За что я люблю «Хауса»? Во-первых, за Хью Лори. Во-вторых, за жанр медицинского детектива. В-третьих, там про нас все, Лариса. Если осмотреться, мы тоже живем среди таинственных заболеваний и неверных диагнозов.

Стандартный сюжет из «Хауса»: в больницу привозят пациента, у которого, скажем, течет кровь из ушей. Один врач говорит: это инфекция. Другая говорит: это волчанка. Доктор Хаус говорит: волчанки не бывает, с ним все в порядке. В конце выясняется, что это какая-нибудь чума, — а может, с чуваком действительно все в порядке.

Ровно то же самое происходит и с моими знакомыми.

Один мой друг недавно свалился с воспалением легких, которое после нескольких визитов к врачам плавно перетекло в

редчайшую форму туберкулеза. С тех пор эта форма перетекла обратно в воспаление легких, но тем не менее. Другой уже давно страдает непонятными кишечными недомоганиями, иногда отвлекаясь на пустяки вроде инфекционного менингита. Причина неизвестна. Я сам прошлой весной провел два месяца в восемьдесят пятой клинической больнице на Ореховом бульваре, пока сиятельный консилиум безуспешно пытался поставить мне диагноз. Поставили, но я по-прежнему не уверен, что правильный.

Общее ощущение: в XXI веке как только ты начинаешь болеть чем-нибудь посложнее, врачи все чаще оказываются некомпетентны. Недаром в интернете такое количество сайтов, которые по перечню симптомов предлагают возможные диагнозы: когда не получается у врачей, приходится все делать самому. Сотни тысяч несчастных днями и ночами исследуют интернет в поисках заболевания, которое соответствовало бы их головной боли, мутному сознанию, высокой температуре и постоянной рвоте, и находят миллионы страшных и редких болезней. Для этих людей уже и слово нашлось — киберхондрики.

Мы быстро движемся в мир новых, неисследованных напастей. Будущее, в котором изобретут лекарство от СПИДа, — вранье. То есть лекарство-то изобретут, но к тому времени появятся еще двадцать пять ужасных недугов, от которых не найдется вакцины. И дело не ограничится синдромами Питера Пэна, Дориана Г)эея, Мюнхаузена и других сказочных персонажей. Будут другие, куда более будничные поводы для беспокойства, как, например, устойчивый к метициллину

золотистый стафилококк, который в прошлом году убил в США больше народу, чем тот же СПИД. Будут научно-фантастические бичи — скажем, болезнь моргеллонов, при которой человеку кажется, что его кожу кусают изнутри несуществующие паразиты. Будут болезни, которые придут к нам от животных, и дело не ограничится птичьим гриппом. Будет лихорадка, позаимствованная у китайских свиней, и до кучи — рак, подцепленный у тасманских дьяволов.

Какой вывод можно сделать из этого мрачного, но не слишком нового прогноза? Я делаю такой: скучно не будет. По самым скромным подсчетам, все эти явления переводятся как минимум в десять новых сезонов «Хауса», наполненных кровищей, магнитно-резонансной томографией и мрачным шутками Хью Лори. Которому, кстати, совсем недавно достался первый случай волчанки.