С первого же дня в Принстон-Плейнсборо Роберт Чейз ощутил себя неумелым пловцом в зоне мощного океанского прибоя.
Первый шквал прошумел над его головой и разбился о невозмутимую Лизу Кадди:
«Кого ты мне подсовываешь?! Посмотри на него! Этой смазливой мордашке место в эскорт-службе, а не в медицине!»
Выныривая, оглушенный Чейз пропустил несколько реплик, попал под отскочившее рикошетом упоминание о звонке отца и перевел дух под небрежное «О’кей, пока подождем тратиться на пересылку Скиппи обратно к папочке».
Расслабиться на мелководье отступающего прилива не удалось. Волна нахлынула, стегнула пристальным взглядом голубых глаз и скомандовала «Идем».
Чейз готов был поклясться, что его подхватили и волокут за шкирку, хотя на самом деле он самостоятельно торопился по коридорам вслед за долговязой фигурой с тростью.

***
8-40 a. m.
Роберт Чейз пришел до начала рабочего дня, заварил кофе и разобрал оставшиеся со вчерашнего дня бумаги. Ожидая прибытия начальства, он покосился на свое отражение в стеклянной стене и с гордостью подумал, что он – молодец и уже привык.

9-10 a. m
Когда Хаус, на недолгой памяти Чейза еще ни разу не опоздавший, не появился в девять, Роберт только слегка удивился и, чтобы скоротать время, еще раз проверил, состоится ли сегодня заседание комитета по трансплантациям. Пациенту, диагноз которому поставили накануне, требовалась пересадка сердца.

9-50 a. m
К этому времени Чейз почувствовал себя неуютно и задумался, не следует ли кого-нибудь известить. Он не успел подобрать подходящей кандидатуры, потому что услышал стук трости, знаменующий прибытие доктора Хауса во вверенное ему отделение к единственному пока подчиненному.
Босс проследовал к любимому креслу, хромая сильнее обычного, потребовал кофе и обозвал за нерасторопность дохлым опоссумом. Отхлебывая из кружки, он морщился и растирал бедро. В выцветших от боли голубых глазах висело штормовое предупреждение, и Чейз с опозданием понял, что предыдущие дни были ласковым штилем.

10-30 a. m
Пациентку им перекинули из эндокринологии, резюмировав, что ни диабета, ни тиреотоксикоза у нее нет. На словах же добавили, что, хотя причина периодических потерь сознания неясна, с таким неукротимым обжорством в комплексе с ипохондрией - прямая дорога в психиатрическое отделение.
- Сердце проверяли?
- Без отклонений.
Хаус листал файл, тяжело навалившись на стол. Когда он приподнял руку, стало заметно, как подрагивают его пальцы.
- Возможно, она симулирует, - сказал Чейз.
- Заткнись. Это интересный случай. Я не намерен отказываться от интересного только потому, что… - Хаус стиснул зубы, шумно захлопнул папку и прикрикнул. – Что ты застыл, столбнячный кенгуру! МРТ и анализ крови!
- Анализ крови на что?
- На всё, идиот! Мне нужны результаты.

1 p. m.
Когда Чейз вернулся с результатами, Хауса в кабинете не было. Приятная передышка. Он сложил конверты со снимками и распечатки на стол, бесцельно прошелся взад-вперед и приоткрыл балконную дверь.
Со свежим воздухом донеслись обрывки разговора. Роберт замер в балконном проеме, прислушиваясь. Следовало быть в курсе проблем, которые неминуемо выливаются на подчиненных.
- …на сколько баллов? – это, несомненно, доктор Уилсон.
- … шкала еще не настроена, - Хаус звучал невнятно, словно экономил силы даже на движениях губ, - набираю статистику.
- Обезболивающее принимал?
- Утром.
- Пора принять еще.
- Оставил дома.
- Дай рецепт Чейзу, пусть сбегает в аптеку.
- Рецепт тоже дома.
- Опять играешь в героя? Кому и что ты доказываешь?
- Разгрузочный день, для разнообразия.
- Что угодно, только бы наперекор? Приходишь утром с точностью до минуты только потому, что раньше никогда этого не делал? Вот тебе рецепт и перестань упиваться своим мазохизмом…
- …вполне терпимо.
- Хаус, то, как ты сейчас себя ведешь – не решение проблемы, это ее игнорирование. Ты пытаешься сделать вид, что ничего не было, нога в порядке, и ты в состоянии…
- Спасибо, что напомнил, кто я теперь! – на этот раз Хаус прозвучал отчетливо, хоть уши затыкай. - Это так легко позабыть! Утром, знаешь, торопился, чуть без трости не убежал!
- Перестань выворачивать мои слова наизнанку, - простонал Уилсон.
Чейз ушел от балкона, ожидая, что его вот-вот пошлют в аптеку.

01-30 p.m.
Хаус не появлялся. Заглянул Уилсон, спросил и ушел, получив ответ «Я думал, он у вас».
Роберт выждал еще, представил, как вопрос «Где твой начальник?» ему задает доктор Кадди, и отправился на поиски.
Повезло или нет, зависит от точки зрения, но долго искать не пришлось.
Хаус стоял, привалившись к стене кабинки мужского туалета. Услышав шаги, он сделал движение прикрыть дверь, но криво усмехнулся и толчком трости распахнул ее до упора.
- Результаты готовы.
- Хорошо, давай их сюда, - сказал Хаус, вытирая с подбородка прилипшие нити слюны.
- Вы их тут смотреть будете?
- Почему нет? Рвотный рефлекс очень освежает восприятие информации. Прочищает, я бы сказал.
- Нормальные люди не делают из туалета зал для совещаний,- неодобрительно сказал Роберт.
- Инвалиды в норму не входят по определению. Пусть златогривое динго принесет снимки. Или оно уже знает, в чем там дело, и может рассказать?
Нет, Чейз не знал.

02-00 p.m.
И снимки, и анализы выглядели до отвращения нормальными. Хаус прихромал в кабинет, отшвырнул бумаги:
- Иди, вомбат, запугай толстуху своим акцентом и вытяни из нее подробный анамнез.
Чейз ушел, гадая сколько еще австралийской фауны осталось у босса в запасе.

02-10 pm
Хаус полулежал в кресле и предположительно спал. Оставаться неподвижным у него не получалось, так что мнимый сон больше походил на замедленные судороги.
- Ты все еще думаешь идти на заседание? – спросил Уилсон.
- Еще полчасика и буду в порядке.
- Не обманывай себя, полчаса ничего не изменят. Отправляйся домой.
- Моему пациенту нужно новое сердце. Я должен там быть.
- Тогда прими обезболивающее. Хватит над собой измываться!
Хаус помолчал, потом признался:
- Я стал слишком легко тянуться за таблетками. Не раздумывая. Мне это не нравится.
- Мне кажется или болит сегодня сильнее обычного? – осторожно спросил Уилсон.- Ты выбрал неудачный день для бунта.
- Погода меняется, не повезло.

02-15 p.m.
Ничего нового пациентка не рассказывала. Чейз вяло кивал, слушая всё те же сведения, разбавленные всхлипами и жалобами.
Да, с недавнего времени совладать с аппетитом не в состоянии. По ночам встает к холодильнику. Рассорилась с мужем, который заявил, что женился не на худышке, конечно, но не на бегемоте же. Ничего, ничего не может с собой поделать…
- Так нельзя, - заметил Чейз, - нужна диета, надо сопротивляться…
Доктор, вы не понимаете, это такой жуткий голод, это сильнее ее воли, это не зависит от ее желаний. Голод поедает ее, если она пытается…
- Необязательно голодать, надо больше двигаться, заниматься спортом.
Нет, доктор, что вы, какой спорт. Она никогда не отличалась крепким здоровьем, вечно простужалась, в прошлом году замучили отиты. От малейшего сквозняка, еле залечила.
Вспотеть и простудиться теперь так боязно, что, нет, она никогда…
Чейз кивнул еще пару раз, улучил момент и свернул разговор.

02-20 pm
Хаус выслушал Чейза, молча, с закрытыми глазами. Это нервировало сильнее комментариев, и Чейз поймал себя на желании, проверить у начальника пульс.
- Передадим ее психиатрам? Причина избыточного веса – ее воображаемый голод, он существует только в ее голове.
- На столе лежит рецепт, - перебил Хаус.- Сбегай в аптеку и обналичь викодином. Время пошло.
- Меня даже никем не обзовут?
- Скачи отсюда, сумчатое! – у Хауса не было сил для более точных дефиниций.

15-45 p.m.
Две таблетки викодина и заседание по трансплантации спустя, Хаус вернулся с победоносной улыбкой. Даже трость при ходьбе стучала торжествующе.
Пару минут он разглядывал снимки, вывешенные на подсветке, потом позвал Чейза:
- Вот это что такое?
Палец Хауса указывал на смутное облачко в районе задней черепной ямки.
- Дефект снимка? – предположил Чейз, стараясь сообразить, что сделал не так.
- Признаешь, что напортачил? Тогда объясни, виртуоз, как ты сумел загубить снимок только в этом месте?
Чейз предпочел промолчать, подозревая, что согласие и раскаяние – не то, что от него сейчас требуется.
- Говоришь, голод у нее в голове? Сколько раз, у нее был отит? Бери снимки, идем искать невролога для консультации.

17-30 p.m.

- Затаившийся недолеченный отит выполз в мозг, провоцируя обмороки и булимию. Изящный точечный энцефалит, - в голосе Хауса определенно звучал восторг.
Чейз радостно улыбнулся. Причину нашли, пациентке назначили антибиотики, воспаление пройдет, а с ним уйдут все проблемы.
Хаус сел, потирая бедро, и проглотил еще одну таблетку.
- Мне нужен свой невролог, и не только он. Хватит бегать по коридорам, засяду в офисе как нормальный… инвалид.
Чейз согласно кивнул и, покосившись на смутное свое отражение в стекле, поправил волосы.
- Наш коала страдает нарциссизмом, - глава диагностики выдал последний на сегодня диагноз и образец австралийской фауны.

11-30 p.m.
Грегори Хаус ложится спать, поставив оранжевую баночку на расстоянии вытянутой руки. Нельзя позволять боли пожирать тебя и вычеркивать тебя из жизни. Таблетки – это способ сопротивления, только и всего. Он еще попробует обойтись без викодина. Как-нибудь. Не сейчас.
Боль пока спит. Гидрокодон, растворенный в крови, ласково нашептывает, что всё хорошо, что он просто помогает жить. Должна же у калеки быть какая-то компенсация за то, чего он лишился?
Джеймсу Уилсону не спится. Он вспоминает то, что говорил сегодня Хаусу. У него предчувствие, что он много раз пожалеет об этих словах. Но что еще он мог сказать?
Роберту Чейзу снятся приятные сны. Ожидаемое пополнение команды вселяет надежду, что жизнь станет чуть спокойнее, не потеряв своего интереса. Ведь это невероятно интересно: антибиотики от ожирения! Потрясающе!
Элисон Кэмерон не до сна. Она отправляет по электронной почте своё резюме. В отделении диагностики Учебного Госпиталя Принстон-Плейнсборо есть вакансия…

***
Шумные волны невидимого прибоя швыряют людей, оказавшихся в пределах досягаемости.