Два слона, по-хозяйски виляя своей самой громоздкой частью тела, плавно двигались навстречу горизонту.
- Хаус, перестань тыкать свою трость слону в хобот. Ему тогда приходится поворачиваться, чтобы смотреть на тебя укоризненным взглядом. А когда он поворачивается, его уши дают мне пощечину.
Хаус задумался, всмотрелся в глаза бедного животного и снисходительно вынул из его хобота трость. Хобот сделал сальто и вернулся в нормальное положение. Слон удовлетворенно отвернулся, подарив Уилсону последний шанс почувствовать его уши на своей щеке.
- Знаешь, Уилсон, Африка все-таки замечательный материк! – провозгласил Грег, сев в позу восточного философа.
- Смотри, не свались, - ядовито заметил Уилсон, наблюдая как Хаус качается в позе лотоса то влево, то вправо.
- Не свалюсь, - пообещал Грег. И, естественно, свалился.
Почуяв мясо под собственными ногами, слон угрожающие затоптался на месте, и Уилсон мог бы поклясться, что видел на его лице мстительную ухмылку.
К счастью, Хаус успел отползти на безопасное расстояние, выпрямиться, оклематься и вновь залезть на животное. Животное не возражало.
Уилсон решил, что сейчас самое время подумать о чем-то благоразумном и тотчас же выпалил:
- Чёрт! Где же мы переночуем?
Хаус многозначительно уставился на слоновью тушу под собой.
- С ума сошёл? – осведомился онколог.
Грег почесал затылок, задумался на несколько секунд и сказал:
- Шалаш.
- Шалаш?
- Шалаш, вигвам, халабуда, веточный домик, как твоей душе угодно.
На этот раз задумался Уилсон.
- Оно все, конечно, хорошо, но как ты себе это представляешь? И куда ты собираешься девать этих млекопитающих? – ему почему-то захотелось довести Хауса до крайней степени раздражения, и он ни секунды не помедлил в осуществлении этого злодейского плана, - И вообще, это опасно! Мы с тобой, одни, посреди джунглей в каком-то хилом шалаше! Ночью! Когда выходят на охоту все виды диких кошек, когда аборигены устраивают ночные гуляния, когда во тьме светятся глаза кровожадных филинов, когда по всем окрестным хащам шастают отряды инквизиции, когда со всех сторон слышатся истошные вопли лысогорских ведьм, когда над головой светится устрашающее око Саурона, когда...
- ...когда раскрывается параноидальная фантазия Уилсона...
- Даааа... – Уилсон сначала поежился и только потом осознал услышанное. А через несколько мгновений и сказанное самим собой, - Ой, я, кажется, увлекся. Но главная мысль в том, что нам с тобой ни в коем случае нельзя ночевать в столь мрачном месте.
- Окей. Значит ночевать буду только я, а ты - стоять на шухере.
Уилсон обиженно хмыкнул, остановил слона и спрыгнул на землю.
- Ладно, я иду за ветками. Куда этих девать? – он кивнул на озадаченных внезапной остановкой слонов.
- Знаешь нам бы сначала понять, с какой стати они нас слушаются и откуда вобще взялись на нашу голову...всё это...взялось...
Хаус начал было обдумывать этот вопрос, но Уилсон его прервал.
- Да у тебя же трости нет! – испугался тот.
- У тебя тоже.
Уилсон замыслился.
- Я за ветками пошёл, - сказал он наконец и отправился вглубь хащей, напевая себе под нос, - Я от Грегушки ушёл, я от слоника ушёл, я за ветками пошёл, я за травкою пошёл...
Хаус хихикнул и сел на ближайший пенёк. Ждать Уилсона пришлось недолго - через четверть часа он вынырнул из-под лиан, таща за собой глыбу веток.
Увидев Хауса, глаза его округлились от ужаса.
- Боже! Пень! Хаус, пень! Боже! Бежим! Бежим отсюда! Немедленно бежим! Пеееееень!
- Ты там по пути случайно в баобаб не врезался? – осведомился Грег.
- Да ты что не понимаешь? Это ж пень! Пень, понимаешь! Тут поблизости должны шататься аборигены с топорами, понимаешь! Бежим!
Хаус присвистнул. Ситуация плавно переходила в полный абсурдизм.
- Уилсон, ответь на пару вопросов.
- Окей, только быстро, у нас катастрофически мало времени! – вскричал Уилсон, по-ковбойски забираясь на слона, который за все это время не сделал ни единого движения.
- Мы с тобой, дорогой Уилсон, как сюда попали? – елейным голоском спросил диагност.
- Хаус, ты чего? – изумился Уилсон, - Амнезия? Мы с тобой случайно отделились от экспедиционного отряда, помнишь?
- Какого отряда?
- Значит, не помнишь... – гробовым голосом заключил Уилсон, - Боже мой, Хаус, ты явно заражен какой-то страшной африканской болезнью, тебя нужно срочно в больницу! Но тут же нет больниц... О нет...
- Страшной африканской болезнью? Эй, ты когда начал такие термины употреблять?
- А ты что хочешь, чтобы я тебе твою болезнь сходу назвал? Я же тебе не какой-то никчемный докторишка!
Грег с интересом на него уставился. Вид нормальный, щёки розовые, зрачки не расширены.
- А кто ты?
- Ты издеваешься что ли? Этнологи мы, этнологи!
- Ни хрена себе.
Хаус решил, что на ближайшие полчаса этой околесицы хватит, и стал сооружать шалаш, дав Уилсону знак делать то же самое. Тот сначала истерично мотал головой и издавал какие-то воинственные кличи, призывавшие Хауса к побегу из этих страшных мест, но его гортанных сил хватило не надолго, и через пару минут он уже вовсю таскал ветки.
С наступлением темноты шалаш был готов. Бывший онколог намертво отказался в него лезть, что Хаусу было только на пользу. Он оставил Уилсона спать под каким-то экзотическим кустом, а сам залез внутрь и принялся обдумывать положение. Вскоре выяснилось, что каждая более ли менее логическая цепь заходила в полный тупик. Кроме того, до Хауса вдруг дошло, что он не имеет ни малейшего представления о том, как они оказались в джунглях. И что это Уилсона покусало? Вроде бы вначале этого magical mystery tour-а он был вполне обыкновенным...или нет? Грег беспомощно закрыл глаза.

Два слона все так же неподвижно стояли на месте и перекрывали своей массой половину солнечных лучей. Хаус вылез из халабуды. Он был вынужден отметить, что несмотря ни на что джунгли в шесть утра выглядят просто замечательно.Особенно вон тот зелёный какаду, сидящий прямо на дереве прямо над ним и... Хаус пощупал свою макушку и чертыхнулся. Вечно у этих птиц недержание, когда под ними находится хомо сапиенс.
- И где тут ближайший водоем? – с ненавистью спросил он у попугая.
- Миля на запад, - ответил какаду и улетел.
Хаус так и остался смотреть на то место, где только что была птица и ощущать ее экскременты у себя на голове. Потом он, ошарашенный, рухнул на вчерашний пенёк.
- Ни хрена себе.
Он усердно почистил свои волосы листьями и огляделся. Живности больше не наблюдалось, что определенно радовало.
Хотя нет, не радовало...
- Уиииииилсоооон!
Ответа не последовало. Грег взял одну из оставшихся от постройки шалаша веток и, опираясь на нее, поковылял осматривать окрестности. Но пройдя несколько шагов, он обнаружил, что нога и не думает болеть. Он мысленно заставил себя удивиться, но эмоционального сопровождения не почувствовал.
Тем не менее желание искать Уилсона тотчас пропало. Хаус вернулся к любимому пеньку и снова сел мыслить. Мыслил он не долго, ибо на двадцатой секунде сего процесса перед глазами возникли большие серые слоны. У одного из них была жутко обиженная морда, из чего Грег сделал вывод, что слон его так и не простил. Обиженное животное подошло к нему поближе и положило свою гигантскую лапу ему на колени. Хаус хотел было упасть с пенька, чтобы слона потом долго мучала совесть, но поленился и вместо этого сказал:
- Убери свои трехэтажные щупальца!
- Сам ты щупальце, – еще больше обиделся слон, - А у меня красивые стройные ножки, - он показал Хаусу свой слоновий язык и гордо хлопнул ушами.
- Так ты слониха? - изумился Грег.
- Сам ты слониха! Хам! Я тут самая стройная во всей округе.
- Ага, ясно. А это значит твой муж.
- Извращенец! – взвизгнула слониха, - Это мой папуля.
- Папуля значит... Эй, папуля! Иди сюда, трепаться будем!
Папуля лениво повел хоботом, повернулся и, казалось, в первый раз увидел Хауса.
- Здравствуйте, молодой человек, - сказал он скрипящим голосом, которые обычно бывают у чересчур педантичных стариков, - Вы что ж это, к Сумпампаночке моей пристаете?
Хаус временно обомлел.
- К к-кому я пристаю?