Серия четвёртая, " Испытание для дружбы".

Уилсон слишком увлёкся работой. Так он хотел думать, и думал. Он сидел в полутёмном кабинете, шурша страницами карт пациентов. Вот пятнадцатилетняя девочка. Рак мозга четвёртой стадии. Не операбелен, конечно, не операбелен… А вот старушка с раком груди. Уилсон улыбнулся, вспоминая пожилую француженку с ярко накрашенными губами и прекрасным чувством юмора. Она знала, что осталось совсем немного, но не уставала повторять, что и так уже прожила достаточно долгую и счастливую жизнь, чтобы о чём-то сожалеть.
Уилсон потянулся за чашкой, в которой плескались остывшие уже давно остатки кофе. «Дело на одну трубку», как любил говорить Шерлок Холмс. «Дело на одну чашку кофе», поговаривал порой Хауз. «Интересно,- думал Уилсон,- а этот гениальный диагност хоть догадывается, как долго иногда можно пить всего одну чашку кофе?»
Уилсон не курил трубок, да и кофе не очень-то любил. Раньше он всегда пил чай. Пока не стал врачом, и пока кофе не стал его жизнью. Кофе порой заменял ему завтрак, кофе помогал ему продержаться день, кофе не давал ему уснуть, если засыпать было не время. Сейчас с помощью кофе и историй болезней своих пациентов Джеймс пытался заставить себя не думать о ней. Вчера она была такой необычной…они встречались вот уже два месяца по нескольку раз в неделю. Как друзья, само собой. Уилсону казалось странным, что Лиза так стремится проводить с ним время. Он всегда был не таким уж интересным собеседником.
А вчера она почему-то расплакалась. Они гуляли и разговаривали о том, что лето скоро кончится. Она смотрела себе под ноги, лишь изредка поглядывая на Уилсона боком. На ней был серый брючный костюм с довольно откровенной блузкой. Её блузки всегда были немного откровенны. А потом они присели на скамейку возле пруда, по синей глади которого ещё плавали перелётные утки. Джеймс снял пиджак и постелил его на полированную поверхность скамейки. Ему показалось, что она слишком холодная. Лиза посмотрела на него как-то странно, будто с укором, но на пиджак села, оставив место и для Уилсона. Пришлось садиться к ней вплотную, отчего Джеймс, конечно же, чувствовал себя неуютно.
Она что-то такое говорила, о работе, о спонсорах, о Хаузе, конечно… Уилсон слушал, поддакивал, вставлял свои реплики. А потом вдруг сказал, что они оба одиноки… просто в тему пришлось. И она расплакалась. По её слегка нарумяненным щекам прокатились несколько слезинок. Прокатились и высохли. Лиза Кадди умела взять себя в руки.
Уилсон хотел было сказать что-нибудь утешительное, но она не дала. Посмотрела на него пристально, и в её тёмных глазах онколог ясно прочитал «Не комментируй. Это просто секундная слабость». Джеймс и промолчал.
Потом они ещё гуляли, потом сидели в тихом ресторанчике, потом он отвёз её домой.
И до сих пор не может перестать о ней думать. Сидит, листает истории болезней, и думает о ней.
Может, Хауз прав, и он, Уилсон, находит себе именно несчастных женщин? Пока она была властной, крепко стоящей на ногах и ни от чего не зависящей, Уилсон даже порой сторонился её. Но стоило вчера увидеть её слёзы…
Что-то беспокойное прорвалось в мысли Джеймса. Он что-то забыл…Хауз…
Ох, чёрт! Ведь его лучший друг велел зайти за ним в восемь, дабы отправиться играть в боулинг! Уилсон быстро взглянул на часы. Полдевятого. Странно…раз диагност до сих пор не ворвался в его кабинет с криками, что-то увлекло его сильнее, чем боулинг. Интересно бы знать, что? Уилсон хмыкнул, сложил истории болезней в аккуратную стопочку на краю стола, встал, набросил пиджак и, выключив в кабинете свет, вышел.
Жалюзи в кабинете Хауза были закрыты, зато приоткрыта дверь. Уилсон уже протянул руку к ручке, собираясь войти и узнать, на месте ли друг, как вдруг услышал из тёмного кабинета странные звуки, похожие на всхлипы. Онколог замер в нерешительности, прислушиваясь к совершенно нетипичным для этого кабинета звукам. К всхлипам прибавился звук одного за другим выдвигаемых ящиков, шелестение бумаги, какой-то звон, скрип и бульканье. Вдруг наступила тишина. Казалось, человек, хозяйничающий в кабинете, перестал даже дышать. И в этой тишине Уилсон услышал такой знакомый и привычный звук, слегка напоминающий детскую погремушку- звук встряхнутого флакона с викодином.
«Странно, однако, для Хауза,- подумал Джеймс,- искать заначку в темноте, за задёрнутыми жалюзи и при этом ещё и всхлипывая…гм.»
Уилсон почувствовал что-то недоброе, пожал плечами, и вошёл, зажигая свет.
-Хауз, я…-начал он, но тут же замолчал, увидев то, что не ожидал увидеть совершенно.
Диагноста в кабинете не было, зато была Кэмерон и выглядела она более чем странно. Белая блузка, скомканная и потерявшая вообще весь вид, была застёгнута на одну пуговицу, и спадала с правого плеча Эллисон. Надо сказать, что вкупе с растрёпанными светлыми кудрями это смотрелось очень сексуально. Уилсон никогда не видел Эллисон такой, и смутился бы без меры, если бы не увидел две важных подробности. Глаза девушки были красными и всё ещё полными слёз, а на ладони она держала внушительную кучку викодина.
Уилсон начал нервничать. А когда Уилсон нервничал, у него начинал косить глаз. Впрочем, одна из его бывших жён говорила, что это даже сексуально.
Кэмерон шарахнулась от него, ударившись бедром об угол стола. Джеймс обратил внимание, что на столе был полнейший хаос…что, чёрт возьми, здесь произошло? Стараясь не пугать девушку, видимо, пребывающую в не совсем адекватном состоянии, Джеймс вытянул руку ладонью вперёд и шагнул в кабинет.
- Доктор Кэмерон? Что-то случилось? Не пугайтесь, это всего лишь я, Уилсон! Доктор Джеймс Уилсон!
Кэмерон окинула его диким взглядом, который практически сразу изменился. Он стал просто напуганным, полным вины и отчаяния. Всхлипнув и плотнее зажав в ладони таблетки, Эллисон бросилась к Джеймсу и заплакала ему в плечо. Уилсон, поражённый таким развитием событий, сначала поднял руки, будто сдаваясь и чувствуя себя весьма неудобно в объятиях полуодетой и, в общем-то, малознакомой девушки.
Но потом ему пришла эта воистину страшная мысль…
- Кэмерон?- он отстранил её от себя, убрал со лба промокшие пряди,- ты успела выпить таблетки? Отвечай!
Неожиданно Эллисон оскалилась в совершенно неадекватной улыбке и закивала головой.
Уилсон совсем разволновался.
- Сколько? Много? Эллисон, отвечай! Отвечай, или я…- угрожать Джеймс умел плохо,- в общем, мне придётся сделать тебе анализ крови! Давай же, Кэмерон!
Эллисон, откинувшись в его руках назад, продолжала истерически хихикать. Когда она заговорила, голос был хриплым, даже будто бы сорванным.
- Две, - язык её заплетался, как у пьяной,- ну, или три…н-н-не больше четырёх…
Уилсон подумал. Они болтали здесь уже минут десять…Четырёх она не приняла. С её-то весом уже отрубилась бы. Или её просто бы вывернуло. Уилсон не слишком-то разбирался во всём этом, но уж викодин он изучил. Надо же знать, что выписываешь несколько раз в неделю!
Та-а-а-а-ак… Он посмотрел на совершенно неадекватную девушку. Стало быть, она что-то вроде под кайфом. Странно, обычно викодин так не срабатывает. Надо попытаться привести её в норму. Как-никак, это попытка самоубийства. В кабинете Хауза. Замечательно.
- Эллисон, ты можешь мне рассказать, что случилось?
Джеймс снова слегка встряхнул её. Он, конечно, несколько раз общался с пьяными женщинами, но понятия не имел, что делать с одурманенными. Или это просто истерика?
Эллисон снова расплакалась, и вдруг резко потянулась к его губам…
Уилсон отстранился, посмотрел ошарашено.
- Кэмерон, я не думаю, что нам стоит…
Она будто очнулась. Отстранилась сама, слегка встряхнула головой.
- Доктор Уилсон?- даже её взгляд стал почти ясным. «Нет, не одурманенная, просто в истерике»,- с облегчением подумал Джеймс.
Она недолго постояла молча прежде, чем снова заплакать в голос.
- Доктор Уилсон, Хауз… так жестоко…доктор Уилсон, я его люблю, а он, он…
- Ну конечно, как я сразу не догадался, что всё дело в нём!- пробурчал Уилсон, подводя Кэмерон к креслу и аккуратно в него усаживая.
- Эллисон, давай, я отвезу тебя домой? Тебе бы стоило выспаться…- Джеймс понимал, что ей не стоит оставаться одной. В его планы входило позвонить Чейзу и попросить побыть со своей любимой девушкой. На Хауза надеяться было безумием, в Чейзе сомневаться не приходилось, хоть, безусловно, по отношению к нему это было и не совсем честно.
- Нет, не оставляйте меня одну, доктор Уилсон! – снова зарыдала Эллисон,- я не хочу домой! Я не смогу одна, прошу вас!
Джеймс почесал затылок. Кажется, ничего другого, кроме как везти девушку к себе, не оставалось. Он вздохнул. В конце концов, что в этом такого?
- Ладно, Кэмерон…поедем ко мне, ляжешь в спальне, я и на диване прекрасно посплю…
Онколог посмотрел на её сжатый кулачок.
- Только отдай мне викодин, сойдёт?
Эллисон проследила за его взглядом, и её глаза опять наполнились слезами.
- Я хотела просто…доктор Уилсон, я только….
- Тише, тише, Кэмерон,- он стал быстро гладить её по голове,- всё прошло, всё позади! Сейчас мы приедем, и ты мне расскажешь всё, если захочешь! И мы решим, что делать, идёт?
Она со всех сил постаралась взять себя в руки. Встала с кресла, покачнулась, схватилась за Джеймса. Он протянул руку. Нервно вздохнув, Эллисон высыпала в его ладонь таблетки. Некоторые уже прилипли к потной руке, и Джеймсу пришлось помочь девушке их стряхнуть. Она просто стояла и смотрела на них, не понимая, что происходит.
Когда викодин был вполне надёжно спрятан в карман брюк Уилсона, он оглядел Эллисон. Снова вздохнув, онколог снял пиджак и накинул его девушке на плечи.
Они спустились вниз, вышли на улицу и сели в машину Уилсона. За всю дорогу они так и не попались никому на глаза.
«Как же это радует,»- подумал Уилсон.

Добавлено (06.08.2008, 00:34)
---------------------------------------------
Джеймс сидел в гостиной и пил белый мартини с соком. Он всегда пил мартини или пиво, потому как быстро напивался. Пить что-то крепче для него значило быстро впасть в некондицию. Эллисон вот уже час пропадала в ванной. Периодически Джеймс подходил к двери, стучался и спрашивал, всё ли с ней в порядке. Кэмерон громко и уже довольно спокойно отвечала, что да, всё ОК.
Какое-то время Уилсон колебался, а потом переоделся в тяжёлый махровый халат, в котором ходил очень редко. В конце концов, он был дома, а Эллисон уже вполне пришла в себя, чтобы не поступать как в госпитале. Конечно, девушке хотелось получить ласки после всего, что наговорил ей Хауз… По дороге Эллисон всё рассказала Джеймсу. Тот только вздыхал, слушая и про разговор, и про секс в кабинете, и про монолог о боли.

- Он носится с ней, как с собственным ребёнком, с этой болью,- это было единственным, что придумал сказать Уилсон, чтобы её успокоить. Он вёл машину, она сидела рядом. Маленькая, ссутулившаяся, такая…беззащитная.
- Если хочешь быть с ним рядом, научись не акцентировать внимание на его ноге. Или, если ну неймётся помочь, не сюсюкай,- он на секунду оторвался от дороги и взглянул на Кэмерон,- знаю, это нелегко, смотреть, как он корчится от боли. Но я-то научился за эти… уже почти семь лет!
Цифра показалась ему огромной. Надо же, как быстро летит время! За эти годы у Джеймса рухнуло полтора брака, а он только сейчас понял, что прошло уже целых семь лет. «Дело на одну чашку кофе»,- мелькнуло у него в голове. Вся жизнь это дело всего на одну чашку кофе…
Эллисон кивнула. Она нашла в бардачке Джима пачку тоненьких дамских сигарет.
- Ещё со времён последней жены,- смутившись, пояснил Уилсон, то ли намеренно, то ли случайно не называя имени.
Девушка снова кивнула, вытащила из пачки зажигалку и закурила, морщась. Джеймс неодобрительно покачал головой.
- Не куришь, и не начинай по пустякам,- пробурчал он, уставившись на дорогу,- это всё сказки, про нервы, а для здоровья вредно и выглядеть хуже станешь.
Кэмерон пожала плечами, глотая едкий дым, пахнущий ментолом.
- Я и не собиралась начинать. Просто захотелось чем-то занять руки. Я уже не раз так делала.
Она посмотрела на Уилсона.
- И мои чувства к Хаузу не пустяк,- обиженно, с вызовом добавила она,- я люблю его, а вы просто меня не понимаете!
Джеймс чуть не отпустил руль. Он уже три года был всеми руками за отношения Хауза с этой милой заботливой девочкой. И сейчас он прекрасно её понимал.
- Кэмерон, что ты? Я прекрасно понимаю, что эти сутки стали последней каплей для чаши твоего терпения. И, если тебе это интересно, я буду прикладывать все силы, чтобы Хауз и ты были вместе. Я, как его лучший друг, вижу, что ты из всех известных мне женщин подходишь ему больше всех.
Он задумался на пару секунд, потом снова заговорил, глядя в центр руля.
- Прости, что сначала не доверял тебе, Эллисон. Просто я был рядом, когда от него ушла Стейси, и я до сих пор не могу забыть, каким он был. Если он снова откроется женщине, а она разобьёт ему сердце…он погибнет, Эллисон. Пожалуйста, запомни это.
Он повернул голову и встретился с ней взглядом. Она докуривала свою сигаретку, и уголёк уже едва тлел под солидной полоской пепла. Как только их глаза встретились, она кивнула. Уверенно кивнула. Но рука её дрогнула, и пепел упал на джинсы. Эллисон даже не подумала стряхнуть его.
- Ты даже не представляешь, как легко разбить ему сердце, Кэмерон,- Уилсон перескакивал с имени на фамилию, ещё не определившись на чём-то конкретном,- он только с виду такой мерзкий. На самом деле он романтичный, ранимый и милый, по крайней мере, умеет быть таким. Но в детстве у него были сложные отношения с отцом, и он закрылся. Закрылся за всеми этими сарказмом и циничностью, показывая настоящего себя лишь очень близким людям. И я, и доктор Кадди, знаем его уже много лет, и оба видели «скрытого Хауза». Но только по одному разу. Думаю, кроме нас его видели разве что его мать и Стейси. Ну, ещё периодически видит Стив макКуин…. Парню с хвостом повезло больше всех.
Уилсон улыбнулся. Кэмерон, выбросив окурок в окно и откинувшись на сиденье, тоже слегка улыбнулась. Она всегда знала то, о чём сейчас говорил этот милый молодой мужчина, с которым до сих пор у них были весьма натянутые отношения… Сейчас Эллисон уже почти была рада, что всё произошло как произошло, и невидимый барьер между ними рухнул. Теперь Уилсон стал ей почти другом.
- Доктор Уилсон,- начала она,- можете звать меня Эллис. Давно пора. Думаю, мы могли бы стать друзьями, верно? Ведь в нашей жизни есть один огромный фактор, который нас объединяет, не так ли?
Джеймс улыбнулся в ответ.
- Конечно, Эллис! Этот фактор-любовь к Грегу, не так ли?
Эллисон кивнула, но усмехнулась. Действительно, из уст Уилсона это звучало странно.
- С моей стороны она, конечно же, дружеская,- поспешил поправиться он. Его неуклюжие попытки вызвали у девушки тихий смех.
- Конечно, конечно я поняла, доктор Уилсон!
С плеч Джеймса упал капитальный камень. Кажется, он смог отвлечь Кэмерон от её грустных мыслей.
Облегчённо вздохнув, онколог рассмеялся вместе с девушкой.

Стук в дверь, подобно грому, выдернул Уилсона из воспоминаний о недавнем разговоре. Он чуть было не уронил бокал с мартини, но вовремя понял, что это только стук в дверь.
Зато какой! Стучали явно не кулаком и даже не ногой. Это могла быть только…
Рукоятка трости. Рукоятка, вырезанная из цельного дерева. И, судя по силе стука, обладатель трости был совсем не в духе…
Уилсон вскочил, лишь относительно представляя себе, что сейчас будет. Оставалось лишь надеяться, что Хауз в данный момент мыслит здраво. Сделав глубокий вздох и сказав себе, что перед смертью не надышишься, Уилсон открыл дверь.
Грег стоял, опершись плечом в мотоциклетной куртке об косяк. Вроде бы как всегда, но что-то в нём насторожило Уилсона. Всё стало ясно, когда диагност заговорил.
- Ну, Уилсон, я и забыл, что мы собирались в боулинг…чёрт, нелётная же сегодня погода!
Он задумчиво посмотрел на свои промокшие насквозь ботинки. На улице шёл дождь.
- Ты пьян!- воскликнул Джеймс, бегая по другу глазами,- как…на чём…как ты доехал сюда?
Хауз посмотрел на него, как на идиота.
- На случай, если ты забыл, у меня есть мотоцикл. На нём я и езжу. Кстати, хорошо езжу! Я сегодня только обнаружил, что могу проезжать между двух машин на немаленькой скорости. Раньше как-то не экспериментировал, а сегодня вот, попробовал…
Хауз осклабился, отстранился от косяка. Его качнуло. Уилсон схватился за голову. Всё было хуже, чем он предполагал.
- Грег, тебе нельзя ездить на мотоцикле в таком состоянии! Что ты выпил? Сколько?
Джеймс поймал себя на мысли, что задаёт примерно один и тот же вопрос второй раз за несколько часов. Так и с ума недолго сойти…
Хауз призадумался.
- Уилсон, ты зануда. У меня разболелась нога потому что я поступил как упёртый кретин,- он пожевал губы, пытаясь заставить язык не путаться,- я просто принял парочку таблеток викодина…а потом заехал в любимый бар и выпил пару скотчей и…
Он снова задумался. Казалось, что-то считал.
- Ну да, и парочку бурбона. Искал между ними разницу. Нашёл, не поверишь!
Глаз Уилсона уверенно уехал куда-то в сторону. Он, собрав последние силы, попытался (в какой уже раз?) взять себя в руки. В конце концов, из них троих он явно был в данном случае самым здравомыслящим.
- Хауз, дай мне ключи от мотоцикла, я отвезу тебя домой. Там напивайся, сколько влезет, но в таком состоянии я тебя за руль не пущу!
Хауз поморщился. Посмотрел сначала на Уилсона, потом вытянул шею, заглядывая ему за плечо.
- Даже не пригласишь друга войти? Брось, Уилсон, я не настолько пьян, чтобы блевать тебе на ковёр!
Как ни старался, Джеймс не мог полностью закрыть собой дверной проём. Хауз успел заметить уголок журнального столика, на котором стояли початая бутылка мартини и бокал. Также Грег услышал шум воды из ванной. Он ухмыльнулся, а Уилсон мысленно умолял Кэмерон ещё немного задержаться в душе.
- О, ты не один! Ну, блин, не ожидал, что испорчу тебе бурную ночь! Я так понимаю, боулинг мы отложим,- он скабрёзно ухмыльнулся.
Уилсон не знал, что ответить. Ситуация была воистину идиотская.
- И кто же она?- продолжал Хауз, уже отодвигая друга, чтобы получше разглядеть прихожую и заметный отсюда кусочек гостиной.
Его стальная хватка, которой он поддерживал себя, ухватив Уилсона чуть пониже локтя, причиняла боль и придала онкологу кое-какие силы. Надо было блефовать. В таком состоянии что-либо объяснять Хаузу было бесполезно. Он уже вбил себе в голову, что максимум час назад у его друга и незнакомки, скрывающейся в ванной, был секс.
- Ты её не знаешь,- зачастил он, пытаясь вытеснить диагноста из дверного проёма. Тогда-то уж можно будет придумать, как заставить его поехать домой на машине в качестве пассажира.
Хауз, казалось, хотел что-то сказать, но промолчал. Взгляд его стал хмурым, а хватка ещё сильнее. Он смотрел куда-то на пол прихожей, и Уилсон уже понял, что увидел Грег. Неужели он запомнил, какие на Эллисон были туфли? Конечно же, он всё запоминает.
Джеймс проследил его взгляд и убедился, что прав. Хауз смотрел точно на красные аккуратные лодочки Кэмерон, стоящие рядом с его любимыми туфлями.
Уилсон едва поборол в себе желание снова схватиться за голову. Хауз поднял на него просто убивающий взгляд.
- Хауз…-начал онколог, почему-то чувствуя вину.
- Ты её нашёл в моём кабинете, так?- голос Хауза звучал глухо,- ты же у нас любишь несчастных женщин, обиженных подлецами!
Джеймс замахал свободной рукой. В кисть второй, казалось, перестала поступать кровь.
- Грег, ничего не было! Она нашла твою заначку и пыталась отравиться! Я просто привёз её сюда, чтобы не оставлять одну!
Но друг его, казалось, не слушал.
- А она ничего в постели, правда? Она и на столе хороша! Вот ведь сучка. А я уже, было, решил, что я…
Он замолчал резко, отпустил руку Уилсона, развернулся, покачиваясь, побрёл к выходу из подъезда.
- Хауз, стой! Между нами с Эллис ничего не было!
Слово не воробей, а это была стратегическая ошибка. И Уилсон это понял. Но поздно. Как-то он также понял, что Грег усмехнулся. Недобро.
- Эллис,- протянул он,- а как она тебя в постели звала? Доктор Уилсон? А минет она, между прочим, делает только тем, кого любит. Тебе не делала?
Уилсон смотрел другу в спину…и понимал, что сейчас видит то, о чём только недавно говорил Кэмерон. Он видит настоящего Хауза. И этот Хауз любит Эллисон! И не просто любит, он с ума сходит по ней, ревнует! Это из-за чувства вины перед ней он так напился, это из-за того, что сам не понимает, что с ним происходит, рисковал жизнью.
Нет, он, Уилсон, не может сейчас всё испортить!
- Хауз, да не спал я с ней!- Джеймс закрыл дверь квартиры, схватил друга за рукав,- я, может, и люблю несчастных женщин, как тебе угодно, но только с Эллисон я не спал! Хауз, она чуть не отравилась из-за того, что ты накричал на неё! Она там, уже почти успокоилась, иди, поговори с ней! Скажи, что ты её любишь!
Хауз резко развернулся, и ударил Уилсона по лицу. Удар вышел слабый, скользящий, не скоординированный, но Джеймс, стоявший в не особо устойчивой позе, скорее даже сел, чем упал на выстилавший подъезд старый ковёр.
Хауз, даже не посмотрев на друга, несколькими нетвёрдыми, но широкими шагами достиг двери и вышел под дождь.
В Джеймсе проснулось странное чувство. Обида, злость, физическая боль – всё это придало онкологу сил. Он вскочил, и за несколько секунд настиг Хауза, ковылявшего к припаркованному метрах в пятидесяти мотоциклу.
- Вот видишь, ты признал, что любишь её! Хауз, стой,- закричал он, чувствуя, как тёплые домашние тапочки впитывают дождевую воду, становясь тяжёлыми и очень холодными.
- Если ты сейчас убьёшься, никому лучше не станет! Ты погубишь себя, её и даже меня!
Он догнал друга, резко развернул. Хауз смотрел на него затуманенными синими глазами.
«Успел принять ещё викодин»,- диагностировал Уилсон, крепче сжимая предплечье друга. Джеймс знал – если сейчас он его отпустит, Хауз разобьётся. Теперь точно разобьётся.
- Уилсон, пошёл ты,- просто сказал Грег, пытаясь вырвать руку.
Теперь Джеймс знал – это единственная мера. Он мысленно попросил у Грега прощения, размахнулся и как следует ударил друга в лицо. Драться Уилсон умел плохо, но Хауз стоял на ногах совсем нетвёрдо, поэтому просто растянулся на мокром асфальте. Ключи, которые он уже успел достать, отлетели в сторону с тихим звоном. Джеймс подобрал их, и посмотрел на уже принявшего сидячее положение диагноста.
- Повзрослей, Хауз! Не все в этом мире предатели и играют против тебя. Не все лгут. Я не спал с Кэмерон. Она любит тебя, идиот, а ты любишь её! Протрезвеешь, заходи, может, верну ключи…
Он уже, было, развернулся, чтобы уйти, но на секунду притормозил.
- И не смей срываться на неё, Хауз. Она не выдержит. Она прекрасная женщина, не смей упускать. Возможно, это твой последний шанс…
И ушёл в подъезд, оставив друга сидеть на асфальте, потирая ушибленный подбородок.
На душе онколога скреблись кошки…

Хэмеронянка, Лукасофилка, Дозашиппер на все сто и ярый Тоддеттман. Много страшных слов сказала?))