Добавлено (10.03.2012, 23:51)
---------------------------------------------
***

В конце концов Хаус и Кадди перестали заниматься сексом, но не из-за разговора с Уилсоном (они занимались сексом на заднем сиденьи машины, на диване в ее кабинете после работы, а однажды даже на металлическом смотровом столе, что было совершенно отвратительной идеей, потому что на спине у Хауса осталась очень болезненная красная отметина). Всё закончилось, потому что Кадди начала встречаться с одним очень милым парнем. Его звали Ларри Саммерс. Он был адвокатом, разведенным, и у него было двое сыновей, которые учились в начальной школе. Они познакомились на вечеринке и тут же нашли общий язык — им обоим очень нравились фильмы Эрика Рохмера и искуственно-наивное творчество Джоан Миро. Ларри был по-мальчишески красивым, у него были волнистые темные волосы и нежная улыбка. После третьего свидания он поцеловал ее на прощание, стоя на пороге ее дома. Это был сладкий поцелуй, и она решила, что должна сказать Хаусу.

***
— Прежде, чем ты уйдешь, нам нужно поговорить, — сказала она. Они сидели у нее в офисе. Хаус только что получил добро на биопсию мозга и торопился сбежать, пока она не передумала.

Он остановился в дверях.

— Что такое? — озабоченно спросил он.

— Я познакомилась кое с кем, — ответила она.

Он приподнял бровь.

— Понятно.

— Его зовут Ларри, он архитектор. В пятницу будет наше четвертое свидание... так что ты понимаешь что это значит.

— Больше никаких синяков у меня на спине, — сказал Хаус.

— Вроде того, — сказала Кадди.

— Ладно, — сказал Хаус, и его лицо был непроницаемым.

— Ладно?

— Ладно. Мы так договорились. Я придумал условия, и я не собираюсь на них плевать.

— Что ж, я ценю, что ты уважаешь наш договор. — Ее почему-то расстроила его реакция. Она ожидала, что он станет ее отговаривать.

— Нет проблем, — сказал он.

— Так значит... друзья?

— Друзья. — Он коротко кивнул и вышел.

***

После четвертого свидания они поцеловались, и Ларри спросил, можно ли ему войти. Кадди придумала какую-то неправдоподобную отговорку о том, что ей нужно утром рано вставать.

— Ты уверена? — спросил он, изобразив какую-то жалостливую улыбку, и снова поцеловал.

Она ответила на поцелуй, думая о том, что его лосьон после бритья очень приятно пахнет, и что очень приятно целоваться с тем, кто не сдирает тебе кожу. Но все равно...

— Просто... мне кажется... ты должен кое-что знать обо мне, — сказала она, и рассказала Ларри о Хаусе.

Она объяснила, что только что закончила очень длинные, сложные и иногда даже болезненные отношения с одним из докторов из больницы, с человеком, которого она знает 20 лет. Она сказала, что они с Хаусом пытаются оставаться друзьями. (Ей едва удалось не добавить «теперь без взаимовыгодных условий»!)

— Просто для меня еще слишком рано, — закончила она.

Ларри был хорошим парнем, поэтому когда сказал, что понял ее, это были не просто слова. Но святым он не был, и именно поэтому ему пришла в голову мысль свести Хауса со своей коллегой Филлис. Он решил, что если у Хауса кто-то будет, Кадди наконец перестанет о нем думать.

На шестом свидании они пошли в небольшой суши-бар «У Юки» недалеко от больницы, и там он рассказал о своей идее. (Хаус ненавидел суши. «Вообще-то, люди научились добывать огонь, — говорил он всякий раз, когда Кадди предлагала пообедать в «У Юки». — На нем можно готовить».)

— Хауса интересуют свидания? — спросил Ларри.

— Свидания?

— Да... у меня есть подруга. Ее зовут Филлис. Мы вместе работаем. Они с мужем расстались год назад, но теперь она готова к новым отношениям. Она очень приятная женщина. Я рассказал ей о Хаусе и, кажется, она заинтересовалась.

Кадди засмеялась.

— Если она приятная, я бы ни за что не стала подвергать ее воздействию Хауса, — сказала она.

— Она вовсе не легкодоступная. Она умная. У нее прекрасное чувство юмора. Да и вообще она очень даже ничего, — добавил он.

— Ух ты. Если она такая великолепная, что же ты сам с ней не встречаешься? — поддразнила Кадди.

— Мы вместе работаем, — сказал Ларри, и глотнул саке. — Я уже давно усвоил, что с коллегами встречаться нельзя.

И это ты мне говоришь? — подумала Кадди и чуть не рассмеялась в голос.

— Просто с Хаусом по началу всегда очень сложно общаться, — объяснила она.

— Так давай облегчим задачу. Пойдем на свидание все вместе. Посмотрим, подходят ли они друг другу.

— Двойное свидание?

— Да, что-то вроде этого.

— А она знает про его ногу?

— Для нее подобные вещи не важны, — ответил Ларри.

Кадди поморщила носик. Возможно, было бы и в самом деле хорошо, если бы Хаус начал с кем-то встречаться. Потому что на данный момент они просто погрязли в этом болоте отношений.

— Думаю, я у него спрошу, — скептически произнесла она. — Но я не стала бы ждать, что он согласится. Он не тот кому по душе свидания вслепую.

Ларри улыбнулся и зажал между палочками кусочек рыбы.

— Ты желтохвоста пробовала? — спросил он. — Просто объедение.

***

На ее удивление, Хаус согласился на двойное свидание. Они выбрали итальянский ресторан «Джузеппе».

Хаус приехал последним. На нем был тот же костюм и галстук, что и на вечеринке у Кадди, а волосы были причесаны. Кадди снова удивилась, что он приложил к своей внешности хоть какое-то услилие.

Что касается Филлис, она была симпатичной, эффектной, у нее были темные волосы, сверкающие карие глаза и смуглая кожа. Она была похожа на итальянку или гречанку, Кадди не могла определиться. Фигура Филлис была из тех, что нравятся Хаусу — т.е. у нее была грудь и попа как у Кадди.

Когда все были представлены друг другу, Хаусу пришлось потрудиться, чтобы прекратить оценивать Ларри и обратить внимание на свою «спутницу».

— Лиза говорит, что вы очень хорошо играете на пианино, — сказал Ларри Хаусу после того, как они заказали вино.

— Я могу наиграть «Сердце и душа», — Хаус пожал плечами.

— Он скромничает, — сказала Кадди. — Он великолепно играет.

— Какую музыку вы любите играть? — поинтересовалась Филлис.

— Джаз, блюз, немного классику. Смотря какое настроение, — ответил Хаус.

— Мне тоже нравится такая музыка. А вам нравится Оскар Петерсон?

— Обожаю Оскара Петерсона, — сказал Хаус и впервые посмотрел на нее.

— Я... тоже люблю джаз, — сказала Кадди, чувствуя себя не в своей тарелке.

Хаус громко кашлянул.

— Что? Я правда люблю! — сказала Кадди.

— Я помню, как кто-то уснул в „Blue Note Club”. Дважды, — напомнил Хаус.

— Неправда!

— Да ради бога. Ты сопела. И слюни пустила на мою рубашку. Мне тебя практически пришлось выносить оттуда.

— В тот день я очень устала, — запротестовала Кадди. — Концерт начался только в полночь.

Хаус улыбнулся ей.

— Я обожаю „Blue Note Club”, — вставила Филлис, надеясь прекратить спор. — Никогда не могла заставить Джека отвести меня туда.

Джек — это бывший муж Филлис.

— Надо схоить туда как-нибудь, — сказала Филлис Хаусу.

— Да, надо, — согласился он, но по-прежнему глядел на Кадди.

Ларри искоса поглядел на Хауса, и одной рукой обнял Кадди за плечи.

Заказали еду и вторую бутылку чианти.

— Так значит, у вас есть маленькая дочка? — спросила Филлис у Кадди.

— Рейчел. Ей три, — засияв ответила та. Она вытащила телефон и показала Филлис фото Рейчел, стоящей рядом с козленком в зоопарке.

— Она милашка, — сказала Филлис.

— А у вас есть дети? — поинтересовалась Кадди.

— Нет... никогда и не хотелось, если честно. Наверное, материнство — это не мое.

— Сомневаюсь, — не согласилась Кадди.

— Можете не сомневаться. Я слишком большая эгоистка. Мне хочется, чтобы я могла в любой момент собраться и ехать куда хочу и когда хочу, и чтобы мне не нужно было быть в ответе за другого человека.

— Я понимаю, — сказала Кадди. — Откровенно говоря, мне бы хотелось, чтобы больше людей были честными сами с собой и признались, что не должны заводить детей. Но, поверьте, невозможно знать это наверняка, пока и у тебя нет. Дети меняют... всё.

— А что вы думаете, Грег? — спросил Ларри. — Вы хотите детей?

— Нет. Я не очень-то люблю детей, — сказал Хаус и посмотрел на Кадди: — Мне нравится только один ребенок.

Кадди улыбнулась.

— Рейчел и Хаус дружат, — сказала она столу, затем повернулась к Хаусу: — А я тебе говорила, что она теперь стала гордой обладательницей собственного набора инструментов от «Фишер Прайс» (прим.пер. — производитель детских игрушек)?

— Что? — Он пытался выглядеть не слишком обрадованным. — Нет, ты мне этого не говорила.

— Рейчел увидела Хауса с набором инструментов и буквально стала одержима, — объяснила Кадди.

— Это еще хорошо, что она не видела меня с моим набором для средневековых пыток, — сказал Хаус.

Воцарилась немного пугающая тишина.

— Он шутит, — наконец произнесла Кадди.

— К слову сказать, хотите анекдот? — спросил Ларри. Он обладал особенным умением разруливать неловкие ситуации. — Сеймур и Сельма Голдберг развелись через 75 лет брака. Судья спрашивает: почему сейчас? Они отвечают: мы ждали пока дети умрут.

Все засмеялись, даже Хаус.

— Я вчера слышала хороший анекдот, — сказала Кадди.

— О нет, — встрял Хаус.

— Что?

— Кадди не умеет рассказывать анекдоты, — объяснил он.

— Заткнись. Умею.

— Нет, она просто безнадежна.

— Хаус считает, что я не могу смешно рассказать.

— Потому что ты не можешь.

— А пусть Филлис и Ларри скажут!

— Валяй!

Филлис и Ларри переглянулись. Кадди рассказала анекдот о группе старушек, играющих в покер. Когда она дошла до заключительной фразы, никто не засмеялся.

Хаус подпер подбородок рукой и наслаждался зрелищем.

— Сегодня на утреннем собрании все хохотали просто, — пробубнила она.

— Когда люди, которым ты платишь, смеются над твоими шутками, это не считается, — сказал Хаус.

— Злой ты, — буркнула она.

— Ой, не надо дуться, — сказал Хаус.

Кадди ударила его.

— Ауч!

— Кто хочет дессерт? — спросил Ларри.

***

Перед дессертом Хаус извинился и удалился. Его так долго не было, что Кадди решила пойти его поискать.

Она обнаружила его у служебного входа возле мусорника. Он курил сигарету.

— С каких это пор ты куришь? — спросила она, неожиданно подходя сзади.

— С тех пор, как перестал принимать викодин, — ответил он.

— Хаус, ты бросил викодин? Почему ты мне не сказал?

— Хотел удостовериться, что он мне уже не нужен.

— Я тобой горжусь, — сказала она. — Хотя теперь мне придется заставлять тебя бросить курить.

— Хочешь сигаретку?

— Нет! — Она с секунду глядела на него и сказала: — Давай.

Он достал из пачки «Кэмэл» сигарету и прикурил. Кадди не курила со времен колледжа. Она затянулась и закашлялась. Хаус засмеялся.

— Жаль, что у меня сейчас нет камеры, — сказал он.

Кадди снова затянулась.

— Тебе не скучно? — спросила она.

— Нормально... а тебе?

— Тоже. ... Филлис приятная женщина. Твой тип. Любит джаз. Не хочет детей. Мечта Грега Хауса.

Хаус пожал плечами и затянулся сигаретой.

— И Ларри кажется прекрасным парнем, — сказал он.

— Да, он такой и есть.

Стоя без пиджака в прохладном мартовском воздухе Кадди вздрогнула.

— Холодно? — спросил Хаус.

— Прохладно.

Он зажал сигарету между зубами и принялся тереть плечи и руки Кадди, чтобы согреть.

— Давай, забирайся ко мне под пиджак, — сказал он, расстегнул пиджак, и она тут же приняла приглашение. Он обнял ее, а она прижалась к его теплой груди.

— С тобой так хорошо, — сказала она.

— С тобой тоже, — сказал он.

Одновременно они выбросили сигареты и стали неистово целоваться. Они настолько были поглощены моментом, что не заметили вышедших на улицу Филлис и Ларри, которые теперь стояли со скрещенными на груди руками и глядели на них.

Ларри прочистил горло.

Они прекратили целоваться. Кадди выбралась из пиджака Хауса.

— Упс, — только и произнес Хаус.

— Вот дерьмо, — сказала Кадди.

— Ух ты. И почему я не удивляюсь? — сказал Ларри.

— Совершенно не удивительно, — согласилас Филлис.

— Вот что я думаю, — начал Ларри. — Почему бы вам не потрахаться или не пожениться или не убить друг друга — да всё равно что? Только не надо впутывать других людей в ваши дисфункциональные отношения. Это совсем не весело.

— Вот именно, — подтвердила Филлис.

— Прости. — Кадди было стыдно. — Я не знаю, что на меня нашло.

— А вот мне всё предельно ясно, — сказал Ларри.

— И кстати, вы двое просто идеально друг другу подходите, — с иронией в голосе произнесла Филлис.

— И мы уходим, — добавил Ларри. — Лиза, желаю прекрасной жизни. Хаус, я мог бы сказать, что мне было приятно познакомиться, но это было бы ложью.

И они ушли.

Кадди и Хаус виновато посмотрели друг на друга, а потом она пожав плечами сказала:

— Ко мне?

***

В четыре часа утра Хаус выбрался из кровати и принялся собирать по комнате свои вещи.

Кадди открыла глаза.

— Подожди, — сонно проговорила она. — Вернись в постель.

— Правда? — переспросил он.

— Да. Мне холодно. Мне нужно твое тело.

Он тут же запрыгнул обратно.

— Лучше?

— Нет! У тебя холодные ноги.

— Прости.

Он поцеловал ее в лоб и обнял.

— Так лучше, — пробормотала она.

Они снова уснули, а через некоторое время Хаус проснулся от звонкого голоса трехлетки, выкрикивающей его имя:

— Хаус! Хаус!

Рейчел забралась в постель и начала прыгать.

— Ура! Ура! Ура!

— Мммм... — проснулась Кадди.

— Рейчел, потише, — сказал Хаус, накрываясь подушкой.

— Ночевка в гостях! Ночевка в гостях!

Она шлепнулась на кровать и проползла под одеялом между Хаусом и Кадди. Но спокойно лежать она не могла. Сначала она стала ползать по Хаусу, потом по маме, а потом решила забрать у них подушки, потому что они никак не просыпались, потом она построила крепость из подушек и одеял, а потом снова начала скакать.

— Кто хочет блинчиков? — сказала Кадди, наконец решив проснуться.

— Я хочу! — сказала Рейчел.

— Я хочу! — сказал Хаус.

Конец