Хаузом. Поклонники сериала выделяют главной чертой Хауза его манеру вербального оскорбления больничного персонала (без боязни быть жестоким, сексистом или расистом). Героиня Эдельштейн, доктор Лиза Кадди, часто выглядит целью самых гнусных комментариев, ставящих ее в ужасное положение, как босса Хауза. Она постоянно пытается отвергнуть его не традиционные методы, в то же время уберегая Хауза от желания пойти еще дальше – и во время всего этого она еще и пытается изящно отделаться от его колкостей.

«Я думаю, что Кадди нравится внимание Хауза и его жестокое обращение. Он мужчина, которым она восторгается, которому доверяет и ненавидит, и которого хочет во всех смыслах этого слова; и она понимает его. Так что, она принимает все его замечания о ее толстой попке или грудях. Это некий вид любви с его стороны.»

Для этой самой «любви» понадобилось больше 4х сезонов, чтобы принять форму поцелуя. «Поцелуй был шикарен, потому что – ну, кроме того, что я целовала Хью – он был рожден из боли. И мне кажется, что для Хауза, который живет в боли, видеть Кадди в таком же состоянии – это все равно, что оказаться на одном уровне.»

Тем не менее, годы брюзгливых замечаний по поводу внешности Кадди сделали «Хаузу» аудиторию. «Как-то я была в магазине, покупала носки, думала о каких-то своих делах,» - делится актриса. «И одна женщина… сказала: «О! Вы реально похожи на актрису из этого сериала! Вы ее сестра?» Я ответила: «Нет, это я и есть.» Она: «Хауз?» Я: «Да, это я.» Она: «Вау! Потрясающе! Они что, накладывают на вас макияж для старения? И они должно быть дают вам какую-то одежду, чтобы вы выглядели местами крупнее. Так?»»

Хотя она приняла к сведению, что незнакомка имела в виду, что она выглядит моложе, симпатичнее и тоньше в жизни, Эдельштейн говорит: «Даже если женщина пыталась быть просто милой - то, что она сказала, это мысли возможно тысячи людей, кому удалось столкнуться со мной. А вот остальные 29 миллионов, которые смотрят наше шоу, уверены, что я толстая и старая.»
Эдельштейн понимает, что такой вид критики просто неизбежен: «Бывают такие дни, когда, если кто-нибудь смотрит на вас – не важно, потому что они думают, что вы красивы или нет – если вы не чувствуете себя красивым, то вам будет казаться, что и люди думают, что вы не симпатичны. Такое происходит с людьми, когда они вы делаете это для жизни.»