В эпоху классического «Хауса» можно было предполагать диалектичность социально-политической миссии образа: если для США этот идеал бытия учёного теоретически реален, это лучшая реклама США в соответствующих кругах по всему миру, в особенности – среди творческой молодёжи. Но одновременно он разрушителен по сути для существующего миропорядка, он антиобщественен и антигосударственен в рамках современной капиталистической цивилизации. Это был самый внятный и громкий социальный протест в искусстве, который мне приходилось слышать в последние десятилетия. Это был призыв к действию для тех, кто может увидеть проблему, но неуверен в своих силах; призыв к возвращению к себе для людей, знавших творческую «свободу для» и обладавших когда-то в юности волей к истине, но забывших об этом в уютных кожаных креслах. Итак, судьба образа во многом зависела от того, «+» или «–« перетянет в восприятии его лицами, определяющими политику телекомпании, как продукта масс-медиа. Иными словами, сериал в его первоначальном виде был обречён. И с конца 3-го сезона с ним начали происходить странные вещи: сыпется ранее практически безупречная хронология, появляются дурно пахнущие в американском медийном пространстве личинки «Куба», «ЦРУ», «НАСА» и проч., которые в 6-м сезоне окуклились до африканского тирана, казнённого благородным врачом-убийцей. Фабулы серий балансируют между околонаучной фантастикой и фанфикшном, откуда сценаристы и начинают потихоньку черпать сюжетные линии.
Гуманистический смысл "Хауса", кроме прочего, был и в том, что хорошо прописана проблема глухоты общества к людям с ограниченными возможностями. Был – до тех пор, пока для зрителей была реальна его боль, пока в неё верили. Но в 4-м сезоне вдруг изменилась пластика главного героя, он почти перестаёт хромать, взлетает по лестничным пролётам (4х06), легко выбрасывает трость (5х16), непринуждённо контролирует боль с помощью ибупрофена. И поэтому в последних сезонах мало кого из зрителей коробят жестокие по сути шутки Кадди и Лукаса – ощущение реальности давно утеряно, зритель знает, что главный герой давно превратился из живого человека в непотопляемого супермена, боль которого не имеет ничего общего с настоящей хронической болью, это всего лишь его особенность (как непомерная тучность Ниро Вульфа, к примеру), которая, наряду с другими шаблонными чертами, позволяет зрителю относиться к персонажу как к старому знакомому.
В последних сезонах нет ни одной действительно хорошей серии. Есть почти нормальные, которые можно вписать в основную линию сезонов 1-3 (тем более, что в конце 3-го сезона уже начало отдавать душком). А есть все остальные, которые имеют схожие черты: сценарий - набор клише с плохими потугами на психологию, бессмысленные сцены, иногда out of character, мешанина из непроработанных линий. Возникает ощущение, что методом Лори становится частью игра "на автомате", а частью - доведение до абсурда. В том числе это отсутствие ожидаемых жестов, реакций - т.е. того, за счёт чего персонаж становился реальным. Т.е. персонаж остаётся жив, но помещён в такую идиотскую обстановку, на которую неизвестно как реагировать. С 4-м сезоне начинается педалирование темы «люди не меняются» и характеристики Хауса как манипулятора. Если раньше любое нестандартное или антисоциальное действие героя совершалось по альтруистическим мотивам, во имя истины и спасения жизни, либо в состоянии болевого шока, то отныне он предаётся розыгрышам и поискам личного счастья вместо служения или даже в ущерб ему.

Для манёвров интертекста в 4-6 сезонах остаётся ничтожно мало места, что делает их практически невозможными и бессмысленным. Пространство сериала вместо раскрытия внутреннего мира Хауса через его взаимодействие с пациентом занято пошаговыми экранизациями учебников психологии и стратегическим развёртыванием бесчисленных дежа вю мыльных опер.
Иначе говоря, в центре сериала "Хаус" находится глубокий, сложный и очень хороший человек, которого ставят в различные ситуации, и он там живёт. Сериал интересен только этим человеком. Ситуации эти могут:
- раскрывать какие-то новые пласты его личности, как очень многие серии 1-3 сезонов;
- не давать ничего,
- быть идиотскими,
- являться претензиями на ситуацию, которой на самом деле нет, как линия Хадди последних сезонов или неимоверно растянутая история «реабилитации». Именно в последнем случае возникает ощущение, что Хауса как раз и не стало.

В целом, последние сезоны отличаются тем, что зрителю упорно не показывают наиболее интересные и важные стороны личности Хауса, которым были посвящены первые сезоны. Мне не интересны кулинарные эксперименты, опоссумы в ванной, покупка мебели и проч. Мне интересен Renaissance man с самобытной философией, отточенной методологией и системой ценностей, с экстремально высокой нравственной планкой, в соответствии с которой он действует, когда возникает необходимость. Но именно эта линия погибла давно и окончательно.
Произведение может быть полифоничным и полисемантичным, состоять из тысяч ящичков со смыслами и оттенками, но нельзя, будучи в адекватном состоянии и не страдая субъективным идеализмом в запущенной форме, достать из ящичка то, что не было туда вольно или невольно положено автором. Кроме того, бунт сам по себе лишь инструмент: столько раз протест нищей толпы использовался одними сильными мира сего против других... Бунт должен иметь цель и смысл. По-моему, Хаус был символом и role model сопротивления обществу потребления и буржуазной морали только до тех пор, пока борьба его была постоянной, из эпизода в эпизод.
Так случилось, что сразу после этого "суперфинала" я посмотрела советский телеспектакль "Зима тревоги нашей". Понятно, что сценаристы "Хауса" в сравнении со Стейнбеком не более чем инфузории-туфельки, но я не об уровне, а о содержательной стороне. В том телеспектакле антибуржуазный протест заложен на уровне сценария. В "Хаусе" изначально такой протест не предполагался, он возник с рождением Героя и проявлялся через его правоту и победы в повседневной жизни. Как только жизнь Героя превратилась в череду поражений и белых флагов, отказов от борьбы и отчаяния, протест как послание исчез, хотя Герой остался.
Серия сама по себе сильная и правильная, прекрасно вписывается в контекст Героя и его борьбы. Но она априори профанирована и выхолощена всем 6-м сезоном. Представьте себе ту же фабулу, но где-нибудь в конце 3-го сезона - там бы этот эпизод выглядел более органично и воспринимался иначе. Кстати, это уже стало доброй традицией ТРТВ: заполнить большую часть сезона содержимым ассенизаторской машины и в конце выдавать один-два действительно хороших эпизода, которые в таком контексте уже не имеют иного смысла, кроме как удержать аудиторию, бросив ей очередную кость.
Начавшись как явление нового героя и преодоление постмодерна, «Хаус» заканчивается, закономерно выродившись в идеологическое мошенничество, спекуляцию на имени героя, всё активнее эксплуатирующую откровенный китч, которому и отводится задача производить сильное художественное впечатление, и изощрённую самоиронию, которой, наряду с редкими моментами дежа вю первых сезонов, и предлагается довольствоваться вдумчивому зрителю.

1. Приятно было читать профессиональный (с точки зрения большей части наук) текст, искреннее уважение от любителя герменевтики и семиотики.

2. "страдая субъективным идеализмом в запущенной форме", - я люблю субъективный идеализм, я читала и, надеюсь, понимаю Беркли, Фихте, Юма, Канта, Ницше, Шпенглера, Сартра, Хайдеггера (даже не учитывая его заигрывания с фашистским режимом, тогда все хотели возрождения и безопасности), Ясперса и многих других, и не считаю их взгляды болезнью, которую следует считать если не оправданием необоснованной амбициозности, то конформистским заблуждением.

3. " Д-р Хаус" - произведение художественное, а значит, предполагает долю достоверности и жизненности, а это значит, там живые "человеки", у них, рано или поздно сработает инстинкт самосохранения, не ради себя, но ради тех, кто имел неосторожность приблизиться, и тогда - конформизм, в чистом виде, а следом и реакция:
- Как! Ты не противостоишь "обществу потребления"?

4. Публицистика и общественное мнение - хорошие вещи, но они бывают и страшными, ну не может человек быть вечно героем, на каком-то этапе зажег, повел за собой, но Данко - не долговечен, почему мы не довольствуемся малыми жертвами (с нашей точки зрения), а требуем платы смертью за свои принципы, а иначе: "Грош - цена, неправильный ты какой-то".

5. Бунт. Бунт против природы - бессмыслен. Бунт против власти - рискует перейти в желание вершить справедливость, а это еще страшнее. Люди за такие истины на смерть шли (по-настоящему), и приходили к тому, что смысл есть только в сознании человека.
Каждый ищет, придумывает, крадет... но сам!
А. Камю " Миф о Сизифе": не каждый находит позитивный вариант свободы, негативный - смерть; Хаус - борец, негатив не преемлет, ищет позитив, -"Ату - его", - не верит в свои принципы, раз не готов заплатить жизнью.
Да готов, уже почти умер, а смысл?

Автору заметок - благодарность за провокацию; любой идеологии - протест.

С уважением к авторам, ваш плебс.

Сори что не по сути статьи, получилась критика на критику, которая относится и к этому посту в частности

Вероятно я немного туплю и не улавливаю связи между вашим комментарием и моим утверждение. На сегодня это слишком тонко для меня но подвох я чувствую
Вам не сложно пояснить?

:undecided: Прочитала и почему-то Оруэлл припомнился "Да здравствует фикус!". Там как бы тоже эта проблема противостояния героя и общества, и герой уступает, и даже на сценаристов не свалишь ( что еще более грустно).

Все-таки ни Раскольников, ни Печорин не описаны как типовые персонажи. Описать и передать характер можно и в небольшом рассказе, а, например, Преступление и наказание - роман, в котором все персонажи достаточно раскрыты автором (ну он конечно не сценарист сериала..) с его точки зрения и точно так же, как и Хаус, являются личностями в своем языковом пространстве. Может и вырвано из контекста, но меня это задело как-то...

Не могу удержаться, и не процитировать Хаксли:

"-- Поройтесь-ка в памяти, -- сказал Мустафа Монд. -- Наталкивались ли
вы хоть раз на непреодолимые препятствия?
Студенты ответили молчанием, означавшим, что нет, не наталкивались.
-- А приходилось ли кому-нибудь из вас долгое время пребывать в этом
промежутке между позывом и его удовлетворением?
-- У меня... -- начал один из юнцов и замялся.
-- Говорите же, -- сказал Директор. -- Его Фордейтество ждет.
-- Мне однажды пришлось чуть не месяц ожидать, пока девушка
согласилась.
-- И, соответственно, желание усилилось?
-- До невыносимости!
-- Вот именно, до невыносимости, -- сказал Главноуправитель. -- Наши
предки были так глупы и близоруки, что когда явились первые преобразователи
и указали путь избавления от этих невыносимых эмоций, то их не желали
слушать".