А вот и прода!!!

***
Непроглядный мрак застилал глаза. Не было видно даже самого себя. Казалось, что себя и не существует. Темно, хоть глаз выколи. И синие глаза Хауса не могли ничего найти, даже своих собственных рук, сжимавших трость.
- Добро пожаловать в Пустоту! – прозвучал где-то в этом мраке голос, напоминающий электронный шепот или эхо.
Грег искал глазами хоть что-то, пытаясь понять, кто это говорит, где он находится. Но тьма не давала ничего увидеть.
- Где я? – спросил диагност, всматриваясь в пустоту.
- Это «Черный Квадрат» - отвечал все тот же голос.
- Что? – Грег явно не ожидал такого ответа.
- «Черный Квадрат» Малевича…
- Ясно, что не Фаберже, - Хаус грубо перебил этот странный голос, - Но… Какого черта я делаю в картине???
- Это в вашем мире «Черный Квадрат» - картина, которая, как я думаю, известна каждому, - объяснял электронный голос, - а в нашем мире это самое ужасное место. Здесь нет ничего и никого. Это Пустота. Тьма. Мрак. Непроглядность. Холод и бездушие. Сюда попадает каждый человек из вашего мира, прежде чем шагнуть в наш мир.
- А я?..
- Что ты?
- Я могу шагнуть туда?
- А ты хочешь?
Хаус задумался, свел брови и спросил:
- А что там?
- Ага, размечтался! Так я тебе прям и скажу! Лучше отвечай на поставленный вопрос «Хочешь или нет???»
- Я…
- Впрочем, это уже не важно, - электронный голос прервал Хауса, - твое желание здесь больше ничего не решает. Тебе пора. Собирай вещи. И выкинь эту палку – она тебе больше не нужна.
Хаус внимательно посмотрел на свою трость, но так ничего и не смог разглядеть в этом марке. Грег бросил трость и почувствовал чье-то прикосновение к своей руке, рывок и холодное дуновение ветра. В следующее мгновение уже яркий свет ослепил Хауса, ступившего на какое-то странное поле.
Диагност зажмурился, замер так на несколько мгновений, а потом открыл глаза и осмотрелся. Он стоял посреди нарисованного поля, под нарисованным небом с нарисованными облаками и даже нарисованным ветром в виде линий, мелькающих то там, то тут. Под ногами была нарисованная трава и цветы, камни, а дальше – нарисованный лес, пляж и море. Где-то за лесом виднелся контур нарисованных гор. Хаус опустил взгляд на ноги и ужаснулся. Он стоял в светлых брюках, сквозь ткань которых можно было видеть, что уродливого шрама на его правой ноге больше нет.
Грег оглянулся – а за спиной была тьма. «Черный Квадрат», ведущий в пустоту, из которой он только что вышел, ведомый кем-то. Только сейчас Хаус попытался найти взглядом этого Кого-то. И взгляд столкнулся с высоким мужчиной в кожаной куртке и прямых штанах, а на руках его были перчатки. Мужчина подошел к Хаусу и, широко улыбнувшись, сказал:
- Ну, привет Грег!
- Уилсон?! Какого черта?!

Добавлено (22.07.2009, 21:43)
---------------------------------------------
Sashka, Foreigner, Shanse, Anok, спасибо за отзовы!

Вот и продолжение, сразу две главы.

***
- Уилсон? Кто такой Уилсон? – спросил мужчина.
- Что за бред, ты же мой друг! – Хаус был в недоумении.
- А-а-а, все понятно. Ну-у-у… В общем так: я не Уилсон, я – проводник.
- Не знал, что ты сменил профессию – сказал Хаус, явно издеваясь над этим парнем в перчатках.
- Очень смешно Хаус! Ладно, пошли за мной.
И они пошли по нарисованной траве к нарисованному морю. Странный парень, который как две капли воды был похож на Уилсона, шел впереди Хауса и объяснял диагносту сложившуюся ситуацию.
- Итак, все, что ты видишь вокруг себя, называется МКД, т. е. Мир Для Коматозников. Ответ на вопрос, который возник сейчас в твоей голове – Да, ты в коме. Поздравляю! Надо было по сторонам смотреть, байкер! Но правила дорожного движения я тебе объясню потом.
Хаус приостановился, осознав то, что этот парень только что прочитал его мысли. Но потом понял, что «Уилсон» просто угадал и пошел дальше.
- Как ты заметил, здесь все нарисованное. И, поверь мне, это огромный плюс, - продолжал рассказывать парень в перчатках, - если ты что-то захочешь, то просто нарисуй это в своем воображении, и через секунду плод твоей фантазии появится перед тобой.
- Даже порно? – не выдержал Хаус.
- Даже проститутки! – Ответил «Уилсон», подняв указательный палец вверх – Что касается меня, я – проводник. Я составлю тебе компанию на ближайшее время… А может и на дольше… На твоего друга я похож, т. к. этот человек, видимо, был дорог тебе в вашем мире.
Сказав это, «Уилсон» резко остановился, и Хаус чуть не врезался в него. Парень медленно повернулся и внимательно посмотрел на Хауса.
- А ты, случайно, не того?.. Не гей?
- Нет – ответил Хаус и с презрением посмотрел на «Уилсона».
-Уверен?
- Да!
- Это радует! А то был тут один… Не важно. Мы пришли.
Хаус огляделся. Он стоял вместе с «Уилсоном» на нарисованном песчаном берегу, а в нескольких шагах от них плескалось нарисованное море.
- На счет «Черного Квадрата». Это место, куда попадают все, кто потерял сознание. Голос, который ты слышал, - это Пушок, тот еще клептоман! А звал он тебя на тот свет. Так что, ты еще «Спасибо» мне должен сказать за то, что ты впал в кому! – сказал «Уилсон» с гордостью, но, не дождавшись желаемого «Спасибо», продолжил – Ну что ж, если что-то понадобится – обращайся… И… Как ты там меня называл?
- Клава – издевался Хаус.
- …
- Ладно… Уилсон – ответил Грег.
- Отлично, можешь называть меня «Уилсон». У меня есть кое-какие дела, отдыхай Хаус – сказал парень и побежал по направлению к лесу.
Хаус сел на песок, обдумывая то, что с ним случилось. Он думал о «Черном квадрате», об этом странном Мире Для Коматозников, о новом «Уилсоне». Мысли о «Уилсоне» проявили в Греге аппетит, и он представил себе сэндвич, который мог бы сейчас бесцеремонно отнять у главы онкологического отделения. Хаус закрыл глаза, вспоминая это блаженное яство, и вдруг почувствовал что-то в своей руке. Диагност открыл глаза и увидел перед собой плод его воображения – огромный, сочный сэндвич.
- Да, здесь будет интересно! – сказал Хаус и с жадностью впился зубами в столь прекрасную еду.

***
Так прошло несколько дней. Хаус гулял по нарисованному полю, плавал в нарисованном море, смотрел на нарисованные горы. Он рисовал в своем воображении все, о чем мечтал, и это тут же появлялось перед ним. Грег каждый раз радовался этому как дитя, а затем звал «Уилсона», и они вместе играли в приставку, пили коньяк, слушали музыку. В общем, они проводили время в свое удовольствие.
На седьмой день «Уилсон» пришел на пляж в надежде, что они с Грегом сегодня займутся серфингом. Но когда он увидел своего друга, сидящем на нарисованном песке и смотрящем куда-то вдаль, «Уилсон» понял, что серфинг отменяется.
- Привет Хаус! – «Уилсон» сел рядом с диагностом.
- Привет «Уилсон» - сказал Грег, не сводя глаз с моря.
- Что, переживаешь за то, что Анна так и не призналась Карлосу в том, что Хорхе не его сын? – пытался разредить обстановку «Уилсон».
Хаус ничего не ответил и лишь печально улыбнулся.
- Значит сериал здесь не причем! - сделал для себя вывод «Уилсон» - Ты скучаешь по мне?
- «Уилсон» ты эгоцентричен. Я вижу тебя каждый день. С чего мне по тебе скучать? – Хаус посмотрел на своего друга.
- Нет, я имел в виду не себя, а другого Уилсона, настоящего – объяснил парень в перчатках.
- Ну, возможно я немного соскучился по твоей вечной чрезмерной заботе обо всем, что движется, но, я уверен, после данного разговора это чувство пройдет.
«Уилсон» улыбнулся, а затем спросил Грега абсолютно серьезно:
- Ты скучаешь по ней? Ты скучаешь по Кадди?
По лицу Хауса скользнула тень, он отвернулся от своего друга, устремив свой взгляд на нарисованный песок, чертя на нем палкой какие-то непонятные узоры. «Уилсон» перевел свой взгляд на море, видя, что его вопрос задел Хауса. Они сидели так на нарисованном песке примерно 15 минут, всматриваясь в нарисованную бездну воды.
- Хочешь, я тебе покажу ее? – нарушил тишину «Уилсон».
- Что? – спросил Хаус, пытаясь скрыть свою заинтересованность.
- Хочешь, я тебе покажу Кадди? Покажу, что она сейчас делает? Это будет как фильм. Только мне нужно знать, как она выглядит – «Уилсон» задумался – Нарисуй мне ее! – сказал он, осененный столь гениальной идей.
Хаус недоверчиво посмотрел на своего друга, затем перевел взгляд на песок и палкой нарисовал на нем Кадди, используя технику «Палка, палка, огуречек – получился человечек». Грег с восторгом посмотрел на свой шедевр, свел брови, понимая, что что-то не так. Хаус посмотрел на эти каракули на песке внимательней и дорисовал выразительные округлости в верхней части торса. Грег улыбнулся, положил палку рядом с собой и невинным взглядом посмотрел на «Уилсона».
- Ты издеваешься? – «Уилсон» скептически посмотрел на своего друга.
- А что? Я же нарисовал все самое важное! – наигранно возмутился Хаус.
- Нарисуй ее в своем воображении – настаивал «Уилсон».
Диагност надул губы, понимая, что «Уилсон» не смог оценить его шедевр из-за своей непросвещенности в сфере искусства, но вдруг Хаус изменился в лице и начал представлять Кадди: ее волосы, ее стройное тело, ее лучезарную улыбку…
- Ого!!! А у тебя отличный вкус – сказал «Уилсон», смотря на образ, который вырисовывается в воображении Хауса – И почему такие красотки не впадают в кому?.. Так, - опомнился «Уилсон», - перейдем к делу.
Парень в перчатках щелкнул пальцами, и перед ними появилось огромное изображение, как будто они были в кинотеатре, а небо было экраном. Перед глазами Хауса возникла больничная палата, на кровати пациента лежит он, Грегори Хаус, подключенный к аппаратам, а рядом, в кресле сидит она, доктор Лиза Кадди, главная героиня этого «небесного» фильма. Кадди выглядела уставшей, и ее клонило в сон. В палату зашел Уилсон, подошел к Кадди и аккуратно потряс ее за плечо.

- Кто это? – спросил «Уилсон», жуя поп корн.
- Это ты – ответил Хаус.
- …
- А ты думал, что ты Бред Пит, который рассекает улицы Нью-Джерси на своем харлее? – парировал Хаус.
- Ты мешаешь смотреть мне фильм! – пытался сменить тему «Уилсон».
Хаус удовлетворенно улыбнулся и продолжил смотреть фильм, действия которого происходили наяву.

Кадди приоткрыла глаза и взглянула на Уилсона.
- Лиза, езжай домой, отдохни, выспись – просил Уилсон.
- Я не хочу домой, я останусь рядом с ним! – Кадди перевела взгляд на Хауса.
- Лиза, ты не отходишь от него уже семь дней, ты здесь подписываешь документы, проверяешь отчеты, ты спишь здесь, в этом кресле…
- И я буду все это делать здесь, пока он не придет в себя – Кадди продолжала настаивать на своем.
- Это безумие! Он может пробыть в коме неделю, месяц, возможно и год – не выдержал Уилсон.
Кадди посмотрела на оратора, и слезы потекли по ее щекам.
- Прости, я … Я не должен был это гово…
- Ты прав, - прервала его Кадди, - неизвестно когда он выйдет из комы… А может и вообще не выйдет…
- Я этого не говорил – оправдывался Уилсон.
- Я знаю… Но это возможно – Кадди посмотрела на Хауса сквозь слезы – Я лишь хочу верить в то, что он поправится. Уилсон, он должен жить… Он мне нужен…
Кадди закрыла лицо руками и начала беспрестанно плакать. Уилсон хотел ее как-то утешить. Он подошел к ней, положил свою руку на ее плечо и сказал всего одно слово:
- Верь! – и вышел из палаты.

- Да-а-а, похоже, она в тебя втюрилать! – сделал вывод «Уилсон».
- Просто я ценный сотрудник – отнекивался Хаус.
- «Он должен жить… Он мне нужен», слезы рекой. Хм-м-м… Такое о сотруднике говорить не станут, даже об очень ценном. И уж тем более не станут сидеть рядом с этим сотрудником на протяжении семи дней – «Уилсон» многозначительно посмотрел на Грега.
Диагност тоскливо перевел взгляд на небо, на котором проявлялся нарисованный закат.
- Ты хочешь вернуться? – как бы случайно «Уилсон» спросил у Хауса.
- Нет – сухо ответил Грег.

Ну, что же! Не буду вас томить. Это последняя глава. Надеюсь, что она вам понравится!!!

***
- Стоп! Подожди, мне показалось, или ты на самом деле сейчас сказал «Нет»? – «Уилсон» смотрел на Хауса, выпучив глаза.
- Тебе не показалось. Я действительно сказал «Нет» - спокойно произнес диагност.
- Но… Но почему? Тебе же плохо без нее. Почему ты не хочешь вернуться? – «Уилсон» был в недоумении.
- Потому что здесь ничего не болит! – взгляд Хауса скользнул по его правой ноге.
- Ты так ничего и не понял – «Уилсон» покачал головой – Твоя боль делает тебя уникальным. Твоя боль связывает тебя с Кадди… Даже если бы мы могли рисовать мир, рано или поздно мы бы его стерли, потому что это всего лишь рисунок. Все эти горы, лес, трава, море, закат – все это нарисовано так же, как и твое счастье. Здесь твое счастье – это всего лишь плод воображения, иллюзия. А там твое счастье – реальность. И твоя боль – плата за это счастье.
Хаус не знал, что делать: остаться здесь, не чувствовать физической боли, но вечно думать о Кадди и маяться от душевной боли, или вернуться, вновь ощутить эту пронзительную боль в бедре, но быть с Лизой. У Грега было ощущение, что его разрывают на части. Казалось, что его голова вот-вот взорвется. Но Хаус решил, что ради Лизы он готов терпеть… Лишь сомнение, опять вышедшее наружу, не давало ему покоя.
- А вдруг она меня не примет?
- Хаус, она приняла тебя уже двадцать лет назад!
Грег с жалостью посмотрел на свою ногу, ударил кулаком по нарисованному песку и поднялся на ноги.
- «Уилсон», я хочу вернуться.
Спустя несколько минут они стояли у «Черного Квадрата», его пустота затягивала диагноста.
- Так, пойдешь туда, - сказал «Уилсон», указывая на мрак, - а там Пушок объяснит тебе, что нужно делать.
- «Уилсон», а можно я возьму с собой свою новую игровую приставку?
- Нет – «Уилсон» укоризненно посмотрел на Хауса.
- А iPod?
- Нет!
- Ну, хоть рюмку коньяка мне можно?
«Уилсон» ничего не сказал, а лишь продолжал все так же укоризненно смотреть на Грега.
- Ладно, я понял, опять «Нет». Ну, я пошел…
Диагност направился к «Черному Квадрату» полный решимости и, понимая, что он поступает правильно.
- Эй, Грег – окликнул его «Уилсон» - Ты был моим самым лучшим коматозником… И еще: старик из 104 палаты просил приходить тебя почаще. Ну, или хотя оставлять телевизор включенным.
Хаус широко улыбнулся и шагнул в Пустоту.

- Комок… Комок… - позвал Хаус.
- Я – Пушок! – раздался электронный голос.
- Не важно. Что мне делать? – спросил Грег.
- Повернись.
Хаус оглянулся и увидел за своей спиной дверь, от которой исходил свет.
- Иди туда – сказал Пушок.
- Эй, Шерсть, - диагност вспомнил кое-что очень важное, - верни мне мою трость!
- Я не понимаю, о чем ты говоришь – нагло соврал электронный голос.
- Ой, да ладно! Кому ты врешь? У тебя скорее всего целая коллекция всякой дряни!
И, после этих слов, Хаус почувствовал в своей руке трость. Он развернулся и открыл дверь.
- И меня зовут Пушок, а не Шерсть!

Кадди спала в кресле, свернувшись непонятным образом. Сквозь сон она почувствовала, что кто-то дергает ее за рукав блузки.
- Уилсон, уйди! Я же сказала, что не поеду домой – простонала Кадди. Ее опять дернули за рукав, но уже сильнее.
- Да хватит уже! – Кадди распахнула глаза.
Перед ней сидел Грег Хаус с хитрой ухмылкой на лице.
- Хаус?! Я все еще сплю? – Кадди не верила своим глазам.
- Нет, ты не спишь. Хотя… Ты могла обкуриться травы, и тогда я всего лишь галлюцинация.
Кадди облегченно вздохнула, понимая, что это не сон и не галлюцинация. Она не знала что делать: визжать от радости, бросится ему на шею, рассказать всем…
- Уилсон… Я пойду и скажу ему, что ты очнулся – Кадди встала с кресла.
Хаус перехватил ее руку и посадил обратно.
- Лиза, не уходи… - Грег сел на пол рядом с ней и, обняв ее ноги, положил свою голову ей на колени – Не уходи… Ты нужна мне…
Слезы ручьем потекли по щекам Лизы. Она ласково гладила голову Хауса, зная, что самое страшное позади…

(Три недели спустя)

Кабинет со стеклянными дверьми. За столом сидит глава диагностического отделения и выделывает какие-то невиданные трюки с игрушкой ёё. В кабинет влетает Уилсон и, не зная как начать, мнется на одном месте. Хаус принял две таблетки Викодина, встал, надел пиджак, положил ёё себе в карман и взял трость.
- У тебя роман с Кадии? – наконец спросил Уилсон.
- Ага – абсолютно спокойно проговорил Хаус, направляясь к двери.
- И кто же тебя наставил на путь истинный? Я знаю этого человека?
- О, ты даже и не представляешь, как хорошо ты его знаешь! – загадочно улыбнувшись, сказал Хаус и вышел из своего кабинета, оставив Уилсона наедине со своими мыслями…
THE END.

Только у меня вопрос, Хаус вышел из комы и неделю спустя приступил к работе? А как же повреждения, полученные при аварии? Да и не рановато ли для сексуальных подвигов? Человек как-никак только что поправился?

Сорри за тапок, не удержалась

Это не мое кольцо. Даже рука не моя. Ты мне веришь? © Ребекка