Глава 13 Два года назад:
Она сидела в машине, спокойно положив руки на руль. Возле его дома. После сотни тяжелых внутренних монологов ей, наконец, удалось убедить себя рассказать ему о беременности. По крайней мере, вряд ли это было той вещью, которую можно скрыть. Рано или поздно он заметит: не вечно же она будет такой же худой, как сейчас.
Кемерон вздохнула и вытащила ключ из зажигания. Лучше было побыстрее с этим покончить. Хотя, с другой стороны, она не была уверена, что он вообще был дома…Как и последние 4 дня…Эта мысль чуть придала ей смелости (может, его не будет здесь, зато она сможет обмануть себя и сказать, что хотя бы попробовала, и не ее вина, что не застала его). Она вышла из машины в вечернюю прохладу улицы и поспешила через улицу, к его дому. До боли знакомый мотоцикл был припаркован за углом, и сердце бешено заколотилось, понимая, что отступать уже некуда.
Она подошла к двери и, позвонив, стала ждать.
Наконец, изнутри раздался звук отпираемого замка: внутри все моментально сжалось, но она заставила себя улыбнутся навстречу открывающейся двери.
«Привет», - он стоял и смотрел на нее с абсолютно безучастным выражением.
«Привет», - ее собственный голос эхом отозвался где-то вдалеке. Хаус продолжал смотреть на нее, будто она была надоедливой девчонкой-школьницей, продающей печенье: «Я могу зайти?»
Он быстро кивнул головой и шагнул в сторону, чтобы она могла спокойно пройти. Внутри снова все заходило ходуном, но она взяла себя в руки и повернулась, пристально глядя ему в глаза.
Добавлено (15.07.2008, 10:44)
---------------------------------------------
Хаус был не в самом хорошем настроении. Все тесты пациента возвращались отрицательные, идей становилось все меньше и меньше, и ничего нового не приходило на ум. Добавьте к этому тот факт, что каждую минуту он продолжал помнить ее мягкие чувственные губы, касающиеся его, ее тело, с таким неприкрытым желанием прильнувшее к нему, и взгляд в ее глазах, когда они, наконец, оторвались друг от друга. Темный, сияющий, страстный…Стоило этим образам возникнуть у него в памяти, как его нога начинала болеть еще сильнее.
Вздохнув, он бросил маркер на выступ доски. Он пытался расшифровать надписи на ней, но ничего не получалось. Два и два никак не складывались в четыре, а мысли, со скоростью света проносящиеся в его голове, только все усложняли. Если не предпринять что-либо в ближайшее время, пациент умрет. И, как бы это не было странно, но он чувствовал себя виноватым в том, что позволял своей личной жизни вмешиваться в рабочий процесс, и не мог полностью сконцентрироваться на больном ребенке. Что-то знакомое почудилось в симптомах, хаотично разбросанных по белой доске. Нужно было сходить – посмотреть на пациента…черт, его мамаша с папашей наверняка только и ждали его появления там, чтобы опять накинуться с угрозой очередного судебного иска.
Хаус нахмурился и, отвернувшись от доски, поспешил выйти из кабинета. Прежде, чем он добрался до палаты мальчика, его остановил звук двух раздраженных голосов:
«Тебе какая разница – как я беспокоюсь о нашем сыне?» - пронзительно кричала Миссис Недовольство: «Тебе всегда было все равно. Что же теперь изменилось?»
«Теперь наш ребенок в больнице», - Мистер Недовольство становился все яростнее, его собственное лицо все больше покрывалось красными пятнами: «Возможно, если бы ты больше уделяла ему время, этого бы не случилось»
«Возможно, если бы ты больше интересовался им, а не своей идиотской работой, то был бы в состоянии помочь»
Мужчина впился взглядом в свою бывшую жену: «У Розы¸ по крайней мере, нет никаких претензий к моей работе», - зубы женщины заскрежетали с удвоенной силой от упоминания имени новой подруги бывшего мужа: «Я бы даже сказал, что она ее вполне устраивает»
«Неужели? Да и что ты можешь ожидать от…»
Хаусу надоело стоять снаружи, подслушивая крики двоих ненормальных, и он выбрал именно этот момент, чтобы появиться в палате: «И вам все тоже добрый день», - произнес он, подходя к препирающейся паре: «Мне действительно жаль прерывать ваш разговор, но нужно осмотреть вашего сына. Если, конечно, вы не против?»
«Простите?», - мужчина повернулся к нему, смерив взглядом с ног до головы: «Кто вы?»
«Санитар…Просто подумал, что мог бы отработать здесь кое-какие медицинские навыки, приобретенные за время обучения»
«Что?», - теперь уже и внимание женщины было целиком и полностью приковано к Хаусу.
Он вздохнул: «Я – врач Вашего ребенка», - коротко сказал он, быстро переходя к сути: «Мне нужно осмотреть его. И, кроме того, надо задать вам несколько вопросов»
Теперь пара выглядела смущенной: «А почему мы вас до этого не видели?», - несколько напрягшись, спросил мужчина.
«Предпочитаю, чтобы мои подчиненные делали всю грязную работу…Ну вы же меня понимаете», - Хаус раздраженно посмотрел на родителей: «Зайдешь один раз к пациенту - и судебный процесс с головной болью тебе обеспечены…Мне это не нужно. Отвлекает от лечения больных»
В этот момент Мистер Недовольство явно собирался вставить свою следующую реплику, чтобы выразить свое глубочайшее оскорбление, но внезапный громкий звук, раздавшейся от монитора, подключенного к его сыну, остановил его. Резко развернувшись к кровати мальчика, Хаус нахмурился и, хромая, поспешил в ту сторону.
«Быстрее, введите Ативан», - крикнул он медсестре, которая моментально появилась в палате. Он обхватил ребенка, стараясь не давать ему резко двигаться, пока тот извивался на кровати в судорогах.
«Что с ним?», - его мать встревожено смотрела на Хауса, нерешительно дотрагиваясь до руки сына: «Господи, что случилось?»
«Не знаю», - он резко бросил ей, стараясь удержать руку мальчика, чтобы медсестра могла ввести нужное лекарство. В голове снова начали проносится мысли по поводу возможного диагноза ребенка.
Наконец, судороги прекратились, и малыш начал всхлипывать, прижимаясь к матери. Хаус выпрямился и повернулся к его родителям: «Есть хоть что-то, о чем Вы забыли упомянуть? Он был где-нибудь на каникулах? Может, вы даете ему какие-нибудь лекарства, витамины? Водите его на какие-нибудь дополнительные занятия, куда угодно?»
«Нет», - женщина медленно покачала головой, успокаивая сына: «Ничего подобного»
Хаус обернулся на отца, подпирающего стену: «Вы же понимаете, что если мы что-то упустим, это может стоить жизни вашему ребенку?»
Тот судорожно сглотнул, но покачал головой: «Я рассказал все, что мог»
«Уверены?»
Было заметно, что мужчина колебался, и Хаус прекрасно видел это, но тот лишь снова отвел глаза: «Уверен…»
«Отлично», - Хаус глубоко вздохнул и разочаровано посмотрел на них: «Посмотрю, что можно будет сделать», - с этим он резко развернулся и вышел в коридор.
Его нога убивала его.
Добавлено (15.07.2008, 10:45)
---------------------------------------------
Два с половиной года назад:
Его нога убивала его.
Но это было ничто по сравнению с тем, как раскалывалась голова. Он быстро хромал вдоль по коридору с очевидной целеустремленностью. Нужно было кое-что прояснить с одним, вполне определенным главным врачом больницы.
«Знаешь, а это забавно», - сказал он, достигая, наконец, нужного кабинета и широко распахивая дверь: «Когда ты говорила, что я должен лечить пациентов, я думал, именно это тебе и нужно»
«Ты не будешь делать пересадку», - Кадди положила ручку на кипу бумаг, лежащих на столе, и откинулась на спинку кресла, скрещивая руки на груди: «Это слишком опасно»
«Смерть более опасна, не находишь?»
«Если ты выполнишь задуманное, мальчик, вероятнее всего, умрет»
«Если мы этого не сделаем, он точно умрет. У него почти отказали почки…И единственная возможность ему помочь…»
«Тогда найди другую возможность. Потому что я не подпишу бумаги на пересадку»
«Почему нет? Родители опять чем-то недовольны?»
«Нет. Но ты даже не знаешь, что с ним не так. Ты собираешься подвергнуть ребенка тяжелому испытанию, чтобы удовлетворит свое любопытство…Это неправильно, Хаус. Он – просто десятилетний ребенок, а не морская свинка»
«Ты права, ему всего десять. И какая досада - если я не выясню, что с ним, он умрет»
«Тогда, было бы лучше для всех, если бы не тратил свое время на пустые разговоры», - она вновь повернулась к своим бумагам, не обращая на него внимания.
Добавлено (15.07.2008, 10:45)
---------------------------------------------
Хаус закрыл глаза и проглотил пару продолговатых таблеток. Прохладный вечерний ветер хлестал по лицу. Какой же это был долгий день…Он несколько часов сидел в своем кабинете¸ тщетно выискивая в своей памяти хоть какие-нибудь зацепки, чтобы расшифровать причину неподдающейся болезни. Прошло достаточно времени, прежде чем он, наконец, накинул на плечи кожаный пиджак и схватил со стола шлем. Сейчас, двадцать минут спустя, он снова сидел недалеко от ее дома, уставившись на неуловимый поток теней и огней за зашторенными окнами.
Уже была полночь, и большинство комнат квартиры было погружено во мрак, кроме небольшого света, оставленного, по видимости, в прихожей. Наверное, они давно легли спать. Но так или иначе – ехать домой Хаусу не хотелось, и он в сотый раз сидел в тени деревьев, погруженный в свои мысли.
Добавлено (15.07.2008, 10:46)
---------------------------------------------
Два года назад:
Он нехотя прошел в гостиную, захлопнув за собой входную дверь, резко бросил кожаную куртку на скамью возле пианино. Хаус все еще не был уверен, как его часовая прогулка превратилась в 4-х дневное отсутствие, но он знал, что был рад уйти, оказаться подальше от ставшей в одночасье сложной реальности. Кемерон начала пробираться сквозь стену, которую он возвел перед собой много лет назад, вызывать к жизни эмоции и воспоминания, которые только и ждали подходящего момента, чтобы накинуться на него. Но он не мог…Не мог позволить ей сделать это…Что еще хуже – он все еще был отстранен от работы, и не имел ни одного шанса забыться, уйти от назойливых образов, занимаясь любимым делом. Это сводило с ума. А нога была только рада подкинуть масла в огонь…Боль в ней с каждым днем становилась все хуже. Стиснув зубы, он медленно побрел к дивану, когда внезапная ударная волна прошила бедро. Нет, это было уже слишком…Стеллаж был совсем близко, и он заставил себя сделать несколько шагов в его сторону. Металлическая коробка была там, и он застыл на месте, просчитывая что-то у себя в уме…Боль была невыносима…А это могло бы помочь…
Кто-то постучал в дверь. Тяжело вздохнув, он повернулся в сторону звука и впился взглядом в дверь, будто посылая мысленный приказ нежданному посетителю. Он не хотел никого видеть. К сожалению, казалось, что тело не подчинялось доводам своего разума, и Хаус, быстро кинув металлическую коробочку на куртку, нехотя побрел через комнату.
Она стояла в передней.
Тень пробежала по его лицу, когда острым ножом резануло по сердцу от вида печали, отраженной в ее глазах. Ему стоило немало усилий не протянуть руки и не прижать ее к себе…Нет. Не сейчас. Он не был уверен, что готов. Прошедшие четыре дня наглядно показали ему это.
«Привет», - он заставил себя безразлично посмотреть на нее.
«Привет…Я могу зайти?»
Ему захотелось, чтобы она ушла, но вместо этого он отошел в сторону, давая ей возможность проскользнуть внутрь.
«Где ты был? Я пыталась дозвониться 4 дня»
Расстроенный голос, которым это было произнесено, заставил его снова сжаться внутри…Но было что-то еще…Раздражение? Какое право он имел сердиться на нее? Времени, чтобы обдумывать это, у него не было, и он просто махнул рукой: «Мне нужно было отдохнуть»
«И ты решил не говорить мне об этом?»
«Не думал, что должен докладывать тебе о каждом своем движении», - он усмехнулся, подходя к дивану: «Может, мне начать вести ежедневник, в котором буду описывать свои планы и давать тебе на одобрение…»
Она опустила голову, отвернувшись от него: «Зачем ты так…Я просто думала, что между нами что-то больше, чем…», - она не договорила, оборвав себя на полуслове.
«Ну что я могу сказать…Все врут»
«Правда? Просто поиграли и хватит? Хочешь сказать, для тебя это ничего не значит?», - она смотрела на него с горьким вызовом, высоко подняв голову.
Он сглотнул, возвращая ей пристальный взгляд. Нужно было остановиться, сказать ей, что это неправда. Что это не так…Но он не смог этого сделать.
«Если это то – во что ты хочешь верить…», - он пожалел о своих словах, стоило им только сорваться с губ. Надо было что-то придумать, остроумное, забавное, обратить все в шутку, положить конец этой никчемной борьбе, никому не нужным распрям. Она поморщилась, отводя глаза в сторону, и вдруг замерла, заметив коробочку на скамье пианино: «Что это?», - он понимал, что она прекрасно знала ответ.
«Металлическая коробка, а что по-твоему?»
Для Кемерон этого было явно недостаточно. Нахмурив брови, она быстро подошла к пианино и подняла коробку, на ходу открывая ее: «Я думала, ты прекратил этим пользоваться», - ее голос был зол, а глаза смотрели осуждающе. Он молчал, тогда она продолжила: «Что случилось с реабилитационной программой?»
«Не работает»
«Ты даже и не пытался! Или ты просто решил сам для себя, что это не сработает?»
«Тебе, черт возьми, какая разница?», - он снова сорвался, не желая вступать в пререкания: «К тебе это не имеет никакого отношения»
«Ошибаешься…Имеет, и самое прямое!», - она перестала сдерживать себя, и в раздражении смотрела на него: «Мы были вместе...Ты вообще знаешь, что это означает? У нас начинались какие-то отношения, и для меня это важно…»
«Забавно», - он старался не смотреть на нее: «Я думал, что у нас был просто отличный секс»
Добавлено (15.07.2008, 10:46)
---------------------------------------------
Внезапная острая боль заполнила его грудь. Воспоминания стояли перед глазами, возвращая к событиям того вечера…Ничего удивительного в том, что она уехала. Он был полным идиотом…Хаус нахмурил брови и снова взглянул на окна знакомой квартиры: глаза удивленно расширились, когда он заметил яркий свет, льющийся теперь из них.
Добавлено (15.07.2008, 10:47)
---------------------------------------------
Глава 14
Неужели опять? Он взглянул на окна. Она будто чувствует, что он рядом, каждый раз, когда он приезжает сюда. Хаус подумал было уехать, но мысль испарилась столь же быстро, как и пришла. Опять позвонит ему на сотовый? Глупо, но ему даже хотелось этого…Он тяжело вздохнул и посмотрел вверх, на звездное небо, пытаясь отогнать воспоминания двухлетней давности, жестоко терзающие душу…Забавно. Я думал, что у нас был просто отличный секс…Да уж, строить отношения ему удавалось всегда…
Но основная проблема была в том, что он не мог понять, когда все изменилось. В течение прошлых двух лет, да что там – в течение прошлых восьми лет – он отказывался от любых мыслей о возможных отношениях. Это слово было непроизносимым табу, тем, чего не было и никогда не могло быть. Никогда. Он стал экспертом в разрушении малейших возможностей. Он оттолкнул ее тогда, самый первый раз, когда она сама фактически пригласила его на свидание…И два года назад с успехом повторил то же самое. Что же заставляло думать, что сейчас все может быть по-другому?
Он сжал губы и медленно покачал головой. Навязчивая идея пульсировала в голове с удвоенной силой: может быть, он хотел, чтобы все изменилось. Слишком много времени прошло с тех пор, как он впускал кого-либо внутрь…Даже тех, кто пытался проникнуть туда…Но с тех пор как они появились здесь, все перевернулось с ног на голову…Ребенок…Джейк…Его сын…Он невольно улыбнулся, вспоминая огромные синие глаза, горящие, такие наивные, в них столько радости, надежды, тепла…И она…Он не мог понять, почему продолжал думать о ней, что было в ней такого…Ведь все ее качества – доброта, самопожертвование, мягкость, наивность – все, чего он терпеть не мог в людях, сейчас не казались ему такими паршивыми. Даже больше, ему начиналось это нравится. Хаус поморщился от этой мысли и снова встряхнул головой.
Он провел два года, пытаясь убедить себя, что все произошедшее с ними ничего не значило. Просто мимолетная связь, которая была приятна, но не более…Кого он пытался обмануть? Он просто устал, стал еще более жестким и грубым, потому что ее не было рядом с ним…Устал отталкивать ее…Устал торчать здесь, на холоде, сидя на своей байке и рассматривая темные окна…А ведь все могло быть гораздо легче…
Резко выдохнув, он повернулся к горящим окнам, пристально вглядываясь в их направлении. Странно, сотовый не звонил. Он даже открыл проверить, был ли тот в порядке. Может, ей надоело играть в глупые игры. Он сидел, изучая квартиру своим проницательным взглядом. Одна из комнат принадлежала малышу, и в ней также сейчас горел свет. Хаус нахмурил брови и кинул взгляд на часы, нервным движением оттянув рукав куртки. Половина первого. С какой стати у ребенка в это время было светло? Может, он заболел? Или что-то случилось? Снова выпал из своей кроватки? Он даже не успел подумать о чем-либо еще, когда шел уже по направлению к ее передней двери.
Кемерон открыла дверь в шелковом коротком халате, наскоро запахнутом на стройной фигуре. Каштановые волосы были в беспорядке разбросаны по плечам, а темные глаза с усталостью смотрели на него. Джейк беспокойно сидел у нее на руках, раздраженно хныкая и натирая опухшие ото сна глаза маленькими кулачками.
«Хаус?», - она в замешательстве посмотрела на него: «Что ты здесь делаешь?»
«Ну…знаешь…», - он пытался подобрать какие-нибудь слова, глядя на малыша («Папа», - маленький голос настойчиво начал повторять, заметив в дверях знакомую фигуру): «Не мог заснуть…бессонница замучила…Выбор был невелик: или заехать к вам или смотреть по телеку занудную рекламу…Кроме того, дома не было кофе, так что вот…»
«Рада слышать, что мы – номер один в твоем списке», - она сухо ответила, продолжая стоять в дверях: «К сожалению, у меня тоже нет кофе и …»
«Что с ребенком?», - он прервал ее, кивком указывая на Джейка. В любом случае, стоило попытаться. Ему не хотелось уходить вот так. А легче не становилось, особенно от ее вида в этом чертовом халате, который как назло немножко сполз вниз, обнажая крохотный кусочек обнаженного плеча.
«Не может уснуть…У него вообще последний месяц был довольно сложным»
Ее пристальный взгляд был почти столь же холоден, как и ее голос. Да уж, разговор явно не собирался быть легким, как он на это надеялся. Нужно было что-то сказать, но правильные слова никак не появлялись на языке. Он неловко ссутулился, глядя вниз. К счастью, Джейк решил выручить отца. Зашевелившись на руках матери, он жалобно выглянул из своего убежища, протягивая к нему свои крохотные руки: «Папа ручки…»
«Не знаю, парень», - Хаус заставил себя остаться на месте при виде трогательного взгляда, которым его наградил сын: «У меня тут похоже намечается Третья Мировая Война», - с этим он посмотрел на Кемерон.
Она вздохнула и закатила глаза: «Может быть, зайдешь, Хаус?», - в конце концов, Джейк явно не собирался отпускать отца просто так, а держать малыша на сквозняке при открытых дверях было бы глупо.
«Надо же, парень, смотри-ка – какое отличное приглашение…И я даже не напрашивался, заметь», - он изобразил нарочное восхищение.
«Точно», - она отодвинулась, приглашая его зайти: «Особенно сложно отказать, когда кто-то внезапно появляется у тебя в прихожей посреди ночи»
«Не знал, что ты в этом эксперт», - он, наконец, с удовольствием протянул руки, забирая повеселевшего малыша из ее объятий: «И часто к тебе заглядывают гости так поздно?»
«Если быть честной, то – да. Один особенно достает в последнее время. Темные волосы, небритый подбородок, трость – может, ты его знаешь?»
Хаус слегка оперся на стол, стоящий в гостиной, чтобы снять возросшую нагрузку с больной ноги и, не отвлекая своего внимания от ребенка, быстро кивнул ей: «Звучит довольно знакомо…Ну что я могу посоветовать? Может, попробуешь судебный запрет?»
«Что-то говорит мне, что от этого вряд ли будет польза», - она медленно опустилась на диван: «Этот человек не живет по правилам»
«Это хуже всего», - он тоже неловко захромал к креслу, стараясь не обращать внимания на ногу, противно ноющую от дополнительной ноши.
«А то я не знаю», - она слегка ухмыльнулась, наблюдая за отцом с сыном. Возможно, она собиралась сказать что-то еще, но в этот момент Джейк повернул к Хаусу свое заспанное лицо: «Папа…шоку?», - он грустно произнес, опасно выдвигая вперед нижнюю губу.
«Я принесу», - Кемерон встала и пошла на кухню, пока Хаус снова опустил глаза к крохотному созданию у него на руках. Скажи ему кто-нибудь несколько месяцев назад, что маленький ребенок сможет найти путь в его черствое сердце, он бы рассмеялся тому в лицо или бы отправил его в психбольницу. Но сейчас…
Она вернулась минуту спустя с соком и вручила его нетерпеливому малышу: «Держи, солнышко», - тот счастливо ухватился за бутылочку, наскоро запихав ее себе в рот.
Хаус оторвал свой взгляд от него и посмотрел на Кемерон: «Как давно у него неприятности со сном?»
«Несколько дней. Я уже говорила, что для него это был трудный месяц»
«Почему ты не сказала мне?»
«Сложно сказать тебе что-то, когда ты избегаешь нас. К тому же, я не думала, что тебя это заинтересует»
«Ну так знай, что это так»
«Хорошо», - она слегка удивленно взглянула на него, снова занимая место на диване: «Обязательно поставлю тебя в известность в следующий раз».
Он кивнул. По правде говоря, он сам понятия не имел, почему его так заботило это. Но сейчас это было неважно. Он вытянул ноги на столик, усаживаясь в кресле удобнее и устраивая малыша на своих коленях. Следующие несколько минут в гостиной царила напряженная тишина. Каждый раз, когда его глаза, блуждая по комнате, цеплялись за ее фигурку, свернувшуюся в углу дивана, она отводила взгляд, внимательно изучая что-то позади него.
«Итак…Как работа?», - он, наконец, прервал неловкое молчание.
«Прости, что?» - вопрос застал ее врасплох, возвращая к реальности.
Он ухмыльнулся и на секунду подумал съязвить что-нибудь, но ничего не приходило на ум: «Как работа?», - он повторил, немного тише, чем первый раз, не желая будить задремавшего на руках ребенка.
«Прекрасно», - она подозрительно посмотрела на него, не понимая, к чему ведут эти расспросы: «А у тебя?»
«Нормально», - он соврал, не думая, что сможет рассказать сейчас про последнее дело, которое шло из рук он плохо. Хаус на секунду поморщился, вспомнив о нем, но тут же решил скрыть свой дискомфорт за очередной шуткой: «Пока, естественно, меня не загоняют в угол красивые женщины в моем же офисе»
Вряд ли стоило сейчас вспоминать об этом. Ее глаза стали серьезнее, и она медленно встала с дивана: «Я сделаю немного кофе», - с этим Кемерон быстро вышла из комнаты.
Хаус вздохнул и сжал губы в тонкую линию, молчаливо задаваясь вопросом, когда же эта дурацкая неловкость закончится. Это было паршиво. И вредно для сна – об этом он подумал, взглянув вниз на своего сына. Тот спал, убаюканный в теплых отцовских руках, и непрошенная улыбка возникла на губах Хауса от незнакомого чувства нежности, пронзившего сердце: «Точно, именно такой эффект я оказываю на большинство людей», - тихо прошептал он, медленно поднялся с кресла и стараясь не разбудить малыша. Он неуклюже дохромал до дальней комнаты, опираясь одной рукой за стену, и осторожно поместил Джейка в кроватку, натягивая сверху одеяло: «Спи, парень», - чувство теплоты заполняло все внутри с огромной силой от одного взгляда на спокойное, расслаблено улыбающееся во сне создание.
В комнате его уже ждала Кемерон, с серьезным видом протягивая ему чашку кофе: «Мне нужно сказать тебе кое-что».
Добавлено (15.07.2008, 10:48)
---------------------------------------------
Два года назад:
После того, как эти слова сорвались с его губ («Забавно. Я думал, что у нас был просто отличный секс»), она стала необычно молчалива. Положив металлическую коробочку на скамью, Кемерон повернулась к нему: «Нам нужно поговорить», - ее голос бы на удивление спокоен.
Он знал, что любой разговор сейчас будет не в его пользу, но не мог заставить себя что-либо сделать.
«Я поеду домой, в Коннектикут…мне нужно передохнуть»
«Зачем?», - он впился в нее тяжелым взглядом, раздумывая над произнесенными словами.
«Просто надо сделать передышку…Все слишком сложно», - она неосознанно провела рукой по животу, но он не обратил внимания на этот жест.
«Что – просто сбежишь? Потому что не можешь смириться с тем, как все есть на самом деле?»
«Нет. Я еду домой, потому что это ты не можешь смириться с тем, как все есть на самом деле. Ты уезжаешь на 4 дня, не говоришь мне ни слова. Ты снова используешь морфий и использовал его ранее, как я понимаю, скрывая это от меня…Вернее, солгав мне…Ты сказал, что перестал…»
«Мне было больно…Когда…»
Но она слишком часто слышала этот аргумент, чтобы обращать на него внимание: «Когда тебе больно, можно сделать что-нибудь еще. Необязательно при этом хватать с полки чертов наркотик и колоть себе в вену»
«Но это именно то, что я делал…Мне нужно было избавиться от боли»
«Тебе нужно было избавиться от себя», - она грустно покачала головой: «Ты не можешь посмотреть правде в глаза, вернее – не хочешь. Не можешь признать, что ты тоже хочешь этого…Того, что происходит между нами».
«Господи, да вырасти наконец, Кемерон», - он ненавидел себя за те слова, что вылетали у него изо рта, но остановиться уже не мог: «Жизнь не прекрасна и удивительна. Она паршива и чертовски несправедлива. Ни черта не работает»
Он ждал ее упреков, споров, но…ничего не было.
«Отлично», - она спокойно вздохнула, глядя на него: «Ни черта не работает…Я поеду домой».
Ее уверенность в произнесенных словах ударила больно внутри него: «А что, если я не дам тебе отпуск?», - он неловко цеплялся за единственную оставленную возможность удержать ее.
«Не тебе решать…Ты все равно отстранен»
Он вздрогнул от этого утверждения и немедленно скривился: «Как долго?», - потребовал он, решив сменить тему; пальцы инстинктивно сжали трость.
«Пока не знаю…Два месяца. Может быть, три…Поговорю с Кадди, уточню…»
«А что, если мне понадобиться заменить тебя?», - он судорожно пытался придумать что-нибудь еще. Как, черт возьми, он мог уговорить ее остаться, когда даже не готов был признать, что нуждался в ней: «Я привык иметь трех человек в своем отделении».
«Делай, как считаешь нужным», - она мягко ответила, смотря прямо ему в глаза. Где-то в глубине души дремлющие чувства начали просыпаться с новой силой, но он оттолкнул их и еще надежнее отгородился от нежного взгляда удивительно красивых глаз…
Добавлено (15.07.2008, 10:48)
---------------------------------------------
Продолжение 14 главы завтра)))
.....но не расслабляемся. Ждём.
простите за занудство....это так лирическое отступление, скажем так, все обошлось 
Катик, не всегда рождаются с синдромом Дауна, это скорее наследственность... Вообще часто у алкоголиков и наркоманов рождаются талантливые умные здоровые детишки, а у здоровых людей больные 
такая ужасная правда жизни, ну, а по поводу пьяного зачатья хе-хе я тут читала статистику и чуть ли не 80% детей зачинают в алкогольном опьянении! 
а дальше пока не читала еще. успею)))
