1

Многие фильмы и книги начинаются с того, что главный герой просыпается. В этом, видимо, есть какой-то скрытый смысл – словно все, что происходило до этого, отсекается, признается неважным и отбрасывается. А герой может начинать свои злоключения в свете нового дня. Даже если герой просыпается темной ночью.
Об этом размышлял Хаус, лежа в своей постели. Свет из окон мягко намекал на то, что уже утро, пора бы встать, одеться и пойти на работу. Ничего из вышеперечисленного Хаусу делать не хотелось. Он повернулся на другой бок, закрыл глаза и собрался было попытаться заснуть, как мобильник просигналил о получении смски. Хаус потянулся за телефоном и, приоткрыв один глаз, прочитал сообщение. Смысл его с первого раза был непонятен, поэтому Хаус открыл второй глаз и перечитал сообщение. Легче не стало.
"Ты застрял в Сценарии, Хаус".
Номер неизвестный.
Бред какой-то.
Хаус набрал номер отправителя сообщения. Противный женский голос сообщил ему, что "набранный вами номер не существует". Хаус недоуменно уставился на телефон. После чего пожал плечами и уткнулся лицом в подушку, но злокозненный мобильник категорически вознамерился не дать Хаусу спать и потому звякнул еще раз.
Текст новой смски гласил: "Следуй за белыми сусликами". После чего телефон был переведен в тихий режим и изгнан в угол комнаты.
В этот раз Хаусу выспаться не дал стук в дверь. Проклиная всех не спящих утром людей, Хаус встал, кое-как оделся и открыл дверь. На пороге стояла Тринадцатая с папкой в руках.
– Почему вы не в больнице?
– Забастовка начальников диагностического отделения, – пробурчал Хаус.
– Хаус, нам нужна ваша помощь. Дело есть.
– Я дело есть не буду, – привычно скаламбурил Хаус. Внимание его вдруг привлекла татуировка чуть пониже плеча девушки. На татуировке были белые суслики. Хаус пересчитал их. Белых сусликов было тринадцать. И один черненький.
– Ладно, – сказал доктор. – Пойду. Суслики зовут.

Дело представляло собой паренька с короткими черными волосами и незагорелыми кругами вокруг глаз от ношения очков. Паренек был в коме. Вдоволь насмотревшись на него, Хаус с командой отправился в свой кабинет.
– Случай, надеюсь, интересный?
– Он постоянно дергается и махает руками, как будто бьет кого-то. Или его бьют, – рассказал Тауб.
– Все это, не выходя из комы?
– Ага.
– А еще, – добавила Тринадцатая, – на нем в таких случаях постоянно возникают синяки и кровоподтеки.
– Круто. Ваши версии?
– Мы уже исключили рак, это может быть инфекция или аутоимунное. Может, саркоидоз? – предположил Тауб.
– Хаус, что с вами? – спросила Тринадцатая.
– Со мной все в порядке!
Когда таким тоном говорят "Все в порядке", означает это обычно совершенно противоположное. В голове у Хауса действительно происходили довольно странные процессы. К примеру, Хаус обнаружил, что совершенно забыл всю медицину. Он отчаянно шарил по полкам своего сознания, пытаясь найти хоть какие-то медицинские сведения.
Саркоидоз… Название, несомненно, знакомое, Хаус помнил, что лечил пациентов с таким заболеванием. Однако мозг упорно отказывался припоминать симптомы. Да и что это вообще за нечисть, если уж на то пошло.
Хаус глянул на свою команду. Тауб и Реми внимательно смотрели на него, ожидая вердикта. Нужно что-нибудь срочно им сказать. Хаус порылся в голове на предмет каких-нибудь безопасных тестов. О! МРТ. МРТ делают всем, это Хаус помнил четко.
– Сделайте ему МРТ, – сказал наконец доктор.
– Но мы уже делали ему МРТ…
– Значит, переделайте! – отрезал Хаус и вышел из кабинета.

К счастью, Вилсон был у себя. Хаус уселся на любимый диванчик и стал испытывать терпение Вилсона.
– И?.. – не выдержал Вилсон.
Двадцать две секунды, отметил про себя Хаус.
– А ты знаешь, что у Тринадцатой татуировка с сусликами? – спросил он.
– Ты считаешь это проявлением Хантингтона? – поинтересовался Вилсон.
"Знает о татуировке", – удовлетворенно подумал Хаус. Если утренние смски не Вилсона рук дело, готов съесть свою трость.
– Я забыл всю медицину, – перешел Хаус к основному.
– Совсем-совсем всю? – Вилсон поднял бровь.
Хаус вздохнул. Убедить Джеймса в серьезности проблемы будет сложнее, чем получить согласие среднестатистического пациента на ампутацию всех конечностей.
– Я помню кое-какие названия болезней. Но совершенно не могу вспомнить симптомы. Причины болезней. Тесты. Лекарства. Ничего.
– Хаус, ты мог бы придумать и более разумный повод отлынивать от работы.
Поправка: сложнее, чем получить согласие среднестатистического пациента на ампутацию всех конечностей и головы в придачу.
– Вот например, что такое Эпштейн-Барр?
– Два разных человека.
Хаус закатил глаза.
– Вилсон, я сейчас знаю не больше, чем мальчишка, насмотревшийся медицинских сериалов. Со мной Определенно Что-то Не То.
– То есть ты думаешь, у тебя опухоль в мозгу?
– Я не знаю! Я тебе уже битый час талдычу – я забыл всю медицину! Может, опухоль, может, тромбы, может, вообще какая-нибудь волчанка.
– Ладно, сделаю тебе МРТ…
– Ага. Как только мои закончат делать его пациенту.

– Хаус, ты можешь лежать неподвижно?
– Не могу. Мне надо было съесть викодинку.
Какое-то время гудение аппарата не прерывалось никакими звуками.
– Вилсон!
– Что?
– Представь себе, я утром получил смски весьма загадочного содержания.
– Да ну?
– И знаешь, что самое странное? Они пришли с номера твоей бывшей жены.
– Что?! Это была не…
Дверь в кабинет распахнулась, и вошли трое Триттеров в черных очках.
– Доктор Джеймс Вилсон! Нам стало известно о ваших связях с преступным элементом, – сказал главный Триттер.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Не нужно прикидываться дурачком. Один из ваших приятелей рассказал все. – Триттер достал пистолет. – Прощайте, доктор Джеймс Вилсон.
Прогремел выстрел. Вилсон съехал вниз со стула, из его лба текла струйка крови.
– Пусть это послужит предостережением вам, доктор Грегори Хаус, – сказал главный Триттер подскочившему на лежаке аппарата МРТ Хаусу. – Не ввязывайтесь ни в какие авантюры.
Дверь за Триттерами захлопнулась. Хаус подбежал к Вилсону, тот был уже при смерти.
– Хаус, – выдавил он. – Ты Избранный. – Вилсон собрался с духом. – Провидица предсказала мне, что я…
Голос его оборвался.

Добавлено (01.07.2009, 10:46)
---------------------------------------------
2

Хаус резко очнулся. Приснится же такое! Происходившее было настолько реальным, что какая-то часть Хаусова сознания до сих пор постоянно твердила, что Вилсон мертв. Нужно было идти в Принстон-Плейнсборо и воочию убедиться в истинности или ложности утверждения.
Нет, все это совершенно точно было сном. Тринадцатая не стала бы приходить к нему домой. Вилсон не стал бы писать настолько бессмысленных смсок. И трое Триттеров не лезут ну вообще ни в какие ворота… А значит, эти события – сон. И Вилсон жив.
"Мертв", – отозвался внутренний голос.
"Нет, жив", – ответил Хаус внутреннему голосу.
"Нет, мертв".
"Заткнись".
"Хорошо, – сказал внутренний голос и, помолчав, добавил, – все равно Вилсон мертв".
В кабинете сидели Тауб и Тринадцатая. Формана, как и во сне, не было.
– Порадуйте меня чем-нибудь заковыристым. – Хаус пробежался по пыльным полкам своего сознания и с удовлетворением убедился, что весь его диагностический талант на месте. Для успокоения он мысленно разными способами продиагностировал пациента, у которого отказали две ноги, поджелудочная, и отвалилось ухо.
– Оуэн Андерсон, – откликнулась Тринадцатая. – Кома, судорожные телодвижения…
– …и синяки, берущиеся неизвестно откуда, – закончил за нее Хаус. Улыбку с него как рукой сняло.
– Вы знаете, что с ним? – удивился Тауб.
– Понятия не имею. А где Вилсон?
– У себя, где же ему еще быть? – озадаченно ответила Тринадцатая.

Хаус осторожно заглянул в кабинет Вилсона. Пусто.
"Вот видишь, – отозвался довольный внутренний голос. – Он мертв".
– Хаус! – раздался голос Джеймса за спиной.
Хаус вздрогнул от неожиданности. Вилсон стоял у него за спиной с чашкой кофе.
– Ты жив? – спросил Хаус.
"Мертв", – подсказало подсознание.
– Конечно, мертв, – ответил Вилсон. – Но выпью кофе и оживу.
– Нет уж, мертв так мертв, – съязвил Хаус, отобрал у Вилсона чашку и ушел.

"Все в порядке, это был сон", – сказал Хаус назойливому подсознанию.
"Не сон. Вилсон мертв".
"А с кем я тогда разговаривал?"
"Он мертв. Его убил Триттер".
"Ага, в количестве трех экземпляров. Это бессмыслица".
"Бессмыслица. Но Вилсон мертв".
"Откуда у меня тогда кофе?"
Вопрос слегка озадачил внутренний голос.
"Может, тебе привиделось, что ты разговаривал с Вилсоном, пока покупал кофе?" – неуверенно предположил он.
"Ну да, конечно".
"Но вспомни пациента. Он был в твоем сне. Значит, и остальное правда. Вилсон мертв".
"Жив".
"Мертв". Внутренний голос на всякий случай еще раз показал Хаусу сцену с умирающим Вилсоном.
"Не собираюсь спорить сам с собой, – буркнул на это Хаус. – Тем более, я все равно уже дошел до клиники".

– Я хочу поговорить с вами, как с врачом. У меня интимный вопрос, – детина двухметрового роста смотрел на Хауса сверху вниз и при этом неудержимо краснел. В его жалобах значился "насморк", однако единственная болезнь, которая могла ему грозить – отсутствие мозга.
– Понимаете… – он снова засмущался, – у моей подруги скоро день рождения. Я хочу подарить ей что-то… – он задумался, и затем произнес неуверенно, будто пробуя слово на вкус, – романтическое?..
– Магазин находится дальше по улице, – подсказал Хаус.
– Не, – ответил верзила. – Понимаете… она медсестра, я хочу подарить ей что-то… медицинское. Вы ж, как врач, должны что-то придумать.
– О! – сказал Хаус. – Это меняет дело. Подарите ей клизму. Сейчас выпускают такие очаровательные клизмы с цветочками. Романтичнее не бывает.
Детина просиял.
– А где их купить?
– Не знаю, – ответил доктор. – Но видел такую у нашего главврача. Почему бы вам не спросить у нее?
Когда пациент закрыл за собой дверь, у Хауса зазвенел мобильник.
– Да?
– Хаус, внимательно слушайте меня, – предельно серьезно прошептал голос Формана. – Вам нужно строго придерживаться моих инструкций. Срочно выходите из клиники и идите к лифту.
– С удовольствием, – ответил Хаус. – Если Кадди спросит, почему я не работаю, мне будет, на кого взвалить вину.
– Поднимайтесь на второй этаж, – все тем же заговорщическим шепотом продолжал Форман. – Можете взглянуть с балкончика на вход.
– Черт! – выругался Хаус, заметив троих Триттеров, вошедших в здание больницы. Один из Триттеров взглянул наверх, но Хаус к тому времени уже скрылся за углом.
– Теперь поднимайтесь по лестнице. Вам нужно дойти до крыши.
– Ты с ума сошел? У меня нога болит для таких гимнастических упражнений!
– Это вопрос жизни и смерти. Поднимайтесь.
Хаус недовольно глянул на ступеньки. "К чертям Формана", – подумал он и разорвал соединение.
По пути в свой кабинет Хаус наткнулся на троих Триттеров.

– Итак, доктор Грегори Хаус, мы получили информацию, что вы ведете двойную жизнь. Днем вы доктор Хаус, гениальный успешный врач-диагност. По ночам же вы под псевдонимом "Джонс" инспектируете ночные клубы и бордели. Одна из этих жизней имеет право на существование. Другая – нет.
– Надеюсь, не та, которая связана с ночными клубами?
– Нет.
– Слава Богу…
– За последние пять лет вы вылечили неправдоподобно большое количество пациентов от редчайших смертельных болезней. Этого не должно было произойти.
Хаус пожал плечами:
– Некоторые же умерли. По-моему, этого вполне достаточно для поддержания баланса во Вселенной.
– Что вам известно о враче по фамилии Форман?
– Представьте себе, ничего. Я даже сыщика нанимал, чтобы он разнюхал о нем что-нибудь. Глухо.
– Не увиливайте, доктор Хаус. Он вам звонил.
– Слушайте, у меня нет времени. У меня умирает пациент, а о Формане с вами с удовольствием поболтает мой адвокат.
Главный Триттер привстал.
– Послушайте, Хаус. Вот у вас болит нога. Вы когда-нибудь думали, что будете делать, если боль станет невыносимой?
– У меня уже пробовали отобрать викодин. Не получилось.
– Зачем нам викодин? Можно же сделать проще…
Какое-то время Хаус тупо смотрел на ухмыляющегося Триттера, затем ухватился за ногу и стиснул зубы. Привычная повседневная боль нарастила зубы, когти и рога и принялась бесчинствовать в ноге Хауса. Кажется, Хаус стонал и корчился от боли на полу. Пока не проснулся.

Добавлено (01.07.2009, 10:48)
---------------------------------------------
3

Шел дождь, нога привычно ныла. Хаус помассировал больное место и попытался вспомнить, какой сегодня день. От ответа на этот вопрос зависело, считать ли пережитое сном или былью. Логики во всех этих событиях не было никакой, но ощущения казались настолько реальными, что Хаус вздрагивал при воспоминании о трех Триттерах.
Никуда не пойду, решил Хаус. Провались они все пропадом.
Этот превосходный план тут же разбился вдребезги – вместе со стеклом в одном из окон. В комнату впрыгнула Кэмерон, обтянутая в блестящую черную кожу. И в черных очках.
– Господи, – простонал Хаус. – Я уже понял, что с реальностью это не имеет ничего общего, но почему нельзя спокойно войти через дверь?
– Триттеры будут здесь с минуты на минуту. Нужно спешить. Срочно одевайтесь и следуйте за мной. Вот, я вам принесла, – Кэмерон протянула Хаусу черный плащ.
– А под плащ можно что-нибудь одеть? – саркастически поинтересовался Хаус.
– Можно, – великодушно разрешила Кэмерон. – Да, это тоже вам.
– Темные очки? На улице темнота, все небо затянуто тучами, а ты мне предлагаешь носить солнцезащитные очки?
– Ну, я хотела, как лучше…
Сон это или не сон, Кэмерон и тут оставалась собой. Хаус смягчился:
– Ладно, возьму очки. Вдруг пригодятся.
На улицу Хаус вышел все-таки через дверь. У подъезда стояла машина, за рулем которой сидел Чейз.
– Полезайте, – скомандовала Кэмерон.
– Куда едем? – поинтересовался Хаус, устраиваясь поудобнее.
– Узнаете в свое время. Покажите ногу. – Кэмерон достала из-под сидения странное устройство, похожее на гибрид соковыжималки с пылесосом.
– Зачем это? – Хаус покосился на зловещее устройство, но ногу открыл.
Кэмерон отложила странное устройство в сторону, пошарила под сиденьем еще, достала скальпель и положила пылесос-соковыжималку обратно под сиденье.
– Триттеры имплантировали вам во время операции на ноге жучок, – сказала Кэмерон, ловко орудуя скальпелем. – Именно поэтому у вас болела нога все это время.
При помощи скалпеля она отодрала от ноги Хауса нашлепку с изображением уродливого шрама. Под ней нога была невредимой.
– Не болит, – удивленно констатировал Хаус.
Нашлепка была выброшена из машины на дорогу, где она отрастила кучу маленьких ножек и убежала в темноту.
– Приехали, – сказал Чейз.
Хауса завели в небольшую квартирку с голыми кирпичными стенами. В комнате их уже ждал Форман в маленьких круглых зеркальных очках. Форман довольно улыбался.
– Боже, Эрик! Сними ты эту безвкусицу! – поморщился Хаус, глядя на очки. Улыбка Формана сменилась смущением.
– А я слышал, мне идет…
– Все врут, – отрезал Хаус.
Форман спрятал очки в карман плаща, явно намереваясь снова одеть их при первом же удобном случае.
– Итак, Хаус, сегодня ты узнаешь ответ на свой главный вопрос.
– Какой?
– А какой у тебя главный вопрос?
Хаус пожал плечами.
– Откуда берутся непарные носки? – предположил он.
– Нет.
– Когда мне в кабинет проведут кабельное телевидение?
– Нет.
– Почему у меня мячик такой гаденькой расцветки?
– Нет.
– Как Кадди умудрилась дослужиться до должности главврача?
– Нет.
– Почему мы всегда делаем операции без защитных очков?
– Нет.
– Сколько нужно пациентов из клиники, чтобы закрутить лампочку?
– Да нет же! Главный вопрос – "Что такое Сценарий"?
Хаус удивленно уставился на Формана.
– А что это вообще такое?
– Вот! Я ждал этого вопроса! Позволь мне кое-что тебе объяснить. Все, что ты видишь вокруг, ненастоящее.
– То есть ты не настоящий врач?
– Я не о том! Я имею в виду, реальность – совсем не то, что ты себе представляешь.
– Еще бы! Знал бы ты, что я себе иногда представляю…
– Хаус, нами управляют при помощи Сценария! Они могут сделать с нами все, что угодно. Они убили Каттнера!
– Вот сволочи! А мне-то, глупому, всегда казалось, что это самоубийство. Интересно, почему. Может, потому, что это действительно было самоубийство?
– Они убили его не обычно, а при помощи Сценария. Убили бы и тебя, но не могут подстроить Сценарий подходящим образом.
– Чушь какая-то. Форман, ты перегрелся на солнце за те дни, которые не ходил на работу.
– Хаус, подумайте сами. Вы вылечили сотни пациентов, и каждый раз благодаря тому, что вас осеняло. Разве это возможно?
– Видимо, у тебя есть какое-то другое этому объяснение?
– Хаус, вы Избранный! Мы следим за вами уже давно и убедились в этом. Вы поможете нам избавиться от Сценария!
– Кто-то из нас двоих явно сошел с ума, – Хаус вздохнул. – Хорошо. Я знаю, что все равно рано или поздно проснусь, поэтому поиграю пока в эту вашу игру. Каков план?
– Сначала мы пойдем к Провидице. Чтобы она подтвердила, что вы – Избранный.

По странному совпадению Провидица жила в больнице Принстон-Плейнсборо.
– Кадди – Провидица? – возмутился Хаус, обнаружив, что его ведут к кабинету главврача.
– Тссс! – хором сказали Форман и Кэмерон, вталкивая Хауса в кабинет.
– Заходи, – сказала Кадди.
– Интересно, как ты узнала, что я зайду, если ты скажешь "Заходи"?
– Вопрос не в этом. Вопрос в том, зашел бы ты, если б я не сказала "Заходи"?
– Форман считает, что я Избранный.
– Реальность на самом деле является тем, чем кто-то считает, что она является.
– А я считаю, что Форман – идиот.
– И это, безусловно, тоже оказывает влияние на реальность.
– А вся та ерунда, что он болтает о Сценарии и нереальности происходящего?
– А как ты сам считаешь?
– То есть если все будут отвечать вопросом на вопрос, – поморщился Хаус, – реальности вообще не будет существовать?
Кадди загадочно улыбнулась и подняла со стола ложку.
– Эта ложка существует?
– Да, – ответил Хаус.
– Хаус, ты когда-нибудь видел у меня на столе ложку?
– Нет.
– Тогда почему ты думаешь, что она существует?
– Может, ты принесла ее, чтобы продемонстрировать свою точку зрения.
– Ну вообще-то да, – сказала Провидица, – но это неважно. Обычно на столе у меня нет ложки, значит, и этой ложки не существует. Понятно?
– И я из этого должен сделать какой-нибудь вывод?
– Да.
– Можно нелогичный?
– Можно.
– Форман – идиот.
– Годится.
Хаус повернулся, чтобы уйти.
– Хаус! – окликнула Кадди. – Хочешь печеньку?
– Э, а почему она надкушенная? – поморщился Хаус.
– Не знаю. Вилсон вчера забыл у меня на столе, когда заходил.

– Ничего не говори о своих выводах, – предостерег Форман Хауса, выходящего из кабинета Кадди. Хаус ухмыльнулся.
– Мне надо повидать пациента, – сказал он.
В палате сидели Тауб с Тринадцатой. Пациент по-прежнему был в коме.
– Никаких изменений?
– Никаких. Кроме того, что он пытался летать. А у вас есть идеи?
– Есть. Болезни не существует.
Хаус поплевал на один из синяков пациента и осторожно вытер его простыней. Синяк исчез.
– Как вы это сделали? – удивилась Тринадцатая.
Однако у Хауса уже возникло знакомое ощущение. Он просыпался.

* * *

Чейз и Триттер сидели в ресторане.
– Знаете, чем мне нравится Сценарий? – спросил Чейз. – В моей рюмке обычный сок. Но если в Сценарии сказано, что это вино, то сок имеет вкус вина.
– Мы дадим вам возможность пить вино сколько угодно.
– Разумеется. И еще я хочу, чтобы вы сделали меня в Сценарии главврачом. Нет, лучше президентом. Именно президентом, и никем другим. Чтобы никто и заикнуться не смел о моем австралийском акценте.
– Это все ваши требования, доктор Чейз? В таком случае рассказывайте, что вы знаете о планах бунтарей…

Добавлено (01.07.2009, 10:48)
---------------------------------------------
4

"Я хоть раз проснусь после того, как засну вечером, как все нормальные люди?" – недоумевал Хаус, но на всякий случай вцепился покрепче в подушку, намереваясь провалиться в спасительный сон. Главное, никаких мобильников, стуков в дверь и девиц, вваливающихся в комнату через окно, пусть даже это Кэмерон.
– Хаус, просыпайтесь.
Хаус еще плотнее зарылся лицом в подушку, надеясь, что голос Формана уйдет сам по себе.
– Хаус? – это уже была Кэмерон.
"Они что, все здесь собрались?" – подумал Хаус и обернулся.
Форман, Кэмерон, Кадди, Тринадцатая и Тауб сидели в комнате и выжидающе на него смотрели.
– Убирайтесь, – сказал им Хаус.
– Отлично, вы уже не спите, – радостно сказал Форман. – У меня появился замечательный план, как избавиться от Сценария. Вы должны попасть к Автору.
– Почему именно я?
– Ну как? Вы же Избранный!
– А после этого дадите мне выспаться?
– Сколько угодно.
Хаус уселся на кровати.
– Где этот ваш Автор?
– Все не так просто. Чтобы попасть к Автору, нужно пройти через одну дверцу в нашей больнице. Которую никогда не открывают. Ну, знаете, в коридоре возле вашего кабинета. Однако в эту дверь можно будет войти только после того, как Кэмерон отключит свет.
– Как отключит?
– Разобьет во-он те прожекторы. Они освещают все места, где мы можем находиться.

– Готовы?
– Готов, – ответил Хаус.
Послышался звон стекла, и в помещении больницы стало значительно темнее. При помощи трости Хаус пробил хлипкую дверь, оказавшуюся картонной, и прошел сквозь нее. Очутился он в просторном помещении, окутанном темнотой. Было видно только изнанку больничной стены, глубина помещения была полностью скрыта во тьме. У разбитой двери валялся пистолет. Хаус на всякий случай подобрал его и пошел вдоль стены.
В конце концов доктор уткнулся в дверь, оказавшуюся незапертой. За дверью находилась небольшая комнатушка, стены которой были покрыты мониторами. На мониторах показывались эпизоды из жизни Хауса. Посреди комнаты сидел слегка седеющий человечек, который при виде Хауса вскочил:
– А, Грегори! Признаюсь, доставили вы мне неприятностей! Я все ждал, когда вы тут появитесь…
– Кто вы? – спросил Хаус.
Человечек отмахнулся:
– Можете звать меня просто Автором. В конце концов, это ведь я создал Сценарий.
До этого момента идеи Формана казались полной чушью. Но создатель всего сидел сейчас перед Хаусом и довольно улыбался. Значит, Форман был не так уж и неправ?
– Зачем вы убили Каттнера? – спросил Хаус первое, что пришло ему в голову.
– Каттнера… – человечек засуетился. – Поймите, Грегори – на то были причины и вам, как обитателю Сценария, их просто не понять. Каттнер должен был умереть. Иначе никак. Для поддержания целостности Сценария.
– Значит, остальное – тоже ваша работа? Смерть Эмбер – ваша работа? – Хауса вдруг захлестнула ярость. – Боль в ноге – тоже "иначе никак"?!
– Хаус, – Автор успокоился и пристально посмотрел на доктора. – Рассказать вам историю создания Сценария? Вначале я придумал было первый Сценарий с гениальным, добрым и заботливым доктором-красавцем. И представьте себе – он был никому не интересен! Тогда я уничтожил первый Сценарий и написал другой. Так появились вы. Вы интересны именно тем, что сами чувствуете боль и причиняете ее другим. Рядом с вами всегда будут страдать люди. Эмбер, Каттнер, Кэмерон…
– Кэмерон?
– Ну да, вы думали, она безнаказанно поможет вам проникнуть сюда? Ради блага Сценария она должна умереть. Впрочем, я вас придумал, и я уже вижу ход ваших мыслей. Вы никогда не признавали высшего блага. И вы помчитесь ее спасать. Хотя все равно не успеете.
– Да пошел ты! – сказал Хаус, выбегая из комнаты.

– Нас предали, – сообщил Форман. – Сюда прибыли Триттеры. Они ранили Кэмерон.
– Может, еще не все потеряно, – Хаус осмотрел рану. – Нам нужны лекарства! Много лекарств! – крикнул он в коридор. Ничего не произошло.
– Хаус… – сказала Кэмерон. – Вы Избранный. Провидица сказала мне, что я полюблю Избранного…
– Странно, – сказал Хаус. – Три пробуждения назад то же самое мне говорил Вилсон. Дежа вю.
– Значит, они меняли Сценарий! – воскликнул Форман. – Дежа вю происходит, когда резко меняют Сценарий.
– Я сыт по горло твоим Сценарием! – зарычал Хаус и достал найденный недавно пистолет.
– Э, что вы задумали? – спросил Форман, пятясь к лестнице.
– Значит, все нереальное, да? И эта смерть нереальна? А может, я в тебя выстрелю нереальной пулей из нереального пистолета? – Хаус погнался по лестнице за убегающим Форманом (нога, к счастью, по-прежнему не болела). За Хаусом побежали ошивавшиеся все время поблизости Тринадцатая и Тауб.
По ступенькам Форман поднялся на крышу, дальше бежать было некуда. Хаус стоял с нацеленным на Формана пистолетом.
– Я не знаю, как вам всем это удалось, но вы таки свели меня с ума. И я хочу в подробностях знать, что именно здесь происходит.
– Хаус, откуда у вас пистолет? – спросила поднявшаяся на крышу Тринадцатая.
– Не твое дело. Я желаю слышать объяснения. Или вы предпочитаете сначала получить пулю в лоб?
– Хаус, смерть Кэмерон была не настоящей, – сказал Форман. – Вспомни, Вилсон ожил после смерти…
– Не надо морочить мне голову! – заорал Хаус. – Вилсон вообще не умирал!
– ХАУС, ЧЕРТ ВАС РАЗДЕРИ, ОТКУДА У ВАС ПИСТОЛЕТ?!
– Нашел за вашей потайной дверцей, – огрызнулся Хаус.
Форман переглянулся с Тринадцатой.
– Хаус, бросьте пистолет. Мы вам все объясним.
– Не дождетесь.
– Хаус! Не теряйте рассудок! Пока что ничего необратимого не произошло.
– А смерть Кэмерон?
– Хаус, это же Сценарий! Здесь…
На Хауса напала Тринадцатая, пытаясь выбить пистолет, и прогремел выстрел. И прозвучал он на удивление реально. Форман инстинктивно прижал руку к ране и с укором посмотрел на Хауса. После чего плавно, как в замедленной съемке, упал с крыши.
– Нет. Этого не может быть. – пистолет выпал из руки Хауса. – Я проснусь. Должен проснуться…
– Да очнитесь же…

– Да очнитесь же…
Хаус разлепил глаза. Он находился в реанимационной палате, голова его была забинтована.
– Ну наконец, – Кэмерон вздохнула с облегчением. – Хаус, нам нужен ваш диагностический талант. Мы не знаем, какое из лекарств вам давать, – она вытянула руки вперед. В одной руке был стаканчик с синей таблеткой, в другой – с красной.

Синий финал

Хаус схватил синюю таблетку и проглотил. В голове сразу прояснилось.
– Что со мной?
– Вилсон обнаружил на МРТ у вас опухоль. Она влияла на вашу память. Мы вас прооперировали, но вы так долго не приходили в себя, что мы уже начали беспокоиться.
– А что с пациентом?
– Насколько я знаю, ваша команда уже распутала этот случай. Ничего интересного, вы бы заскучали. Я вас пока оставлю, вам нужен покой.
Да уж, подумал Хаус. Неужели ему наконец представится возможность заснуть, а только после этого проснуться?
– Кстати, Кэмерон, – сказал он, когда та уже была в дверях, – никогда не носи черную кожу. На тебе отвратительно смотрится.

Красный финал

Хаус схватил красную таблетку и проглотил. В голове помутилось, и Хаус снова отключился. Очнулся он на какой-то твердой доске.
– Добро пожаловать в реальный мир!
Хаус приподнялся. Почему-то жутко болела голова. На него смотрели Кэмерон, Вилсон и еще несколько незнакомых людей.
– Болит? – участливо поинтересовалась Кэмерон.
Хаус кивнул.
– Это было что-то невероятное! – воскликнул Вилсон. – Я раньше думал, что "искры из глаз" – это метафора. Кстати, макет аппарата МРТ придется менять. Там теперь огромная трещина.
– Вилсон, а почему ты без халата? – подозрительно поинтересовался Хаус.
Присутствующие переглянулись.
– Хью, с тобой все в порядке? Я Роберт…
Хаус уставился на него.
– А вообще, даже забавно было, мы вот все изображаем врачей, а как дошло до дела, так несколько часов не могли тебя разбудить. А как ты послал Дэвида Шора, когда он попытался с тобой заговорить – это вообще что-то с чем-то!
– Кэмерон…
– Я Дженнифер, – подсказала девушка.
– А кто тогда я?
– Ну здрасьте вам… – разозлился Вилсон (или как там его, Роберт?). – Имя "Хью Лори" ни о чем не говорит?
Звучало знакомо.
– Как, говоришь, тебя зовут?
– Роберт Шон Леонард.
– А тебя?
– Дженнифер Моррисон.
Роберт, Дженнифер… Черт, ему никогда не запомнить.