- Ну, мы договорились. Встретимся в понедельник и обсудим детали.

- До свидания, доктор Кадди.

- До понедельника.
Кадди проводила спонсоров за дверь и обратилась к дежурной медсестре.

- Мелинда, будь добра, собери всех глав отделений больницы в конференц-зале через полчаса, - она собралась уже уйти, но тут, вспомнив что-то, снова обратилась к девушке и, с выражением всемирной скорби на лице, добавила:

- Ах, да! Отделение доктора Хауса я жду на собрании в полном составе.

Конференц-зал, час спустя.

- Сколько ещё мы будем его ждать?

- Мы двадцать минут уже здесь просидели, а его всё нет.- Это неуважение!

- Между прочим, не только у него есть неотложные дела.

- Доктор Форман, Вы скинули ему на пейджер? – Кадди уже представляла себе, как вырвет сердце из груди Хауса и будет медленно, но непреклонно посыпать его солью, пока этот ублюдок будет, умирая, истекать кровью.

- Да, доктор Кадди, я сделал это двадцать минут назад, - ответил Форман, скрестив руки на груди.

В этот момент, дверь в комнату немного приоткрылась, в щель просунулась голова и, с усмешкой, спросила:

- О, вы ещё не закончили? Ну, тогда я подожду снаружи.

- Доктор Хаус! - диагност аж подпрыгнул от громкости и сердитости Лизиного голоса, - мы оставили тебе место, садись.

- А может я всё-таки…

- Хаус. Сядь. Немедленно, – отчеканила Кадди.

- О, ну если ты настаиваешь, то я сяду… рядом с тобой, Кадди, - и, повернувшись к Уилсону, он добавил:

- Там, пейзаж получше будет. Особенно если она встанет!

Он прошёл к единственному свободному стулу в зале, - к Кадиному стулу. Развалившись на нём за Лизиной спиной, он демонстративно уставился на свою любимую округлость главврача (на ту, что сзади, конечно!)

- Теперь, когда, после двадцатиминутного ожидания, все в сборе, - она метнула гневный взгляд в сторону Хауса, который, сделав невинное выражение лица, разглядывал потолок, - я хочу огласить причину, по которой мы все здесь. Как вы все знаете, через неделю мы будем праздновать День Независимости. Мне бы хотелось, чтобы этот праздник вам особенно запомнился.

- Браво! Супер! Какая речь! – хлопая, воскликнул Хаус, - Мы можем быть свободны?

- Хаус, если ты сейчас не заткнёшься, то я назначу тебя дежурным врачом по КЛИНИКЕ в этот праздник!!!

- О, ты же не поступишь так жестоко с инвалидом?!

- Хочешь проверить?

Хаус заткнулся, увидев гнев в глазах босса, который вот-вот нахлынет на него, как волна.

- Итак, давайте проведём этот праздник вместе! У кого какие идеи?

- Может соберёмся в комнате отдыха, ну, вы знаете, в той, где такой АААгромный телевизор, и, закинувшись викодином, посмотрим пару – тройку эротических фильмов? Кстати, передайте официанту, что я буду пить бурбон.

- Хаус, а может ты предложишь что-нибудь более выполнимое? И, желательно, чтобы это ЧТО-НИБУДЬ, было интересно всем, а не только тебе?!

- О да, у меня есть отличная идея! Она-то уж точно всем понравится!

Кадди с интересом посмотрела на диагноста, в ожидании, когда он продолжит. Ну, он и продолжил:

- Давайте выберемся на природу. Устроим пикник!

Весь зал замолчал и уставился на Хауса.

- Хаус, это сейчас Вы сказали? – спросила Кемерон. Хаус посмотрел на неё, как на умственно отсталую.

- И всё? Не будет пошлых шуточек и намёков на мою сексуальность? - Кадди удивилась меньше других, ожидая подвоха. И не ошиблась.

- Вы меня перебили. Я предлагаю собраться всем вместе, выбрать самую сексуальную женщину госпиталя, - он многозначительно посмотрел на Кадди. Ну, вы же знаете, какие декольте одевает эта грязная девчонка на все карнавалы, и устроить групповой секс. Вам как больше нравится, сверху или снизу? – обратился он к семидесятитрёхлетнему главе отделения гинекологии.

- Хаус!

- Ах, да, забыл уточнить…

- Только подробностей нам и не хватало, - шепнул Чейз Форману.

Зал напрягся, ожидая «подробностей».

- Когда я сказал, что это всем понравится, то я не имел в виду доктора Кадди, - и Хаус, довольный собой, откинулся на спинку стула.

- Спасибо за попытку, доктор Хаус, - сказала покрасневшая Кадди, - я надеюсь, у кого-нибудь будут ещё предложения? – с мольбой в глазах обратилась она к залу.
Ответом ей была тишина. Напряжённая, зловещая…

Положение «спас» Уилсон.
- А знаете, мне нравится идея Хауса.

После этого признания, на Уилсона уставилось множество
взглядов, в которых читалось искреннее изумление, а в некоторых даже маленькие искорки надежды. Уилсон смутился, покраснел и быстро добавил, бросив оскорблённый взгляд на Хауса:

- Мне понравилась та часть идеи, которая звучала более реалистично, - по реакции коллег Уилсон увидел, что его опять не так поняли, отчего он смутился ещё больше.

После этого заявления, глаза Хауса выражали удивление и одобрение. И одному Богу было известно, чего в них было больше.

- Я имел ввиду пикник. Обыкновенный пикник на природе, с шашлыками и конкурсами.

- Спасибо, доктор Уилсон. Итак, больше нет идей? Хорошо, тогда по одному конкурсу от отделения. Придумываем, пишем на бумажке, складываем листки в вазу… Вобщем всё как на голосовании. И пожалуйста, без пошлостей, - добавила Кадди, предупреждающе посмотрев на Хауса.

- О, не стоит беспокоиться. Мою идею исковеркали до неузнаваемости, поэтому я в этом шоу не участвую, - он принял независимую позу, развалившись на стуле и уставившись на прелести босса.

Бумажки сложили в вазу, перемешали и пустили по кругу. Каждый глава отделения вытаскивал листочек, про себя читал название конкурса и, довольный или разочарованный, убирал его в карман. Когда очередь дошла до Хауса, он встал.

- Новая проститутка доставит мне больше удовольствия, чем бег в мешках, - он развернулся и направился было в сторону двери, но неожиданно путь ему преградила
Кемерон с вазой. Она достала из неё листок и протянула его своему начальнику.

- Ваш конкурс.

- Детка, уйди с дороги, я не занимаюсь организацией детских утренников.

- Мы сами займёмся этим. Просто прочитайте название, а мы всё сделаем.

- И как ей всегда удаётся уговаривать меня на такие глупости? – сказал Грег, разворачивая записку.

- Итак, ваш конкурс называется… - он запнулся, скривился в усмешке, смял листок и запихал его в карман.

- Ну? – спросила Кемерон.

- Нет, уж, дети мои, я не доверю вам такое важное дело. Дедушка Грег сделает всё сам, - и, не сказав больше ни слова, он вышел из зала, оставив всех присутствующих в полном недоумении. Кемерон заговорщицки улыбнулась и как ни в чем не бывало, села на место.