История пациента родилась во время ланча сценаристов, когда мы по какой-то причине начали говорить об олимпийских играх. В какой-то момент возник спор по поводу того, разумно ли болеть за американскую команду только потому, что ты американец, и насколько сама идея патриотизма рациональна. Я вспоминал нашу беседу, сидя у себя в офисе, обдумывая, как бы воплотить эту идею, этот спор о патриотизме в эпизод. Я думал, какой тип персонажа лучше всего подошел бы для ее воплощения, и придумал главного исполнительного директора (Chief Executive Officer), который переводит компанию в другую страну. По подобным людям легко определить, насколько они патриоты, хорошо ли быть патриотом, и тому подобные вещи. 

Одним из классных моментов в этом эпизоде было то, что мне довелось писать для двух новых персонажей – Адамс и Парк – до того, как Чейз и Тауб вернутся в команду. Это было непросто, потому что тут нельзя было сказать: «О да, я знаю, кто такие Адамс и Парк!», ведь когда я начал планировать свой эпизод, эпизоды, в которых появляются Адамс и Парк, даже не были еще написаны. Поэтому в то время как я создавал свою историю с этими персонажами, мне постоянно приходилось сверяться с тем, что о них пишут Питер Блейк, Лиз Фридман и Дэвид Фостер, вроде: «Ребята, а что вы там делаете? А такая идея подойдет персонажам, которых вы вводите в сериал?». Такая работа может быть довольно беспокойной и сложной задачей, но в конечном итоге она того стоила. 

В этом эпизоде у зрителей есть возможность пристальнее взглянуть на Формана в роли декана медицины: мы видим, как он ведет встречи, как противостоит Хаусу, зная, что дорогостоящее оборудование пропало, и тут же берет ситуацию под контроль и старается ее урегулировать. На самом деле, мы видим, что Форман может быть достойным соперником Хауса: он не идет на попятный, он прекрасно знает Хауса и его фокусы, так что поглядим, куда это приведет. 

Расскажу, как была создана первая сцена пациента с Хаусом, в которой Хаус говорит по-китайски. Я знал, что хочу включить в нее момент шантажа, и чтобы дело осложнилось присутствием при этом третьего человека, т.е. дочери пациента, и Хаусу не хотелось, чтобы она догадалась о том, что он шантажирует ее отца. И я подумал: «Окей. Тогда Хаус заговорит на другом языке».  Я изучил ранние эпизоды, чтобы уточнить, на каких языках говорит Хаус. В то же время я решал, в какую страну пациент переведет свою компанию. Таким образом, возник Китай, как очевидный вариант для перевода операций компании, а также мандаринское наречие, на котором говорит Хаус, о чем известно, полагаю, с первого сезона. И я решил: «А это идея. Пусть Хаус говорит на мандаринском наречии», и изначально хотел, чтобы это была довольно длинная сцена. Но потом я понял, насколько сложен этот язык, и мы сократили реплики, чтобы Хью и Майклу Нури было легче их произносить, и они здорово справились, выучив эти реплики. У нас на площадке был переводчик, который был впечатлен их диалогом. 

Одной из лучших сцен, по моему мнению, оказалась финальная сцена, в которой Хаус, после своих игр с Адамс на протяжении всего эпизода, вручает ей белый халат, таким образом показывая, что она принята в команду. Однако, Хаус добавляет немного горечи в этот приятный момент, озвучив свою догадку о причине гнева Адамс. Но изначально, когда вышла первая версия сценария, момента с халатом в нем не было. Сцена ограничивалась рассказом Хауса о своей догадке. Но позже мы получили запрос из производственного департамента, который уже начал работу над следующим эпизодом, и их интересовало, каким будет гардероб Адамс в нем. Мы хотели, чтобы в следующем эпизоде она была в халате, но переживали, что она ни разу не появилась в нем в моем эпизоде. И Сэнди Букстейверу, нашему режиссеру, пришла прекрасная мысль о том, чтобы финальная сцена началась с того самого трогательного момента, когда Хаус принимает ее в команду, прежде чем ошарашить ее догадкой «вот почему ты злишься». 

Нас много чего ждет в следующем эпизоде, и самой большой новостью является возвращение команды – мы увидим Чейза и Тауба. Но за возвратом этих двоих стоит еще и отличная история и динамика. Думаю, ребята, вы получите удовольствие. 

Я уже держала в руках биту раньше. Это было на тренировочной площадке. Нет, я не играю в бейсбол. В сцене я использовала прежний опыт, и давая выход гневу перед камерой, я давала выход настоящему гневу – по чему-то в прошлом, возможно, но это не важно. 

За кадром:  Давай! Давай! Вот так ему!

- Это было классно!

- О, смотри,  я закрыла глаза!

- Хорошо разлетелись! Вот и фрагменты позвоночника! 

-  Позвоночник, это самое сложное!