Это - забавный старый мир, как заметил один наблюдательный человек.

 В одну минуту ты несешься по африканской пустыне, в то время как гигантские ветровые машины швыряют песок тебе в голову достаточно сильно, чтобы вызвать воспоминания о твоем детстве; в следующуй миг - тебя фотографируют в прохладной студии в Калифорнии бок о бок с несказанно гламурной Селой Вард, и ты пытаешься изо всех сил не выглядить пятном на ее воротничке.

 Ну, конечно, это произошло не за одну минуту. Но было такое чувство, что за одну.

  В конце 2003 я был в Намибии, снимаясь в фильме "Полет Феникса". В составе было 12 актеров, но звездой бесспорно был песок. Собственного трэйлера у него не было, ведь он в нем не нуждался; он попросту залезал в чей-нибудь еще, таким же образом он проникал в пищу, в воду, в мобильные телефоны, в зубную эмаль, в чувство юмора, в интимные места. Даже сейчас, 18 месяцев спустя, когда я  моюсь в душе под определенным углом, я могу выскаблить несколько песчинок ради прежних времен.

  Так что когда мой агент позвонил с новостями о тв-пробах для Fox, дюны, казалось, слегка замерцали.
- Доктор - сказал он, - в медицинском шоу.
Крутые полы из линолиума. Растительность. Медсестры в белых халатах. Сверх того - о, милосердный боже, сверх того - нет песка.
 - Они хотят, чтобы ты записал себя на кассету - добавил он.
 И мираж тут же рассеялся.

 Любой актер расскажет вам о том, что записывать себя на кассету - удручающий процесс. Ты получаешь пол дюжины страниц для запоминания, мучаешься над темпом, голосом и выражением бровей, запечатываешь конверт - и, если тебе очень, очень повезет, находящийся за океаном режиссер по кастингу, может быть, только может быть, использует твою кассету, чтобы в жаркий день подложить ее под дверь запасного выхода. Это самое лучшее, на что ты можешь надеяться.
 Так что я обнял на прощание человека с Фед-Экспресса с печальной улыбкой и безо всяких ожиданий  вообще.

 Недели прошли как недели, и я был уже дома в Лондоне, когда мой агент позвонил снова: мол, Кэти Джэйкобс, исполнительный продюссер, хочет, чтобы ты летел в Лос-Анжелес. Исполнительный продюссер чего, спросил я, как человек готовый к переездам. То медицинское шоу, сказал он. (На то время, шоу не имело названия - это был просто Проект Без Названия Шора/Аттэнэзио - The Untitled Shore/Attanasio Project). Я спросил каким классом я лечу - не потому, что у меня какие-то королевские запросы, но потому что этим измеряются твои шансы, как серьезно они тебя воспринимают - и когда он ответил, что вторым, я знал, что шансы еще неравные. Между тем, он прислал мне копию полного сценария.
 Я был изумлен.

 Судя по прочитанным мною страницам, я предполагал, что Хауз - второстепенный ворчун, из-за угла притесняющий более симпатичных молодчиков, на которых и держатся все эмоции. Теперь же оказалось, что Хауз был главным персонажем, и его характер был замечательно прописан; потерянный, хромой, с ограниченными функциями мизантроп, сосредоточенный на бичевании себя и окружающего мира - Горбун из Принстона, Фантом Операционной, со своим гадким, само-жалеющим эгоцентризмом испорченного подростка.
 Он был также, на мой взгляд, героем, неумолимым искателем правды, странствуюшим рыцарем, который ловко побеждает эмоциональных и микробическимх драконов с психопатическим пренебрежением к своей собственной безопасности.
 Я не мог вообразить, о чем думали люди с Fox, делая ставки на такого неоднозначного протагониста для вечерней драмы. Я знал только, что очень хочу эту роль.

 Неделей позже, я сидел в офисе Fox, наблюдая как невероятно красивый Брайан Сингер ест салат. Это нервировало. Я пролетел 5000 миль, чтобы прочитать сцену, которая длилась около минуты, и тут этот парень Сингер проводит значительную часть моей минуты, прослушивая кусочек тунца. Так что я придвинул свое кресло вперед к такому же красивому Дэвиду Шору, который не ел салат, и выложился настолько хорошо, насколько смог.
 (Позже я обнаружил, что Брайан Сингер, кроме того, что красив, еще имеет IQ в районе 900 и глаза на затылке. Он может вести пять бесед одновременно, в то же время подслушивая более 10, так что выходка с тунцом была для него ерундовой).
 После еще двух встреч с Брайаном, Дэвидом и Кэти, я был, наконец, поставлен в Колизей Fox, где 30 рыщущих руководителей были готовы проглотить мою лакомую христианскую шкуру. Я вооружился зонтом от Barneys (в Лос-Анжелесе вы не можете купить трость - вторжение физического неблагополучия не приветствуется в городе), в то время как моим опознавательным знаком был маленький значок со словом SEXY.
 Думаю, этот значок сыграл решающую роль.

 Через пару недель в лобби отеля Vancouver, я встретил Роберта Шона Леонарда и Лизу Еделстейн, регистрировавшихся в то же время. По этой причине я все время буду думать о них как о паре, несмотря на то, что они встретились друг с другом только 30 секунд назад. Омар Эппс, Джесс Спенсер и Дженнифер Моррисон объявились на следующий день, и выглядели немозможно молодо. Я спросил, слышали ли они о Jethro Tull. Нет. Но даже так они мне сразу понравились - забавные, яркие, скромные люди, которые принимают вещи всерьез, и это означало, что у нас есть шанс.
 

Съемка пробной серии была бессобытийной, если не считать нескольких событий. Я сам купил свою  трость (Лондон, если вы еще не знали, это столица мира по тростям/зонтам), которая заставляла всех нервничать, потому что не было ни одного ее дубликата на случай поломки. Я сказал им, чтобы они не беспокоились - ведь моих дубликатов у них тоже не было, к тому же как это возможно, чтобы я сломал трость? Два дня спустя она разбилась из-за того, что я оставил ее перед вращающейся дверью в студию.
 Теперь я беспокоился, что то же самое могло случиться и со мной, и это почти случилось - будучи раздраженным не помню чем, я развернулся и с горяча шагнул в стеклянную стену, которая незаметно возникла передо мной. Дженнифер Моррисон так сильно смеялась, что поранилась, и мы вместе пошли в больницу Vancouver General наложить швы. К счастью, это была пятница, и я излечился, т.к. все плохое заканчивается с наступлением выходных. Люди, живущие в стеклянных домах не должны поддаваться вспышкам раздражения.

 Итак мы закончили пробную серию и разошлись каждый в свои стороны, чувствуя, что проделали хорошую работу, но хорошие работы не обязательно длятся долго. К нашему изумлению, Fox запустил 13 серий, затем еще пять, и еще четыре после этого.
 Сейчас мы взялись за второй сезон, и жизнь снова стала ежедневной путанницей из медицинских терминов, которые запружают мою голову как детские стишки на иностранном языке: на завтрак я ем васкулиты, ношу одежду, сшитую из миокардиальных нарушений, чищу зубы гиперинсулинемией. 
 Дни и серии проносятся передо мной теперь как великолепные, струящиеся волны, подобно... нет, не подобно далекой пустыне.

 

 

- материал взят из журнала TV Guide, 21 августа, 2005