Автор: ia01.
Название: На всякий случай.
Бета: funelen
Рейтинг: G.
Статус: закончен.
Размер: мини.
Жанр: агнст.
Время действия: 7 сезон, несколько недель спустя после 7х08, Рождество.
Предупреждение: ООС.
Примечание: Рейчел скорее четыре года, чем два.
Описание: Мрачный вариант Рождества в 7 сезоне.
Дисклеймер: House MD и все его персонажи принадлежат Дэвиду Шору
От автора: Мне кажется, сценаристы сериала о чём-то подзабыли. Например, о слове «драма».
Ничего нового я не скажу. Это типичный бред фаната на тему «трава раньше была зеленее, деревья выше, а Хаус (драматичнее, интереснее, естественней) – нужное подчеркнуть». Но сказать очень хочется.

Хаус просыпается от боли в бедре. Не самое приятное пробуждение. Три часа ночи, фаза глубокого сна, позади долгий, насыщенный событиями день, - но он снова просыпается от боли. Её пальцы проникают в плоть, пытаясь найти несуществующую бедренную мышцу, и, словно обезумев от разочарования, яростно перекручивают тугой верёвкой нервы. Подавив стон, он встаёт с кровати, идёт, прихрамывая, в гостиную. Лиза не просыпается, лишь сдвигается влево, занимая освободившуюся часть кровати.

С дивана гостиной Хаус поднимает пиджак с приятно тяжелеющим внутренним карманом. Любовь – это прекрасно, но внутривенная инъекция морфина – способ более безотказный и надёжный. Перетянуто резиновой лентой предплечье, на острие обнажённой иглы дрожит прозрачная капля, быстрый укол, и анальгетик растворяется в крови, принося абсолютное избавление от боли и лёгкую эйфорию…

Это всего лишь мысли. Из кармана пиджака Хаус достаёт упаковку с ибупрофеном. Боль не так сильна, как показалось в первые минуты после пробуждения. На семь баллов по шкале из десяти против обычных трёх. Или же против десяти, испытанных в тот вечер, когда он чуть не вернулся к викодину.

В те минуты жизнь словно утратила всякий смысл. Он потерял пациентку, которая доверила ему свою жизнь. Он потерял последнюю надежду быть с любимой женщиной. Он потерял себя. Безумие поджидало за углом, за зеркалом на стене, за парой белых, невыносимо желанных, таблеток викодина. Но случилось невозможное, и вместо ещё одного сумасшедшего в мире стало больше двумя счастливыми людьми.

В полутёмной гостиной дома мигают разноцветные огни гирлянды, и пахнет подзабытым за долгие годы «ёлочным» ароматом праздника. Настоящую, живую и колючую ёлку, принёс Уилсон.

Хаус никогда не придавал большого значения религиозному по своей сути празднику Рождества. Кадди отмечала Хануку, в этом году выпавшую на первые числа декабря. Но всех устраивающая идея о небольшой вечеринке для самых близких друзей разбилась как хрупкая ёлочная игрушка, и, прежде всего по вине её главного участника. Единственной, тщательно замаскированной целью вечеринки было не оставлять Уилсона в одиночестве в один из самых семейных праздников в году.

После ухода Сэм он был сам не свой. Несколько недель сомнений, самокопаний, визитов к психоаналитику и редких формальных звонков насчёт позабытых в квартире вещей не смогли восстановить душевное равновесие. Всеобщая рождественская суета окончательно выбила его из колеи.

Но вчерашним вечером, в канун Рождества, за два часа до назначенного времени, взъерошенный и счастливый он возник на пороге. Окрылённый очередным звонком Сэм, Уилсон уезжал, чтобы встретить праздник вместе с любимой женщиной. Извинившись, он вручил ёлку, подарки и исчез так же неожиданно, как появился. Растерянной Кадди ещё предстояло убедить маленькую Рейчел в том, что Санта-Клаус – это всё-таки толстяк с бородой, в красном костюме и с мешком сюрпризов, а не кареглазый онколог в светлом пальто и с пакетами из супермаркета.

Окончательную ясность в программу вечера внёсли друзья Кадди, застрявшие на полпути из Филадельфии из-за поломавшегося автомобиля. Небольшой круг отмечающих праздник сузился до трёх людей: мужчины, женщины и ребёнка.

Они болтали о пустяках, смеялись, пили вино, обсуждали, где провести новогодние каникулы, вспоминали вечеринку в госпитале, уговаривали Рейчел поужинать. Хитрый ребёнок упрямо мотал головой и отказывался есть что-нибудь, кроме сладостей, принесённых Санта-Уилсоном. Таяли высокие свечи, за окном падал снег, негромко играла музыка и, укрывая одеялом спящую дочку, Лиза заметила: «Какой тихий получился вечер. Почти семейный»

Хаус улыбнулся в ответ, скрывая истинную реакцию. Его пугало подобное определение. Призрак неродного отца стоял за спиной. При всём уважении к матери, собственную семью он не считал удачным примером для подражания. Когда-то он назвал этого ребёнка ублюдком. Да, тогда в нём говорил отчаявшийся наркоман, теряющий остатки разума за разговорами с призраком подружки лучшего друга. Да, он извинился перед Лизой, и не раз, но… Он не был готов принять на себя ответственность. Возможно, это всего лишь типичный для «маминого друга» страх быть отвергнутым.

Хаус возвращается в спальню, ложится в постель. Лиза что-то бормочет сквозь сон, обнимает его тёплыми руками, и боль уходит. Он закрывает глаза.

Наконец он получил то, что хотел, то, в чём действительно нуждался – взаимную любовь, верных друзей, возможность заниматься любимым делом. Возможно ли, что он обманывает себя?

Он ещё помнит, как правдоподобно выглядят галлюцинации умирающего от наркотика разума. Если в тот вечер он всё-таки принял викодин…Слишком хороша действительность, слишком похожа на ту правду, которую он хотел бы видеть. Даже ночные размышления насчёт боли и Рейчел идеально вписываются в картину этой реальности.

Что, если однажды, по дороге в комнату, он случайно зацепится тростью о позабытые Рейчел игрушки и упадёт, но поднимется уже с больничного линолеума под смешки санитаров психиатрической лечебницы? Что, если однажды вместо стен уютного дома возникнут серые стены Мейнсфилда, а объятия любимой женщины окажутся эластичными ремнями, стягивающим по рукам и ногам?

Не существует способа проверить догадки. Прежний Хаус – одинокий, несчастный гений - нашёл бы этот способ. Он распутал бы клубок сомнений, зацепившись за какую-нибудь мелочь, как распутывал клубок симптомов, приходя к правильному диагнозу. Но он изменился. Он сделал выбор в пользу обычного человеческого счастья. И подвергать сомнению правильность такого выбора может только сумасшедший.

За окном почти рассвело. Зимний день обещает быть морозным и солнечным и утро первого в их жизни совместного праздника не стоит растрачивать на мрачные ночные мысли.

Хаус идёт на кухню, но от приготовления завтрака его отвлекают восторженные детские крики. Вероятно, это Рейчел обнаружила спрятанные под ёлкой подарки. Пять минут спустя на кухне появляется Лиза, сонная и улыбающаяся. Она обнимает, целует его, шепчет «С добрым утром!» и с тревогой смотрит в глаза, пытаясь угадать истинную причину утреннего отсутствия.

Хаус отшучивается, как может. Спустя некоторое время он добавляет, что если Лиза не отодвинется от него хотя бы на пару сантиметров, свой лучший подарок на Рождество он начнёт распаковывать прямо на кухонном столе.

В кухне появляется Рейчел. Новый тёплый свитер она одела поверх пижамы, левой рукой она тащит за ухо ещё один подарок – большого плюшевого белого кролика. Правую руку девочка с таинственным видом держит за спиной. Лиза говорит:

- У нас для тебя тоже кое-что есть.

Рейчел протягивает помятый лист бумаги. Это рисунок. Среди разноцветных домов и машин, под жёлтым солнцем, стоят три взявшихся за руки человечка. Самый маленький посредине держит за руки двух других. И если в правом человечке с первого взгляда можно опознать Кадди, хотя бы по объёмной причёске и красной блузке, то левый нуждается в более подробном рассмотрении. У него ярко-синие глаза, а в правой руке он держит палку, весьма отдалённо напоминающую элегантную трость.

Хаус хмыкает. Ответ на свои ночные мысли он получил неожиданно скоро. Иронический голос в голове с типичной для Уилсона интонацией говорит: «С Рождеством, Хаус!» Вслух он произносит:

- Спасибо. Повешу над рабочим столом. Как раз впишется в цветовую гамму интерьера. Спорим, что ты нашла не все подарки?
- Все! – звонко смеётся Рейчел.
- А под кроватью смотрела?

Рейчел убегает из кухни. Белый кролик, примирившийся со своей участью, флегматично едет за ней. Хаус и Кадди идут следом. Проходя по коридору, Хаус аккуратно обходит брошенную на пол куклу. На всякий случай.

Конец.