Как все начиналось…

Стояла теплая ранняя осень, так называемое "индейское лето". Любимая пора. С наслаждением вдыхая прохладный, чуть горьковатый от аромата прелых листьев, воздух, Элис Кэмерон прошла в ворота клинической больницы Принстон.
Ее первое место работы. Ее немного знобило. Ведь она даже не знала, возьмет ли ее этот странный человек, о котором ходят столь противоречивые слухи. Ее научный руководитель, знакомый с половиной врачей в Принстоне, который дал ей сюда рекомендацию, предупредил: "Ты станешь с ним превосходным специалистом, но, возможно, несчастнейшей из женщин." Интересно, что он имел ввиду? Она привыкла доверять мнению старших.
Она медленно брела по территории больницы с ее лужайками, фонтанами и корпусами старинной архитектуры - как буд-то в кампус вернулась! - подумалось ей вскользь. Она была консервативна - может, ей всю жизнь придется ходить по этим дорожкам. Ну что ж, она не возражает. Она так хотела стать хорошим врачом! Она так хотела стать счастливой женщиной! И почему это нельзя совместить? И при чем тут доктор Хауз? Он ведь не вся ее жизнь? Ее это смущало.
Подстегнутая собственными тревожными мыслями, Кэмерон не заметила, как зашагала быстрее. Она оглядывалась вокруг и ее охватывало странное чувство узнавания. Что-то смутно знакомое было в силуэтах зданий, в цвете кирпичей под ногами, в раскидистых деревьях, вытянувшихся вдоль улицы, по которой она шла. Перед входом в главный корпус ощущение дежа-вю усилилось.
Два дня назад, когда Элисон пришла на собеседование к главному администратору больницы, который, на ее удивление, оказался эффектной уверенной в себе женщиной, чувство было то же самое - она уже была здесь. Администраторша держалась любезно, но отстраненно. Интересно, у нее, Элис Кэмерон, когда-нибудь получится так? Отец говорил - надо просто стараться, надо прилагать усилия. Она ему верила. Ей всегда необходимо было кому-то верить. Очень-очень!
"Доктора Хауза сйчас нет на месте. Придите через два дня и он Вас примет. Обязательно примет!", с нажимом добавила доктор Кадди и Элис поняла, что аудиенция закончена. Теперь, спустя два дня, под вечер, девушка опять шла через холл к лифту, успокаивая свое волнение от узнавания тем, что все таки была здесь недавно. Вот поднимется на нужный этаж, и там ничего не узнает. Выйдя из лифта и идя по больничному коридору, она поразилась, что ощущение узнавания никуда не делось, а только усилилось.
Как буд-то много лет спустя вернулась домой, в родные пенаты. Уют, тепло, голубой экран телевизора, кто-то очень любимый рядом с ней. Не покидало чувство, что она была здесь в какой-то другой жизни и была очень счастлива здесь и одновременно очень несчастна. Разве так бывает? - подумала Элис.
Глаза ее в этот момент наткнулись на стеклянную стену офиса, полускрытую опущенными жалюзи. Оттуда падал голубой лучик света. Кто-то и в самом деле смотрел телевизор. Кто же это не торопится домой в конце рабочего дня? В глубине, у окна виднелась еле различимая энергичная фигура. Высокий мужчина, в халате, стоял, заложив руки за голову и опираясь правым коленом на табурет, спиной ко всему на свете. Похоже, он с кем-то разговаривал. Кто-то мельтешил сбоку, вне круга света, падающего на пол.
Внезапно Элис вздрогнула и ей стало холодно, а руки превратились в лед. Она поняла, откуда знает это место. С ранней юности она много раз видела этот сон: длинный больничный коридор, стеклянная дверь за опущенными жалюзи, одинокая фигура на фоне темнеющего неба... Ни лица, ни примет. Просто вызов, и дерзость, и полет в упрямом жесте. И острая боль от того, что она ему нужна, а ее нет рядом.
Она думала, это был муж. Но сон настигал ее во время замужества с пугающей регулярностью. Полумрак в комнате, включенный телевизор, высокий мужчина в больничном халате... Ее судьба. Господи, сколько она уже так стоит и смотрит на незнакомых ей людей? Она ведь по делу, ей надо на собеседование, доктор Хауз ждать не любит. Какой там у него номер офиса? Ой, вот же тут написано "Доктор медицины, Грегори Хауз". Тут?! Не раздумывая больше ни секунды она рванула на себя дверь и шагнула навстречу судьбе.
Собеседование прошло легче, чем она ожидала. Ее, собственно, ни о чем и не спрашивали. Когда она вошла, один из присутствующих в комнате мужчин разговаривал по телефону, сидя в кресле сбоку от стола и поигрывая своей тростью. Это Хауз - она уже знала, что он хромает и заранее жалела его. Один быстрый взгляд на нее, взмах свободной рукой "Подходишь, свободна! Не вздумай опаздывать завтра." Ей даже стало обидно - она так готовилась.
Из желания обратить на себя чуть больше внимания неожиданно для самой себя Элис спросила: "А халат носить не надо?" Мужчина, не отрывая трубку от уха, взглянул на нее

Добавлено (10.07.2008, 00:25)
---------------------------------------------
вполоборота, обжег синими глазищами "Вам - надо!" Сказал, как отрезал. Чем-то напомнил отца. Ощущение от взгляда почти физическое, как от ожога. Мамочки, как же она будет с ним работать?!
Второй мужчина в ярком галстуке продолжал стоять у окна, правда в позе его что-то неуловимо изменилось. Элис так и не поняла, что. И халат он уже снял и держал в руках. Приветливо улыбнувшись, он шагнул вперед и открыл перед нею двери. Вышел вместе с нею, бросив небрежно через плечо "Пока, гений!" И, уже обращаясь к ней: "Доктор Хауз никогда не носит халатов. Заявляет, что он от них чешется. Я - доктор Уилсон, друг этого страшного человека. Если будет трудно - обращайтесь."
Они молча ехали в лифте, Элисон смущали чувства, которые ее переполняли. Облегчение...и разочарование одновременно. Доктор Уилсон такой милый, почувствовал, что ей нужна поддержка. И именно он стоял у окна, когда она вошла. С халатом, который только что снял, в руках. Почему же она так расстроена, что это не тот, другой? "Все, Элис! Выкини обоих из головы. Немедленно! (ах, если б ей тогда знать, как это трудно будет сделать!). Один оставил легкое ощущение приязни - и все. Другой - твой босс. И только. Но почему так колотится сердце и подгибаются колени, когда ты думаешь о нем?"
Поглощенная своими мыслями, Кэмерон пропустила небольшой, но важный разговор в вестибюле между сопровождавшим ее Уилсоном и подошедшей Кадди. "Куда это Вы несете халат, доктор Уилсон, хотела бы я знать?" - спросила администратор. Онколог недоуменно посмотрел на зажатый в руках халат, о котором он из-за девушки совсем забыл. И перевел все в шутку: "Хаус брал, чтобы пациента в отделении интенсивной терапии посмотреть. Своего-то нет, а он у меня всегда все берет. Сейчас вернул небрежно, прямо с "барского плеча" в своем кабинете. После Хауза надо в прачечную отдавать, пожалуй." Оба улыбнулись старой шутке и, довольные, разошлись.

Вторжение.

Тогда-то это и случилось. Тогда-то он безотчетно и толкнул дверь в спальню Кэмерон. Странно и непривычно видеть эту комнату. В ней даже пахло как-то по-другому. Поперек неубранной постели брошен голубой халат с вышитым на спине китайским драконом. Он сделал шаг, чтобы присмотреться к дискам, пристроенным на уголке комода. Гм! Впечатляюще. Музыка в его стиле, начала восьмидесятых. Кое-что можно было попросить послушать. Рядом с грудой дисков - фото Кэмерон в тяжелом зимнем пальто, в котором она казалась особенно хрупкой. С покрасневшим от мороза носом, на корточках и в обнимку с каким-то парнем. Бывший муж?
Разглядывая снимок, Грегори вдруг сообразил, что, во-первых, не очень-то представляет себе, как выглядит девушка без халата, ибо всегда старался отводить взгляд и смотрел только в лицо. А во-вторых, что рядом с ним все это время было не просто милое, наивное и доброе, но и полное неизъяснимой прелести создание - нежная, обаятельная, утонченная женщина, похожая на китайскую фарфоровую статуэтку, которые всю жизнь собирала его мама. Ее неброская естественная красота, освещенная сиянием огромных ясных глаз, напоминала нежный весенний первоцвет, который знойным летом может превратиться в страстоцвет при надлежащем уходе.
Доктор с трудом оторвал свой взгляд от фотографии. Нет, не в его вкусе. Ему всегда нравились стервозные женщины, взбалмошные, длинноногие, продуманно одетые, с раскошными формами. Они отзывались на вычурные имена вроде Клаудии, Эмбер ну и, понятно, Стэйси. Самоуверенные, желчные, они всегда хорошо знали, что им надо и как этого добиться. Они вечно хотели, чтобы он, Хауз, стал богаче, стильнее, опрятнее, жестче, мягче, старше, моложе... словом, кем-нибудь совершенно иным. В отличии от его длинноногих латексных красоток Элис проста и незатейлива. У нее, как выяснилось, прекрасный музыкальный вкус, и она держит под рукой фотографию покойного мужа. А еще она милая, отзывчивая. А еще с ней легко и приятно общаться. Нет, совсем не в его вкусе.
Грег куснул печенье, прихваченное у нее на кухне, уронил кусок на пол, а когда наклонился за ним, заметил под кроватью стопку общих тетрадей в потрепанных обложках. Дневники, не иначе. Настоящие девичьи дневники с настоящими девичьими тайнами. Цифры на корешках, не тисненные золотом, а просто написанные чернилами от руки округлым каллиграфическим почерком. Отмечают года. А где дневник за те года, когда она еще работала с ним, Хаузом?
Ответ нашелся тут же - уголок общей тетради выглядывал из-под голубого халата. Значит, она его перечитывает... Мелькнуло несколько строчек, набросанных знакомым почерком: "...сложный человек...кажется робким...уверена, что это не так...неужели судьба - я в растерянности...возможно Уилсон, только он немного...Хауз...". Слегка приоткрыв дневник, Грег тут же отпрянул. Какого черта, спрашивается, он сует нос не только в чужую - девичью - спальню, но и в личный дневник, чтоб ему провалиться?!. Стыдно, приятель. И грустно. Хауз сделал шаг к двери, но к этому моменту любопытство дошло до точки кипения.
С бешено бьющимся сердцем он рывком отбросил халат,

Добавлено (10.07.2008, 00:26)
---------------------------------------------
пробежал глазами страницу и застыл, от изумления разинув рот. По словам Элис, в ее жизни был какой-то там вещий сон, по которому она рассчитывала найти свою судьбу. Растерянность ее была связана с уверенностью, что кто-то из них двоих, либо Уилсон, либо он, Грегори Хауз, окажется мужчиной всей ее жизни. В буквальном смысле. Он счел бы ее идиоткой, если бы...не несколько строчек.
Вот, пожалуйста, она собственноручно написала: "Уилсон немного зануден, да он, если честно, не совсем в моем вкусе. Скорее Хауз - поджарый, сексуальный, пугающий. Я ценю мужчин напористых и дерзких. Мне нравится его худощавость, которую еще сильнее подчеркивают короткие всклокоченные волосы и свободная одежда. Черты лица резковаты, но правильные, а взгляд круглых, глубоко посаженных голубых глаз проницателен и вместе с тем мягок. Вдобавок природа наградила его той самой обаятельной кривоватой улыбкой, что зарождается в одном уголке рта и не сразу добирается до другого. Вне всяких сомнений сексуален. С ним никогда не будет скучно. Проблема в том, что он меня не любит."
От столь лестной оценки у Грега даже желудок свело. Надо же. Его не просто сочли достойным претендентом, но и записали в фавориты. Хотя...все так, кроме последней фразы. Стейси - не проблема, это не вызывает сомнения. А в остальном - чистая правда. С ним и правда веселее, чем с Уилсоном. Бывало и по-другому, но за годы неудачных браков и из-за этого помешательства на Эмбер Уилсон как-то подрастерял свои уверенность и шарм. На этом страница заканчивалась.
С глубоким вздохом подавив желание прочитать следующую - вдруг там будет что-нибудь неприятное о нем - Хауз положил тетрадь на кровать, как она лежала до этого, и снова накрыл халатом. Оставалось надеяться, что Элисон не пристроила где-нибудь волосок в лучших традициях агента 007, чтобы застукать бесстыжих любителей чужих дневников.
Удовлетворившись результатом, он еще долго сидел на смятой постели, так не похожей на ложе Стейси со свежим бельем каждый божий день и наворочанной композицией из декоративных подушек поверх покрывала: каждая подушка должна лежать именно так, а не иначе, дабы не испортить хозяйке расположение духа.
Заметив среди простыней лифчик - черный, без изысков и далеко не новый - Грегори покрутил его в руках. Ого. Размер не такой уж и маленький. Где она, черт побери, их прячет?! Даже в вечернем красном платье, в котором она предстала перед ним однажды, грудь в глаза не бросалась. Ох и соскучился же он по нормальной женской груди, чуть подрагивающей от прикосновения и всегда такой теплой, зовущей. Прочие части женского тела не так миролюбивы. Порой кажется, что они способны задушить, укусить или покалечить. Грудь же всегда дружелюбна и безмятежна.
Вздрогнув, Хауз обнаружил, что трется губами о бретельку лифчика, вдыхает еле уловимый аромат. Да что это за хрень! Он отдернул атласную тряпку от лица, положил на колени и сунул один кулак в чашечку лифчика. Силы небесные, подумал он, да ведь здесь хватит места и для второго! Говоря словами Стейси, девушка "умеет одеваться". Если он обращал внимание на чью-то фигуру, она бросалась в бой, доказывая, что дама не стройная, а избыточные формы прячет под шарфиками и свитерами, пиджаками и прочей лишней одеждой. Глядя на лифчик, зажатый в руке, Грег впервые готов был согласиться со Стейси. Ведь не заметил же у Элисон...этой роскоши. Где были его глаза?
Он пристроил лифчик между складок простыни и отвел взгляд. Хорошо, хоть приятель в штанах не ожил. И без него тошно от осознания собственной убогости. Уходить не хотелось. Хотелось насладиться чисто женским духом комнаты Кэмерон, взглянуть, что она держит в ящиках комода, отвернуть колпачок дезодоранта и понюхать гладкий шарик, перечитать все дневники и узнать, как ей давались первые "трудные дни". Хотелось забраться в ее постель, накрыться ее простыней и, опустив голову на ее подушку в зеленоато-голубой наволочке, вдохнуть аромат Элис, вобрать в себя ее тепло.
Мечты, мечты. Хауз медленно и тяжело поднялся, похлопал по матрасу, убедился, что следы его пребывания уничтожены, и вышел, оставив дверь чуть приоткрытой, как это сделала Элис. Вернувшись на работу, усевшись за свой стол и пытаясь придумать себе занятие, не связанное ни с выходом на улицу, ни с телефоном, ни вообще с мало-мальской тратой сил, Хауз возвращался мыслями к дразнящим отрывкам из дневника Элис и умирал от любопытства. Что это за хренотень с вещими снами? Что она там написала о своей судьбе? И что она еще написала о нем? Хауза не покидало ощущение, что в ближайшее время его жизнь здорово осложнится.

С рождеством!

Хауз повертел коробочку в руках, осмотрел с недоверчивым любопытством, потряс, приложил к уху… Скрестив руки на груди, Элисон смотрела на него с улыбкой, как снисходительная мамаша на свое неразумное, но любимое дитя.
- Ну? В чем дело? - нахмурился он.- Над чем смеешься?
- Над тобой.
- Это еще почему?
- Потому, что ты сейчас такой милый.
- Да ладно тебе, - но он уже улыбался. - Иди ко мне.
У Элис сердце провалилось куда-то. Она шагнула на встречу, еще не веря такому счастью. Лампочки мигали в такт негромко раздающейся мелодии. Улица, наполненная огнями и звуками, казалось, кружилась вокруг них. Оба знали, что будут помнить это до конца своих дней.
Хауз неловко обнял ее. Хотел что-то сказать, но не смог. Слова застревали в горле, видимо, были лишними на этом празднике жизни. Они прильнули друг к другу неожиданно очень страстно. Приподнявшись на цыпочки, Элис прижалась к нему еще сильнее, словно боясь потерять навсегда. Сейчас она не думала ни о чем. Лучших объятий в его жизни не было. Такое мгновение…Колдовское. Элис пахла счастьем. Он обнимал счастье. Если бы только она была не так молода…и свободна. Свободна подставить ему для поцелуев свои мягкие, сочные губы.
- Грег, она запнулась, впервые назвав его по имени.
- Да?, отозвался он, еще не очнувшись от дурмана.
- Помнишь тот день, когда ты попал в аварию?
- Да.
- А помнишь, как в палате я хотела тебе что-то сказать, но рядом сидела Кадди и я постеснялась?
Они наконец оторвались друг от друга.
- Д-да…, неуверенно протянул он.
Он знал, знал, что когда-нибудь она скажет!
- Так вот…я хотела сказать…
- Да???
- Я хотела сказать, что ты особенный…
Особенный. Такой особенный, что самому тошно.
- И что я очень рада нашему знакомству, и что…повезет той, которую ты полюбишь. Мне…мне нравится работать с тобой и я к тебе очень…привязалась. Надеюсь, ты ко мне тоже.
Хауз улыбнулся и стиснул ее тонкие пальцы.
- Ну, конечно же. Да, Кэмерон, да. Я…я…, - сказать или нет? Признаться наконец, что без памяти влюблен в нее? - Я…
- Ну? - вырвалось у девушки. - Говори.
Хауз шумно сглотнул.
- Нет, ничего. Ничего. Я тоже очень рад нашему знакомству. Ты чудо, Кэмерон. Чейзу очень повезло. - он рассмеялся, чтобы скрыть бившую его нервную дрожь.
- Домой? - Хауз дохнул на сложенные ладони.
- Нет, раз уж все так вышло, воспользуемся шансом. Пошли в центр, а? Притворимся , будто мы туристы, пошляемся всюду, куда нас обычно не затянешь. Ну же, давай! Смотри, автобус. Это знак судьбы.

Добавлено (10.07.2008, 00:26)
---------------------------------------------
Хауз улыбнулся. Будь что будет. В такую ночь все позволено.
- Ну смотри - сама будешь виновата, если нас возьмут в плен двадцать два китайских мафиози и расчленят на кусочки с помощью мачете и вибраторов из нержавейки.
Ни слова не говоря, Элисон схватила его за рукав и потянула к остановке. Пробегающий мимо в толпе ряженых парень в костюме северного оленя прокричал: «Счастливого Рождества!» И добавил вполголоса, проходя совсем близко от Хауза: «И повезло же тебе, малый».
Хауз чуть не возразил, но успел прикусить язык. Пусть хоть северный олень считает, что ему повезло.
Ряженые убежали, автобус уехал, а Элис и Грегг остались стоять на остановке, толком не понимая, что же делать дальше.
- Ну, вот, - сказала Элис.
- Да уж, - сказал Грегг.
- Теперь что? Может, поедим?
- Неплохо придумано.
- Пойдем! - Элис тряхнула каштановой шевелюрой. - До ужина хочу кое-что сделать. Всю жизнь мечтала!
- Хауз пожал плечами, улыбнулся и зашагал следом за ней.

Поход в секс-шоп.

Хауз и Кэмерон пересекли улицу, маневрируя между машинами и пешеходами, закутанными в теплую одежду.
- Куда мы, собственно, идем?
- Погоди, сам увидишь.
- Нам сюда, - сказала Кэмерон, останавливаясь перед магазинчиком с затемненными стеклами, занавесью из стекляруса на входе и безобразной грудой выцветших подарочных коробок на витрине.
- Сюда? - переспросил Хауз, от души забавляясь над ее смущением и решимостью. - Это еще зачем?
- Затем! Никогда не бывала в секс-шопе. - храбро заявила девушка, она явно нервничала. - Пойдем!
Шагнули внутрь, нацепив маски пресыщенных жизнью завсегдатаев секс-шопов. Мужеподобная амазонка с черной искусственной гривой и в узком кожаном платье подняла на них привычно скучающий взгляд и снова уткнулась в журнал допотопных комиксов. Ее макияжа самой Кэмерон хватило бы на целую жизнь. В магазине тишина, ни магнитофона, ни телевизора, лишь деловитый шепоток посетителей. Скука. Секс-шоп обманул ожидания Кэмерон. Она с безразличным видом приблизилась к стойке, взяла первую попавшуюся на глаза кассету, повертела в руках, вернула на место. Затем повернулась к Хаузу, листавшему потрепанный порнографический журнал и исподтишка наблюдавшему за ней.
- Хочу купить вибратор, - шепотом сказала она, глядя куда-то мимо него.
- Что?! - он чуть не выронил журнал. Лицо его было непроницаемо, но в глазах метались веселые черти.
Вибраторы были выставлены в большой витрине. Элис смущалась, рассматривая внушительную коллекцию и стараясь не слишком низко пасть в глазах жуткой продавщицы. Не так-то это просто, изображать из себя знатока, если сама не в курсе, что тебе надо.
- Твое мнение? - прошептала она, не оборачиваясь на мужчину, стоявшего рядом и смотревшего на нее с веселым интересом.
Хауз опешил. Ничего себе вопрос! Таскаться за Стейси по магазинам нижнего белья и то было легче. Чувство неловкости не покидало его с того момента, как они вошли. Сам он, понятно, в секс-шопе не впервые. Юнцом заскакивал с приятелями просто так, ради смеха, за презервативами или чтобы полистать журнальчики. Сейчас дело другое. Сейчас все мысли его заняты Элисон, перед глазами мелькают безумные картинки - Элис на кровати в распахнутом халате с драконами... Да, полное безумство, но не для него, по крайней мере, не сегодня. Сегодня другие картинки куда ярче: Элис, обнимающая его у входа… Элис, улыбающаяся ему без горечи…Элис с сияющими от счастья глазами….И неосуществимые картины будущего: он и Элис вместе гуляют в парке, мирно смотрят телевизор, завтракают по утрам… Грегори глянул на взволнованное лицо Элисон, порозовевшие щеки, перехватил напряженный взгляд ясных глаз - и эротические фантазии испарились окончательно. Господи, это же Кэмерон, милая, наивная Кэмерон. Что же он встал столбом? Ей просто нужна небольшая поддержка и все. Он перевел взгляд с девушки на витрину:
- Думаю, размер не имеет значения, главное, чтобы ибрировал…если ты, конечно, не собираешься выводить его на прогулку. Я бы на твоем месте выбрал что-нибудь попроще.
- Ладно. Кэмерон поднялась. Какая жалость, что это не супермаркет и без личного контакта с продавцом не обойтись. Она глотнула побольше воздуха для храбрости. Вампирша эта наверняка всего насмотрелась. Что ей за дело до симпатичной скромной девушки, которой в ночь с пятницы на субботу приспичило приобрести невинный вибратор?
- Мне, пожалуйста, вот этот, - произнесла Кэмерон, пытаясь придать шепоту уверенные нотки. Вампирша отложила комиксы, взглянула на экземпляр, открыла шкафчик у себя за спиной, достала товар, открыла коробку, показала, дождалась кивка, упаковала коробку, взяла деньги, отсчитала сдачу, протянула чек, села и уткнулась снова в комиксы. Вся процедура проходила в гробовом молчании.
- Большое спасибо, - привычно сказала Элисон и внутренне содрогнулась. Стандартная фраза в тишине секс-шопа прозвучала дико. Хауз приподнял шуршащие стеклярусные нити и, вслед за девушкой, вышел на улицу. Оба облегченно вздохнули. Странно, но пока они торчали внутри, город не изменился: абсолютно довольные люди по-прежнему толпились у ночных клубов и ждали на перекрестках такси.

В ресторане.

Неспешно вернувшись на главную улицу, они зашли в почти пустой китайский ресторан и заказали чуть ли не все меню: цыпленок с фасолью и соусом чили, чили со свининой, чили с говядиной… Сбитая столку просьбой приготовить все блюда «как можно острее», усталая официантка подозрительно следила за странными клиентами - вдруг прямо у нее на глазах воспламенятся?
- Знаешь, Хауз, жизнь заставляет задуматься. - Элис вылила остатки пива из банки в его бокал.
- Мы все чего-то боимся, разве нет? С тобой так бывает: заходишь в метро или идешь по улице, видишь разных людей, слышишь их разговоры и понимаешь, как они близки, как много пережили вместе. Тебя в этот момент не колет зависть или хоть жалость, за то, что ты упустил? На свете много людей, а мы можем познакомиться только с некоторыми. Да еще наш собственный страх здорово сокращает эту цифру. Почему мы так боимся друг друга? Коллега приглашает в ресторан - ты в замешательстве, встречаешь на улице однокурсника, он просит у тебя телефон - ты в шоке. Узкий круг друзей с годами не становится больше. Вечера ты проводишь дома, в выходной ходишь в фитнесс-клуб. Мне всего двадцать семь, а во что я превращусь к пятидесяти? Грустно…
- Ты большая идеалистка, Кэмерон. Друзья далеко не всегда развлечение, это еще и забота. Ты получаешь их вместе с проблемами, капризами, комплексами, надеждами и, ради настоящей дружбы, тебе приходится прикладывать усилия, чтобы справится со всем этим. И научиться прощать. По-моему, избирательность - штука вынужденная. Сама жизнь вынуждает нас взять пару конфеток по своему вкусу из коробки ассорти, а остальные оставить кому-нибудь другому.
- А кому достанется вишня в ликере? - лукаво спросила Камерон и внезапно поняла, что уже захмелела. Хауз рассмеялся. Легко, сердечно, от души. Он давно не смеялся так.
- Наверное, ты прав и я плохо знаю жизнь. Но то, что друзья не одна только радость, но и головная боль, я знаю очень хорошо, - она вздохнула и опустила подбородок на сложенные ладони, заглядывая ему прямо в душу своими бездонными глазами.
- Есть люди, которые всегда жалеют о том, что прошло мимо них. Я из их числа. Если меня приглашают на две вечеринки сразу, я никуда не хожу, потому, что не знаю, какую выбрать. Я буду мучиться, сожалеть о неправильном выборе, думать об упущенных возможностях…Одним словом, у соседа трава всегда зеленее.
Она запнулась. За столом повисло молчание.
- К твоим…романам это тоже относится? - полушутя, стараясь быть небрежным, спросил Хауз.
- Обычно нет. - Опустив голову, Элис упорно не отрывала глаза от салфетки.
- Обычно? Значит все-таки бывало?
Напряжение за столом сгущалось.
- Бывало… как-то раз.
Хауз буквально физически осязал близость решающего момента. Они остановились на краю пропасти. Еще миг, еще дюйм - и полетят вниз, и будет ничего не исправить. Только бы не ошибиться, сейчас даже звук неверный может все испортить. Мужчина сделал глубокий вдох и затаил дыхание. Они молча смотрели друг на друга. Вечность спустя Элис открыла рот , опустила ресницы и…ничего. Грегг выдохнул. Его очередь.
- Когда? - мягко подтолкнул он, а голове неотступно крутилось: «Ну же, Элис! Прыгай, я поймаю. Подхвачу тебя на руки, не в жизни, так хотя бы в мыслях. Все получится, ты только рискни…»
- Да, так…это неважно. - Элис складывал веер из салфетки.
- Тебе казалось, что где-то трава зеленее? И что? Действительно зеленее?
Ни один из них не заметил, как официантка забрала счет и деньги.
- Не знаю. - Кэмерон продолжала вертеть салфетку.
- Так и не поняла? - продолжал осторожно допытываться Хауз. На шее у него билась жилка.
Элисон отшвырнула салфетку и посмотрела ему прямо в глаза. В эти синие-синие, единственные в мире глаза.
- Нет. Пока не поняла. Пойдем?
Он рывком поднялся со стула, покачнулся и чуть не упал. Вспыхнув, Элис бросилась к нему, но ремешок сумочки зацепился за ножку стула. Хауз помог отцепить ремешок, поднял стул и выпрямился. Их лица оказались в каких-нибудь паре дюймов друг от друга. Кэмерон нервно забросила ремешок сумочки на плечо и отвела глаза.
- Извини. - она попыталась его обойти. Тогда он взял ее за плечи и вновь заглянул в глаза.
- Ты сказала - пока не поняла. Но поймешь? Когда-нибудь в будущем? Попробуешь? - с трудом выговорил он, а в голове стучало «Скажи «да», Элис, пожалуйста. Ради всего святого, скажи «да» и жилка на шее билась все сильнее.
- Нет, - она опустила голову. - Вряд ли. Так не поступают, верно?
- Ты имеешь в виду Чейза?
- Нет. Я не имею в виду Чейза. Речь не о нем. Мы…мы же рассуждаем гипотетически, разве не так?
- Ну да, конечно, я забыл. Пожалуй, нам пора. - Грегори сник. Выдавил смешок и подумал «черт бы тебя побрал, Роберт».
К этой теме они больше не возвращались. Слова, что казались ясными в ресторане, с каждой минутой становились все двусмысленнее. Глядя на предрассветный городской пейзаж за окном такси, они заговорили о чем-то незначительном. Но оба понимали, что прореха в отношениях заштопана наспех. И этот вечер в ресторане им не привиделся.

Ночь. Мрак.

Хауз до утра пролежал на спине, подтянув одеяло к подбородку, сцепив руки на груди, устремив неподвижный взгляд в потолок. Нога болела невыносимо. Похоже, что его душа живет именно там. Все не как у людей.
Он устал, но не хотел закрывать глаза. Сделай он это - и замелькает калейдоскоп женщин, которые отказались от него по разным причинам, или от которых он вынужден был отказаться сам.
На это накладывались другие образы из прошлого, где он вел себя не так, смотрел не на ту, говорил не то, был резким и грубым, чтобы скрыть просыпающуюся в душе нежность к этой девочке, которой нельзя же так просто взять и сломать жизнь.
И, чтобы совсем доконать его, картинки из параллельного мира, где он с легкостью принимал подарки судьбы, ни о чем не задумываясь ухаживал за Кэмерон, дарил ей цветы, приглашал на танцы…Упс, танцевать он уже никогда не будет. А она так хорошо танцует и любит танцевать, а не играть в покер, как Лиза. Еще один минус себе. Если бы он меньше думал о работе, о своем предназначении, если бы больше уделял внимания Элисон, если бы хоть иногда держал на привязи свой поганый язык, если бы она приняла другое правильное решение и выбрала его…если бы, если бы, если бы… Этот вечер не был лучшим в его жизни. Он любит Кэмерон, теперь в этом нет никаких сомнений. А она ответила коротко и ясно. Какая тоска.

Добавлено (10.07.2008, 00:27)
---------------------------------------------
Приглашение.

В тех редких случаях, когда отделение скорой помощи не было переполнено, мысли Кэмерон пускались в свободное плавание. Сейчас они устремились к минувшим выходным. Сказочным, нереальным, но таким странным выходным. А тот момент в китайском ресторане, когда они чуть было не… о, боже. Они слишком близко подобрались к двери, которую Кэмерон открывать не собиралась. Никогда. Элис сама не заметила, что, по давней детской привычке, принялась выстраивать в уме таблицу «За» и «Против» Хауза и Чейза. Про себя она обоих звала только по фамилии. Чейза - чтобы даже в мыслях у нее не забывался. А Хауза…Хауза ей было бы трудно называть по другому. Имя Грегг отзывалось болью в сердце. Так называла его Стейси (миссис Уоррен, поправила она себя с усмешкой). И, наверное, Кадди тоже так его называла…называет…ну хоть иногда. И будет еще называть. Кэмерон тряхнула головой, чтобы отогнать тяжелые мысли, и начала в самом деле чертить таблицу на перевернутом старом рецепте.
Чейз. Милый, заботливый, нравится девушкам, красавчик, дарит ей розы, нежный, легкий и приятный в общении, всегда ей уступает. Парень из ее мечты?
Хауз. Обаятельный, сексуальный, подарил всего одну розу, но зато белую, сексуальный, умный, талантливый, загадочный, сексуальный, смелый, потрясающее чувство юмора, порядочный, никогда не сдается, сексуальный, сильный, страстный, ранимый, сексуальный… эпитеты лились, как из рога изобилия. Некоторые почему-то повторялись. Мужчина…ее мужчина?
Нет. Так не пойдет. Возьмемся за недостатки, злорадно подумала Камерон и повернула листок.
Чейз. Немного скован, склонен впадать в меланхолию, не слишком изобретателен в постели, предсказуем, как смена дня и ночи, убежден, что девушкам положено любить белое вино и розы, слишком зациклен на себе.
Хауз. Карьера может рухнуть в любой момент (ну, это еще бабушка надвое сказала). Нравятся не те женщины (но он ведь порвал со Стейси). Что еще? Язвителен (но она привыкла). Бунтарь-одиночка (да она ведь и любит его таким). Дурацкое пристрастие к викодину (вот именно, ему рядом врач нужен, она ему поможет, обязательно поможет). Гиперсексуален (ох, она уже три раза зачеркивала этот пункт).
Элис мотнула головой. Что-то слишком много Хауза. А как же Чейз? Телефонный звонок спас ее от необходимости отвечать себе на этот неприятный вопрос.
- Отделение скорой помощи Принстона слушает - сказала она в трубку дежурным голосом, от которого ее саму чуть не стошнило.
- Доброе утро, отделение скорой помощи,- отозвался до боли знакомый голос.- У меня проблема: голова нестандартной формы, а сейчас еще и слегка тронутая. Не поможете? Вы только головы исправляете или разбитые сердца… то есть, коленные чашечки, тоже?
Кэмерон отвернулась от сотрудников, ее щеки пылали: “Ха-ха-ха, мистер КакВасТам. Браво, очень смешно».
- Сдаюсь, мисс ЯВасНеЗнаю, ваша взяла. Как поживаете?
«А ведь он нервничает» - ошеломленно подумала Кэмерон. «Голос напористый, но ему явно не по себе».
- Все неплохо. А у тебя? Чем обязана такой чести? - Сердце колотится, как бешеное. Ради всего святого, это всего лишь Хауз, ее старый учитель, желчный и язвительный, как всегда. Почему же у нее так…так…кружится голова?
- Чем? Я скучаю без тебя. - фальшивый тон выдавал промашку, не стоило этого говорить, он такие слова говорить не умеет. Элис сделала вид, что не слышала.
- На работу не собираешься?
- А как же. Я, собственно, уже здесь. С девяти часов. Пальцы разминаю. Не потрудятся, так хоть разомнутся.
- Хороший настрой.
- Кстати…хотел поблагодарить тебя… за выходные.- прервал Хауз неловкое молчание.
- И тебе спасибо. Мне понравилось.
- Вот я и подумал, может…
- Да?
- Может, повторим? Неподалеку есть один ресторанчик…А Чейз, как я знаю, в последнее время работает допоздна. Там классно готовят карри.
- Ну, не знаю…
- Я просто предложил…Ничего из ряда вон выходящего…просто по порции карри.
- Идет.
- Что?
-Я сказала - идет. Когда?
- Сразу после работы, в половине седьмого. Я могу подождать тебя в вестибюле.
- Хорошо.
- Отлично. Тогда до встречи. Спасай жизни.
- И ты. Пока.
Элис положила трубку. Ей понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть сердцебиение в норму. Что за черт, если она не ошибается, Хауз только что пригласил ее на свидание…и она приняла приглашение. Так. Вот начало конца.
Игнорируя жадные взгляды коллег, она уткнулась в папку с бумагами. Что она наделала? И откуда эта чертова радость.
Тем временем, обессиленный Хауз сидел в своем кабинете и удивленно смотрел на телефонную трубку, крепко зажатую в руке. Разжать пальцы не было никакой возможности. Он и не подозревал, что в нем еще осталось столько сил.

Скандал? Скандал!

Уже 18.43. Черт возьми, где же она? - Хауз сидел в кресле в холле, ловил на себе любопытные взгляды, чувствовал себя идиотом и злился. Это же надо было назначить встречу здесь! Правда, нога болит не переставая, ну и что? Она у него всегда болит. Он привык.
- Ты меня еще ждешь?. Хауз обернулся на тихий женский голосок. Элисон!
- Ну, слава богу, наконец-то. А то я уж начал было подумывать, не взять ли ее в подружки. Хауз обернулся и указал на пожилую грузную матрону с золотым зубом и мопсом, стоящую у стойки регистратуры.
- У тебя безупречный вкус.
Они направились на остановку. Он сдерживал шаг, позволяя ей идти рядом. Немного странно было шагать с ним рядом, рука об руку, а не бежать вслед. Она чувствовала тепло его плеча даже через два пальто, его и свое. Или ей просто так казалось, потому что поднялась температура. Ей так хотелось взять его под руку, но она не решалась, боясь, что он неправильно ее поймет. Такое уже бывало.
- Ну, как прошел день? -спросила девушка, лишь бы только нарушить молчание.
- Бездарно. - безрадостно ответил ее притихший спутник.
- Жаль. А почему?
- Голова была не работой занята.
- А чем же?
- Да так, ерундой всякой.
- Поделишься?
- Ну, может быть, позже. «Молодец!» - похвалил он себя мысленно, - «Заложил фундамент на будущее. Вдруг, разговор получится?»
- А как прошел твой день? - он улыбнулся ей сверху вниз. Ему нравилось, что на нее можно смотреть сверху вниз. Это так…так…вдохновляет мужчину.
- Кошмар! Просто кошмар. Адский понедельник, но рассказывать не буду. Скука. Лучше ты мне расскажи, что за ресторан.
Они болтали о карри, о том, о сем, ни о чем конкретном. Хауз уже чувствовал себя сбегающим из кастрюли молоком с шапкой бурлящей пены, но не мог убрать пламя. Легкий треп сейчас не для него. Не желает он играть с Камерон в друзей-коллег. Разве для того он ей позвонил, чтобы сходить в ресторан, а потом отвезти домой, прямо в объятия Чейза. Нет уж, спасибо. Ему хочется… хочется… Играй на слух, парень, напомнил он себе. Играй на слух. Пустой номер. Слух напряг, аж уши торчком. И эти уши подсказывают ему, что надо рискнуть, поставить все на карту. Пожалуйста, крупье, все на красное - лимузин, яхту и особняк в Колорадо. Хауз глубоко вздохнул. Медленно выдохнул. Они подошли к ресторану и возглас Элис на миг замедлил процесс кипения.
- Вот это местечко!
Среди моря столиков неслышно скользили неулыбчивые официанты в черном. К ним тот час подлетел официант и со спринтерской скоростью провел их к свободному столику., метнул два меню и испарился. Как только заказ был сделан, официант материализовался из воздуха, молча принял заказ и снова испарился. А перед ними на столе сразу появилось два бокала красного вина.
- Клиентооборот - быстрее некуда, - ухмыльнулся Хауз. Черт возьми, не то заведение он выбрал для разговора по душам.
- Все очень мило, правда? - Элис улыбнулась ему из-за своего бокала.
Хауз слегка