Добавлено (13.09.2008, 21:06)
---------------------------------------------
funelen, Спасибо большое!! Очень важно)
Эта часть с операциеё, конечно в ней много ООСа... Я не боюсь писать ООС, хоть и понимаю, что его здесь не любят. Хаус сильный медик, много знает, конечно бы один без помощи, он бы её врят ли провёл ,а вот так примерно, ещё куда не шло... но мне хотелось, чего-то сверхъестественного...
Главное, что это всё от души))

Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик - кто падал и вставал!

ничего, мы подождем:)

Добавлено (14.09.2008, 01:11)
---------------------------------------------
а вот и продолжению... извиняюсь сразу же за что-то не то, и что-то не так)))

На старинных часах, висевших в ресторане, было уже без четверти одиннадцать.
Всё в нём было сделано под старину и пахло деревом. Свет был приглушён, столики, кроме одного, были заняты. Стояла редкостная тишина, которая изредка нарушалась отдалённым шепотом или звуком открывающегося шампанского.
- Это наш столик, - сказал Хаус, отодвигая стул от стола и предлагая Кэмерон сесть.
Оба углубились в доскональное изучение меню, дабы не показать друг другу своё волнение.
Первым, набравшись смелости, от меню оторвался Хаус:
- Вино?
- Да, конечно,- ненадолго переключив взгляд, ответила Эллисон.
- Какое предпочитаешь? – Грег сделал очередную попытку отвлечь девушку от этой злобной книжицы, за которой так удобно было прятаться.
- На ваше усмотрение, - достаточно холодно ответила Кэм.
После нескольких минут томительного молчания им принесли заказ. Хаус и Кэмерон одновременно отложили меню. Первый шаг был сделан. Такой сложный первый шаг.
Но атмосфера за их столиком была накалена до предела.
Грег налил красного вина в бокал и передал его Эллисон, после чего, налив себе, поднял бокал и произнёс тост, если его так можно было назвать:
- Поздравляю! Ты спасла ему жизнь!
- Мы спасли! – Поправила диагноста Кэмерон.
Оба выпили почти одновременно, а через несколько секунд их взгляды встретились. Это было просто невыносимо! Хаус, словно под гипнозом, забирался всё дальше и дальше, в самую глубь души Кэмерон. С помощью её глаз сделать это было совсем несложно, а она внимательно, с долей любопытства, смотрела в его синие, как небо, глаза, и не в силах была отвести взгляд.
Эллисон казалось, что она давно уже «переболела» Хаусом, что это действительно была не любовь, а лишь временное помешательство. Но ещё в операционной Кэмерон поняла, что это всего лишь заблуждение. Вот уже больше трёх месяцев Эллисон занималась беспорядочным сексом с Чейзом. Но это ничего не значило, когда рядом был он, единственный мужчина, любимый и всегда желанный, в каком бы настроении он ни находился и в каком состоянии не прибывал бы.
Хаус знал об этом, но ничего не предпринимал. Лишь однажды показательно зашёл в подсобку во время того, как Кэмерон и Чейз благополучно, без прелюдий, начали срывать друг с друга одежду. Диагност сделал вид, что выбрасывает мусор, который в жизни никогда не выбрасывал. Хаус лишь дал понять, что он обо всём знает.
Так всё и было, более-менее спокойно и размеренно.

Иногда Эллисон казалось, что она готова убить Хауса, а порой смотрела на него украдкой так, чтобы никто этого не видел. Смотрела, как он работает, как отдыхает у себя в кабинете после удачно поставленного диагноза, как выходит из безвыходных ситуаций, как общается с людьми и пациентами, или просто идёт по коридору, разгадывая очередной ребус и не замечая ничего вокруг. Заглядывая сейчас прямо в его глаза, Кэмерон всё больше понимала, что та уверенность, которая жила в душе всё это время, покидает её, открывая глаза на то, что и так было всем очевидно:
- Господи! Как же я люблю его! – прокричал её внутренний голос.
Сейчас каждая клеточка тела трепетала:
- Он со мной! Он рядом!
Хаус оперся о стол. Они стали ещё ближе, чем были. Сейчас Грег был не в состоянии думать. Слишком устал, слишком расслабился.
В какой-то момент по телу диагноста прокатилась волна, и непреодолимая сила заставила его руку потянуться к руке Кэмерон. Несмелое, едва заметное движение.
В этот момент Эллисон начала разговор, ей казалось, что если сейчас не заговорить, то либо сердце выпрыгнет из груди прямо на стол, и будет совсем неприятная картина, либо голова взорвётся от тяжёлого мыслительного процесса, который был уже совсем невмоготу.
- А на чём кроме клавишных инструментов вы играете?
Хаус вернулся из забытья. Немного встряхнувшись, не расслышал вопроса, попытался ответить:
- Что прости? А-а-а, я играю в ……………..
Там же есть клюшка! Да и к тому же лошадь, это хорошее средство передвижения. Единственная проблема, что это скотина гадит везде, где, не попадя, и ей некуда засунуть мою трость.
- Но Вы же пришли без трости? Она же вам больше не нужна, – Кэмерон удивилась даже не ответу, который звучал совсем не в кассу, а тому, что он снова вспомнил про трость.
- Да, но я всё ещё инвалид! Не забывай об этом, – Хаус ухмыльнулся, девушка заулыбалась ему в ответ. Атмосфера была разряжена.
- Так на каких инструментах, помимо клавишных, вы играете? – Эллисон повторила вопрос.
- На гитаре играю.
- Надеюсь, что я когда-нибудь услышу это, - Кэмерон даже немного растерялась, произнеся в слух своё пожелание.
- Может быть, - буркнул Хаус.
Опрокинув ещё пару бокалов, за победу над смертью, Грег, подняв вверх правую руку, щёлкнул пальцами. Заиграла медленная красивая композиция.
- Потанцуем? – Хаус протянул Кэмерон руку.
- Но как вы…? – Эллисон замерла от удивления и растерялась ещё пуще прежнего.
- Только ничего не говори! – диагност взял девушку за руку и повёл танцевать.
Увидев подходящий момент, остальные пары тоже начали подтягиваться к танцполу.
Кэмерон и Хаус танцевали медленный танец. Они были сейчас так близко, что каждый из них слышал и ощущал сердце друг друга. Посмотреть в глаза просто не было сил, казалось, если Грег опустит глаза, а Эллисон поднимет их, то взгляды их встретятся и уже не будет возможности контролировать ситуацию. Но и так танцевать было, мягко говоря, странно, и со стороны это смотрелось призабавнейшим образом.
- Мне так хорошо, - прошептала Кэмерон, уткнувшись в плечо диагноста.
Хаус же сделал вид, что ничего не услышал. Сейчас он чувствовал себя более, чем странно. Боялся сделать любое движение в сторону девушки, которая так отчаянно прижималась к нему в танце.
Грегори Хаус, привыкший ни в чём себе не отказывать, конечно, имел право сейчас, и хохмить, и грубить, и даже бросить Кэмерон здесь одну и уехать. Но то, что с ним происходило последнее время, не вписывалось в привычный уклад его жизни. Не было ни трости, ни такой уже привычной боли, ни викодина, ни жалости со стороны окружающих. Именно поэтому Хаусу в эту минуту было как-то по-особенному уютно. Он чувствовал тепло девушки, которая не жалела его. Эллисон просто было хорошо, и она была с ним, таким, какой он есть. И словно никого рядом не было. Только они вдвоём и эта прекрасная музыка. Хотелось танцевать так целую вечность, как вдруг… Хаус оступился.
- Что с вами? Нога? Болит? – затрепетала Кэмерон, впопыхах осматривая его ногу.
- Нет! Ты мне на ногу наступила, только и всего. Нужно поучить тебя танцам, а то будешь выходить замуж и наступишь своему жениху на ногу, прямо во время свадьбы, вот смеху-то будет! Но я вряд ли буду смеяться, - Грег, прищурив левый глаз, улыбнулся. Он всегда так улыбался, когда был уверен, что шутка удалась.
- Вы будете на моей свадьбе? Почему вам будет не до смеха? – Кэмерон насупилась.
- Ну, я же сказал… Разве мне может быть смешно, если моя же невеста, на нашей свадьбе наступит мне на ногу в самый ответственный момент? – диагност рассмеялся.
Эллисон напротив стала серьёзной и уставилась на Хауса в недоумении, дабы понять, насколько в его шутке есть доля правды, и есть ли она вообще.
Грег, увидев её серьёзный взгляд, понял, что если не сейчас, то никогда.
Притянув к себе Эллисон, Хаус крепко обнял её и поцеловал, чуть приподняв от земли.
Кэмерон обхватила его щетинистое мужественное лицо обеими руками, нежно гладя пальцами небритые щеки. Оторвавшись лишь на мгновение, они принялись с новой силой одаривать друг друга поцелуями, от нежных, еле ощутимых, до страстных, от которых пылало всё тело.
Найдя в себе силы, Хаус поставил Эллисон на бренную землю. Дав и себе и ей отдышаться, и прийти в себя.
- Я.., - начала Кэмерон, но тут же была резко прервана диагностом:
- Только ничего не говори! Поехали, я провожу тебя домой, уже очень поздно.
Сейчас и Хаусу, и Кэмерон и впрямь лучше было помолчать.

Грег сел на мотоцикл, завёл его, схватив руль так сильно, как только мог. В голове крутилась сразу же тысяча мыслей, бесконечное количество вопросов, на которые, конечно же, не было ответов. Самое лучшее в данный момент было – разогнаться, как можно сильнее, чтобы ветер хоть немного расслабил тело, а скорость придала уверенность.
Эллисон села на мотоцикл и обняла Хауса, но не так, как это было, когда они ехали в ресторан – более уверено, более нежно, прижавшись к нему всем телом. Кэмерон сейчас больше жизни хотелось вот так, не расцепляя рук, мчаться как можно быстрее и как можно дальше. Её сердце билось, как у гепарда, бегущего со скоростью 130 км/ч., голова кружилась, как после часового катания на «колесе смерти», а душу просто разрывало, то ли от радости, то ли от счастья, то ли от дикого страха неизвестности и желаний, которые так яро сейчас бились в ней. Что именно, Кэмерон в данную секунду не могла сказать, не было сил. Земля, казалось, ушла из под её ног, а за спиной выросли крылья.
Мотор мотоцикла ревел, эхом бродил по уже пустынным ночным улочкам. И Эллисон даже не успела опомниться, как Грег припарковал мотоцикл прямо около её дома.
Сняв шлем и положив его на заднее сидение, Кэмерон посмотрела на диагноста. Тот всё ещё сидел на заведённом мотоцикле, смотря вперёд, вцепившись в руль и не желая его отпускать, словно это была последняя надежда.
В Хаусе сейчас вели ожесточенную борьбу два равносильных желания, и ни одно другому не хотело уступать. Первым, более здравым желанием являлось – ничего не говоря уехать тот час домой и сделать вид, что ничего не было. Вторым, более безрассудным желанием было – остаться и будь, что будет!
Эллисон подошла к Хаусу и положила ему ладонь на плечо, сжимая её, словно прося, чтобы тот остался. Грег заглушил мотор, снял шлем и, повернувшись к Кэмерон, спросил:
- У тебя есть что-нибудь жароповышающее и согревающее изнутри? Я чего-то замёрз.
В этот раз девушка не растерялась, ведь она знала, что если Хаус сейчас уедет, то дело - дрянь!
- Конечно, есть! Пойдёмте, я угощу вас.
Диагност, улыбнувшись во все свои тридцать зубов, перекинул левую ногу и, спрыгнув с мотоцикла, последовал за Эллисон.
Открыв дверь квартиру, Кэмерон потянулась к выключателю и включателю света, но её руку перехватила уверенная мужская рука:
- Не надо! Не включай! Думаю, свет нам не понадобится.
Хаус прижал к себе Эллисон, жадно впиваясь в её губы, давая понять, что дороги назад уже нет.

Продолжение следует….

Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик - кто падал и вставал!

ага, самое главное в конце))) последняя часть осталась)))

Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик - кто падал и вставал!