Наверняка многим известен (а кому неизвестен - очень рекомендую) польский писатель фэнтези Анджей Сапковский. Мировую популярность ему принес цикл произведений о ведьмаке Геральте. Оставляя в стороне все прочие аспекты этих великолепных романов, скажу, что на протяжении всего цикла Геральта связывают неразрывные, но ооочень сложные отношения с чародейкой Йеннифер. А поскольку книги, как и сериал, выпускаются не быстро, польские фанаты просто достали пана Сапковского вопросами на тему «будут ли вместе Геральт и Йен». Причем достали, видать, настолько, что задолго до окончания цикла Сапковский САМ написал нарочито-идиллический фанфик (если его можно так назвать), который ни в коем разе не являлся концовкой романов (на деле все обернулось куда сложнее и трагичнее), а был просто… ну… таким шутливым подарком фанатам. Мол, спрашивали – отвечаем! Впоследствии этот небольшой рассказик «Что-то кончается, что-то начинается» в качестве отдельного произведения вошел в сборник, в том числе и российский.
К чему я всё это? Да просто усмотрела в love-линиях двух этих пар (Геральт + Йеннифер и Хаус + Кадди) некоторое сходство, и тоже решила пошалить. Велосипед, сразу скажу, не изобретала, а просто взяла за основу этот рассказ (не в лучшем переводе, но другого в сети не нашла), да маленько переиначила на House-лад.
Еще раз подчеркиваю, это ни в коем разе не мое видение финала. Просто… баловство.

Автор: Irga
Ссылка на оригинал: идея и сюжет взяты отсюда
Название: "Конец? Начало!"
Жанр: юмор, флафф.
Пейринг: Хаус/Кадди
Статус: законченный
Размер: миди
Отказ: Все права принадлежат Д. Шору и ко, а также Анджею Сапковскому.
Описание: В Принстон-Плейнсборо намечается "событие века" - свадьба докторов Хауса и Кадди. Как-то она пройдет, учитывая, что за организацию взялись Уилсон и Кэмерон? Правильно - без-уп-реч-но! Или?....

Добавлено (11.04.2009, 16:27)
---------------------------------------------
Этого не может быть, потому что не может быть никогда…

***
Солнечный луч пробил брешь между неплотно прикрытыми шторами, нагло ворвался в спальню и выстрелил светом и теплом прямо в переносицу. Хаус поморщился, открывая глаза. Осторожно высвободив затекшую руку из-под обнаженной спины спящей женщины, он сел на кровати, как всегда, прислушиваясь к боли. Странное дело – боли не было.
Придерживая по привычке ногу, он осторожно поставил ступни на теплый дощатый пол. На периферии взгляда маячил черный кружевной комок трусиков, откинутых вчерашним вечером почти к самой двери. Чуть дальше виднелись черные же чулки и вызывающе-алый пеньюар под ними. А вот темно-синих «боксеров» поблизости даже не наблюдалось.
Хаус дошел до окна, дернул шторы в разные стороны, позволяя первому наглому лучу впустить за собой собратьев. На смятых простынях возникло некоторое шевеление. Доктор обернулся.
- Чем вам помочь этим дивным утром? – сыронизировал он, наблюдая, как медленно поднимается от подушки всклокоченная кудрявая голова. Растирая кулаками глаза, Кадди сонно оглядывалась по сторонам в поисках первоочередной детали своего туалета.
Усмехаясь, он подцепил пальцем кружево с пола и запульнул им в нее. Ловко приняв подачу, в ответ Лиза вытянула из-под одеяла искомые «боксеры».
- Я требую белоснежного белья, - пробормотал Хаус, наблюдая, как она встает, приближается к нему, накидывая легкий, не скрывающий форм халатик, как наклоняется, подбирая то, что было сорвано с ее груди и бедер накануне.
- Для себя или для меня? – Лиза улыбнулась, проводя легкими пальцами по его заросшей щеке. Хаус выдохнул, понимая, что в последнее время язвить в ее присутствии ему приходится все трудней. И к этому нужно было теперь привыкать.
- Для тебя, конечно, - он сделал еще одну попытку свернуть разговор в привычное русло. – Должно же быть на невесте в день свадьбы хоть что-то белое!

Кадди открыла рот, но ответить не успела. За дверью послышался глухой стук, переходящий в незамедлительный и бурный рев.

Лиза выскочила первой. Натягивая на ходу джинсы, Хаус поспевал за ней.

В детской на обитом мягким цветным ковролином полу сидела Рейчел. Одной ручкой она держалась за лоб, а второй колотила по ненавистному полу, виновнику намечавшейся шишки.

Застывшие на пороге взрослые созерцали эту картину пару секунд. Затем Хаус, весьма чувствительно отодвинув Лизу бедром, шагнул в комнату.

- Опять прыгала с кроватки, - пробурчал он, поднимая девочку на руки. – Когда-нибудь она расшибет себе голову, твоя непослушная дочь.
Рейчел продолжала всхлипывать, но рев свой, о чудо, уняла.
Лиза глянула на мужчину с ребенком на руках с укоризной. На мгновение Хаус смешался.
- Наша, - добавил он, помолчав. – Голову себе расшибет наша дочь. Если, конечно, от замены местоимений результат меняется.

***

… Характер в Рейчел начал проявляться рано, по мнению Кадди, даже слишком. И, каждый раз, пытаясь воспитывать дочь, а в итоге – уступая ее упрямству, смешанному, как коктейль в шейкере, с непосредственным обаянием, Лиза задумывалась: какой дочерью была бы та, первая девочка? Её несбывшаяся радость, Джой… Дитя своей матери, анемичной и бесцветной, словно водоросль, Бекки, она бы вряд доставляла столько хлопот и переживаний.
«И вряд ли будила во мне столько эмоций», - неизменно признавалась себе Лиза.
Хаус от бесконечных выходок Рейчел был, понятно, в восторге. «Бонни Блу Батлер», - усмехался он, наблюдая, как притопывает ножкой, стремясь получить желаемое – будь то десерт, прогулка в парке или посещение маминой работы – голубоглазая темноволосая девочка. Кадди умоляла не называть так Рей-Рей: в груди что-то ухало вниз при одной мысли о том, что девочку она может потерять.
Впрочем – Лиза потрясла головой, возвращаясь к реальности (и к двум парам голубых глаз, в молчаливой солидарности наблюдавших ее минутный ступор) – мысли эти были совсем не праздничные.
А ведь сегодня, как-никак, её свадьба.

***
Из всех вариантов места для бракосочетания, предложенных Хаусу последовательно Лизой, Уилсоном и каждым членом его команд, старой и новой, вариант с Принстон-Плейнсборо являлся самым неудобным, затратным и вообще сомнительным. Неудивительно, что Хаус уцепился за эту идею как мальчишка – за рогатку. «Здесь или нигде!» «А то жениться перестану!» (с) - капризно заявлял он всякому, кто раз за разом заходил к нему в кабинет, пытаясь свернуть разговор на более приемлемые в отношении свадебной церемонии церковь, синагогу или городскую ратушу.
- Религиозное вмешательство в наши с Кадди отношения отметаю сразу, - раздраженно пояснял жених Уилсону - единственному, кому он вообще удосуживался хоть что-то пояснять. – Раутша – скучно, лужайка у пруда – банально. Чем хороша больница – если церемония меня вконец доконает, всегда можно уйти к себе в кабинет и покидать мячик. А то затеем игру с похищением жениха, и, пока Кадди сбивается с ног, посмотрим кабельное в палате у коматозника, а?

В итоге Уилсон, виновато разводя руками, был вынужден сказать Кадди, что затея с больницей лично ему не кажется такой уж страшной. В результате от счастливой невесты он получил несколько красноречивых взглядов, возглас «подкаблучник!» и административное распоряжение заниматься организацией свадьбы самому, «раз такой умный». В помощницы заведующему онкологическим отделением для решения столь непростой задачи была откомандирована Кэмерон.

И подготовка к событию века началась.

***
- Допустим, больные и персонал свадебного бремени на себе даже не почувствуют, - рассуждал Уилсон, сидя в обеденный перерыв за столом с Кэмерон. – Если мы займем один зал – тот, где проводили благотворительный вечер… - он начал чертить на листочке схему рассадки гостей.
- На месте Кадди я бы настояла на церкви, - Кемерон задумчиво рассматривала чаинки на дне своей кружки. Когда известие о грядущей свадьбе достигло ушей Чейза, он лишь хмыкнул и сказал, что «всегда знал». И всё. Никакого развития свадебной темы.
- На месте Кадди я бы бежал от Хауса, пока еще есть время, - усмехнулся Уилсон. – Но, раз она этого не сделает, возьмемся-ка мы за вариант с этим залом.

Уилсон вернулся к листочку, а Кэмерон – к чаю. Он не торопил, и спустя какое-то время она заглянула ему через плечо:
- Музыкантов лучше рассадить здесь. И кстати, что со списком приглашенных?

***
Количество гостей, желанных и жениху и невесте, вполне укладывалось в формат «семейной» свадьбы. На отпечатанном листке, выданном Лизой, значились ее родители и сестра, мать и тетя Хауса, няня для Рейчел, да десяток коллег. В конце списка рукой Хауса была накорябана просьба «не забыть про ночного уборщика».
Уилсон пошел чуть дальше. В итоге приглашения на свадьбу докторов Кадди и Хауса из больницы Принстон-Плейнсборо получили десятки самых разных людей, никак между собой не связанных. Что странно, согласием ответили все.

Среди приглашенных была молодая учительница Ребекка Адлер со своим бойфрендом, и сестра Августина, принесшая благословение от имени всех настоятельниц ее церкви, и ужасно вытянувшийся и даже покрывшийся первым пушком на подбородке Люк Палмейро, и самая молодая из обладательниц премии «Женщина года» Карли, известная своей помощью больным булимией. Была мама Энди, которая знала, что дочка обязательно бы пришла, и был известный журналист Флетчер Стоун с супругой и малышом. Генри Алленгтон тоже пришел с супругой, которая из бывшей опять превратилась в законную, а сопровождала их дочь Эмми. За руки мамы и папы держался Ян Элстен, с интересом оглядывавший зал, ведь родители шепнули ему, что именно из этого зала доктор Хаус явился, чтобы спасти его, Яна.
Был здесь и музыкальный критик и писатель Крендалл, который хвастался каждому встречному двумя вещами: близким знакомством с женихом и красавицей-дочерью Леоной. Приобнимавший жену Ричард, в свою очередь, рассказывал всем, кто желал слушать, как доктора Хаус и Кадди вернули его к полноценной жизни – в прямом смысле слова. Карлица Мэдди не хвасталась, но ощутимо гордилась дочерью Эбгайл, переросшей маму почти вдвое. Пожарный Дерек Хойт привел супруг Эмми и брата Брока, пояснив, что именно доктор Хаус помог ему увидеть близких ему людей в настоящем свете. Братья Мэтти и Ник сообщили, что вообще-то пришли ради доктора Формана. Аж с Кубы, на сей раз совершенно легально, по приглашению, прибыли улыбчивые смуглые супруги с двумя детишками-погодками. Капитан ВВС выкроила время в своем сверхплотном графике, чтобы заехать и поздравить «того, кто оставил в ее жизни смысл». Приятный мужчина с совершенно заурядной внешностью вообще не объяснял, ради чего он тут, а отвечая на вопросы любопытных, подозрительно смахивал манерой речи на Уилсона. Зато очень охотно, со всеми подробностями рассказывал о своей операции Кенни. В качестве свадебного подарка он привел с собой съемочную группу. И, хотя Уилсон тактично намекнул, что жених вряд ли оценит очередное вмешательство телевизионщиков в его жизнь, оператор и журналист чувствовали себя вполне вольготно, и уходить не собирались.

И еще была Стейси, и Марк, не выпускавший ее руки из своей.

***
- Это ты пригласила Стейси?
- С чего ты?...
- Это был не вопрос. Это ты пригласила Стейси. Решила: пусть она увидит, как ты смогла добиться того, чего не удалось ей. Грег Хаус женится! Париж стоит мессы, не так ли?
- Хаус, это не я. Наверное, Уилсон, или Кэмерон, или…
- Лукас! – они произнесли одновременно.
- Все ему неймется, - усмехнулся Хаус. – Надеюсь, он хотя бы содрал с Марка за этот аттракцион по полной. Как думаешь, сколько выложил наш ущербный за право убедиться своими глазами, что я больше не опасен для его женушки, поскольку обзавожусь своей?
- Хаус…
- Не хочу видеть их на моей свадьбе. Скажи, чтобы ушли. Ведь это моя свадьба, так?
- Хаус.
- Неужели тебя не трогает присутствие моей бывшей?
- Она – часть твоей прошлой жизни, Хаус. И мне нужно это принимать. Тебе, кстати, тоже. Страница давно перевернута. Нет смысла рвать в книге другие листы. И постарайся не провоцировать Марка.

***
Продолжение следует…