- Вы не знаете, куда она пошла потом, - сверил показания детектив Нильсон, - а где были вы?
- В баре, - сдавленно ответил Хаус, - «Хромой Джо».
Детективы переглянулись.
- Сегодня рано утром ее мать покинула Принстон, - сказал Эрнандес, - и нам… придется просить вас опознать тело. Очень не хотим ошибиться, потому что зрелище, мягко говоря… Взгляните на фотографию - это, конечно, предварительно…
Чуть помедлив, Грегори Хаус взял карточку из рук детектива. Он изучал изображенное на ней настолько внимательно, что Эрнандес даже кашлянул, чтобы прервать молчание.
- Хорошо, - кивнул Хаус, - дайте мне пять минут, и поедем на опознание.
- После вскрытия нашим медиком, извините.
Уилсона Грег обнаружил в туалете. Джеймс сидел на полу и одну за другой отправлял в рот таблетки валидола. «Меня тошнит», - сообщил он в пустоту. Хаус, хромая, приблизился к другу.
- Вставай, надо ехать, - толкнул он Джеймса в плечо.
- Не могу, - Уилсон задышал чаще, - не могу. От одного снимка можно рехнуться… там же некого опознавать!
- Слабак, - ткнул в него тростью Хаус, - вставай, и поехали. Не смотри. Я сам.
Уилсон нервно барабанил пальцами по рулю, сидя в машине. Он не сомневался, что у Грегори Хауса выдержка, как у иностранного разведчика, но бесчувственным циником никогда его не считал. Грег словно разгадал мысли своего друга, отвернулся, и проглотил таблетку викодина. Боясь сорваться в угнетающем молчании, Уилсон включил первую попавшую радиоволну.
- …и всем жителям Принстона стоит запастись дождевиками, - вещал бодрый девичий голосок, - приближается гроза, которая, возможно, оставит после себя несколько дней дождливую погоду. В отдаленных районах - штормовое предупреждение…
Всю дорогу до судебного морга они молчали.

- Посмотрите, доктор Хаус, - с извиняющимися интонациями сказал патологоанатом, - предупреждаю, это зрелище…
- Я достаточно видел трупов в своей жизни, - ледяным тоном ответил Грегори Хаус, собранный и хладнокровный, как никогда, - показывайте.
Простыня взметнулась и упала, и Уилсон услышал, как заскрипели пальцы Грега по трости. Он даже подумал, что диагност эту трость сейчас переломит. Уилсону же хватило одного взгляда на тело перед ним, чтобы понять: второго взгляда он просто мог не пережить. Несмотря на многолетнюю врачебную практику, онкологу никогда не приходилось сталкиваться со столь жестокими убийствами и последующими издевательствами над телом.
- Это она? - глухо спросил Джеймс. Хаус сморгнул, и обошел кругом.
- Переверните тело, - попросил он спокойно, - от лица тут, кажется, ничего не осталось.
Уилсон смотрел на Хауса, а Хаус никуда не смотрел. Джеймсу показалось, кто-то подменил его друга. Настоящий Грегори Хаус спрятался где-то далеко в глубине, под ледяной броней абсолютной выдержки. Грег подался вперед.
- По-видимому, ее забили битой по голове, - зачитывал протокол патологоанатом, - выбросили обнаженной из медленно проезжающей машины.
- Это не Лиза Кадди, - услышал вдруг Уилсон, старающийся не смотреть на тело, - это не она.
Патологоанатом кивнул, и что-то отметил в протоколе карандашом. Словно во сне, Уилсон последовал за Хаусом на улицу. Обещанный дождик начинал слабо накрапывать, небо от горизонта до горизонта затянулось низкой серой пеленой туч.
Грег закурил. Уилсон протянул к нему раскрытую ладонь с завернутым косяком, и виновато пожал плечами. Хаус молча взял заначку.
- Ты что получил по судебной медицине? - поинтересовался он у Джеймса.
- Отлично, а что?
Грег не ответил, задумчиво и мрачно щурясь. Взгляд у него был несколько отсутствующий.
- Ты что-то задумал, и мне это не нравится, - предупредил Уилсон, - очень не нравится.
- Еще нет, - цокнул досадливо языком Хаус, - когда задумаю, ты будешь первым, кто об этом узнает. До этого момента осталось часа четыре, не больше. Поехали в больницу. Я весь промок.
По дороге он молчал. Лишь у самой парковки Принстон Плейсборо Уилсон чуть притормозил.
- Как у тебя только хватило сил вызваться опознавать… - пробормотал он, ощущая, как нервно тянет где-то в шее. Хаус внезапно усмехнулся.
- Во-первых, у Кадди в груди нет силикона. Во-вторых, топографию задницы Кадди, - сказал он, глядя в окно, - я знаю прекрасно, и никогда не ошибусь. Нет родинки, не та форма - однозначно не она. Я… просто должен был убедиться.
- Ка…какой родинки? - заикаясь, спросил Уилсон, опасливо озираясь на друга.
- Ах, забыл поделиться. Я с ней спал.
- Хаус!!
- Проехали.
До больницы они шли молча: Грег - погруженный в раздумья, Уилсон - задавленный событиями и новостями. В лифте он начал говорить, словно сам с собой, но Уилсон знал, что Грегу жизненно необходим слушатель.
- Они решили, что это Кадди, потому что нашли тело у дома, - рассуждал вполголоса Хаус, - значит, скорее всего, Кадди стала свидетельницей убийства. Ее тела там нет, так что ее, вероятно, увезли с собой. За двенадцать часов они могли уехать очень далеко, но все-таки радиус поиска есть. Надо знать, куда они отправились. Жертва и преступник связаны…
- Откуда ты взял это? - глупо переспросил Уилсон. Хаус скривился:
- Отличник! Такие раны наносят от большой личной заинтересованности.
Он вошел в кабинет. Детективы уже были здесь. Они вежливо пожали руки докторам, поблагодарили за содействие. Хаус понял, что его алиби уже проверено - а значит, для следствия он больше не представляет вообще никакого интереса. Видимо, сжалившись над встревоженными коллегами похищенной дамы, детективы сообщили, что личность погибшей удалось установить. Ей оказалась Хелен Уолтерс, пропавшая несколько дней назад.
- Главный подозреваемый - Джек Мак Нилан, - поделился детектив Нильсон, - бывший парень Хелен. Он увез ее из дома позавчера силой.
- Ну и что вы будете делать? - нетерпеливо осведомился Хаус. Детективы опять переглянулись. Грег некстати подумал, что они, скорее всего, работают вместе недавно, и еще не успели договориться, кто же все-таки главный. Два воспитанных копа пытаются вместе придумать отговорку от вмешательства ничего не значащего свидетеля.
- Мы знаем, что у Мак Нилана дилер сейчас в соседнем штате, так что мы найдем его. Мы сделаем все возможное…
Они спешно ретировались, прикрыв тылы обычными словами дежурных, притворных сочувствия и печали. Грегори Хаус смотрел им вслед, и чувствовал себя доведенным до предела. Он ненавидел ощущение собственной беспомощности.
Он заперся в кабинете, и сел в кресло, жонглируя мячиками. Надо было думать, и думать быстро. Хаус также понимал, что одному ему не справиться в этом случае. И эту загадку нужно было решить, не полагаясь на полицию. Если бы речь шла о чьем-то диагнозе - все козыри были у Грега в руках. Он мог исследовать пациента насквозь и найти то, что искал. У него была томография, он мог заставить своих подчиненных обшарить человеческое тело вдоль и поперек.
А вся скудная информация о пропаже доктора Кадди сводилась к скупым словам копов «нам-очень-жаль». Грег потер переносицу. Как бы там ни было, бездействовать он тоже не мог.

Четыре часа пополудни застали Хауса в столовой. Он небрежно тряхнул рукой, и посмотрел на часы. Наконец рядом с Хаусом на стул плюхнулся Форман, а вслед за ним из темноты появилась и Тринадцатая.
- Я, вроде бы, не раздавал приглашений на двоих, - хмуро отвернулся Хаус, - Форман?
- Я знаю, о чем мы собираемся говорить, - развел Форман руками, - все, что связано с этим делом, и что я мог достать - я достал. Протокол вскрытия и опись.
Он протянул папку Хаусу. Тот окинул ее равнодушным взглядом, и немигающим взглядом уставился на своего помощника снова. Форман хмыкнул. Достать документы со вскрытия было непросто, и Хаус не мог не знать этого, хотя глупо было бы ожидать от диагноста проникновенного «спасибо». Только благодаря тому, что Чейз когда-то удалял грыжу у тещи патологоанатома, ксерокопии протоколов оказались у Формана. Врачебная солидарность в очередной раз победила законодательство.
- Вот бы задружиться с кем-нибудь в полиции - добавил Грег, отворачиваясь, - У меня есть еще одна просьба.
Совместить сами понятия «Хаус» и «просьба» было очень сложно, если не сказать - невозможно.
- Рейчел, - вдруг подала голос Тринадцать, и Эрик оглянулся на нее, - я правильно поняла?
Грег кивнул - небрежно, едва заметно.
- Хаус, социальная служба… - предупреждающе поднял ладони Форман, - это не шутки. Кто-то обязательно начнет выяснять…
- Это ключи от моей квартиры, - вместо ответа протянул Хаус связку Тринадцать, - привыкай к роли репродуктивной самки. Предупреждаю: выжрешь мои заначки, буду мстить. Уилсон свяжется с ее родней, просто надо день или два посмотреть за микро-Кадди, пока не найдется Кадди взрослая.
- А вы? - спросил Форман. Хаус покачал головой.
- Это вас не касается. Увидимся… у меня. Вечером.
Не прощаясь, он захромал к выходу. Тринадцать выразительно покрутила на пальце связку ключей, и подняла левую бровь.
- Я, наверное, идиотка. Я верю, что у него получится.
- Если кто-то и способен сделать что-то полезное, - пожал плечами Эрик, - так это Грегори Хаус. Если… - он не сказал «она еще жива», но это было и так ясно, - он найдет Кадди, во что бы то ни стало.

…Лиза Кадди очнулась связанная, в багажнике. То, что это багажник, она поняла не сразу. Ужасно болело все тело, особенно ноги, и голова. Она постаралась вдохнуть как можно глубже, но не получалось - рот был заткнут какой-то тряпкой. У Кадди мгновенно брызнули слезы из глаз. Она часто задышала, опасаясь, что ее шумное сопение услышат похитители.
«Успокойся, - тут же приказала она сама себе, - будешь плакать - потекут сопли. Потекут сопли - нечем станет дышать. Не бывает безвыходных ситуаций. Расклеишься - не сможешь выбраться ни за что». Лиза постаралась собраться, и снова стать главврачом Кадди. Это ей удалось. Она прислушалась. Судя по звукам, ее увозили из города по шоссе: иногда машина проезжала мимо ревущего грузовика или дальнобойных фур.
Кадди прислушалась. Она слышала, как те, кто сидят в машине, молчат. Кто-то пил через трубочку какой-то напиток. Тихо-тихо играла музыка на какой-то радиостанции.
- Ну что, так и будем молчать? - раздался вдруг отчетливо женский голос, и Кадди вздрогнула, - куда эту везем?
- Почем я знаю, Люси, - донесся раздраженный мужской голос с водительского места с легким техасским акцентом, - я вообще не собирался ее никуда везти.
- Она нас не помнит! Она нас не видела! Давай просто выкинем где-нибудь в лесу!
- Заткнись! Сейчас восемь утра, на трассе движуха! - зарычал невидимый собеседник Люси, - думаю, ее надо отвезти на двадцатую милю, У тебя ключи от дома с собой?
Кадди прикрыла глаза. «Двадцатая миля» и «ключи от дома» дарили бесценное знание. Двадцать миль по шоссе Кадди могла бы пройти - правда, пришлось бы снять шпильки и идти босиком. «Женщина в вечернем платье, босиком идущая по шоссе к Принстону, - Кадди едва не фыркнула, - далеко ли я уйду?».
Она вернулась мыслями в вечер накануне. К тому моменту, когда увидела страшный сон наяву: двое мужчин забивали ногами женщину. Один кричал «Вот тебе, сука!», второй действовал молча. Она не успела ничего разглядеть - кто-то ударил ее сзади чем-то очень тяжелым по голове, и она упала, слегка оглушенная. Дальше все помнилось смутно. «Сотрясение?» - гадала доктор Кадди, сомневаясь. За ночь ее стошнило дважды. Удар пришелся чуть выше затылка, что делало его весьма опасным. Перед глазами и до сих пор метались одиночные искорки-мушки. А потом ее били по ногам - с расчетом, прицельно, правильно рассчитав, что так она не сможет далеко убежать.
Машина притормозила, свернула куда-то, и Кадди напряглась. Она не приняла решение - притворяться и дальше лежащей в отключке, или посмотреть в глаза своим похитителям? Решив, что первое безопаснее, Кадди зажмурилась. Она начинала паниковать: машина сделала остановку. Звуков не доносилось никаких, кроме пения птиц и какого-то странного щелканья. Видимо, они и в самом деле были в лесу.
Багажник распахнулся, и у Кадди против воли забилось сердце. Она поняла, что не сможет притворяться.
- Глаза завяжи! - крикнула Люси, и за это Кадди была ей безмерно благодарна, - вот этим!
На ее лицо упала черная тряпка, пахнущая машинным маслом. Зато вынули кляп изо рта. Язык у Кадди пересох, и кровоточила одна десна.
- Я ничего не расскажу, - постаралась произнести спокойно Лиза, пока ее куда-то волокли, - просто отпустите меня сейчас.
- Топай, - огрызнулся парень, - посидишь у нас тут в сарайчике, пока решим.
- А Джек будет вечером? - неуверенно поинтересовалась Люси, и ее спутник вознегодовал:
- Рот закрой, дура!
Кадди внезапно поняла, что Джеком должен быть тот мужчина, который смог забить беспомощную женщину молча и без единой паузы. Она содрогнулась, чувствуя, как рыдания вновь подступают к горлу. Рассчитывать ни на кого не приходилось. Скрипнула деревянная дверь, и Кадди толкнули на какой-то пропахший кошачьей мочой матрас. Снаружи щелкнул замок, и послышались удаляющиеся шаги, затем и Люси, и ее приятель скрылись в доме. Зазвонил колокольчик, стекло на входной двери задрожало, и все. И настала тишина. Кадди сидела на коленях где-то далеко-далеко от Принстона, и ей было очень страшно.
«Я выберусь. Конечно, я выберусь. Я смогу. Я сильная».

Добавлено (08.08.2009, 21:38)
---------------------------------------------
перебейте комментом, плиз

Кадди сидела в сарае уже достаточно долго, чтобы успеть замерзнуть. Очень хотелось в туалет, в тепло, и очень нужно было помыться, поесть и поспать. Лиза передернула плечами. Она услышала голоса снаружи. Люси и ее приятель о чем-то разговаривали. Прислушавшись, доктор Кадди поняла, что они направляются к ней. «Мне надо в туалет, - сообщила она, не теряя присутствия духа, - и какую-нибудь одежду - очень холодно». Растерявшись от подобного напора, парень снял куртку с себя и набросил на плечи пленницы.
- Обойдешься без удобств, - грубовато сказал он, и оба поспешили удалиться из сарая.
«Ага, - подмечала Лиза, - главарь еще не появился, а они побаиваются что-то делать без него». Во внутреннем кармане куртки что-то запищало, и сердце Кадди забилось быстрее. Мобильник! Она не могла его ни увидеть, ни достать. Передернув плечами, Лиза постаралась уронить содержимое карманов на матрас. Переползая по нему спиной вперед, она, наконец, нащупала телефон. «Только не «недостаточно средств», - молилась Кадди, пытаясь наощупь узнать цифры на клавишах, - только не «абонент недоступен!». Набрав номер, она развернулась, балансируя бедрами, и наклонилась над вонючим матрасом. Гудок, второй…
…
- Кадди! - крикнул Хаус, теряя все напускное хладнокровие, - ты жива!
- Да! - невнятно зазвучало в трубке, - слушай, Хаус!
- Слушаю, - заорал в ответ Грег, - где ты?
- Я как раз хотела сказать, не перебивай меня! - еще громче раздалось из телефона голосом Кадди, - я на двадцатой миле, их зовут Джек, Люси и еще какой-то, не знаю, я в сарае, меня связали!
- Какая, в задницу, разница, как их зовут! На какой двадцатой миле? - надрывался Хаус, воздевая руки к потолку, - что там вокруг?
- Я не знаю! - ревела Кадди где-то очень далеко, - я, знаешь ли, не спецагент ФБР, меня не каждый день увозят куда-то в … - она непристойно выругалась, - в багажнике хонды!
- Доктор Кадди! - отобрал трубку у Хауса Форман, но Грег тут же приник ухом к телефону - там есть особые приметы вокруг? Что-нибудь: вода, мосты, деревья?
Голос в трубке начал прерываться помехами: «Домик в лесу, рядом сараи… сосновый бор с холмами… колокольчик над дверью, - Лиза помедлила, - сворачивали от шоссе направо….». И связь оборвалась. Хаус сел на диван, бледный, как мел. Лицо его выражало мрачную решимость. Он почесал спину тростью. Радиус поиском сокращался. Хаус закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на одной-единственной проблеме: где может находиться доктор Кадди.
- Форман, - открыл он глаза, и встал, - Хонда. Двадцать миль. Сосновый бор, холмистая местность.
- Это может быть двадцатая миля другого города, - осторожно высказалась Тринадцать, меланхолично покачивающая сонную Рейчел на скрещенных ногах. Хаус открыл ноутбук.
- Гугл, где ты, - пропел он немного нервно, - сосны и холмы…
Форман прикусил губу.
- Три сосновых бора в пределах двадцати пяти миль, и больше вообще никаких насаждений, кроме кустарника - глядя в ноутбук, отметил он, - это - рекреационная зона, там точно нет частных владений.
- Два сосняка на расстоянии пятидесяти миль друг от друга, - раздраженно заметил Хаус.
Форман посмотрел на своего начальника с легким недоумением. Он привык видеть в Хаусе эксцентричного начальника, страдающего от мизантропии, и старательно делающего вид довольного жизнью циника. Хаус ответил на взгляд Формана. Пронзительные синие глаза напоминали сейчас Эрику глаза пумы, сосредоточившейся на будущей добыче. Форман с достоинством выдержал этот взгляд. Хаус кивнул, и молча принялся собирать необходимое, распихивая выбранное из шкафа на кухне по внутренним карманам куртки. Форман увидел, что с собой Грегори Хаус берет бинты, наполненный чем-то шприц-ручку на полтора кубика, какие-то таблетки и три пузырька с викодином. Грег покосился на него одним глазом, и Форман счел нужным отвернуться.
- Нас двое, - он достал из кармана связку ключей от машины, - я на север.
- Я на юго-запад, - тут же согласился Хаус, и они оба направились к двери.
- Эй! А я? - жалобно захныкала Тринадцать вслед обоим, - а что я?
- Запрем снаружи, - тут же сообщил Форман, и дверь за ними захлопнулась.
Тринадцать тяжело вздохнула. Сбывались самые страшные сны. «Что там он говорил насчет первобытности? - невесело подумала девушка, - я беременна, сижу взаперти с чужим младенцем, пока самцы отправились сражаться. Надо же, я уже вижу этот мир, как доктор Хаус». Она перевела взгляд на Рейчел. Девочка уже открыла глаза, и теперь тихо причмокивала губами, внимательно разглядывая лицо своей невольной няньки.
Тринадцать вздохнула опять.

Хаус проклял все на свете, пока выбрался на шоссе. Как назло движение было более чем плотное, и к тому же, лило, как из-под ведра. Здраво рассудив, что мотоцикл маневренней для преследований и побегов в лесу, Хаус уже успел сто раз пожалеть о своем выборе.
Струйки ледяной воды стекали по спине, и только под шлемом было более-менее сухо. В кедах тоже было сухо, но Хаус подозревал, что это ненадолго. Ливень только усиливался. Уже было совсем темно, и шоссе украсилось тысячами ярких огнем. Красивый вид Грегори Хауса совершенно не занимал, ведь это была пробка, и он застрял в ней.
- Уже долбанные сорок минут, - чертыхнулся он про себя, и тут же сигнал в гарнитуре сообщил о входящем звонке, - чего надо, кто бы ты ни был…
- Ее здесь нет, - сообщил Форман, и голос его едва можно было различить за шумом дождя, - я обшарил тут все. Только конюшня какого-то нувориша.
Хаус набрал воздуха в грудь. «Форману не все равно, - заставил он себя положиться на чужое чутье, - Форман действительно обшарил там все». И все же Грегори Хаус привык проверять все сам.
- Проверь еще, - сжав зубы, велел он Форману, - я пока тут торчу в чертовой пробке.
- Я слышал по радио, - поделился Форман, - из-за паводка и ливневых дождей дорога стала слишком скользкой на тридцатой миле, перевернулся мусоровоз.
Он отключился. Хаус хотел бы сейчас больше всего, чтобы его трость превратилась в портативный гранатомет, которым он бы разнес к чертовой матери и мусоровоз, и мусорщиков, и всю пробку впереди.
Подумав немного, Грег заглушил двигатель. «Посмотрим, - усмехнулся он сердито, - чтобы какие-то мусорщики меня обломали!». Осторожно лавируя между бамперами застрявших в пробке машин, Грег вырулил к обочине. На его счастье, эта дорога от остальных в штате Нью-Джерси не отличалась, и ее дублировала лесная тропа для пешеходов и любителей природы. Правда, Хаусу предстояло перетащить мотоцикл через ограждение высотой почти полметра. Грег проглотил таблетку викодина, и подвигал челюстью: ее почти свело, столь сильно он сжимал зубы все это время.
Мотоцикл немного забуксовал в лесной подстилке, но затем набрал привычную скорость, и Грегори Хаус смог относительно - совсем чуть-чуть - расслабиться.
Он думал о Кадди. Точнее будет сказать, что с тех пор, как они расстались у «Кристалл Гарден», он ни на мгновение не прекращал о ней думать. Эта женщина всегда - каждый день - последние двадцать лет занимала особо отведенное место в мыслях доктора Хауса. Он отводил ей пятнадцать процентов себя, как Уилсону, например. Это было очень много, потому что на себя Хаус выделял меньше.
И иногда - на мгновение, а то и на несколько дней - Кадди становилась важнее всего. Но сейчас Хаус задумался отрешенно о Формане.
С тех пор, как он увидел Формана в деле, Хаусу казалось, что он нашел себе ученика - то есть, выполнил свою почетную миссию, как врача - «воспитай достойную смену». Хаус любил диагностику, и ревновал к ней всех, даже Формана, но все-таки он мог гордиться своим учеником.
Хаус улыбнулся, вспоминая трюк с горящей мусоркой. Форман не боялся нарушать правила. Он был точно такой же, как и сам Грег - может, чуть менее прямолинейный и не такой эгоцентричный. Грегори Хаус несся мимо отгороженных соснами машин, застрявших в пробке, и уговаривал себя довериться чутью Формана. «Только бы он оказался прав, - кусая губы, думал Хаус, - потому что тогда я смогу ее найти».
Он размял почти окаменевшие от напряжения плечи, и прибавил газу.

Кадди била мелкая дрожь. Она старалась согреться, поочередно напрягая то одну часть тела, то другую, но в качестве нагрузки это было просто смешно. Какое-то время она смогла отвлечь себя, собирая зубами мелочи, выпавшие из куртки похитителя: ключи, пластиковую карточку. Куртку пришлось положить рядом на матрас, чтобы связанными руками распихать мобильник и прочее по местам. Со всех сторон задувал ледяной ветер. Лиза мерзла. Она поджала ноги под себя, проклиная шпильки и праздничное платье, обошедшееся ей… страшно вспомнить.
Внезапно она прислушалась. Откуда-то снаружи донеслись звуки подъезжающей машины. Лиза замерла.
- Джек! - выскочил тут же парень навстречу главарю, - она там, в сарае!
- Биту взял? - раздался деловитый бодрый бас. Парень засеменил за ним.
- Эй, зачем биту? Тебе мало Хелен?
- Лишние свидетели мне ни к чему.
- Ты что, спятил?!
Судя по реакции паренька, Джек не посвящал сообщников в свои планы. Лиза сжалась, стараясь стать как можно меньше, хоть и понимала, что это глупо. Ключ проскользнул в замке, и даже сквозь темную ткань в глаза Кадди забил свет от фонаря.
- Так-так, - бас Джека приобрел довольные нотки, - а я ее тогда и не разглядел! Я передумал насчет биты. Бери Люси, - повернулся он к своему подельнику, - езжай в город, привези пожрать. В ту сторону почти свободно, кстати.
Видимо, незадачливый гангстер был настолько перепуган, что ему не пришлось дважды предлагать. Не больше чем через десять минут Лиза услышала шум мотора. Хонда уезжала, оставляя ее наедине с Джеком.
Он сдернул повязку с ее глаз, накрыл ее плечи своей курткой и закурил. Если бы не ситуация, Кадди могла бы даже назвать его лицо привлекательным. У него были яркие и светлые зеленые глаза и породистый нос с горбинкой. Впечатление не было полным без обритой налысо головы с татуировками на затылке и черной бородки. Однако темные круги вокруг глаз выдавали нездоровое пристрастие к опиатам, как и суженые зрачки.
- Посиди-ка тут пока, крошка, - начал, облизывая губы и закуривая, Джек, садясь на корточки, - я включу тебе свет. Только не делай глупостей, ладно? Завершу дела, и потолкуем.
Он ласково кивнул, как будто бы разговаривал со старым другом, а не со связанной женщиной. Кадди предпочла смолчать. Джек включил в сарайчике свет, и запер дверь. Звонок колокольчика сообщил Кадди, что он вернулся в дом. Она выдохнула, привыкая к свету снова, и огляделась.
Тачка. Не то. Садовый инвентарь висит на стене - не дотянуться. Взгляд Кадди заметался по сараю. В паре метров она увидела секатор. Оставалось доползти. Она оцарапала щеку о стену, добираясь до секатора. «Вот так-то, - билось ее сердце учащенно, - сейчас… сейчас…».
Освободив руки и ноги, она принялась оглядываться. Где-то в сарае должно было быть окно. Все тело ныло, но Лиза заставила себя собраться. «Где-то оно здесь, - обходила она вдоль стен, - ага… вот!». Радость ее тут же прошла: оно было такое маленькое, что она определенно должна была застрять, к тому же нужно было еще как-то выбить стекло.
Она запаниковала. Джек не предупредил, сколько времени займут у него «дела», длинное вечернее платье - испачканное грязью, с оторвавшимися где-то пайетками - тоже мало подходило для акробатических трюков. Лиза скептически оглядела свои шпильки. Еще минут десять она потратила на то, чтобы оторвать каблуки, здраво рассудив, что импровизированные босоножки все-таки лучше, чем вообще никакой обуви. Подол платья Кадди оборвала до колен.
Адреналин немного согрел. Лиза Кадди набрала воздуха в грудь: «Я смогу, я сильная» - повторяла она, веря себе все меньше. Помогла мысль о Рейчел, там, в безопасности - ведь там был Хаус. Который кричал на Кадди по телефону, и который обязательно должен был ее найти и вытащить из этой заварушки.
Стекло лишь едва поддалось, когда Лизу грубо схватила за затылок рука Джека, и он, ничуть не колеблясь, поволок ее на улицу прямо по земле. В левой руке Джек держал бейсбольную биту.

Хаус сверился с навигатором. Он проехал вдоль шоссе уже восемнадцать миль, но впереди не было ни единого поворота, и не встречалось никаких строений. Он остановился, всматриваясь в жидкокристаллический экран. «Дом с сараями, - размышлял он, прокручивая карту на юго-запад, вдоль шоссе, - не подходит, это вообще амбар, это турбаза… опа!». Дом, окруженные дополнительными строениями, на карте был всего один - дальше холмы спускались к реке. Понадеявшись на интуицию, Хаус надавил на педаль, и одновременно с этим закинул в рот еще одну таблетку викодина.
Он свернул по указателю, сообщавшему, что на расстоянии полутора миль находится ферма «Зеленый дворик».

Добавлено (08.08.2009, 22:24)
---------------------------------------------
Последние триста шагов он шел пешком, понимая, что рев мотоцикла будет звучать громче, чем дождь. Нога болела уже настолько сильно, что Грегу стало ясно: лучше в ближайшее время не будет. Он потянулся было за пузырьком, затем отдернул руку. Викодин или трезвый рассудок? Конечно, второе. Даже если от боли придется выть.
Он остановился, услышав женский возглас. Да, он узнал этот голос, и ему очень не понравилось то, что он услышал. Не раздумывая, Хаус отправился на звук, подволакивая больную ногу.
- Сучка, - услышал он бас, - пыталась сбежать? Я сказал тебе - мы все обсудим! Тебе мало моих слов? Тогда сейчас получишь.
И ее раздирающий душу крик. Хаус почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он знал, что ничего не может сделать, пока не найдет нужного способа, а значит, этот изверг будет бить Кадди, пока хромой доктор изыщет возможность подкрасться сзади. Грегори Хаус запрокинул голову и зажмурился, стараясь не слышать ее криков. Никогда в жизни он не чувствовал боль сильнее этой. Грегори Хаус был слаб и беспомощен, просто потому, что у его противника было две здоровые ноги, и это доводило его до отчаяния. Наконец, он выглянул из-за сарая. Отморозок стоял к нему почти спиной. Хаус поднял трость и вытащил шприц. Он внимательно вглядывался в багровую шею похитителя, высматривая как можно более крупный сосуд. От боли мутилось в глазах, но Хаус не мог отступить сейчас.
- Слышь, ты? Не нравлюсь тебе?
Это заняло секунд сорок - короткий взмах левой рукой, быстрая борьба, потеря равновесия - Хаус откатился в сторону, не сдержав утробного рыка, а Джек беспомощно замер на земле.
Хаус с кашлем поднялся на ноги, почти неосознанно плюнул в сторону поверженного противника, и бросился к Кадди. К его облегчению, она была в сознании, и не погибала от потери крови или разрывов внутренних органов. В темноте Хаус смог увидеть только, что она босая, и что рядом с ней валяется бейсбольная бита. Он поспешно ощупал ее ноги, руки и спину - чтобы убедиться, что подонок ничего ей не сломал, поморщился, увидев свежие побои и царапины на ногах. Больше его обеспокоил порез - он не мог разглядеть, насколько тот глубокий, и боялся сделать лишнее движение - вокруг была грязь и глина. Лиза же молча вцепилась в куртку Хауса, ее била крупная дрожь. Хаус вытащил из куртки таблетки, и молча запихнул их Кадди в рот.
- Чем ты его… так…
- Диплацин, - коротко и будто бы спокойно ответил Хаус, снимая с себя носки и надевая их на босые ноги Лизы Кадди, - почти кураре. А тебе я дал один известный в народе стимулятор, пирогенал, чтобы ты не подцепила открытый туберкулез этого типчика и не отморозила свои симпатичные нижние конечности.
- От…откуда у тебя диплацин? - прошептала Кадди, пока он растирал ее плечи, - тебе что… твоя нога настолько…
Она не закончила, когда Хаус мгновенно вскипел, не в состоянии прикидываться отстраненным наблюдателем событий.
- У меня всегда нога! - заорал он, - и всегда настолько! Женщина, ты…
Грег прижал Кадди к себе, а потом, наверное - целовал ее, пока Лиза плакала - беззвучно. Сотрясаясь от молчаливых рыданий, она только крепче цеплялась за него, как утопающий за соломинку, и ничто в мире не заставило бы Кадди отпустить куртку Грегори Хауса. Но можно было также и утверждать, что уж Хаус точно не отпустил бы Лизу, даже если бы вокруг взрывались бомбы. Он покачивал ее, как будто маленького ребенка, которого хотел утешить - если бы в голову Хаусу приходила когда-нибудь мысль утешать детей.
- У тебя шок, - тихо и внятно говорил ей в ухо Грег, - шок и истерика. Скоро пройдет. Надеюсь, быстрее, чем синяки на чьей-то попе, - она всхлипнула - это была улыбка сквозь слезы, - ну что поделать, выглядишь ты хреново. Только не начинай ныть, что платье стоило семьсот долларов, и с каблуками пришлось расстаться!
- Ты идиот, - плакала Лиза, - идиот! Его дружки сейчас вернутся!
- О, скажешь, одной здоровой я их не запинаю? А там еще Форман подтянется и старик Джим.
- Рейчел с Кэмерон? - привстала Лиза, и Хаус, увидев, что она немного начала приходить в себя, тут же достал мобильник.
- Форман, - услышала она сердитый голос Хауса, - я нашел ее. Вроде почти цела. Не будь идиотом! Я знаю, что там пробка.
- Я вызвал полицию, - сокрушенно прозвучало в телефоне, - но даже с эвакуаторами… у них уйдет больше часа точно. К тому же они идиоты, и полчаса записывали, как вы выглядите, и где находитесь.
Хаус поднялся на ноги, поднимая Кадди за собой.
- Но я уже позвонил Уилсону, - добавил Форман, - вы проедете пять миль на северо-запад? Там дорога-дублер, он будет ждать.
- Гений, блин, - ругнулся Грег, и отключился.
Он поднял Лизу на ноги. С дороги раздалось гудение сигнала. Хонда возвращалась.
- Дерьмо! - взвыл Хаус, - идти можешь?
- Могу, - кивнула Лиза, не будучи уверенной в ответе.
Ноги болели ужасно ниже колена, но выше она их почти не чувствовала. Она с ужасом представила, как, должно быть, живется женщинам с бьющими мужьями. Кадди чувствовала себя так, словно по ней проехался трактор.
- Вау! - вдруг сочно причмокнул Хаус сзади, - нет-нет, погоди, отсюда на твой зад обалденный вид!
Лиза не смогла сдержать нервного смешка. «Пусть шутит, - просила она про себя, словно молясь, - пусть язвит. Пусть обзывается, доводит меня, издевается - просто пусть он будет рядом».
Им пришлось петлять по темному лесу до мотоцикла. Все это время Грег говорил. Сам на себя досадуя, нес всякую чушь, подколами не давая Кадди потерять нить разговора, и себе - потерять сознание от боли. Хаус размышлял над тем, как найти в себе сил вытерпеть еще - полмили до мотоцикла, пять миль - до Уилсона, потом двадцать до города…. «Если будет совсем плохо, - решил он, - придется обезболиваться косяком». И хотя он сам себя уверял, что сможет вытерпеть эту, в общем-то, недолгую прогулку, долго заниматься самообманом Хаус не смог.
Лиза споткнулась. Грегори Хаус старался не думать о том, что ей пришлось пережить. Он был готов увидеть ее в любом состоянии. Не хотелось даже и думать, что кто-то мог до нее дотронуться и пальцем, или даже - Хаус медленно выдохнул - изнасиловать. Лиза Кадди была жива, и это единственное интересовало Грега сейчас. Он посадил Лизу впереди себя на мотоцикл, надеясь - глупо, конечно - что почувствует себя лучше, пока Кадди будет прижиматься к его груди, спасаясь от ливня и ветра.

Добавлено (08.08.2009, 22:24)
---------------------------------------------
Уилсон ругался матом.
Ругаться он не умел и не очень любил. Единственным человеком, доводившим его, косвенно или прямо, до необходимости материться, был Грегори Хаус. Но сейчас Джеймс Уилсон был переполнен тревогой за лучших друзей, и волновался настолько сильно, что вынужден был постоянно доставать еще одну таблетку валидола. «Я перенимаю у него только худшее, - подумал он отрешенно, - лучше б жвачку жевал». Внезапно дорога оказалась поделена на два берега сплошным грязевым потоком.
Уилсон достал телефон.
- Хаус, - разворачиваясь, сообщил он, - не получится на пересечении. Проезжай дальше.
- Куда дальше? - осведомился Грег с издевкой, - стою на краешке откоса, дорога сворачивает направо. Тебя тут нет, или у меня инверсивные галлюцинации?
Уилсон сверился с навигатором. Его худшие опасения подтвердились.
- Хаус, тебе налево по проселку через овраг.
- Полоса препятствий? Спасибо, друг. Тебе не кажется, я для скаута староват?
- Тебе придется оставить мотоцикл! - с отчаянием в голосе добавил Уилсон. В трубку донеслось подозрительное сопение, - там сплошные заросли.
- Отлично. Запишусь в команду по легкой атлетике на следующие Олимпийские игры.
Короткие гудки. Уилсон развернулся, и принялся объезжать овраг, поросший орешником и боярышником. Уилсон мог бы прогуляться здесь в солнечный денек. Однако одно дело - Джим на двух здоровых ногах в хорошую погоду, и совсем другое дело - хромой Грег с обессиленной женщиной на руках и почти миля по кустарнику и оврагам напролом во время вселенского потопа.
Уилсон с тревогой посмотрел на небо, затем на показания термометра. За окном было сыро, шел дождь, дул ветер, и температура опустилась до двенадцати градусов.

- Поиграем в сто вопросов? - предложил Хаус Кадди, со стоном поднимаясь с какого-то бревна, - чур, я первый! Ты сутки ноги не брила - почему не шершавые?
Кадди выдохлась. Посмотрев на свои многострадальные ноги, она поняла, что все гораздо хуже, чем можно было подумать сначала: помимо того, что носки Хауса и ее сломанные шпильки не могли заменить нормальной обуви, бедра болели все сильнее. Она боялась, что где-нибудь порвалось сухожилие или мышца, хотя понимала, что сама себе диагноз поставить не может даже приблизительно - вместо ног просто была горячая красная боль. Ей казалось, они уже вечность идут сквозь сырой и темный лес, и конца ему не будет вообще.
- Иди вперед, - подтолкнул ее к едва виднеющейся тропинке Хаус, - твое экстравагантное мини - достаточный стимул, чтобы двигаться. Да, «стимул» - так я теперь буду именовать твою корму. Кадди!
Он внезапно задрал остатки ее платья вверх.
- Он тебя насиловал? - спросил Грег тихо. Лиза помотала головой, - месячные?
- Порезалась попой об гвоздь, когда вылезала, - объяснила Кадди. Хаус выдохнул, продолжая разглядывать ее ноги с разных ракурсов.
Он не хотел говорить Кадди, царапина на ягодице - ерунда по сравнению с глубокой, идеально ровной раны, как от удара ножом, на правом бедре. «Этот козел ударил ее ботинком», - понял Хаус, лихорадочно раздумывая, что делать дальше. Шок и холод не позволяли Лизе почувствовать боль. Она приписала ощущение горячей крови, стекающей по ногам, царапине. «До Уилсона не больше трети мили, - повторял Грегори Хаус про себя, чтобы успокоиться, - только бы она не свалилась раньше!».
Через сто шагов они оба были вынуждены опять остановиться. Лиза смотрела на Хауса, и понимала, что было глупо рассчитывать на него в качестве спасителя. Он сам едва держался на ногах. Грег пошарил по карманам, и вынул откуда-то съеденную наполовину шоколадку.
- На, перекуси, - протянул он найденное Лизе, - не смотри. Болит. Очень.
- Викодин, - требовательно протянула Кадди руку ладонью вверх.
- Эй, ищи другого дилера! - возмутился Грег притворно, затем схватился за правую ногу, пережидая приступ боли, - мне нельзя, - пояснил он, - уже сильно превысил.
Кадди хотела задать вопрос, насколько сильно, но не смогла. Она боялась услышать ответ. Даже в страшных снах ей не хотелось знать, какие препараты мешал Хаус, чтобы только продержаться подольше. Грег подумал немного, растирая ногу, потом достал из кармана косяк, немного помятый.
- Поровну, - это было утверждением, а не вопросом. Кадди кивнула. Она смотрела, как уверенно зашагал Хаус по склону вверх. Затяжка - шаг.
- Хаус, сто вопросов?
- Ах, да, - Хаус прикусил язык, - тогда отвечай быстро: любимый цвет белья?
- Красный.
- Где прячешь мое личное дело?
Кадди тихо рассмеялась.
- Не подловишь, Хаус! Моя очередь, - она обернулась, и протянула ему руку: склон становился все более крутым, - ты ревновал меня к моему кузену?
«Женщина! - хотел кричать на весь мир Грегори Хаус, - женщина, пощади! Никаких разговоров сейчас!». Но почему-то он кивнул, и на лице его была только безмерная усталость. Кадди грустно улыбнулась, и помогла ему дойти до следующей ровной площадки. Глядя вниз, Кадди старалась не думать, что с ними станет, если они упадут с этого скользкого обрыва
Так они прошли еще метров двадцать. Хаус понял, что больше он уже не может. Лизу шатало - он не мог просто отпустить ее туда, в неизвестность, одну. Его охватил на мгновение страх - а что, если он упадет здесь, и она останется одна? Успеет ли она разобраться с телефоном, сообщить Уилсону, где находится, или будет истекать кровью в одиночестве над остывающим телом Грегори Хауса?
- Я тут, и сейчас меня не станет! - задыхаясь, окликнул ее Хаус, - Кадди!
Он оперся о трость, оглядывая окрестность. Не было вообще ничего, на что можно было присесть. Хаус свалился прямо на расползающуюся мокрую глину. Если бы он не был принципиальным атеистом, то решил бы, что Бог вздумал, под стать ему, Грегори Хаусу, цинично пошутить.
Кадди плакала, прижав руки к глазам и глядя на него, стоя от него в полуметре на коленях. Хаус заставил себя прекратить чувствовать боль. Он должен был сделать это для нее.
- Ну хватит, - проворчал Грег, подползая к плачущей женщине, - я еще живой, - Хаус обнял ее, сердясь на свое несвоевременное черное чувство юмора, - я еще не наигрался! - добавил он, схватил ее за плечи, и поцеловал.
Если бы этот поцелуй был последним в жизни обоих, ни один бы из них не пожалел.
- Зачем, - простонала Кадди, рыдая ему в грудь, - ты же знал, что с тобой будет! может, тебе вообще надо было сразу ее ампутировать? Ты себя убиваешь!
- Хочется играть хотя бы ради твоего… роскошного… «стимула»! - перекрикивая ее, вопил Хаус.
Они смогли пройти еще метров пятнадцать. Казалось, дождь не только не стихает, но еще и усиливается. Хаус отдышался. Оставался последний рывок - на два рывка его бы не хватило. Сорок метров или пятьдесят вверх, по склону из расползающейся почвы, камней, сучков и мокрых листьев. Глядя на Кадди, он понимал, что она уже на пороге обморока. Обхватив ее за талию и постаравшись не издавать слишком страшных стонов, Хаус поднял ее на руки. Она вцепилась в его трость.
С бесценной ношей на руках Грегори Хаус сделал в самом буквальном смысле тяжелейшие двадцать шагов своей жизни, после чего медленно опустился на землю.
- Уилсон? - простонал в трубку Грег, - подкатывай к склону, где поворот.
- Как он выглядит? Тут миллиард поворотов! - взвизгнули тормоза, и Уилсон повысил голос, - какие-нибудь особые приметы есть?
- Рекламный щит с выборов мэра! - Хаус надеялся, что мэр хотя бы на этот раз не заклеил своей фотографией все щиты в радиусе ста миль.
- Я спущусь!
- Как? Протаранишь ограду шоссе, и будешь метаться по буеракам, выкрикивая мое имя? Просто жди.
Грег уцепился за колючие ветви какого-то мокрого куста, чтобы подняться.
- Лиза, - позвал Хаус, тяжело дыша, - слышишь?
Дождь только усиливался.
- Лиза, я без тебя не смогу, - хрипло произнес Грег, и сжал ее ладонь.
Ему как никогда прежде было важно, чтобы она услышала его слова. Дождь крал звуки - вокруг монотонно бились о землю миллионы капель, и звук был похож на шелест тысяч крыльев. Однако и сквозь этот шум Хаус услышал ее голос.
- Я… сейчас, - слабо сказала она, - иду. Я в порядке. Я иду, дай мне руку, ладно?
Закрыв глаза, Грегори Хаус постарался расслабить тело, насколько это было возможно. Все болело - не так, как нога обычно - нет, болело все, достаточно сильно, чтобы идея встать и переместиться куда-либо вызывала ужас и отвращение. Он бы с удовольствием укололся чем-то вроде метадона, и умер бы здесь под кустом. Но Кадди была ранена, и надо было немедленно согреть ее, осмотреть, вылечить, накормить снотворным и сделать это можно было только в Принстон Плейсборо, до которой было очень далеко.
С дороги доносилась какая-то музыка, и Хаус уже мог различить пронзительное женское «again, again, never stop…». Он закрыл глаза и удовлетворенно вздохнул. Где-то в глубине души у него еще жили сомнения и страхи. Может, кто-то из преступников и вырвался на свободу, и караулит их там сейчас на Хонде. Может, ливень обернется вселенским потопом. Или ногу ему просто ампутируют после сегодняшней ночи. Хаус усмехнулся, и крепче обнял Кадди, хватаясь левой рукой за ограждение под рекламным щитом. Лиза уже не плакала.
А значит, и дождь, и Викодин, и целый свет вокруг - в это бесконечно долгое мгновение - ничего не значили.