Кэмерон оглядела еще раз свой кабинет. Вроде ничего не забыла. Она шагнула за порог, чувствуя, как тяжесть прожитого дня навалилась на плечи. Еще одного дня, прожитого без него. Что делать, Элис, смирись. Любовь почти умерла. Господи, дай мне силы изменить то, что я изменить в состоянии. Дай мне терпения, чтобы смириться с тем, что изменить невозможно. И дай мне мудрости, чтобы отличить одно, от другого. Она повторила про себя эту восточную поговорку и ей стало немного легче. Вот если бы бог на самом деле дал все это. Особенно последнее. Она уже подходила к лифту, когда за спиной раздались знакомые шаги и знакомый голос тихо позвал:
- Кэмерон.
Сердце замерло на мгновение и за это мгновение Элис успела понять, какая пропасть отделяет слова «любовь почти умерла» от слов «любовь умерла». Эта пропасть сейчас разверзлась перед ней во всем своем ужасном великолепии. Кэмерон стояла не поворачиваясь, ничего не говоря. Она ждала молча, пока он, прихрамывая, подошел к ней почти вплотную. Она слишком много говорила в той, другой жизни. Жизни, где еще была надежда. Теперь уже ничего нельзя исправить. Или можно? Она почувствовала его дыхание на своей шее, там где его просто не должно было быть. Он что, наклонился к ней? Он - наклонился - к ней? Она внутренне вздрогнула, когда он взял ее за руку, чуть повыше локтя. Затем его рука легко скользнула вниз, проехавшись по рукаву ее блузки. То ли погладил ее руку, то ли просто опустил свою. С ним всегда так - никогда не знаешь наверняка.
- Ты избегаешь меня? Мы стали реже видеться.
Опа! Заметил. И года не прошло.
- Нет, Хауз. Я просто стала реже с тобой работать.
- Давай поживем вместе, посмотрим, что получится? - сказал он хрипло.
Пол закачался под ногами, кровь зашумела в ушах. Она чуть было не переспросила его, но сдержалась. Да, она слышала это. Он это сказал. Вот только зачем?
- Ничего у нас не получится. Ты закрытый человек, одиночка. Я буду тебе только мешать.
- Ты будешь мне больше мешать, если тебя не будет рядом. Я не смогу сосредоточиться. - попробовал он зайти с другой стороны.
- Сможешь. Ты не можешь сосредоточиться только когда у тебя наркотики отнимают.
- Это в тебе психолог говорит, которого ты начиталась. - с легкой досадой в голосе заметил Хауз. И добавил, - Я же тебе ничего сверхъестественного не предлагаю. С Чейзом у тебя все равно все кончено.
- Хауз, женщина во мне скажет тебе тоже самое. Двум взрослым, состоявшимся людям, скрытным, закомплексованным, с непростыми характерами сложно ужиться под одной крышей.
Для этого надо очень любить друг друга.
- Ты же говорила, что любишь меня? - его голос звучал глухо, как из колодца.
- Я СКАЗАЛА «друг друга», Хауз. Хочешь сказать, что ты этого не слышал?
- А я НЕ СКАЗАЛ, что не люблю тебя. Или у тебя слуховые галлюцинации?
Она резко повернулась, он, видимо, попытался притянуть ее к себе. В результате она уткнулась в его, расстегнутую на груди рубашку, под которой ничего не было. То есть, конечно было. Его мускулистая, широкая грудь. Она почувствовала его тепло, вдохнула его запах и…внезапно заплакала. Не как взрослая, состоявшаяся женщина с непростым характером, а как школьница, которую не пригласили на дискотеку. Впрочем, кто знает, как плачут эти самые взрослые, состоявшиеся женщины?
- Ну ладно, разве я НЕ СКАЗАЛ, что люблю тебя? - он убаюкивал ее на своей груди как маленького ребенка. Кто бы мог подумать, что его руки могли быть такими нежными. И такими пугливыми. Вступая в диссонанс с его собственными насмешливыми словами. Да и в тоне его насмешки было мало. А вот его сердце под тонкой тканью рубашки колотилось, как сумасшедшее. Или это ее сердце стучит, как паровой молот? Потребовалось время, чтобы она наконец поняла: это два сердца, его и ее. Просто они бьются в одном ритме.

Добавлено (03.08.2008, 02:03)
---------------------------------------------
Вот такой вот ночной бред. Что будет дальше, пока не знаю. Не знаю даже, будет ли. Просто сразу не сообразила, куда запостить. Наверно надо было в мини-фики.