С самого утра у Кадди появились нехорошие предчувствия.

Варёный сельдерей (любимое лакомство администратора) имел ощутимый привкус несвежей селёдки и, более обычного, напоминал внешне жёваную промокашку. Во время ежеутренних занятий йогой с ней произошёл казус: приняв позу «Разгневанный Администратор», Кадди несколько перестаралась и не смогла расплестись обратно. Пришлось пребывать в разгневанном состоянии лишних полчаса, пока не пришла няня Рейчел и не освободила её с помощью шуруповёрта и пассатижей. А ещё говорят, что йога успокаивает!..

По дороге на работу некоторые нахалы делали Кадди комплименты по поводу наряда и пытались завязать недвусмысленные знакомства, очевидно не признавая в ней главу больницы, а перепутав с кем-то другим…

Придя в госпиталь и выпив двенадцать чашек зелёного чая, Кадди элегантно расположилась в своём кресле. Потом, чтобы размяться, она с поразительной скоростью сменила около пятидесяти административных поз на рабочем месте; её руки, ноги и прочие конечности так и мелькали по всему кабинету, но это не принесло ожидаемого эффекта. Наконец, она сделала вид, что говорит по телефону – ничего не действовало: Хаус не приходил!

Внезапно Кадди вспомнила, что сегодня воскресенье, и почти все врачи сейчас мирно спят дома в своих (или чужих) постелях. «Интересно, почему у меня никогда не бывает выходных?» - пришла в её голову свежая мысль. За этими невесёлыми размышлениями пролетело ещё полчаса.

Надо было срочно брать себя в руки! «Сейчас попробую расслабиться и подумать о чём-нибудь приятном, а потом сразу за работу». В воображении Кадди тут же нарисовался годовой отчёт – свежеотпечатанный, пухлый и полный занимательных цифр. Она уже собиралась попросить своего секретаря принести его, как вдруг вспомнила, что у прирождённых администраторов не бывает секретарей, и немного расстроилась . Надо представить себе что-то ещё более прекрасное, решила Кадди, и постаралась вообразить пятилетний отчёт, однако тут её фантазия дала сбой (да, хоть нам и больно это признавать, но такое случается даже с прирождёнными администраторами): вместо ожидаемой картинки перед внутренним взором вдруг возник до отвращения знакомый тип. Он кривлялся и показывал язык, приговаривая «Дырку от клизмы тебе, а не пятилетний отчёт!».
Хаус…

Кадди вздрогнула, но решительно отмахнулась от фантома, пытаясь представить свои весы, замершие на отметке «45». Какие прекрасные, знакомые цифры!.. Идиллию разрушил материализовавшийся рядом гениальный диагност. Приговаривая: «Сорок пять, Кадди - ягодка опять», он стал бить тростью по весам, и с каждым ударом на них прибавлялось по несколько килограмм!

Кадди очнулась в слезах, и собралась, наконец, заняться делами, но не тут-то было! Оказалось, что всё сделано на несколько дней вперёд (потому что она - сами знаете кто!)

Администратор принялась лениво следить взглядом за секундной стрелкой… Когда её глаза сделали шестьдесят вращательных движений, Кадди моргнула…

--------

Неожиданно дверь в кабинет с грохотом раскрылась. На пороге стоял Хаус и пристально, с каким-то хищным видом, смотрел на администратора... Кадди не была уверена, что ей нравится это новое выражение, но на всякий случай прикинулась, что подписывает важные документы и, наклонившись как можно ниже над рабочим столом, стала водить ручкой с давно засохшими чернилами по счёту из кафетерия…

Не тратя лишних слов, гениальный диагност вплотную подошёл к столу и…

---------

- Ну надо же! – присвистнул Чейз, заглядывая в кабинет прирождённого администратора.
- Какая гадость! – прошептала Тринадцать, которая, как всегда, охватила картину наиболее полным взглядом, поскольку левым держала на мушке гениального диагноста, а правым – хозяйку кабинета.
- Смотреть противно! – возмутилась Кэмерон и активно заработала локтями, чтобы не упустить ни одной отвратительной подробности.
- Чего только в жизни не бывает, - цинично заметил Форман. – Хотя такую мерзость даже в гетто редко встретишь.

После этого обмена мнениями (который был характерен тем, что никто никого не слушал, прямо как во время дифдиагноза) все замолчали и принялись жадно рассматривать происходящее безобразие.

Только Тауб ничего не увидел, поэтому подпрыгивал за спинами коллег и беспокойно допытывался: «Ну, что там, что там?»

Наконец, Форман сжалился и посадил бывшего пластического хирурга себе на плечи.

- Ааааа! – заверещал Тауб. – Они целуются!!!
- Феноменально! – весело сказал Хаус (Чейз вздрогнул), - Какая наблюдательность!
- Я сейчас упаду в обморок, - еле слышно прошелестела Кэмерон.
- Я первый, - успел пробормотать Чейз и тут же рухнул как подкошенный (так что Кэмерон ожидало мягкое приземление.)
- Хаус, как вам не стыдно, она же женщина! – возмущённо произнесла Тринадцать, безуспешно стараясь собрать глаза в кучу.
- И ещё запрещал мне романы на рабочем месте! – кипятился Тауб. – Каков лицемер!
- Просто позор! – веско сказал Форман, стряхивая Тауба с плечей. – Теперь вы для меня не Хаус, а Форман-дарк.

Однако парочка внутри, казалось, не обращала ни малейшего внимания на слова подчинённых. Напротив, похоже, комментарии распалили их ещё больше, поскольку Кадди издала такой оглушительный сладостный стон, что Чейз и Кемерон дружно очнулись и принялись смотреться в карманные зеркальца. А Хаус просто взял и захлопнул дверь с той стороны. Взял и захлопнул, как будто так и надо!

Несколько минут все молча и поражённо смотрели то друг на друга, то на запертую дверь (причём Тринадцать делала это одновременно). А потом как по команде закричали: «Уилсон!!» и бросились к кабинету Блестящего Онколога.

-----

Первой в кабинет ворвалась Кэмерон, открыла рот и тут же залилась безудержными слезами. (Уилсон перестал писать письмо бабушке и устало посмотрел на дверь.)

Появившийся следом Тауб категорически заявил:
- У меня больше нет авторитетов! Ухожу в пластическую хирургию, буду теперь уродовать людей, раз они такие сволочи! Даже Он ! (Уилсон насторожился и отложил ручку.)

- Дайте мне сказать! – протиснулась в кабинет Тринадцать. – Начну с главного: есть три сорта извращений: первые два я не помню, а третье – целоваться с мужчиной! Простите, меня тошнит… - и Тринадцать выскочила вон. (Уилсон встал и принялся нервно ходить по кабинету.)

- Уилсон! Это ужасно… Хаус… - Чейз не сумел до конца договорить фразу, так как горло его сжали судорожные рыдания. (Уилсон бросился к двери.)

- Хаус целуется с Кадди! – громовым голосом припечатал вслед Форман. – И передайте ему, что отныне он для меня не Хаус, а Фор… (Уилсон не стал дослушивать, мгновенно ухватив суть.)

-------------

"Всё кончено… всё кончено.."- глухо билось внутри в ритме сердцебиения. Ловко уворачиваясь от больных, которые прямо-таки наводнили коридор, умоляя обычно безотказного доктора то поставить им катетер, то спеть колыбельную, то дать лошадиную дозу обезболивающего, то жениться, Уилсон нёсся к кабинету прирождённого администратора. «Это, должно быть, глупый розыгрыш»,- уговаривал он себя по дороге (впрочем, без особого успеха)…

Увы!

Дверь была заперта, из-за неё доносилась недвусмысленная возня вперемешку с хихиканьем Кадди.
"Всё кончено! "– обреченно ёкнуло сердце. И, кажется, перестало биться…

-----------

" Приснится же такое ," - подумал Тауб, нежно целуя жену. Девушка во сне перевернулась и Тауб без особого удивления обнаружил, что это вовсе не жена. " Вот чертовщина, опять обознался!" - устало пробормотал он и направился домой.

"Идиотские сны с элементами фильма ужасов! Новый симптом Гентингтона!" - вскричала Тринадцать. Мгновенно обшарив комнату глазами, она нашла нужную одежду и выскочила на улицу, чтобы провести в больнице очередной страшный тест.

«Какой кошмар! Хуже было только, когда мне приснилось, что Чейз, роясь в холодильнике в поисках компонентов для косметической маски, обнаружил, что я до сих пор храню там покойного мужа!» - и Кэмерон вышла на улицу, чтобы развеяться…

«Какой кошмар! Хуже было только, когда мне приснилась мачеха из Золушки!» - при этом жутком воспоминании Чейз побледнел и затрясся всем телом. «Пойду куплю шоколадный напиток Несквик! Он всегда придавал мне мужества и сил!» - Чейз побежал на улицу, в круглосуточный магазин.

«Ну и ну! После такого Хаус окончательно упал в моих глазах!» - гордо думал Форман, брея и полируя гуталином лысину. «Пусть это всего лишь сон, но осадочек остался…» - и Форман вышел из дома, чтобы позавтракать в кафе.

-----

"Все кончено!"- билась в мозгу Уилсона изрядно надоевшая фраза, пока сам он слепо метался по коридорам госпиталя, даже не замечая того, что на ходу щедро раздаёт всем удивительно однообразные диагнозы: "Это сердце..."

Зайдя в какую-то комнату, Уилсон обратился со страстной тирадой к лежащему на столе пациенту. Лейтмотивом было предательство, мужское и женское коварство, а также заявление об уходе. Пациент, казалось, был полностью согласен с онкологом (лишь значительно позже, вспоминая этот эпизод, Уилсон понял, что у больного не хватало головы, а помещение было моргом).

Вдруг раздался звонок. Мерзкое дребезжание нахально ввинчивалось в сознание всё настойчивее, пока Уилсон не проснулся.

- А? Что? – полным ужаса голосом выкрикнул он в телефонную трубку
- Уилсон, это Форман. Вам сейчас не снилось нечто странное и отвратительное?
- Д-дддопустим, - неуверенно промямлил онколог, дико озираясь и рассеянно приглаживая взъерошенные волосы.
- Мы все только что, чисто случайно, встретились на улице и выяснили, что нам приснился один и тот же кошмар, про Хауса и Кадди. Вы ведь тоже это видели?
- Что? Нет, нет, конечно же, нет! Мне что-то совсем другое снилось! – с излишней горячностью зачастил в ответ Уилсон и тут же повесил трубку.

«Главное – успеть! Ещё не всё проиграно!» - повторял он, лихорадочно одеваясь. Звонить было бесполезно – наверняка Хаус по своей милой привычке отключил телефон на выходные…

Через минуту на улицах Принстона можно было увидеть странного человека, который опрометью мчался по дороге (а зачастую скакал прямо по газонам), размахивая руками и бормоча что-то невнятное.

- Неужели это Уилсон? - спросила Кэмерон, когда нечто в тапочках со свистом пронеслось мимо.
- Ты что, глупышка! Он бы никогда не позволил себе помять клумбы, - ответил Чейз, улыбаясь своей фирменной улыбкой (которая открывала все без исключения зубы юного хирурга). С этими словами он наклеил двадцать четвёртое изображение Кролика Квики в свой блокнотик…

Всё расстояние Уилсон преодолел бегом и, добравшись до дома диагноста, забарабанил кулаками в дверь, а для верности несколько раз от души наподдал ногой.

Дверь открылась не сразу, далеко не сразу... Хаус, появившийся на пороге в вытертой до прорех, сквозь которые проглядывало голое тело, футболке, имел вид сонный и подозрительно виноватый. Одно это являлось для Уилсона лучшим доказательством, что спешил он не зря. Онколог уже собирался рассказать свою версию (в которой не было бы ни слова правды) – зачем примчался к лучшему другу так рано, но Хаус с неожиданным гостеприимством мягко произнёс:

- Заходи. – И, немного помолчав, добавил: - Знаешь, хорошо, что ты пришёл. Иногда такой кошмар приснится, надо, чтоб кто-то разбудил…

---------

"А как же Кадди?" – спросите вы (и будете правы, ибо нельзя бросать героиню в такой щекотливой ситуации). Прирождённый администратор проснулась в своём кабинете и обнаружила, что, не приходя в сознание, успела провести два совещания со спонсорами и дать пятнадцать разрешений на вскрытие.

«Да, мастерство не проспишь», - с гордостью подумала Кадди. Однако гордость содержала изрядную примесь горечи. Отчаянно захотелось простого женского счастья…

И оно улыбнулось администратору! К Кадди тоже кое-кто пришёл. Один знойный мужчина с никотиновой жвачкой и букетом роз!

Но это уже совсем другая история, для другого раздела, и, главное, с другим (совсем не детским) рейтингом!