Фух, успокоились...

Так вот, фик очень милый, нежный и что-то колышущий в душе. Это что-то сопротивляется, но всё же не может противостоять этому фику...

И опять хочется проды...

Глава 5.
Хаус потерял счет времени. Он не имел ни малейшего понятия о том, как долго просидел у ее постели. Пора покупать новые часы. Хотя он вряд ли обращал бы на них внимание, даже если бы они и были. К тому же, с этой ролью неплохо справлялся кардиомонитор. Сигнал. Еще один удар сердца. Еще один вздох. Еще одна секунда, минута, час, день, что она лежит здесь.
Вчера Уилсон вытолкнул его из палаты, сказав что-то по поводу того, что не помешало бы принять душ, переодеться и поесть. Переодевшись в запасную одежду, которую держал в офисе, Хаус признался, естественно, только самому себе, что после душа чувствовал себя гораздо лучше. Бритье не входило в список его регулярных дел, поэтому этот совет он проигнорировал. Когда он вернулся в ОИТ, Уилсона не было, а на подносе стояла еда. Больничная, но все же еда. Хаус поел совсем немного.
Уилсон также оставил пузырек с викодином. Видимо, решил, что Хаус навряд ли поедет домой за обезболивающими, или что он натворит глупостей, будь у него полный пузырек. Последнее предположение заставило Хауса съежиться. Если бы у него хватило мужества совершить самоубийство, он бы сделал это пять лет назад. Ибо пять лет назад он искренне считал, что его жизнь кончена. Сейчас… Что ж, было несколько светлых пятен. Совсем немного, но достаточно. Доставать Кадди, подшучивать над Уилсоном из-за его неудачных браков, заставлять Чейза отрабатывать в клинике его, Хауса, часы, дразнить Кэмерон по поводу «девчачьих Г».
Кэмерон. Причина, по которой он здесь сидел. Вообще-то, на самом деле он не
представлял, почему сидит здесь. Вроде бы, дело не в том, что она об этом знала. Она была без сознания. Он просто чувствовал, что должен присматривать за ней, раз так ужасно провалил эту миссию два дня назад. По крайней мере, он мог удерживать ее историю болезни подальше от любопытных глаз, следить за тем, чтобы ей было тепло, и терроризировать медсестер. Плюс, похоже, Кадди оставила его в покое. Сегодня он должен был быть в клинике. Или вчера? Хотя неважно. Благодаря тому, что практически прописался у Кэмерон в палате, он был избавлен от работы в клинике. Чем не причина?
Тут в палату с шумом влетели Чейз и Форман. Звук был таким раздражающим, словно ногтями провели по доске.
- Не волнуйтесь, шум не разбудит Спящую красавицу. Она на успокоительных, а не просто дремлет.
У Формана хотя бы хватило ума выглядеть виноватым. Чейз же совершенно не обращал внимания, как всегда, и, как всегда, выпалил с места в карьер:
- Младенец в ОИТ. При рождении выглядел нормально, но кожа при любом контакте покрывается волдырями.
Хаус вздохнул:
- Буллёзный эпидермолиз.
Чейз был удивлен:
- И все? Ни белой доски, ни обсуждения? Просто диагноз?
- Да. У вас все? – резко прервал Хаус, прикидывая, сколько усилий ему будет стоить выпроводить их из ОИТ куда-нибудь, где они не будут так сильно его раздражать.
Форман неуверенно посмотрел на него:
- Когда она придет в себя… передайте, что мы перевезли ее вещи. Кадди занималась одеждой, а Уилсон, Чейз и я - остальным. Даже перевезли чертово фортепиано.
Хаус удивленно поднял глаза:
- У Кэмерон есть фортепиано? Какое?
- Деревянное, длинное и плоское с черными и белыми клавишами, - ответил Чейз тоном, который означал: «А что, бывают еще какие-то?»
- Т.е. рояль?
- Наверно. На нем было написано «Стейнбэк» или что-то в этом роде.
Форман поднял бровь:
- Разве не Стейнбек написал те книги, которые меня заставляли читать в школе?
Хаус вздохнул:
- Стейнбэк – писатель. Стейнуэй – производитель роялей, - он сделал паузу, обдумывая только что услышанное. – Откуда у Кэмерон рояль стоимостью 50 тысяч долларов? Я знаю, что плачу ей не настолько хорошо.
«Он что, на Луне был последний год?» - подумал Форман, а вслух сказал: - Оно досталось ей по наследству от бабушки, которая скончалась несколько месяцев назад. Оттуда же и деньги на задаток за новый дом. Секундочку. Это стоит 50 штук?
- Я не знал, что ее…, - Хаус внезапно замолчал. – Какого черта вы трогали Стейнуэй?!
Чейз и Форман рассеянно переглянулись, а Хаус уже схватил сотовый и нажал кнопку быстрого набора.
- Ларри? Это Грэг. У меня есть друг – владелец Стэйнуея. А еще два придурка, которые решили перевести рояль через весь город. Не мог бы ты проверить? Убедиться, что они не сильно его повредили?...О, настрой его заодно… да. Просто пришли мне счет, - получив от Формана новый адрес Кэмерон и продиктовав его, Хаус повесил трубку.
- Чейз, скажи этим болванам из ОИТ, что у их пациента буллёзный эпидермолиз, и бегом в клинику. Держи Кадди подальше от меня, - он повернулся к Форману. – Ты возвращайся к Кэмерон – впустишь Лари, чтобы он позаботился о Стэйнуэе. Он будет там через двадцать минут.
Откинувшись на спинку кресла, Хаус погрузился в мысли, которые сейчас целиком и полностью принадлежали музыке. Стэйнуэй. Его собственный рояль был неплохой. Даже хороший. Но Стэйнуэй – мечта любого пианиста. Он практически ощущал безупречно сбалансированный вес клавиш, то, как пружина каждый раз идеально возвращается в свое первоначальное положение… Хаус замер, когда понял, что играет на воображаемом рояле на перилах кровати Кэмерон. Возвращаясь к реальности, он взял на заметку каким-то образом уговорить ее разрешить ему приблизится к роялю.
Он снова взял Кэмерон за руку и, нежно ее развернув, изучал кончики пальцев. Хаус осторожно нажал на ноготь, проверяя, как ее капилляры снова наполняются кровью, и удовлетворенно отмечая, что ногти розовеют так быстро, как и должны. Хорошая циркуляция крови. Если она действительно играет на рояле, это имеет еще большее значение.
Он взглянул на количество лекарства, оставшееся в капельнице, мысленно отметив, что болеутоляющие перестанут действовать через несколько часов.
Его же обезболивающие уже перестали. Похоже, этому поспособствовало и то, что две ночи подряд он провел в неудобном больничном кресле. «Особенно если учесть хроническую природу боли», - убеждал Хаус сам себя.
Он почувствовал легкое давление на руку и поднял глаза. Кэмерон моргала, пытаясь привыкнуть к освещению в палате.
-Хаус? – прохрипела она: горло пересохло от почти трехдневного молчания.

Добавлено (13.04.2008, 20:11)
---------------------------------------------
Он кивнул.
- Я здесь.
Кэмерон попыталась сглотнуть и прокашлялась, морщась от боли. Она оглядела комнату.
- Воды.
Хаус осмотрелся, заметив на столе кувшин, и, взяв пластиковый стаканчик, наполнил его для нее. И передал Кэмерон. Хотя ее пальцы крепко держали стакан, когда она попыталась поднести его к губам, рука ее дрогнула, и она пролила немного.
Хаус инстинктивно потянулся, чтобы помочь ей, но что-то внутри заставило его отдернуть руку, когда он уже почти дотронулся до нее. Путаясь в словах, он все-таки смог выдать неуклюжее:
- Хочешь, чтобы я помог? Не возражаешь?
Она кивнула, с любопытством глядя на него. Получив разрешение, Хаус взял стакан из ее рук. Одной рукой поддерживая голову Кэмерон, другой он поднес стакан к ее губам. После того, как она сделала несколько глотков, он поставил воду на стол:
- Не торопись. Я не хочу, чтобы ты захлебнулась.
Кэмерон осмотрелась, вбирая в себя окружающую обстановку.
- ОИТ. Совсем плохо?
- У тебя сломаны два ребра. Поэтому больно кашлять и дышать. Поврежденная скула и сотрясение средней тяжести, поэтому болит голова. Было внутреннее кровотечение. Доктор Хилл смог устранить небольшой разрыв селезенки, поэтому у тебя на животе швы, и поэтому он, возможно, тоже болит. Руки и ноги ноют? – спросил Хаус и, когда Кэмерон кивнула, продолжил. – У тебя небольшое обморожение. Думаю, мы об этом позаботились, и в дальнейшем никаких последствий не будет.
- Что…чилось?
Он внимательно посмотрел на нее. И что он должен на это ответить? Сейчас Кадди была бы очень полезна.
- Ты не помнишь?
Кэмерон начала, было, качать головой, но ее глаза расширились, хотя казалось, что из-за лекарств они были слегка затуманены.
- Шла домой. Помню мужчину. Боль. Много снега. Кровь. Моя? Ты. Ты со мной разговаривал? Назвал меня Эл…он. Помню обувь.
Хаус проследил за ее взглядом, который остановился на стакане с водой:
- Еще воды? – она кивнула. – Помочь?
- Почему опять спраши..ешь? – Кэмерон была в замешательстве.
Хаус отметил, что она все еще плохо проговаривала слова.
- Просто хочу убедиться.
Она снова кивнула.
- Воды, пжаласта.
И тогда Хаус заново просунул руку между подушкой и шеей Кэмерон и поднес стакан к ее губам, позволив ей сделать еще несколько глотков.
- Хватит. Большое количество воды может вызвать рвоту, а при сломанных ребрах… это не самая приятная перспектива.
Кэмерон попыталась дотянуться до него, но рука безвольно упала на покрывало.
- Почему? – в ее глазах читался страх.
Поняв, о чем она, Хаус объяснил:
- Ты потеряла много крови. Плюс внутреннее кровотечение. Мы влили в тебя два пакета, но все равно потребуется время, чтобы силы вернулись. Думаю, лекарства тоже этому поспособствовали.
Она кивнула, показывая, что поняла то, что он сказал. Казалось, она была благодарна за такое простое объяснение столь пугающего симптома.
- Я какая-то сонная.
- Ты в курсе, что спала три дня?
- Три дня? – удивленно повторила Кэмерон.
- Похоже, сотрясение было сильнее, чем мы думали. Эхофразия обычно не является симптомом, - его замечание вызвало на ее лице улыбку. – Если устала, закрой глаза. Тебе надо больше спать, чтобы поправиться.
- …в порядке, - глаза Кэмерон закрылись, и голос был едва слышен.
Хаус подождал, пока ее дыхание не стало медленным и ровным, убрал с ее глаз выбившуюся прядь волос, взял трость и поспешил к выходу, оглянувшись, чтобы в последний раз проверить, как она. Когда Кэмерон все вспомнит, он будет последним человеком, которого она бы хотела увидеть возле кровати. Он был уверен в этом.

PS.