…Только когда ей становится по-особенному одиноко, она решается на это. Откладывает в сторону рабочие бумаги, и оставляет кружку с недопитым чаем. Берет мобильный и делает один звонок.

Через полчаса – время, за которое ее машина преодолевает расстояние от одного дома к другому, - она уже стучит условным стуком – два раза, коротко – в дверь, которая раскрывается спустя мгновения, как будто человек, открывший ее, стоял и ждал у порога.

Еще две минуты ровно – на то чтобы скинуть туфли, или снять шарфик, если на улице непогода. Никаких светских бесед, ничего не значащих реплик, никаких «ты в порядке?» Раз она здесь – значит, не в порядке, и мужчина, сжимающий пальцами ее плечи, это прекрасно знает.

Лиза Кадди – гордая, и о помощи не попросит. У нее всё – fine, и любая медсестра в отделении чуть ли не с первого дня работы в больнице мечтает стать такой же успешной, и сексуальной, и независимой. Для подчиненных их босс – воплощенная американская мечта. И лишь один человек знает о ней правду…

Только в этой квартире, только ночью, только несколько раз – в месяц? В год? Никто же не считает! – ее гордость дает сбой. Отступает, сворачивается калачиком в уголке души. И воплощенная самодостаточность Лиза Кадди отчаянно цепляется за воротник мужской футболки, и с губ ее рвется, стоном течет: «Ты мне нужен».

А к утру наваждение рассеется, и в больницу вновь войдет женщина, у которой всё идеально. И карьера, и социальный статус, и внешность, и – наверняка – личная жизнь. По крайней мере, так все думают, а уточнить никто не решится. Privacy – великое американское изобретение.

Работа – ее спасение. Она требует пристального внимания, ежеминутной собранности и молниеносных решений. Словом, делает все возможное, чтобы занять свободное время.

Вплоть до того момента, пока Кадди вновь не почувствует себя особенно одиноко…

fin