Хауз попытался встать и осмотреться вокруг, самочувствие было очень странным, его организм больше не был призрачным, казалось, что он вновь обрёл плоть и чувства, во всём теле ощущалась поразительная лёгкость и расслабленность, полное отсутствие боли приносило ощущение радости и эйфории. Диагност призадумался, если такое блаженство чувствует каждый, кто попал в ад, то на земле явно нет повода вести праведную жизнь...
Хауз осмотрелся вокруг, в отличии от первого раза, когда он очутился в загробном мире, где не было ничего, в этот раз диагност явно находился в какой-то комнате. Скорее не в комнате, а в огромном кабинете с чисто белыми стенами. Возле одной из них стоял стол, на котором лежало несколько стопок с папками, напомнившими Хаузу карты больных в Принстон-Плейнсборо. Кабинет был обставлен шикарной белой мебелью, стены украшали картины, на которых красовались морские и горные пейзажи. Окон в помещении не было, но зато была дверь. Хауз как раз стоял напротив неё.
За всё своё пребывание в загробном мире, Грег Хауз уже практически перестал удивляться всем странностям, которые с ним происходили , а потому он решил просто стоять и ждать, пока дверь откроется и кто-то в неё войдёт. Внезапно, диагност услышал тихое постукивание, напоминающее стук каблуков по мраморному полу. Что бы ни было источником этого звука, оно явно приближалось к двери. Стук всё наростал и наростал, и вот кто-то неизвестный повернул дверную ручку.
На всякий случай, в момент, когда дверь открылась, Хауз отошёл на несколько шагов назад и покрепче сжал в руках трость - кто знает, какое существо сейчас появится на пороге. Дверь открылась и в кабинет зашла очень красивая черноволосая женщина, одета она была в ослепительно-белый брючный костюм с глубоким вырезом, который идеально подчёркивал её отличную фигуру, на шее красовалось ожерелье из переливающихся камней. Женщина посмотрела на Хауза и, ослепительно улыбнувшись, сказала
- Ну вот мы с тобой и встретились, Грегори.
Хауз стоял, словно громом поражённый, он был готов увидеть входящего дьявола, армию чертей или ещё какой-нибудь хрени, но только не её... Когда наконец-то к нему вернулся дар речи, он выдохнул
- Кадди...???
Лиза Кадди ещё раз одарила Хауза ослепительной улыбкой, прошла к столу и сев в белоснежное кресло, жестом пригласила Хауза занять место напротив неё. Но диагност не сделал ни шагу.
- Не понимаю, что ты делаешь у меня в аду, не пойми меня превратно, ты тот ещё геморрой, и достать меня можешь без особого труда, но на роль сатаны ты уж явно не тянешь. Мне почему-то казалось, что если уж я и увижу здесь кого-то знакомого, то это будут стада маленьких чернокожих Воглеров, ну может быть Тритер, но ты... Вау, если моё адское наказание - это вечность созерцать твою задницу - то это местечко не такое уж и плохое, как о нём думают на земле...
Хауз по-прежнему пытался скрыть своё удивление за фирменной иронией и сарказмом. Он подошёл к креслу напротив стола и сел. Посмотрев на диагноста, Кадди сказала.
- Грег, хотя бы раз в жизни, ты можешь хоть минутку ПОМОЛЧАТЬ - на последних словах голос Кадди чудесным образом преобразился - казалось, что он усилился в десятки раз и волной пробежал по кабинету, отчего волосы у Хауза встали дыбом, а по спине пробежали мурашки.
- Ты не Кадди... - прищурившись произнёс он. Кадди улыбнулась. - Но кто же ты тогда??? - Лиза снова одарила его добрым понимающим взглядом, который, казалось, говорил - зачем спрашивать, если ты знаешь ответ.
- Нееееееет - протянул Хауз, от удивления открыв рот - ты не можешь быть им..... Чёрт, тьфу ты, я хотел сказать.... Ты что, Бог???
Улыбка Кадди стала ещё шире. Хауз подскочил со своего стула и практически закричал
- Не может быть!!! Бог, создавший нас по своему образу и подобию, это Кадди!!! Господи... - всё ещё не мог поверить Хауз - а эти идиотские монахи рисуют тебя в образе бородатого старикашки, совсем не похожего на сексуальную конфетку, которой ты по сути являешься... - от удивления словарный запас Хауза иссяк. Теперь он просто стоял и пялился на "Кадди", не в силах произнести ни звука. Увидев, что диагност вошёл в полный ступор от вида своей начальницы, она сказала.
- Ну вообще-то, образ Лизы Кадди был взят из твоего подсознания - диагност непонимающе посмотрел на неё, а потому Кадди-Бог, поспешила объяснить - видишь ли, несмотря на то, что в жизни ты постоянно язвишь и издеваешься над ней, где-то глубоко в душе, на подсознательном уровне ты уважаешь Лизу Кадди и считаешь её своим боссом.
Хауз презрительно фыркнул, потому что слова Бога показались ему полным бредом.
- Ну если тебя так смущает вид твоей начальницы - давай поэкспериментируем - с этими словами Кадди на глазах у изумлённого Хауза превратилась в Уилсона - Что? И такой вариант не подходит, тогда может быть... - теперь перед диагностом стоял Форман. Немного взяв себя в руки, Хауз спросил
- А в Кармен Електру ты превратиться можешь....
- Грегори....- укоризненно произнёс Форман
- Ну ладно, тогда верни хотя бы Кадди - попросил Хауз, и Бог снова принял образ главврача Принстон-Плейнсборо.
Хауз смотрел на Кадди, а она смотрела на него. Оба молчали. Наконец женщина произнесла
- Я думаю, у тебя много вопросов, Грегори. Задавай, и я постараюсь ответить на них.
Хауз задумался, в голове вертелись тысячи вопросов, но один из них волновал диагноста больше других
- Это место, оно не похоже на ад... Где я?
- Ты находишься в месте, которое просветлённые люди на Земле называют "точкой" - отсюда души оправляются в рай...
Хауз непонимающе посмотрел на Кадди
- Но ведь я же согласился отрправиться в ад ради спасения Кемерон, я чувствовал, как моё тело горит, я думал, что буду вечность гнить в преисподней.
Кадди видела, что Хауз никак не может найти ответа на вопрос, почему он оказался здесь. Она ласково посмотрела на диагноста и заговорила.
- Грегори, на земле есть люди, которые всю свою жизнь пытаются заслужить мою милость. Они ходят в церковь, молятся перед едой, носят нательные кресты и читают Библию. Ты же в отличии от них никогда в меня не верил, считал тех, кто верит идиотами, более того, ты нередко соперничал со мной. Но очень мало из тех людей, которые так сильно пытаются мне услужить своей верой, согласятся отправиться на вечные адские мучения для того, чтобы подарить своим любимым мгновение счастья. Ты же сделал это не задумываясь. Грегори, истинная вера - это не ежедневные молитвы, это любовь, способность пожертвовать всем ради самого дорогого. Только тот, кто умеет любить так сильно, сможет быть счастливым на небесах...
- Но если я не в аду, то значит Кемерон...
- В порядке - не дожидаясь окончания вопроса ответила Кадди. - Она проживёт свою жизнь на Земле, будет счастлива, а когда придёт её время - она присоединится к тебе и вы будете вместе вечность.
- Откуда ты знаешь, что она будет счастлива, ты видела её будущее?
- Грегори, каждому человеку при рождении я подарила самое ценное, что может быть в мире - контроль над своим будущим. Я не управляю вами, я учу людей. Я очень редко смотрю в будущее человечества, в основном я смотрю сериалы - "Спанч Боб", "Центральный госпиталь", "Не родись красивой" - кстати очень хороший русский сериал, рекомендую посмотреть, там есть Катя Пушкарёва...
- Эй! - прервал Бога Хауз - По-моему мы немного отвлеклись. Откуда ты тогда можешь знать, что Кемерон будет счастлива?
- Грегори, я создала людей, я знаю их вдоль и поперёк. Кемерон будет счастлива потому, что ты её попросил. Думаю ваш разговор тогда, в палате, заставит её прожить свою жизнь счастливо и полностью насладится пребыванием на земле. Ещё вопросы...
- В чём смысл жизни? - выпалил Хауз
- Грегори, ну неужели тебе ещё нужен ответ на этот вопрос?
Хауз задумался, пройдя сквозь все недавние испытания, он действительно понял настоящий смысл жизни, и поэтому ему не нужен был ответ на его вопрос.
- А как остальные мои друзья? - спросил диагност.
- Думаю, что с ними тоже всё будет в порядке - весело отвечала Кадди-Бог. - Я чувствую, что у тебя есть ещё один вопрос, главный.
Вопрос??? Какие могут быть вопросы, Хауз узнал, что все его дрёзья в порядке, будут жить счастливо, он сам только что чудесным образом откосил от адских мучений... Постойте, а ведь вопрос-то действительно был...
- Что дальше? - спросил Хауз. Кадди улыбнулась.
- Ну что ж, у тебя есть два варианта - ты можешь отправиться .... вперёд, и на небесах ждать пока к тебе присоединится твоя любимая, или... Я хочу предложить тебе работу.
- Странно. я думал вакансии всадников апокалипсиса уже заняты.
Кадди улыбнулась
- Ну не думаю, что тебя заинтересует именно эта работа - я хочу предложить тебе стать ангелом-спасателем, это духи, которые на земле помагают людям справиться с ихними проблемами - у тебя это так хорошо получается.
- Эй, что за несправедливость, почему у меня не было ангела-спасателя... - обиженно надулся Хауз.
- За всю твою жизнь у тебя их было пять, но ни один так и не выдержал такую... - Кадди-Бог задумалась, стоит ли ей произносить ругательство, и решила, что для лучшего эффекта стоит - сволочь, как ты.
Хауз улыбнулся.
- Итак, каким будет твоё решение - спросила Кадди диагноста.
Хауз задумался - отправится на небеса, или идти помогать людям - в любом случае ему придётся ждать некоторое, пока Кемерон не очутится рядом с ним. Но он не мог , не хотел ждать ни минуты. Хауз хотел быть с Елисон прямо сейчас, хотел помочь ей стать счастливой, потому что она была смыслом его жизни.
- Я согласен работать на тебя, Кадди, но только не сейчас, а пока что мне нужен отпуск.
Кадди удивлённо посмотрела на диагноста.
- Отпуск? И что же ты позволь узнать хочешь делать?
- Спокойно, старушка Кадди, у меня есть план - и Хауз задорно подмигнул своей божественной начальнице.
- Ну что ж, ты заслужил право, делать всё, что ты хочешь, небеса открыты для тебя и твоих друзей в любой момент.
Хауз направился к двери и уже готов был повернуть ручку и выйти, как вдруг в голове у него родился ещё один вопрос
- Но зачем было всё так усложнять??? Зачем эти страшные истории, о том, что я отправлюсь в ад, зачем была нужна боль, которая меня терзала, эта таинственная болезнь... Чёрт... Ты меня испытывала!!!
Кадди удовлетворительно улыбнулась.
- Иногда я не просто наблюдаю за людьми, а преподаю им уроки. Они либо усваивают их, или же нет. Ты свой урок усвоил, Грегори Хауз!
Диагност не мог злиться на Бога. Уже сейчас он понимал, что все испытания, которые он недавно прошёл, не изменили его натуру, а просто развили в нём дремлющие светлые стороны, показали настоящий смысл жизни, научили радоваться и любить. Где-то в глубине души, Хауз даже был рад, что изменился, он чувствовал себя прозревшим, видел вещи совершенно в ином ракурсе. Уже выходя, Хауз оставил возле двери кабинета Бога свою трость. Кадди-Бог улыбнулась, а диагност смущённо ответил ей - Начинаю новую ЖИЗНЬ - с этими словами он вышел из кабинета. Идя по огромному белому корридору, в гениальной голове диагноста рождался план, который он должен был выполнить, чего бы это ему не стоило...

Добавлено (25.06.2009, 12:19)
---------------------------------------------
ну что ж, вот практически и конец этой истории, осталось только придумать какой-нибудь епилог

- не поверите - весь этот сюжет приснился мне во сне

Вы знаете, до этого момента я не задумывался над этим вопросом, а теперь я даже не знаю... Надо срочно завтра к доктору сходить

Эпилог

Елисон Кемерон разбудил пронзительный писк будильника, желания просыпаться не было совершенно никакого. На улице стояла пасмурная погода, которая отнюдь не способствовала бодрому пробуждению. Но девушка заставила себя открыть глаза - сегодня ей предстоял очень важный день. Поднявшись с кровати Кемерон нехотя поплелась в ванную - потому что единственное, что могло заставить её окончательно проснуться в субботнее утро - это порция холодной воды. До 10 часов она должна была привести себя в полный порядок, потому что в 11 ей предстояло выступить на национальном телевидении в дебатах с доктором Коулом, неврологом из Мерси. Этот тип недавно прилюдно раскритиковал научную статью Кемерон, посвящённую работе с неизлечимо больными пациентами. Краеугольным камнем в их спорах стали вопросы медицинской етики - возможность лечения пациентов без их согласия, способы сообщения пациентам диагнозов, методы облегчения страдания умирающих.
От одного воспоминания об этом докторе Саймоне Коуле Елисон передёрнуло. Они не были близко знакомы, этот человек работал в окружной больнице Мерси. Говорили, что он приехал в Америку откуда-то из Европы около года назад, и сразу же завоевал репутацию гениального диагноста, талант которого превышали только рассказы о его поразительном упрямстве, самоуверенности, не желании признавать свою неправоту и пренебрежении правилами. Находились даже такие умники, которые сравнивали его диагностический талант со способностями Грегори Хауза, трагически скончавшегося более года назад. Кемерон горько улыбнулась. Сразу после его смерти, она попала в больницу с разновидностью африканской лихорадки, тогда девушка чудом осталась жива, и лёжа при смерти на больничной койке, ей казалось, что Хауз был рядом, говорил с ней. После прихода в себя, все её друзья и знакомые в один голос стали заявлять, что это была всего лишь галлюцинация, химические процессы в умирающем мозгу. Но Елисон чувствовала, что он действительно был рядом, приходил поддержать её в трудную минуту. Она пообещала ему тогда одну вещь, и вот по прошествии года, Елисон с уверенностью могла бы сказать, что выполняет данное обещание. Она не плакала, не убивалась и не страдала, она жила и старалась быть просто счастливой, радоваться обычным повседневным пустякам , дышать полной грудью. Кемерон получила продвижение по службе, став главой отделения скорой помощи, стала очень много путешествовать, объездив за год почти всю Европу. Она даже записалась на уроки музыки, и теперь посреди её гостиной стоял большой чёрный рояль, на котором девушка осваивала искусство музицирования. Он бы мог ей гордиться... Кемерон посмотрела на часы - почти восемь, что ж, времени оставалось не так уж и много, а нужно ещё подобрать подходящий наряд и пролистать научные тезисы и доводы, которыми сегодня она будет переубеждать аудиторию в своей правоте.
Взгляд девушки упал на чёрный малахитовый браслет, лежащий на тумбочке, который ей вчера на удачу подарили её друзья - Форман и Чейз. При мысле о них, на душе у Кемерон стало светлее - за последний год, из просто коллег по работе они стали для неё одними из самых близких людей в жизни. Почти каждые выходные, они собирались вместе и шли в ресторан, ездили за город или просто сидели дома и разговаривали. Жизнь обоих из них очень изменилась за последний год, а точнее сразу после смерти Хауза. Форман получил предложение работать в Нью-Йорке, но отказался от него и остался в Принстон-Плейнсборо, возглавив отделение диагностической медицины. Чейз тоже работал в Принстоне - хирургом. Где-то спустя месяц после смерти Хауза, Форман и Чейз неожиданно получили письма, которые по видимому, Хауз написал ещё до смерти и хотел, чтобы они прочитали их, когда его не станет. В письме Форману Хауз писал, что никогда не сомневался в его таланте, что взял его на работу потому, что Форман блестящий врач, и что он глубоко верит в успехи в его диагностической карьере. Чейз же когда открыл и прочитал своё письмо долго стоял как вкопанный, а в глазах у него светились слёзы. Приблизительное содержание письма от Хауза было такое: "Ты никогда не станешь бледной копией своего отца, ты уже перерос его, став одним из лучших хирургов, которых мне посчастливилось видеть. Я знаю, ты так и не дождался от своего отца этих слов, и никогда не ждал их от меня, но всё же, я скажу - я горжусь тобой, мой мальчик!" После таких писем все обиды, которые Форман и Чейз может и держали на Хуза, ушли в небытие...
Кемерон вышла из ванной и направилась к гардеробу - в последнее время вечерние платья в её шкафу не пользовались большим спросом - несмотря на то, что Кемерон пыталась быть счастливой, к свиданиям и новым отношениям она пока была явно не готова. Поэтому главврач больницы Лиза Уилсон одолжила ей одно из своих платьев, в котором в своё время выбила из спонсоров аккредитацию для госпиталя на сумму в 100 миллионов долларов. Елисон и Лиза очень сблизились за последний год. Спустя два месяца после того, как Кемерон вышла из больницы, Джеймс Уилсон сделал Лизе предложение. Он знал о том, что её заветная мечта - побывать на Венском балу, но так как в разгар рабочего сезона в Вену особо не съездишь, Уилсон обустроил вход в Принстон-Плейнсборо на манер королевского дворца, нанял оркестр, и под звуки вальса, кружа в танце с сияющей Лизой, которая ни о чём не догадываясь пришла на работу, попросил её руки. Кемерон была свидетельницей на их свадьбе, а последнюю неделю она частенько помогала Лизе справляться с обязанностями главного врача, поскольку миссис Уилсон была на третьем месяце беременности.
Посмотрев на часы, Елисон мысленно выругалась и стала поспешно наводить марафет. Ровно в 10-30 у её дома просигналило такси, которое должно было везти её на телестудию. Собрав все свои заготовки и ещё раз окинув взглядом свою обитель, Кемерон вышла, закрыла дверь и села в машину. Приехав на телестудию она увидела, что доктор Коул уже сидит в кресле и перелистывает какие-то записи. Этот человек явно не утруждался для того, чтобы выглядеть хорошо - рубашка была помята, щетина свидетельствовала о том, что её хозяин не брился как минимум неделю. Про себя Елисон отметила, что, возможно, это стиль всех великих диагностов. На глазах у Коула были очки. И вот прожектора зажглись, зрители в студии собрались, режиссёр дал старт, передача началась. Ведущая представила участников и первое слово дала Елисон. Кемерон стала рассказывать о проблемах медицинской этики при работе с неизлечимо больными, в своём докладе она использовала истории из её практики, времён работы с Хаузом. Говорила Елисон чётко, уверенно, пытаясь делать упор на том, что к неизлечимо больным людям нужен гораздо более чуткий подход, чем к обычным пациентам, что врач должен проявлять к ним чуткость, понимание, сострадание. Всё время выступления Елиссон, доктор Коул внимательно смотрел на неё. Елисон закончила, зрители зааплодировали, но никаких комментариев со стороны доктора Коула не было - он продолжал внимательно смотреть на Елисон, которой от этого взгляда стало немного непосебе. Наверное, он мог бы сидеть так ещё долго, если бы ведущая не ткнула ему в руки микрофон. Коул подошёл к трибуне. Елисон заметила, что записи, которые он перечитывал перед программой и не взял их с собой на трибуну - это какой-то журнал с полуголой блондинкой на обложке. Определённо, этот тип - большой оригинал... Коул на минуту задумался, после чего заговорил
- Доктор Кемерон только что представила вам точку зрения врача, у которого наблюдается ярковыраженный комплекс мессии. Обычно у доктора не один пациент, и если он станет уделять слишком много внимания одному умирающему, то есть вероятность, что у него просто не хватит времени на пациентов, которых ещё можно спасти. Вообще-то, вопреки законам медицинской этики, я считаю, что лучший врач - это тот, кому наплевать на чувства пациента, кому важен результат и кто готов получить этот самый результат любой ценой.
Коул говорил отнюдь не резко, его голос можно было даже назвать ласковым. Но Кемерон была обескуражена его дерзкими утверждениями.
- То что вы сейчас говорите, противоречит не только законам медицинской этики, но и простейшим правилам гуманизма. Это элементарное человеколюбие, которое генетически заложено в каждом.
- Доктор Кемерон, вы любите всех - а это патология... - произнёс Коул. Елисон перехватило дух. Это была одна из самых первых фраз, которую Хауз когда-то сказал ей, едва приняв на работу. В это время Коул продолжал.
- Я считаю, что умирающих пациентов не нужно жалеть. За гранью смерти каждый из них получит шанс стать счастливым, те кому очень повезёт, смогут вернуться на землю и помочь своим любимым, попавшим в беду, а те, которые не могут жить без своих вторых половинок, и у которых есть хотя бы капля настойчивости и ума, возможно, вернутся на землю в образе другого человека, исправить ошибки своей грёбаной жизни, и сделать счастливой самую прекрасную девушку на земле...
В зрительном зале повисла тишина. Никто не мог воспринять всерьёз эту речь про загробную жизнь, которая, казалось, была сказана доктором Коулом совершенно не в тему. Елисон Кемерон сидела на своём месте, потеряв дар речи. А доктор Коул, сняв очки, пронзительно смотрел на неё светло-голубыми глазами.
- Но как...- только эти два слова вырвались из уст Кемерон.
- Мне дали второй шанс, и на это раз, я не намерен его упускать - ответил ей Коул.

На следующий день во всех местных газетах написали о странных событиях, произошедших вчера в прямом эфире на медицинских теледебатах - два доктора, вместо того, чтобы спорить о том, чья позиция правильная,стали страстно целоваться перед камерами и в результате сорвали эфир... Эта новость буквально поставила на уши весь персонал Принстон-Плейнсборо, но Кемерон было всё равно. Вместе с Коулом-Хаузом они лежали обнявшись в постели у неё дома, после бурной ночи любви, никак не в силах поверить, что небо дало им возможность начать всё заново...

Я старался объяснить как можно более точно